Глава 17

— Где вас носило? — Илья издалека начал с претензий.

— По оврагам! — отрапортовала Елена. — Чего орешь то сразу?

— А как не орать? — он подошел, схватил ее за плечи. — Мы пришли, а вас нет! Собрались искать. Представь, что я надумал!

— Представь, где я была, — Елена вырвалась, обиженно посмотрела на мужа. — Гонор сбавь, истеричка в погонах… Сергей Сергеевич!

Григорий с тревогой посмотрел на сына, тот кивнул — все хорошо.

— Аптечку? — догадался егерь.

— Что случилось? — Антон шагнул к ней, но Бродский попридержал его:

— Не лезь.

— Зачем аптечку? — Илья нахмурился, посмотрел на жену с тревогой.

— Джинсы в крови, — заметил Бродский. — Вот, смотри, через грязь видно. До избы дойдешь, горе ты наше?

— А то!

— Почему не сказала? — Антон снова кинулся к ней, но Григорий предусмотрительно схватил его за руку.

— Не лезь, сказали же. Ты здесь не помощник. Что случилось?

Антон проводил взглядом каждую даму до объятий перепуганных мужей и только потом сказал:

— Мы заблудились и вместе с Еленой упали в овраг. Я не знал, что она пострадала. Я не видел…

— Идем, — Григорий приобнял сына, повел к своему столу во дворе. — Сам-то как?

— Ушибся немного. Ничего, пустяки.

— Молодой человек! — позвал его Сергей Сергеевич, — идите за мной! Нужно вас переодеть, иначе простудитесь.

Григорий очень старался не обращать внимания на шумную толпу, но взгляд то и дело останавливался на ней — женщине, которая вошла в его сердце долгожданным бальзамом. Они так и не узнали, что случилось с ней в овраге — Ожигов точно дал понять — одно лишнее движение и мордобоя не избежать. В принципе, все правильно, не зря полковник напрягается, Григорий своих намерений перед ним скрывать не стал. И даже если Илья заставит жену сменить работу, Григорий отступать не собирался. Елена к нему неравнодушна, а это значит, есть все шансы забрать ее себе. Даже несмотря на то, что она принципиальный человек и верная жена — вечно сопротивляться не сможет. Главное — найти правильный подход. У Григория в голове уже все сложилось, осталось лишь правильно использовать время.

Иногда он натыкался взглядом на хмурый взгляд полковника, спокойно выдерживал волну недовольства от него. Вопрос с Ильей будет решен в ближайшие дни, а пока пусть огрызается.

Подвыпившие дамы захотели пострелять — для этого у егеря был предусмотрен отдельный угол во дворе. Все продумано — мишени, освещение в темное время суток. Дамам выдали один травматический пистолет на всех, и Бродский вызвался контролировать опасное развлечение. Дамы смешно корчили личики, визжали и зажмуривались. Бродский перезаряжал обоймы и хвалил каждый выстрел, хотя ни одна пуля не попала в мишень — пустые жестяные банки. Елена все это время держалась в сторонке, Григорий заметил, что она не выпивала вместе со всеми, дремала у мужа на плече.

— Иди, — Илья положил перед Еленой пистолет, когда дамы наигрались.

— Да ну, — Елена сморщила носик, — устала я что-то.

— Скоро домой поедем, иди, развлекись немножко.

Привычно. Он так бы описал то, как Елена взяла в руки оружие. Обычный травмат, грохота больше, чем ударной силы. В других руках он смотрелся смешной игрушкой, раззадоренные дамы больше развлекались, чем пытались стрелять. Здесь Григорий увидел иное отношение — Елена точно знала, что держит в руках и, по-видимому, умела с этим обращаться.

Встала напротив мишеней — далековато. Ноги на ширине плеч, прямая спина, вытянутые руки не дрожат, взгляд сосредоточен. Выглядела она очень сексуально. Есть люди, которым идет оружие. Так вот ей шло. Хрупкая, нежная, но вместе с тем опасная. Григорий невольно облизал губы и тут же наткнулся на суровый взгляд Ожигова. А нечего было пускать ее на стрельбище, знал же, как она будет смотреться.

Первый выстрел — и сразу в цель. Второй и третий. Над столом полиции рокотом прошелся одобрительный рев. Григорий видел, как все это ей нравится, как возбужденно блестят ее глаза.

— Огонь баба! — выдохнул Антон, Григорий согласился, кивнул.

Сейчас хотелось встать, подойти к ней со спины, дотронуться до ее ладоней и сделать выстрел — вместе с ней. Почувствовать, как отзовется ее тело на отдачу оружия, как она прижмется к нему, расслабится в его руках…

Это было похоже на наваждение — нестерпимое желание дотронуться до желанного тела. Пока Бродский не вложил в ее руки ружье.

— Вот что делают? — возмутился Антон. — Без плеча же останется…

Слишком тяжелое, громоздкое, в разы опаснее любого травмата. Григорий с тревогой посмотрел на Илью — тот лишь усмехнулся. Он серьезно? Позволит ей сделать выстрел?

Правильная осанка. Правильно приклад прижат к предплечью. Все правильно, но также нельзя!

Первый выстрел — и промах. Постояла немного, прицеливаясь, со второго раза попала в банку, под одобрительный ор положила оружие на стол, потерла ушибленное плечо. Ожигов тут же схватил ее, усадил на колени и поцеловал. Как хозяин, владелец, единственный, кто может ею обладать. Посмотрел на Григория, недвусмысленно положил ладонь на дуло ружья.

— Пап, отвернись, — Антон пихнул его под столом ногой. — Не провоцируй его. Их больше и они пьяные. Пап!

Прежде чем отвернуться, Григорий нагло усмехнулся и даже услышал, как полковник заскрежетал зубами.

Стемнело резко, подул прохладный ветер. На подворье егеря зажглись фонари — неярко, чуть освещая пространство, но атмосфера тут же поменялась — стало уютнее. Антон предложил собираться, Ринат уже сложил вещи в машину, но Григорий все тянул — ждал.

И вот это случилось. Елена встала, пошла к дому егеря, быстро вспорхнула по ступенькам, скрылась внутри. Григорий выждал немного и пошел следом.

Уютный домик. Все просто, но в то же время добротно. Несколько комнат, разделенных просторной залой с камином. На полу шкуры, на окнах цветы. Елена вышла из дальней комнаты, держа в руках связку какой-то травы. Увидела его, вздрогнула, застыла.

— Я больше так не могу, — выдохнул Григорий, в один шаг приблизился, обнял и поцеловал, смакуя каждое движение, наслаждаясь каждым прикосновением. Нежная, хрупкая, теплая. Желанная.

Знал, что оттолкнет, может, ударит, но растерялся, когда она чуть слышно прошептала в его губы:

— Гриш, не надо… Ты пьяный.

— Да, я пьяный, — в тон ей ответил Григорий, вдыхая ее запах. — Я бессовестно пьяный тобой…

— Не делай так больше. Пожалуйста…

Аккуратно отстранилась, избегая его взгляда, выскочила из дома. Григорий в отчаянии зарычал, понимая свою беспомощность, постоял немного, успокаиваясь, и пошел следом.

Антон понял сразу — что-то случилось. Сначала из дома выбежала Елена — ничего подозрительного он не заметил, потом появился отец. И его состояние настораживало. Григорий сел на свое место, положил сжатые кулаки на стол.

— Я попал, Антон… Как же я попал…

— Ринат, иди, погуляй, — предусмотрительно отослал водителя Волков — младший. — Пап, что случилось?

— Я ее поцеловал.

— Черт!

По-любому, кто-то из соседней компании видел, как Елена и Григорий на короткое время заходили в дом. Напридумывать можно что угодно. Хватит одного неосторожного слова, чтобы разозлить сначала Илью, потом и всех остальных.

— Поехали! — Антон схватил отца за руку, силой заставил подняться. — Пап, я тебя умоляю!

Затолкал его в машину, махнул егерю на прощание.

— Заводи, быстро! — велел водителю и с облегчением выдохнул, когда машина тронулась. Кто-то, видимо, Илье что-то сказал. Полковник поднялся из-за стола, сжимая в руках ружье.