Глава 6

****

Прошла неделя с того момента, как я понял, что нужно кардинально менять свой подход к делу. Деньги мне на голову не упадут, значит нужно придумать, как их заполучить. Тем более, что вернувшись после выходных, Инга огорошила меня новостями.

— Что это? — спросил я, глядя на протянутый лист бумаги.

— Это ноты нашей композиции, я подготовила бумаги под нотариуса, ты должен лишь вписать своё имя.

— Э, э, э, — я озадаченно почесал затылок.

— Понимаешь, мы с Сарой что-то подкрутили, добавили своего и записали пробный трек, и на выходных я дала кое-кому послушать наше исполнение, так вот мне посоветовали заверить это у нотариуса и обещали связаться с тобой. Извини, я не думала, что так получится.

Сказать, что я был в шоке — ничего не сказать. Интересно, кому она давала послушать, но лезть с вопросами не буду, захочет — сама всё расскажет.

— Да, это просто замечательно, только впишем и тебя с Сарой. Без вас ничего бы не вышло.

— Но, — начала она.

— Никаких «но», мы работаем вместе, ваш вклад не меньше моего, кстати, дай послушать запись.

Послушав записанную мелодию, я задумался: девчонки — реальные молодцы. Пусть запись и отличалась от оригинала, и они даже где-то добавили своего, но вот эта версия уже была прилична. Эх, нам бы хорошую студию раздобыть. Мечты, мечты.

— Отлично, — сказал я вслух. — Сколько вам ещё нужно времени чтобы представить финальный вариант?

— Ну, где-то неделю наверно.

— Хорошо, работайте, а я попробую выбить аренду нормальной студии и подкину вам ещё мелодию.

— Но как? — удивилась Инга — Это же стоит кучу денег.

— Оставьте это мне, — улыбнулся я в ответ.

И я засел за изучение законов об образовании, буду трясти администрацию на деньги. И вот спустя неделю, я стою в кабинете Олле «здесь главный я» Нуллонена, печёнкой чую, будет битва.

**** Кабинет Олле Нуллонена ***

— Это что? — спросил меня Олле, кивнув на стопку бумаг, лежащую перед ним.

— Заявка от нашего класса на рассмотрение администрацией школы, господин Олле, — ответил я.

Он взял первый попавшийся листок и принялся вслух читать:

— В связи с пунктом 4.6 Имперского закона об образовании, просьба предоставить ученикам восьмого класса планшеты в количестве двадцати пяти штук. — Он с удивлением посмотрел на меня.

— Напомни мне, что написано в пункте 4.6? — спросил он после короткой паузы.

— В пункте 4.6 Имперского закона об образовании говорится, что ученики разных сословий должны иметь одинаковые права и привилегии, — процитировал я закон из памяти. И пояснил, — все ученики школы, кроме нашего класса, получили такие планшеты.

— Это не входит в оплату школы. Это относится к разделу дополнительных расходов, и ученики оплатили эти планшеты сами, — пожал он плечами.

— Нашу же учёбу оплатил род Морозовых, — продолжал настаивать я, — но видимо, они забыли оплатить дополнительные расходы.

— Можно им напомнить, я думаю, они с радостью заплатят за планшеты, — добавил я, изображая из себя полудурка.

На это Олле ничего не ответил, но взгляд его стал колючим. О, как я его понимаю! Эти милые дополнительные статьи расходов сразу бросились мне в глаза, когда я просматривал школьные контракты. Чего там только не было! Они даже впихнули статью «благотворительность» с минимальной суммой в 500 евро. Видимо, администрация школы имела небольшой гешефт с этих статей и, что самое главное, за них не надо было отчитываться перед министерством образования. А вот род Морозовых мог обратить на это внимание и начать задавать неудобные вопросы, поэтому им ничего и не показали. Одно дело — дать взятку чиновнику, другое дело — попытаться обмануть аристократов. Олле молча отложил заявку и перешёл к следующей.

— В связи с пунктом 9.2 Имперского закона об образовании, просим записать учеников нашего класса на межгородские олимпиады по точным наукам, а также, в связи с пунктом 12.3, предоставить посильную помощь для принятия участия в ежегодном Имперском музыкальном конкурсе, — прочитал он и поднял глаза. Взгляд его изменился: с удивленно-раздражённого он стал задумчивым.

— Мы не публичная школа, — на этот раз он не стал ломать комедию, что не знает закона, — мы никого никуда не посылаем. Если кто хочет, то может записываться за свой счёт.

— Да, это частная школа, — кивнул я соглашаясь, — однако поправка 9.2.7 гласит, что каждый неодарённый, по его желанию, должен быть допущен для оценки своего потенциала хотя бы на одну олимпиаду, и всё это за счёт учебного заведения.

— Вас уже оценили, когда взяли в эту школу, — теряя терпение, произнёс он.

— Поправка 9.2.13 гласит, что пройденные тесты для оценки потенциала неодарённых должны быть переданы в министерство образования, а их копии — ученикам. Поэтому просим передать копии тестов ученикам для дальнейшего развития сильных сторон.

Олле ничего не сказал, а просто взял следующую просьбу.

— Каждый класс публичной школы имеет право на проведение каникул в санаториях Империи. В связи с этим прошу обратиться к роду Морозовых с просьбой о проведении зимних каникул на их горнолыжном курорте в Альпах, — дочитав, Олле захохотал.

Я лишь пожал плечами. Надо же как-то выполнить свою предвыборную программу. Скажу им — честно старался, но злобная администрация всё забанила.

— Я слышал о твоей предвыборной программе, — отсмеявшись и утерев выступившие слёзы, произнёс Олле, — но тут ты, явно, перестарался.

Я опять лишь молча пожал плечами. Олле же взял последний листок. Вслух читать он не стал, а просто долго изучал его. Это была моя просьба основать клуб и получить под него финансирование.

— Что же, это единственная твоя нормальная просьба, — он помахал в воздухе листом, — но к сожалению, бюджет клубов уже согласован, так что выберите себе клуб из общего списка, а на следующий год подайте заявку в установленные сроки, и я обещаю, что она будет рассмотрена администрацией школы. Что-то ещё? — И он мило улыбнулся мне.

« Что же, не хотите по-хорошему, будет по-плохому,» — подумал я.

— Господин Олле, вы, наверное, неправильно поняли меня, — я показательно вздохнул. — Мной двигало лишь желание помочь администрации школы, чтобы вам не попасть в затруднительную ситуацию. На лицо законодательный казус.

— Казус? — удивился Олле.

— Да, — кивнул я — не знаю, как так случилось, но неодарённые дети оказались в школе, где не должны были быть. Но ведь законы Империи ещё никто не отменял, а наше с вами законодательство различно для одарённых и простых граждан Империи. Мы, ученики класса, действительно благодарны администрации вашей школы за то, что вы предоставили возможность учиться в вашем заведении. Но, как вы знаете, о нас сейчас снимают документальный фильм, и по школе, стаей шакалов, рыскают журналюги. Только представьте себе, что они могут накопать. Я вот представил, и мне сразу как-то стало не по себе. — Я сокрушенно покачал головой. — Как это скажется на имидже школы?

Олле долго изучал меня. «Смотри, смотри, дыру не просверлишь,» — подумал я. — «Неужели он действительно считает, что можно вот так внаглую обворовывать детей? Они тут бюджет пилят, понимаешь, а у меня лишь 100 евро в кармане. Не хотел я доводить до такого, но вот не люблю жлобства. Можно было бы и поторговаться — я готов был идти на уступки. Но зарубить всё, что по закону мне положено, я считаю полным хамством и неуважением.»

Все эти мысли проносились у меня в голове, пока я изучал потолок.

— Шантаж, значит, — наконец заключил он. — А ты не много на себя берёшь, Патрик? А не хочешь ли ты попасть под отчисление за неуспеваемость?

— « Пустышку» — сироту каждый может обидеть, — равнодушно ответил я, — тут встаёт другой вопрос: А как это воспримет общественность?

При слове «пустышка» его лицо дернулось.

«Ага, знаешь, как нас тут называют.» — злорадно подумал я.

Тем временем, выражение его лица постепенно менялось с злого на задумчивое. Видимо, он начинал понимать, какие проблемы могут ему доставить журналисты, а затем Морозовы и Министерство образования впридачу.

— Хорошо, что ты хочешь? — наконец спросил он. — Только давай без этих вот бумажек.

— Господин Олле, прежде всего, я хочу вас уверить, что никоим образом не собирался вас шантажировать. Наоборот, я хотел предостеречь и помочь в сложившейся ситуации. А то, что наш класс получит небольшой гешефт, так это оплата за титанические усилия, которые мне придётся приложить. — Я произнес это с уверенностью и попытался выглядеть при этом максимально искренне.

— Помочь, — хмыкнул он. — Чем ты можешь тут помочь? Спровадишь из школы репортёров?

— Нет, но я не пропущу материалы, которые могут навредить школе.

— И как ты это сделаешь? — удивился Олле.

— Очень просто. Вы не можете повлиять на свободную прессу, но можете издать указ: «Чтобы не мешать учёбе всего класса, журналисты должны согласовывать свои интервью со старостой класса», а я уже со своей стороны не допущу неподготовленных интервью.

— И что же ты хочешь за это? — спросил Олле.

— Так вот же, господин Олле, — кивнул я на стол.

— Ты просишь слишком много, а гарантий никаких дать не можешь, — покачал головой Олле.

— Предлагаю оплату по факту, — легко согласился я. — Если фильм выйдет удачным, то и администрация пойдёт нам навстречу.

— Мда, высоко взлетишь, парень, если только крылья не обломают, — усмехнулся завуч.

****

К встрече с журналистами я готовился досконально, и Инга помогла мне в этом. По своим только ей известным каналам, она достала полное досье на журналистов. Главную звали Вероника, и она работала в «Вена Тудей», где публиковались светские новости из жизни знаменитостей и аристократов. Я почитал, о чём они пишут, скукота да и только, но ведь кто-то их читает. Зачем и почему они выбрали снимать фильм о жизни неодарённых — загадка. Полужёлтое издание, но мне же лучше, больше пространства для манёвров. Олле договорился с Вероникой о том, что все съёмки будут проходить через меня, чтобы никто просто так не бродил по школе и не мешал учебному процессу. Журналистка даже обрадовалась, ведь облопошить подростка гораздо легче, чем каждый раз договариваться с администрацией школы. Захватив съёмочную группу, она отправилась искать меня. Однако каково же было её удивление, когда до конца дня она так и не смогла встретиться со мной. В классы её не пустили, а на переменах я буквально ускользал из-под её носа. Для менталиста это было сущий пустяк. Мы умеем настраиваться на так называемую ауру человека. Что такое аура? Это прежде всего запах. У каждого человека запах уникален, нужно только уметь его распознавать. Кроме запаха есть ещё несколько параметров, которые способны считывать менталисты. Например, энергетический фон. Энергетический фон — это степень твоего подавления.

Приведу пример: в помещении, где полно людей, входит один человек, и все инстинктивно поворачивают в его сторону голову, это значит, что его энергетический фон сильнее, чем у остальных людей. Это и есть степень подавления. Так вот, у каждого человека энергетический фон уникален, и менталист способен настроиться на «волну» этого фона, это называется поставить маячок. С помощью такого маячка менталист способен засекать передвижение данного субъекта. Это очень энергозатратная техника, но она давала мне преимущество: я заранее узнавал о всех передвижениях журналистки. Мой радар, на сегодняшний день, работал в пределах 50 метров, что мне хватало с лихвой. Я умудрялся раз за разом исчезать прямо из-под её носа. В итоге, побегав так пару дней и доведя бедную журналистку до состояния бешенства, я уселся в сквере с одолженным у Тома планшетом. Пациент готов, теперь можно проводить операцию. И вот я, такой красавчик, сижу под сенью ясеня и жду Веронику. Сегодня пятница, а это значит последний день на этой неделе, когда она может начать снимать свой фильм.

Веронику я почувствовал задолго до того, как она показалась в моём поле зрения. Когда человек раздражён, он вырабатывает особые ферменты, их нельзя спутать ни с чем другим, волна раздражения идёт впереди тебя. Ох, девушка на грани срыва, видимо, я срывал ей все сроки, что же, тем лучше для меня.

— Ты староста? — спросила она, подойдя вплотную.

«Фи, какая невоспитанность.»

— Простите, — я поднял на неё глаза.

— Я спрашиваю, ты староста восьмого класса? — процедила она сквозь зубы.

— Ммм, ну допустим, а с кем имею честь разговаривать?

— Вот, подпиши, — она сунула мне в руки какую-то бумагу.

— Простите, а что это? — спросил я.

— Подписывай, а не задавай дурацкие вопросы.

— Извините, — сказал я, прочитав бумагу, — но я это подписывать не буду.

«Ну вообще наглость — принести мне бумагу, чтобы я дал ей разрешение свободно передвигаться по школе и снимать свой фильм.»

— Администрация школы сказала, что это ты даёшь разрешение на съёмку, поэтому, чтобы не бегать за тобой, подпиши и этого будет достаточно.

— Ой, в администрации всегда что-то путают, госпожа журналист, — махнул я рукой, — я должен был с вами обсудить вопрос о сотрудничестве, а не выдавать разрешение.

— Сотрудничество? — её брови поползли вверх.

— Оно самое, — кивнул я.

— Хватит дурить мне голову, подписывай давай, у меня нет на это время.

— Сожалею, но у меня чёткие указания от руководства школы. Если хотите, вы можете принести от них письменное указание. А пока ничем не могу помочь, — развёл я руки.

— Сиди здесь, никуда не уходи, — прошипела она — будет тебе письменное указание.

Резко повернувшись, она быстрым шагом направилась к административному зданию. Ага, сейчас буду я её ждать, только шнурки поглажу.

И как только она скрылась в дверях администрации, я пулей рванул к себе в корпус. Это был лишь первый ход в моей многоходовочке. .

**** Суббота ****

Я так и не узнал, получила ли Вероника письменное разрешение или нет. В конце дня дети разъехались по домам на выходные. Наступила суббота, и мне было некуда идти, поэтому я остался в школе, тем более что у меня были обширные планы на выходные. Мне нужен был анонимный доступ в интернет, чтобы сделать свой второй ход. Дело в том, что «Вена Тудей» уже анонсировала на своём сайте будущие репортажи. Планировалось выпускать их каждую неделю, а пока они закачали только промо-ролик под названием «Мобилизуем наши умы». Совершенно дурацкое название, но именно оно натолкнуло меня на одну интересную мысль. А мысль была проста, как пять шекелей: создать негативный фон вокруг проекта, тогда мне будет проще договариваться с журналистами. Всю субботу я просидел в интернет-кафе, изучая мировую сеть новостей и отбирая самые истеричные. Мне нужны полчища интернет-троллей, которые рыскают по сети и ищут, где бы нагадить.

Мой выбор пал на Китай, Индию, Россию, Британию, Японию и Корею. Записав в блокнот (о боже, когда уже будут деньги на смартфон) все нужные мне адреса, я зарегистрировался на сайте «Вена Тудей» под именем Анна Кох. Всё было готово для акции.

**** Воскресенье ****

«Время и место операции изменить нельзя, как было сказано в одном фильме», — вспомнилось мне. Почему воскресенье? Очень просто — интернет-активность низкая, все готовятся к новой неделе, а мне нужно, чтобы мой комментарий не затерялся среди прочих.

Пять вечера, я сижу в интернет-кафе и начинаю действовать. Захожу на сайт «Вена Тудей» под именем Анны Кох, открываю линк с промороликом и перехожу в комментарии. Хм, всего двадцать штук, негусто. Видимо, люди не прониклись идеей. Но сейчас мы всё поправим. Захожу в раздел сообщений и начинаю набирать:

«Не верьте ни одному слову! Это ложь. Они приходили ко мне и хотели забрать моего Себастьяна. Я даже почти согласилась, но они попросили подписать бумагу, что я не против службы моего сына в армии и разрешение на ДНК-тестирование. Мой Себастьян — умный мальчик, очень хорош в математике, гений практически. А они хотят ставить на нем генетические опыты, сделать из него супер-солдата и отправить на войну. Они хотели, чтобы мой сын стал мясом. Аристократам мало, что мы второсортные люди, они хотят, чтобы мы умирали на ИХ войнах! Я всё проверила: в этой военной школе детей учат убивать! Берегите своих детей, не отдавайте имперцам наше самое дорогое!»

Хм, получилось истерично, но так и должно быть. Так, теперь пошли по мировым сайтам. Захожу как аноним и пишу что-то типа: «Европа ставит генетические опыты на неодарённых детях, превращая их в зомби-солдат», и оставляю ссылку на свой комментарий в «Вена Тудей». Потрут конечно, но кого-то зацепит, мне бы до завтра штук 50 негативных комментов собрать.

**** Понедельник ****

— Привет, народ, — приветствовал я своих друзей, усаживаясь за стол.

На завтрак я пришел последним. Все уже набрали себе еды и видимо ждали только меня. На моё приветствие никто не отреагировал, все уткнулись в свои телефоны. Наверняка запустили новую игрушку. Блин, один я здесь без связи, это бесит.

— Тук-тук, кто-нибудь дома? — постучал я костяшками пальцев по столу. — Чем вы таким интересным занимаетесь?

— А, привет, — поднял голову Том. — Вот, смотрим анонс про ваш класс.

При этом он многозначительно хмыкнул.

— Ну и как он? — спросил я. — А ты не смотрел, что ли? Еще и староста называешься.

— Откуда? — развёл я руки.

— Ах, да ты же нищеброд. На держи, — он протянул мне свой телефон, — но лучше комментарии почитай.

Анонс смотреть не стал, сразу перешёл в комментарии. Интересно, что там такого интересного случилось за ночь.

Вау, сто тридцать пять страниц комментариев! Позабыв про завтрак, я отлистал до своего комментария и начал изучать. Как и ожидалось, вечер воскресенья был тихим и спокойным, в Европе никто не обратил внимания на мой комментарий. А потом проснулись корейцы. Этих бедолаг всегда кто-то захватывал, вот они и начали возмущаться. Затем подтянулись японцы, начали троллить корейцев, напоминая им, что их общее море называется Японское, и никому корейцы не нужны, потому что их кимчи полный отстой. В какое-то время спор начал сходить на нет, но тут проснулись бриты. Обозвав японцев обидным словом «макаки», они пообещали всех утопить в их Японском море. На это отреагировали до сих пор молчавшие индусы. Они напомнили бритам, как те позорно бежали и пообещали устроить всему Британскому королевству массовую камасутру. « «Смешались в кучу кони, люди» — я глядел на этот бред и пытался понять, что пошло не так. Более 8000 сообщений. Но даже не это удивляло, а то, что все мировые СМИ перепечатали мой фейк, и пёстрые заголовки газет кричали на весь мир, что Европа занимается генетическими опытами. «Какие-то они тут все впечатлительные» — подумал я.

**** Понедельник, полдень ****

Альберт Клопп, глаза и уши Императора, находился в состоянии растерянности. Он только что вернулся из Швейцарии, где провел деловые встречи с местной элитой. Звонок Императора застал Альберта на взлётной полосе. Император срочно вызвал его к себе, а на вопрос, что случилось, просто обматерил его.

— Ник, — обратился он к своему помощнику, — срочно собери мне всю информацию за сегодняшнее утро — нашу и мировую.

«Не может быть такого, что я что-то пропустил или упустил. Скорее всего, что-то происходит прямо сейчас», — подумал он и набрал номер своего секретаря.

— Тревожную группу, код красный, внутренний, — немного подумав сказал он. — Как только они будут готовы, пусть позвонят мне за инструкциями.

Внутренний код означает задействовать все свободные ресурсы только своего ведомства, не прибегая к помощи других.

— Ну, что там у тебя? — раздраженно спросил он у своего помощника. — Нашёл?

— Вот, бриты возмущены, — протянул планшет Ник.

— Европа проводит генетические опыты, — прочитал он заголовок. — Что за бред? Ищи дальше.

Внезапно зазвонил телефон.

— Майор Липман, — представился голос в трубке — тревожная группа собрана, господин Клопп.

— Отлично, ждите указаний, я перезвоню, — ответил Альберт.

— Простите, господин Клопп, но если вы интересуетесь сегодняшними новостями, то вам лучше зайти на сайт «Вена Тудей», — сообщил майор.

— «Вена Тудей», сайт — бросил он помощнику и, обратившись к Липману, спросил: — Что там вкратце, майор?

— На сайте «Вена Тудей», под промо-роликом про специальный класс для неодарённых, появилась запись, что над ними проводят генетические опыты, — смущённо произнес майор.

— Бред какой-то. И что с этого? — спросил Альберт.

— Там ад в комментариях, весь мир комментирует, — ответил помощник.

— Подожди на линии, майор. Ну, что там? — обратился Альберт к помощнику.

— Вот, — тот протянул таблет.

Через пять минут, оторвавшись от комментариев, Альберт впервые в жизни не знал, что предпринять. Жизнь не готовила его к борьбе с интернет-троллями, а Император был зол, как никогда. Что вообще происходит?

— Майор, мне нужны имя, фамилия и желательно адрес того, кто это всё начал, — приняв решение, сказал он в трубку. — Кстати, откуда ты узнал об этом?

— Моя жена, господин. Она утром сказала, что подаёт на развод. Она, в отличие от меня, неодарённая, и дети наши тоже. Так вот она обвинила меня в том, что мы проводим опыты на детях.

— Бред. Значит так, найдешь кто это сделал в течение тридцати минут, и ты подполковник. И да, я переговорю с твоей женой, — сказал Альберт, садясь в автомобиль.

Класс неодарённых — это тот класс, где учится Истинный. Возможно, кто-то уже начал свою игру? Скорее всего, это и взбесило Императора. Всё-таки надо было поставить слежку. Бесит, что он послушался Императора. А что тот смыслит в оперативной работе? С такими невесёлыми мыслями он ехал к Императорскому дворцу.

Телефонный звонок застал его, когда он поднимался по ступеням Императорского дворца.

— Слушаю, только быстрее, — кратко бросил он в трубку.

— Господин Клопп, по предварительным данным, весь этот скандал начала некая Анна Кох. Мы смогли идентифицировать место, откуда было послано сообщение. Это интернет-кафе в центре города. В момент отсылки комментария в кафе находилось пять человек, и только один из них имеет отношение к школе. Мы вычислили его внешними камерами, он был в школьной форме. Это ученик восьмого класса Патрик Шарп. Пересылаю его фото и досье на него», сообщил голос в трубке.

— Спасибо, — от неожиданности Альберт остановился.

«Сам Истинный, но зачем? Что за игру он ведёт? Чёрт, чёрт, чёрт, ещё больше запутано. Ладно, у меня есть данные, пусть Император решает», — и он решительно потянул на себя входную дверь.

**** Кабинет Императора, в кабинете Император Карл, наследник и Альберт глава СБ ****

— Три, целых три посольства сегодня утром выразили мне ноту протеста в связи с проведением генетических опытов, — Император нервно ходил по кабинету. — Надеюсь, у тебя есть объяснения, Альберт?

— И кто же это? — флегматично спросил Альберт.

— Да какая разница, — вспылил Император и поостыв добавил: — Китай, Россия и Великобритания.

— По предварительным данным, — начал Альберт, и выдержав паузу, чтобы показать, что данные ещё стоит перепроверить, продолжил — вчера в районе пяти вечера Патрик Шарп запустил эту утку, зайдя под юзером Анна Кохх, которую подхватили интернет-тролли со всего мира. Видимо, он поделился ссылкой в мировых новостных чатах.

— Патрик? И кто такие тролли? — удивился Император.

На это Виктор, наследник, сидевший в кресле, лишь хрюкнул. Он-то знал, кто такие тролли, но тоже был удивлён, что парень выкинул такое. Неужели он шлёт какое-то послание? И что надо понимать под этим?

— Я вижу тут два варианта, — сказал Виктор. — Первый — ему не нравится эта школа, и это просто хулиганская выходка. Второй — к нему вернулась память, и он пытается сообщить об этом кому-то снаружи, он пытается привлечь внимание к школе.

— Простите, Ваше Высочество, — не согласился с ним Альберт, — но мне кажется, всё гораздо проще. Да, память к нему скорее всего вернулась, и именно поэтому он пытается сорвать съемки фильма, чтобы его не обнаружили. Парень просто боится. А то, что это вызвало такой резонанс, это просто случайность. Такой ажиотаж трудно спрогнозировать.

— Есть ещё вариант, — задумчиво произнёс Император. — Возможно, это источник так влияет на парня, что он не в состоянии остановиться и не замечает последствий своих действий.

Все задумались. «Одарённый с неуправляемым источником — это проблема, Истинный с неуправляемым источником — это стихийное бедствие.» Такое случалось в прошлом, но уже давно были разработаны методики работы с источником, и таких проблем не возникало уже несколько столетий.

— Мы не знаем, каков уровень его источника, — произнёс Альберт. — Его источник инициировался спонтанно. Я даже не могу хоть как-то оценить степень опасности.

— Съёмки мы продолжим, — наконец решил Император. — Планы менять не будем. Возможно, этот скандал нам даже на руку — школа теперь будет на слуху. Альберт, переговори с теми, кто держит этот канал, чтобы не вздумали прекращать съёмки.

**** Имение Морозовых ****

— Мам, мам, про нас дома пишут, что мы спонсируем генетические опыты, — воскликнула Юлия, вбежав в кабинет матери.

— Дочка, сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не читала жёлтую прессу, — устало прикрыла глаза Анна.

— Это в Русской Правде было написано, — и она протянула матери планшет с русским сайтом.

Дочка уже давно ушла, а Анна всё ещё размышляла. Похоже, цена за рудники будет непомерно высока для её рода. Что же там заваривается? Но уже ничего нельзя изменить. Чёртов старик Карл переиграл её. То, что это интрига Императора, она уже не сомневалась, и то, что с ней встречался наследник, а не сам Император, лишь говорит об уровне опасности. Надо будет ей самой съездить в эту школу, чтобы посмотреть, что там происходит.

**** рабочий кабинет Сильвио Бертоцци ****

Сильвио Бертоцци, глава медиахолдинга «ВиВа», не любил понедельники. Не имея никаких шансов наследовать главенство рода, Сильвио вёл жизнь плейбоя и даже для этого основал свой медиахолдинг, в который входили различные развлекательные шоу и спортивные программы, а также несколько печатных изданий о светской жизни Империи. Жизнь плейбоя насышенна и играет красками, однако возраст, а ему уже было 55, всё чаще давал о себе знать. Всё тяжелее и тяжелее ему давались выходные, точнее их последствия. Вот поэтому понедельники Сильвио люто ненавидел. Вот и сейчас он решил сделать перерыв и, с чашечкой эспрессо, посмотреть новости. Как ни странно, но новости он смотрел на оппозиционных каналах. Хотя, положа руку на сердце, какая в Империи оппозиция? Конечно же, ручная. В своё время Император Карл здраво рассудил, что лучше иметь управляемую оппозицию, чем задушить её на корню и уже через какое-то время получить неуправляемую. Вот и было несколько каналов, которые «критиковали» Империю, а на самом деле они её ласково журили. Вы спросите, как может представитель имперского рода смотреть оппозиционные каналы? Всё дело в том, что Сильвио недолюбливал Императора с его пуританскими взглядами. Именно эти взгляды и нежелание проводить реформы сильно мешали его бизнесу. Расположившись в кресле с чашкой эспрессо в руках, он включил телевизор.

— Политический кризис в Империи, — радостно вещала ведущая на экране, — сразу три мировые державы подали ноту протеста.

«Ага, допрыгался старый хрен, скорее бы тебя Господь прибрал,» — злорадно подумал Сильвио.

— Поводом для этого послужил скандальный фильм-расследование о генетических опытах в одной из венских школ, — продолжила ведущая, — неожиданно для всех, фильм был снят «Вена Тудей», которые являются проимперскими СМИ. Что это, раскол в партии власти или просто провокация?

Пфф, кофе фонтаном вылетело наружу.

«Какой ещё фильм-расследование? «Вена Тудей» — это же его газетка о жизни селебс.»

— Розали, — придя в себя, заорал Сильвио.

— Что, господин? — испуганная голова секретарши показалась в дверях.

— Пригласи ко мне главного редактора «Вена Тудей» и пусть прихватит с собой тех, кто снимал этот чёртов фильм, — рявкнул он, — быстро!

— Слушаюсь, господин — заикаясь, ответила Розали.

Сильвио схватил планшет и открыл сайт "Вены Тудей".

— Господин, — снова появилась голова секретарши.

— Ну, что там? — рявкнул он, — Меня ни для кого нет.

К вам пришел Альфред Клопп, — испуганно пискнула Розали.