Часть 12. Коллекционер

На следующее утро я впервые за долгое время проснулся в приподнятом настроении. Хотелось петь и танцевать: всего за какие-то три дня с перерывами половина долга уже в кармане. И не такая уж запарная эта Радуга, даже Рафу не очень-то и страшным оказался. Хотя нет, вру — страшным до колик в животе, но это пройденный этап. Один из трёх пройденных этапов адской игрухи богатеньких бездельников, где мне раз за разом удаётся сорвать куш. Я скорчил своему отражению в ванне издевательскую гримасу. Ну что, съели, мажоры? Вкусно? Не боитесь, сейчас ещё накормлю.

«Но ему не хватает сдержанности, особенно, когда задуманное выходит слишком хорошо», — неожиданно всплыли в памяти слова Нободи, и довольная ухмылка стекла с моего лица вместе с излишками зубной пасты. И правда, чего-то рановато я расслабился — ещё только середина игры, так что может случиться полно непредвиденной хрени.

Что придумает Бестия? Что придумают странные близнецы? Они вполне могут быть даже хуже Рафу… И, конечно же, как я мог забыть о Саруме? Эта падла меня просто прибьёт, если захочет, и никакие правила с контрактами ему не указ.

Что ж, день начался за здравие, а на звонок Нободи я ответил таким заунывным и убитым голосом, как будто бы он хотел пригласить меня на эшафот. Хотя большая ли разница? Ведь, как всегда, пригласил он меня на новое «весёлое приключение». На этот раз устраивает игру Бестия — парень с красными волосами и специфичным вкусом на псевдонимы. Надеюсь, он не велит мне сотворить что-нибудь этакое: выкрасить волосы в зелёный или провести обряд вызова Сатаны или какие ещё стереотипы о неформалах я не упомянул? А, впрочем, гадать бессмысленно: не узнаю, пока не узнаю. И всё же интуиция, наученная прошлым опытом, упорно твердила, что будет что-то безумное. Как назло, она не ошиблась.

Для начала не успел я ещё и задания получить, а у него уже появилось предзадание. Красноволосый решил провести игру в своём пентхаусе, до которого от меня сногсшибательно далеко. Дом Бестии, конечно, в черте города, да только от этого не легче, ехать всё равно прилично, а любезно предложить подвести в этот раз никто не спешил. Пришлось трястись в общественном транспорте, попутно пытаясь не сдохнуть от адской духоты. Чёрт, чёрт, чёрт! Уже после получаса такой езды я готов был подписать тысячу петиций, чтобы автобусы со сломанным кондиционером официально снимались с маршрута. Это хуже отказавших тормозов, если на улице плюс тридцать!

Но, наконец, я добрался до нужного места. Снаружи, как ни странно, не оказалось ничего необычного — дом как дом, а вот внутри… Ничего. Вылизанная до блеска прихожая и такая же вылизанная гостиная в стиле «я-типа-крутой-деловой-бизнесмен». И сам Бестия успел превратиться в одну лишь тень своего яркого образа — белая, накрахмаленная рубашечка, чёрные строгие брюки и даже… очки. От прежнего имиджа остались только красные волосы, да и они порядком выцвели. Непроизвольно у меня вырвалось разочарованное «эээ».

— Многие так реагируют, — Бестия дружески похлопал меня по плечу. — Идём, я покажу тебе комнату, где будет игра.

А может он косплеер? И тогда пришёл на общий сбор с какого-то j-rock феста? Иначе я никак не могу объяснить такую разительную перемену… Хотя есть ли разница? Главное, что он для меня приготовил. Безрезультатно я гадал над этим, пока мы не пришли в заветную комнату, а там оказалось что-то настолько неожиданное, что поначалу я просто потерял дар речи. Вся комната, включая стены, была обставлена и завешана… электрогитарами. Большие и маленькие, самой разной формы и расцветки, они переливались и блестели в свете потолочных ламп. Красивое зрелище. Но что всё это значит?

— Они прекрасны, — благоговейно выдохнул Бестия, не обращая внимания на моё недоумение. — Ты не находишь?

«Да как будто тебе интересно мнения какого-то нищеброда», — раздражённо отозвался я про себя, вслух же невнятно промычал «гитары, как гитары»

— О нет-нет, — активно запротестовал мой собеседник, — это не просто музыкальные инструменты, это произведения искусства!

— Но мы не в музее, — отрезал я. — Какое будет задание?

Этот гитаролюб, тянущий кота за одно место, стал меня немного подбешивать. Но и Бестию уязвило моё отношение к его прелестям, так что быстро невзлюбили друг друга мы взаимно.

— Найди мою любимую малышку, — презрительно на меня взглянув, сухо пояснил он. — На всё про всё у тебя час с момента объявления старта. И тебе запрещено касаться гитар своими грязными ручонками. Понял? Тогда начинай.

От такого резкого скачка с корабля на бал я мог бы растеряться, но, кажется, за то время, что я в этой проклятой игре, меня уже ничем не удивить.

— Постой-ка, — сразу запротестовал я, сохраняя при этом полное спокойствие, — а где гарантия, что среди всех гитар вообще есть твоя любимая?

— Я могу дать эту гарантию, — Нободи появился так тихо, что я даже не смог бы сказать, когда точно это произошло, ведь обозначил своё присутствие он только по делу, впрочем, как обычно.

— Время начала испытания два часа десять минут, — продолжал бармен. — Если поняли свою задачу, Судзуки-сан, можете приступать.

Что ж, делать нечего — вот мне ещё одно невозможное задание. Сколько здесь совершенно однотипных гитар? Раз, два, три, четыре… пятьдесят — просто прекрасно! Мой шанс угадать: один к пятидесяти, и как мне теперь быть? Я ещё раз уныло оглядел инструменты и стал бесцельно слоняться по комнате, то и дело прибиваясь от одной гитары к другой. Но сколько я не всматривался, сколько не крутил головой, вставал на цыпочки и приседал — я не нашёл ни одного хотя бы маленького признака, выделяющего одну гитару среди остальных. Подсказки от Бестии ждать не приходилось, учитывая, как равнодушно я отнёсся к его дражайшей коллекции… И тут я резко остановился: мне в голову пришла, а точнее прям ввалилась, как нахальный дальний родственник, прекрасная идея. Как символично вышло, что я встал прямо у одной из самых вычурных бренчалок: кроваво-краснасная, золотисто-струнная, с парочкой чьих-то автографов на корпусе — эта гитара, словно жительница квартала красных фонарей, развратно манила к себе. «Выбери меня», — томно нашёптывала она в самую глубину моего я. Что ж, будь по-твоему.

Смачный плевок метко впечатался прямо между росписями, малость задев струны. И хоть сам по себе плевок получился небольшой, вышедшая картина и эффект — это бесценно.

Сначала была прекрасная немая сцена: лицо Бестии как будто немного вытянулось, глаза округлились, а рот раскрылся в немом крике ужаса. Затем крик из немого без всяких полутонов перешёл в очень даже громкий.

— Т-ты! Ты что сейчас сделал?!!! — заорал Бестия, схватившись за волосы. — Эта гитара стоит больше, чем три твоих жизни!

Я даже позлорадствовать толком не успел, как он подбежал, схватил меня за грудки и стал лихорадочно трясти.

— Как ты посмел?! С моей малюткой! Я убью тебя!

Бестия, как оказалось, слова на ветер не бросал и в следующее мгновение с моей рубашки переключился на шею. Но прежде чем мне стало не хватать воздуха, я высвободился и от греха подальше, как за нерушимую стену, спрятался за Нободи.

— Господин судья, — обратился я к нему, немного отдышавшись. — Разве в нашей игре физическое насилие не запрещено?

— Запрещено, — подтвердил бармен. — Игараши-сан, впредь попрошу воздержаться от рукоприкладства. Иначе Вы будете серьёзно оштрафованы.

— Что?! Я?!!! Да это он мне гитару испортил!

Бестия или в миру Игараши пыжился и возмущался, но «жёлтая карточка» от Нободи малость охладила его пыл. Праведный гнев, однако, вновь воспылал до небес ярким пламенем, когда несчастный коллекционер достал платок и начал стирать слюну с регуляторов громкости и струн. В порыве чувств он забыл об аккуратности и вместе со следами моего преступления стёр и часть одного из автографов. Конечно же, и в этом был виноват я.

— Видишь, Нободи! — уже чуть ли не плакал Бестия, когда понял, что натворил. — Проклятая мышь всё испортила! Это его надо выгнать вон и оштрафовать.

— Это невозможно, — вдруг вступился за меня бармен. — Судзуки-сан не нарушал ни правила игры в целом, ни ваши правила в частности.

— Вот именно, — вмешался я, аккуратно выглянув из-за спины судьи. — Руками я твою коллекцию не трогал.

— И что? Разве я говорил её портить? — Бестия продолжал горячиться, однако, видя, что силы не на его стороне, горе-коллекционеру пришлось-таки сдать позиции. — Но хорошо, раз так складывается, на первый раз я тебя прощаю. А вот если сделаешь так ещё...

— Вы желаете изменить правила? — снова встрял Нободи. — Тогда напоминаю вам: изменения могут быть внесены только при согласии двух сторон.

Вновь наступила немая сцена. Я не мог сдержать улыбки, видя, как глаза Бестии наливаются слезами и отчаянием. Он несколько раз открывал рот, намереваясь что-то сказать, но тут же закрывал, не находя слов. И только время от времени, словно мелкие бумажки, по комнате летали обрывки фраз вроде «Но это же...», «Да как же...», «Почему так...».

— Получается, этот гадёнышь может теперь здесь всё оплевать? — наконец, уныло прохныкал Бестия.

— Пока не закончится время, Судзуки-сан имеет право осматривать гитары как угодно, чтобы выполнить Ваше задание, — невозмутимо отчеканил Нободи.

А я еле сдерживался, чтобы не начать мухохакать и со злодейским предвкушением потирать руки, как в каком-нибудь детском мультике. У меня же есть целый час для издевательства над культом вещей у этого позёра! Если, конечно, он всё-таки не...

— Ладно, я сдаюсь, — словно прочитав мои мысли, Бестия поднял белый флаг.

Решение далось ему нелегко — аж побледнел весь под цвет своей выглаженной рубашечки. Бедняга. Хотя мне его ни капли не жаль. А когда он снял со стены одну из гитар и, нежно обняв, сказал выбрать её, я готов был и вовсе прыгать от радости.

— А это точно та самая? — немного успокоившись, всё же уточнил я.

Нободи кивнул — я заулыбался. Вновь победа осталась за мной.