Часть 15. Мотоцикл

Я перечитал контракт раз десять и чуть ли уже не выучил его на зубок, но кроме темы с карточками не заметил там ничего, что могло бы пригодиться. Дисквалификация грозит игроку только в двух случаях: если он не сможет предъявить свою карточку и если помешает выполнять своё же задание. В остальном же, даже если что-то и «строго запрещено», нарушение карается лишь штрафом. И если раньше мне казалось этого достаточно — ведь сумма штрафа поистине огромная, — то после случая с Рафу я отлично понял: при большой беде меня фактически ничто не спасёт. Разве что бегство, но тогда все мучения будут зазря. Хотя Саруму ведь тоже не выгодно меня валить: мало того, что он не получит денег, так ещё и штраф придётся выплачивать в случае если я покалечусь, опозорюсь или… умру. И если откажусь — он тоже влетает на деньги и штраф, так что, кажется, мне нечего бояться. Да даже если я и проиграю его задание — у меня достаточно выигрыша, чтобы выплатить долг, так что Саруму нет резона выдумывать какую-то жесть, нет же? Хотелось бы мне быть в этом уверенным, но… На самом деле есть.

Я давно знаю Сарума: Одзава Сарум — тот ещё ублюдок. Злой, безжалостный и до скрежета в зубах расчётливый. Не нужно быть знакомым с ним лично, чтобы скорее поверить в НЛО, чем в то, что он когда-нибудь упускал свою выгоду. В ход обычно идёт всё: от лести и подхалимства, до шантажа и насилия. Весь такой хороший перед старшими, он умудрился сколотить в нашей тихой школе целую хулиганскую банду. Они ловят тех, кто поменьше и послабее, выбивают из них деньги и обставляют всё так ловко, что бедные жертвы даже не жалуются. А остальные слишком боятся Сарума с дружками, чтобы забить тревогу, им остаётся только радоваться, что не они попали в лапы мучителей. Гроза школы — для Сарума это слишком мягкое прозвище, он скорее как торнадо или извержение вулкана: если попал ему в немилость, то ждёт тебя если не гибель, то полная жопа. И жопа будет возведена в десятую степень, если это ему ещё и выгодно. А сейчас выгода Сарума очевидна: ставки, чтоб их!

Мне с самого начала надо было догадаться: вся игра будет крутиться вокруг ставок. Дайки говорил, что на своё задание ставить нельзя, но так ли это? Мелкий мог меня и обмануть. К тому же, может ставить на исход задания и нельзя, но можно на сам процесс игры. Да и вообще фиг знает, как и на что можно там ставить, но одно ясно совершенно точно: если моя кровь и боль принесёт Саруму больше денег, чем просто выплата долга, он точно добьётся моей крови и боли, а может чего хуже… И такими темпами я бы надумал себе ещё страхов, но от мрачных мыслей меня отвлёк уже знакомый звонок известно кого.

— Ваша игра близится к концу, — голос Нободи показался мне бодрее, чем обычно.

Хотя, скорее всего, это я автоматически сравнил его тон с моим настроем, и даже он — строгий и чопорный — показался мне веселее.

— Просто скажи, где и когда, — заунывно произнёс я, словно уже лежал на смертном одре и высказывал внукам последнюю волю.

— Завтра днём, в три часа, на заброшенном пустыре у южной черты города, — в ответе бармена чувствовалось понимание.

Это меня немного порадовало. Вряд ли Нободи в этот раз мне поможет, но хотя бы поддержит — тоже не лишнее. Даже крупица позитивных эмоций будет не лишней, ведь теперь всё серьёзно, как никогда: близится встреча с главным боссом. И поэтому… пора пускать в ход все возможные козыри в рукаве.

— Нободи, послушай, — осторожно начал я. — Ты недавно спокойно дал мне номер Маэды Макото, и я тебе за это очень признателен, но можешь дать мне номер ещё кое-кого…

***

Формально пустырь на окраине города был закрытым объектом: забор, предупреждающие таблички — всё включено. Когда-то его хотели отдать под строительство завода по производству автомобилей, да только бюрократическая машина городских властей задушила все начинания, и теперь кроме груд строительного мусора (всё ценное давно растащили) там ничего не осталось. Совершенно бесполезная бесхозная земля, хотя не сказать, что необитаемая: периодически туда пробираются особо любопытные — за приключениями или бездомные — за какой-нибудь наживой. И, как говорится, гуляй, кто хочет: дырок в заборе, хоть отбавляй, а где-то его уже нет вообще. Мало кого останавливало даже то, что злачное местечко находится на высоком крутом холме — это всё равно популярная территория, но всё-таки в основном для всяких отщепенцев и бандитов. Однако не удивительно, что Сарум решил устроить своё задание именно там. Наверняка, он частенько тусил на пустыре со своей шайкой. А вот мне случилось идти туда впервые, и когда я, наконец, ступил на землю, сплошь и рядом заселённую кучами хлама, то уже проклинал всё на свете. Хотя больше всего досталось, конечно же, Саруму и моей плохой физической подготовке.

— Выглядишь жалко, — вместо приветствия бросил Сарум, когда мы встретились.

Это было грубо, но, признаю — справедливо. После подъёма я чувствовал себя, как после марафона, да и скрючило меня соответственно.

— Пошёл ты! — буркнул я, справившись с одышкой.

Сарум лишь презрительно сплюнул, даже не посчитав нужным ответить. Весь его вид выражал полнейшее пренебрежение к моей персоне, хотя, может, мне так просто казалось из-за того, как он выглядел в целом. С неизменно надменным взглядом на мир, он гордо полусидел на своём красивеньком дорогом байке, сложив руки на груди, и его идеально уложенные чёрные локоны чуть поблёскивали на солнце, придавая ещё больше значительности строгому, но чертовски привлекательному лицу. Да уж, по сравнению с ним — взъерошенный и помятый — я, и правда, смотрелся, наверное, просто ничтожно. Впрочем, мы тут не внешним видом мериться собрались…

— Судзуки-сан, Одзава-сан, если вы готовы, можем начать? — Нободи, стоявший чуть поодаль от Сарума, по традиции не стал терять время. И все были этому рады.

— Я готов, — не знаю, что меня дёрнуло спаясничать, но я поднял руку, словно был на уроке.

— И что за идиот…— не оценив шутку, хмыкнул Сарум, покачав головой.

И может мне показалось, но на мгновение он как будто бы удовлетворённо улыбнулся. Хотя стоило мне моргнуть, и морок рассеялся — лицо Сарума вновь стало непроницаемо равнодушным.

— В общем, слушай, мышь, — спокойно продолжил он. — Помнишь этого малыша? — Сарум похлопал свой мотоцикл по сидению. — Ты как-то раз пытался пустить ему кровь, и поэтому оказался здесь.

— Сарум, это вышло случайно… — начал было я, но «главный босс» уверенным жестом заставил меня заткнуться.

— Моё задание такое: дай себе полную волю и разнеси этот мотоцикл к чёрту.

И прежде, чем я смог переварить смысл сказанного, Сарум слегка откинулся назад и достал увесистый железный лом, лежавший до этого за задним колесом байка.

— А это тебе поможет, — весело сказал черноволосый изверг, и бросил лом к моим ногам. — Развлекайся!

— П-постой! — испуганно заговорил я. — Если ты за несчастную царапину потребовал триста тысяч, то за фатальную поломку…

— Десять миллионов. Ты будешь должен мне десять миллионов иен. Причём за любую новую поломку — это моё особое игровое условие. Так что можешь оторваться напоследок.

— Не-е-т, — не веря своим ушам, протянул я, словно пришибленный.

Конечно, я знал наверняка — Сарум отчебучит гадость; но он настолько жестоко решил меня уничтожить просто на ровном месте и так цинично совсем этому не смущался, что мой мозг на какое-то время попросту отказался воспринимать реальность, в которой существуют вот такие вот мерзкие типы.

— Но это задание… такое задание, оно… — беспомощно замямлил я, с мольбой взглянув на своего мучителя, однако Сарум лишь скривился, будто от резкой зубной боли.

— Да, меня оштрафуют за испытание, поправшее честь и достоинство, — произнёс он спокойно, как само собой разумеющееся. — И за старый байк я назначил непомерную цену, но ты же уже достаточно поиграл в эту игру, чтобы понять — это несущественные мелочи.

— К сожалению, это так, — будто бы даже печально вздохнул Нободи, вбивая последний гвоздь в крышку моего метафорического гроба.

— А как же мой долг тебе, Сарум? — отчаянно выпалил я. — Если я откажусь трогать твой мотоцикл и «свалюсь с радуги», то ты тоже будешь оштрафован, к тому же не получишь своих денег: всё вернётся к началу.

— Вот именно, мышь, всё вернётся к началу, — Сарум порылся в кармане своей стильной чёрной куртки, достал пачку сигарет, взял из неё одну штуку и закурил. А я и не знал, что он курит. — Знаешь, тебе стоило тихо отыграть роль всеобщего развлечения, выиграть тысяч сто, сто пятьдесят, если повезёт, и смиренно свалить в закат, как это делали игроки-мыши до тебя. И тогда ты отдал бы мне часть долга, на остальную получил бы рассрочку, и все счастливы. Но ты стал выпендриваться и буквально всех настроил против себя. Никогда такого не было и вот: Раймо, Рафу, Дайки, Бестия и близнецы Маэда — все тебя ненавидят и жаждут твоей крови. И чтобы отделаться — тебе мало просто проиграть, ты должен раз и навсегда понять своё место… Дело уже далеко не в деньгах. Хотя за твой позор мне неплохо отвалят, что не может не радовать.

Докурив, Сарум бросил окурок на землю и растёр его в труху уголком ботинка. Так же он относился и ко мне — как к окурку или мелкому насекомому: ничего не стоит расплющить об асфальт, без всякого волнения или, ещё хуже, угрызений совести. И это даже обидно: он не испытывал ненависти или неприязни к парню по имени Судзуки Хикару, просто срывал куш за мой счёт. Я в восприятии Сарума не был достоин эмоций, ведь эмоции относятся к личности или хотя бы живому существу, а я… я типа выигрышный номер на лотерейном билете. Но знаешь что, говнюк — иди ты к чёрту!

— А может быть в деньгах всё и дело, — с вызовом бросил я, нагнувшись, чтобы поднять лом. — Какая разница, должен ли я тебе триста тысяч или десять лямов — ты мне всё равно жизни не дашь, — я переложил лом из левой руки в правую. — А так и правда: оторвусь напоследок!

— Ты серьёзно? — похоже, впервые за всё наше недолгое общение Сарум выглядел не на шутку удивлённым.

— Отойди подальше, — я решительно направился к мотоциклу, — а то заденет.

Сарум даже спорить со мной не стал и тут же покинул свой мотоцикл, но при этом издевательски-наиграно сделав мне пригласительный жест. Хотя я особо и не злился — адреналин так ударил в голову, что я не обращал внимания почти ни на что вокруг. Был только я, байк и лом, который я, подойдя к железному коню, в широком размахе высоко поднял над головой. Дыхание участилось, а сердце забилось так бешено, что, казалось, сейчас не просто вырвется из груди, а ещё и куда-нибудь упрыгает. Что ж, вот и настал он — момент истины. Поднятый лом чуть ли не со свистом полетел вниз.

— А ты, кажись, только трындеть горазд, — хмыкнул Сарум. — Или настолько мажешь?

Этот изверг откровенно насмехался надо мной и над тем, что так смело подойдя к байку и занеся над ним тяжёлую железяку, я, в конце концов, опустил её на землю, вызывав разве что крушение бугорка пыли. Но пускай… все мои мысли вероломно захватило новое чувство — странное и необъяснимое желание. Чёрт… теперь, увидев его ближе, а не убегая в страхе или не переключая внимание на хозяина, я по-настоящему смог оценить, как же красив этот мотоцикл. Начищенный до блеска, прекрасно оснащённый, величественный — он так и манил прокатиться на нём хотя бы разок. Впрочем, я ведь и надеялся это сделать.

— К чёрту тебя, Сарум, — буркнул я, не отрывая завороженного взгляда с байка, — раз мне всё равно надо разбить его, то дай мне сесть за руль. Я покатаюсь, а потом разобью!

Кажется, мой жуткий одноклассник понял, что я почувствовал. Без лишних возражений он кинул мне ключи.

— Прокатись напоследок, — усмехнулся он, — неудачник.

Получив ключи, я немного повертел их в руках, обдумывая произошедшее и то, что должно произойти. Пока всё шло гладко, но это была самая простая часть плана, а вот дальше… начинается самое «веселье».

К всеобщему удивлению, вместо того, чтобы завести мотоцикл, я ещё раз крутанул ключи на пальце и вдруг отложил их в карман куртки, а потом оттуда же достал сложенный в несколько раз листок бумаги.

— Судзуки-сан, что это? — в смятении вопрошал бармен, когда я молча протянул ему записку.

— Предсмертное послание, Нободи, — улыбнулся я. — Здесь я рассказываю всё, что знаю о тёмных делишках моего одноклассника и напрямую обвиняю в своём самоубийстве. Я написал её на случай, если Сарум задаст мне какое-нибудь ужасное задание, и не прогадал. Когда я умру, передай это сообщение в полицию.

— Но… — Нободи не спешил брать роковой документ, — вы собираетесь сделать это прямо сейчас?

— Конечно же. Скачусь на этом синеньком байке прямо вниз, — я указал на место вдалеке, где отсутствует забор, а холм резко переходит в крутой склон. — Обычно на холм поднимаются или приезжают по круговой дороге, но если я поеду с холма напрямик, мне точно не выжить… зато задание будет выполнено.

— Ты придурок! — подал голос, шокировано молчавший до этого Сарум. — Это не имеет смысла!

По всему его виду было понятно, что он хочет подойти и отнять у меня только что отданные ключи, но, помня о правилах, не решается. Да и смысл тратить физические силы, когда больше тянет сломать психологически?

— Твоей жалкой отписке никто не поверит, я всё выверну так, как мне нужно, тебе ли не знать, — всё больше и больше обретая уверенность, говорил Сарум. — А десять миллионов долга перейдут по наследству твоим родным. Неужели тебе этого хочется, безумец?

Закончил мой одноклассник хоть и запальчиво, но в целом торжествующе. Казалось бы, он выдвинул аргументы, против которых не попрёшь, и я должен быть полностью низвергнут. Казалось бы…

— Всё так, — спокойно пожал плечами я, отойдя от Нободи (судья, наконец, взял записку) и решительно усаживаясь на мотоцикл. — Но в этой игре есть ещё один участник.

И кивком головы, я указал за спины бармена и Сарума. Этот человек уже давно приближался к нам, но смущённый Нободи и взволнованный Сарум даже не заметили шагов вдалеке. Однако после моего знака все обернулись, и Харада Рафу предстал перед ними во всей красе.