Глава VIII

Хакон напряжённо всматривался в приближающийся берег, покрытый ночью. Одной ногой он опирался на фальшборт, готовый тут же оказаться на земле. В руках викинг сжимал, как это теперь вошло у него в привычку, две секиры – свою, небольшую, скорее предназначенную для метания, и Ангуса, большую, боевую.

Грибы уже начинали действовать, из-за чего новоиспечённый ярл Торберга нервно дёргал головой.

Наконец, драккар врезался в прибрежный песок, и викинги посыпались на землю своего злейшего врага – ярла Льёдвика.

Как и предполагал Хакон, саксонец его ждал. Викинги тут же напоролись на выставленные ряды воинов ярла Льёдвика. Старший сын ярла Виглафа, рубя своих врагов и подныривая под их удары, целенаправленно рвался к ярлу саксонцев.

Ярл Льёдвик не сразу понял всю опасность, исходившую от надвигающегося на него викинга, а когда понял, тот уже секирой отрубал ему голову. Хакон отшвырнул пинком тело поверженного врага и схватил его голову за волосы, подняв её над собой. Кровь потекла на лицо викинга и тот громко и призывно заорал.

****************************************************************

Драккар остановился в знакомом фьорде, где он уже не был с год. Сигурд внимательно всматривался в родные места, ожидая увидеть мать, брата или Ангуса.

Торкель осторожно подвёл «Змея» к причалу, где их уже поджидали стражники. Викинг, как и Эгиль, стоящий рядом, уже представлял себе свою семью.

Встречающие не сразу поняли, что перед ними младший брат Хакона. Команда Сигурда шумно и весело сошла на берег и стала обмениваться новостями с жителями Торберга.

Вскоре навстречу приплывшим викингам вышла Ингрид с дочерьми. Сигурд уже успел узнать, что его родители и Ангус погибли, но как это произошло, никто толком не объяснял. Младший сын Гуннхильд отправился к рунным камням в сопровождении родственников, жены и своей команды, за исключением Торкеля и Эгиля, которых встретили их жёны и дочери.

Сигурд молча стоял у камней, где рунами было написано о том, что они поставлены в честь ярла Виглафа, его жены Гуннхильд и викинга Ангуса, сподвижника и лучшего друга ярла Торберга.

– Это был просто какой-то кошмар, Сигурд. Если бы ты был дома… тогда бы ничего этого не случилось – Ингрид тяжело вздохнула – Никогда не забуду всего, что произошло в тот день, когда твой отец отправился в Валгаллу. Твой брат, Хакон, он тогда просто обезумел… наелся этих паршивых грибов. Сначала он убил бедного Ангуса, который пытался его успокоить, затем стал громить общинный дом. Так получилось, что туда вошла твоя мать, и её задавило столом, который отшвырнул твой брат. Хакон на этом не остановился и, разгромив общинный дом, вбежал в женский, куда зашёл твой отец, чтобы успокоить меня. Он был убит… подло, в спину… Твой брат вывесил его голову над общинным домом… Я кое-как смогла потом её снять… Как же хорошо, что ты вернулся.

Сигурд, не перебивая, слушал историю Ингрид. Орфхлэйт вжималась в мужа, боясь его отпустить. Всё тело викинга выдавало внутреннее напряжение. Младший сын ярла Виглафа огляделся и заметил новый дом, стоящий на скале у самого начала фьорда.

– Что это?

– Это дом, где живёт жена Хакона. Скоро там родится их ребёнок, Сигурд. Ты же понимаешь, что это значит? – Ингрид внимательно следила за своим племянником.

Викинг недовольно поморщился и повернул голову к своей тётке, ждущей от него реакцию.

– Мне всё равно, получу я Торберг или нет. Важнее то, что твоя история – какой-то бред пьяного. Хакон убивает Ангуса. Это чушь. Ангус нам, считай, отцом был.

– Всё изменилось, Сигурд. Я понимаю твои чувств, но твой брат стал неуправляем из-за своего пристрастия к грибам. И Ангус стал жертвой этого.

Младший сын Гуннхильд невольно взглянул на Рагнара, страдавшего от такого же пристрастия. То, что Хакон ел грибы просто так, не для битвы, Сигурд узнал ещё в Йомсборге.

– Где он сейчас? – наконец, спросил викинг.

– Он как обычно в страндхоге.

– Отплываем – Сигурд развернулся и посмотрел на своих воинов. Никто и не подумал ему возражать.

****************************************************************

Темноту ночного неба Торберга нарушал лишь огонь, который разгорался на скале. Хакон со всех ног бежал к дому, который ещё совсем недавно был им отстроен для любимой жены. В голове вовсю колотилось сердце, бухая молотом по ушам. Ярл Торберга ворвался в дом, раскрыв настежь дверь. Вся утварь была разгромлена и валялось в полном беспорядке на полу. Старший сын Гуннхильд шокированным взглядом осматривал комнату, не понимая, как это могло произойти.

– Ада – неуверенно позвал ярл – Ада! Ада!!! Ада!!!

Огонь постепенно проедал крышу и стал забираться внутрь дома, сбрасывая вниз обгорелый дёрн.

Хакон стал пробираться сквозь поломанную утварь и заглядывать во все возможные углы, где могла бы быть его беременная жена.

Пол устилала битая посуда, подранная одежда Ады. Старший брат Сигурда дошёл до разрубленной люльки, которую сам смастерил для своего первенца.

– Ада!!!!

То, что это мог сделать его младший брат, никак не могло уложиться в голове Хакона. Зачем Сигурду делать такое? Но ведь не только Ингрид и её дочки, которым ярл естественно не верил, говорили о том, что младший брат уплыл из Торберга в гневе, узнав о гибели отца и матери – то же самое рассказывали и обычные воины.

– Ада!!!!!

Перевернув кровать, Хакон увидел тело в зелёном платье, у которого не было головы. Ярл Торберга застыл на месте и даже на несколько секунд перестал дышать. Его сердце готово было вырваться из груди. Переждав первый наплыв эмоций, старший сын Виглафа заметил, что тело принадлежало худой женщине. Это обстоятельство холодной водой остудило мысли викинга, позволив тому задуматься.

Хакон стал оценивать действия своей жены. Что если она избежала нападения? Что если она смогла спрятаться? Куда бы она направилась? В Торберг? Нет, там Ингрид...

Ярл, неожиданно додумавшийся до самого логичного ответа, рванул с места, но споткнулся о ножку стола. Это не остановило Хакона – он вскочил на ноги и бегом направился к двери. Вылетев с крыльца и завозившись на повороте, старший брат Сигурда побежал к излюбленному месту, где он и Ада часто проводило свободное от забот время.

По дороге Хакон успел удариться головой о камень, в очередной раз поскользнувшись, но и это его не остановило. Старший сын Гуннхильд упорно бежал к своей цели. За его спиной дом уже вовсю полыхал и уже готов был развалиться.

Взобравшись на самый верх скалы, ярл Торберга увидел скамью, а рядом распростёртое тело женщины. Выдав непонятный гортанный звук, Хакон со всех ног ринулся к Аде и рухнул перед ней на колени.

– Ада, милая, Ада – викинг склонился над телом любимой жены, прижимая её к себе.

****************************************************************

Хенрик проснулся от хлопка двери. За стенкой слышались голоса Райогнак и какого-то мужчины. Осунувшийся и заросший фриз стал напряжённо вслушиваться в то, что происходило вне его маленькой комнатки. Райогнак засмеялась и повела своего гостя за собой в соседнюю комнату.

Фриз склонил голову на бок и заставил себя закрыть глаза, но сон вполне понятно не хотел идти к выспавшемуся Хенрику. Измученный Утгартар метался по подушке – в его голове были лишь смех и голоса, которые раздавались из соседней комнаты.

Неожиданно разговор прекратился. Хенрик тут же стал вслушиваться в то, что происходило. До его слуха долетел скрип кровати, а вскоре и стоны Райогнак.

Фриз напрягся и сжал зубы. Его руки сжимали простыни. Стали раздаваться удовлетворённые звуки гостя девушки.

Из глаз Утгартара потекли слёзы. Он судорожно вздохнул, после чего резко ударил себя в висок кулаком. Удары посыпались один за другим. Хенрик бил в лоб, щёки, челюсть, уши – куда могли достать кулаки.

Разъярившись, фриз слетел с койки и оказался на полу, где продолжил изливать свою злобу и бессилие. Он бился головой о пол и разбил себе нос. Но и это не остановило инвалида, волочившего ноги как тяжёлые мешки с песком.

Бешеным взглядом Утгартар оглядел комнатку и зацепился глазами за свой меч. К нему-то он и пополз, решив свести счёты с жизнью, отнявшей у него всё – честь, любимую, друзей, силу, достоинство...

Хенрик кое-как дополз на дрожащих руках до лежащего на столе меча и, зацепившись пальцами за свисающий ремень, сбросил ножны на пол рядом с собой.

Фриз быстрым движением вынул клинок из ножен и, прислонившись к столу, направил кончик меча себе на грудь в район сердца, после чего выпрямил руки.

****************************************************************

На Торберг обрушились ливневые дожди – сумрак, поселившийся в душах обитателей, перенёсся и на природу.

Жители ходили как тени, боясь очередной вспышки гнева не просыхающего ярла. Даже неутомимая тётка Ингрид боялась, как бы племянник не прибил её сгоряча.

Рёгнвальд упорно пытался утихомирить Хакона, угасающего в своей тоске и ненависти, смешанной с жаждой мести, но тот лишь разбивал очередной рог о голову викинга.

Старший сын Гуннхильд пнул дверь и, вывалившись из общинного дома, оказался под ливнем струй. Это нисколько не смутило пьяного викинга, и он опорожнил рог, задрав голову. Из-за этого его тело потеряло равновесие и ярл Торберга рухнул в лужу.

Закряхтев, Хакон попытался встать, но с положения на спине ему это никак не удавалось. Тогда викинг повернулся на бок и кое-как оказался на коленях, откуда уже смог и встать. После этого он пошёл непрочным шагом на скалу, гонимый какими-то своими сумрачными мыслями.

Взобравшись на место пепелища, старший брат Сигурда побрёл, шатаясь, дальше. Его путь лежал на самый верх.

Наверху Хакон оказался не так уж и скоро. Его мутный взор нашёл рунный камень, стоящий на том месте, где ещё месяц назад была скамья, впитавшая в себя кровь той, которую так любил викинг.

Ярл Торберга встал перед камнем и долго на него смотрел, пока что-то в его сердце не дрогнуло. Резко схватив секиру с пояса, Хакон стал наносить удары по боку камня, вымещая на нём свою злобу и бессилие.

Руки не смогли удержать скользкой рукояти, и секира отправилась в глубины фьорда. Старший сын Виглафа, потеряв равновесие, рухнул рядом с камнем. Выхватив из-за голенища нож, он вонзать его в землю, пока прикосновение руки к лицу не остановило викинга. Хакон медленно поднял взгляд и увидел сидящую рядом с ним Аду. Она мило улыбнулась ему и погладила по щеке. Лицо девушки невольно поморщилось, и она достала из кармашков своего платья гребешок и тряпочку. Вытерев от грязи лицо мужа, Ада расчесала ему бороду и волосы.

Остолбеневший викинг пришёл в себя и, остановив жену, прижал её к себе. Его безумный взгляд выражал огромное и безмерное счастье. Глаза бегали из стороны в сторону, желая удостовериться, что это не сон и не плод воображения.

Ада слегка дунула мужу в ухо и тот, наконец, выпустил её из крепких объятий утопающего, но продолжал держать за плечи. Хакон тыльной стороной ладони погладил девушку по щеке. Ада своей рукой прижала руку мужа к лицу. Ярл Торберга счастливо улыбался как обычный ребёнок.

Закрыв глаза, Хакон снова их открыл, чтобы увидеть лишь струи дождя и тьму. Его руки сжимали воздух. Жалобно вскрикнув, викинг стал рыскать руками в ночи и звать жену по имени, но её нигде не было. Старший сын Гуннхильд в отчаянии рухнул на землю и сжался в комок, прижимая колени к подбородку.

****************************************************************

Драккар причалил во фьорде Торберга и на землю спрыгнул осунувшийся и заросший Сигурд. Он со своей командой несколько месяцев плавал вдоль побережья, выискивая следы брата и, только когда настали заморозки, вернулся обратно домой.

– Смотри, драккар Хакона здесь – Хельги, спрыгнувший следом, указал на корабельный сарай.

– Вот и хорошо, а то я уже начал думать, что его взяли в плен – младший сын Виглафа посмотрел в сторону леса. В его голове предстала картина того дня, когда он рассказал своим друзьям о желании плыть к островам ензкиров.

– Что-то нас никто не встречает – заметил Рагнар.

– Действительно. Где дозорные? – Дагфинн стал внимательно оглядывать окрестности.

– Так – Сигурд посмотрел на своих воинов – Хельги, Дагфинн – за мной, Рагнар, Хаки – вы главные на драккаре, пока мы не вернёмся. Все оставайтесь на борту, ясно?

– Да – кивнул Хаки и двое викингов вернулись обратно.

Их же хёвдинг, сопровождаемый Хельги и Дагфинном, направился к общинному дому. Первый снег, покрывший землю, говорил о том, что люди сегодня здесь не ходили. Зато повсюду были следы зверей, причём волков и медведей.

Младший брат Хакона вынул меч из ножен. Хельги и Дагфинн не замедлили повторить за своим другом. Так, ожидая нападения, викинги добрались до общинного дома, двери которого были закрыты.

Три воина подошли к дому. По знаку Сигурда Хельги и Дагфинн резко открыли створы. На викингов тут же налетел смрадный запах разлагающихся тел. Из темноты же на непрошеных гостей уставились десятки жёлтых и зелёных глаз.

– Что за Хель? – вымолвил Хравн.

Хельги осторожно снял с двери факел и быстро зажёг его. Огонь заставил волков убраться вглубь общинного дома. Викинги неторопливо вошли внутрь и смогли увидеть, что было причиной отсутствия стражи у причала – по всему общинному дому валялись трупы убитых жителей Торберга.

– Тор, огради нас – пробормотал Дагфинн.

– Кто мог сделать это? – изо рта Хельги при дыхании валил пар.

Сигурд сжал зубы и направился дальше. Вскоре он наткнулся на тело тётки. Рядом была разрубленная на две части и обглоданная младшая дочь, а ещё дальше – старшая. Тела Хакона в доме не оказалось.

– Что будем делать? – спросил Дагфинн, когда младший сын Гуннхильд вернулся к викингам.

– Сжечь дом – отдал приказ Сигурд.

Друзья запалили все факелы и подожгли ими стены и остатки утвари общинного дома. Вскоре огонь охватил всю постройку и в небо отправился чёрный дым.

С драккара тут же прибежали Хаки и Эгиль, решившие, что пожар оправдывает нарушение приказа хёвдинга.

– Какого Фенрира здесь происходит? – Вига уставился на горящий общинный дом.

– Все были кем-то убиты – ответил муж Орфхлэйт – Проверьте женский дом и дома для карлов и треллей. Может быть там кто выжил. Эгиль?

– Да? – викинг с ужасом понимал, что его жена и дочь тоже могут быть убиты.

Сигурд не продолжил, лишь похлопал Дигральди по плечу.

Викинги ушли к указанным домам, но и там в живых никого не осталось. Эгиля попытались оторвать от тела дочери, но младший сын ярла Виглафа отвёл Хаки, Хельги и Дагфинна в сторону.

– Как только… эх… В общем, потом всё здесь сожгите, только дайте ему попрощаться. И надо бы Торкелю сказать… вот Хель.

– А ты куда? – спросил Хельги.

– Пройдусь.

Сигурд оставил викингов и направился на скалу туда, где он несколько месяцев назад видел новый дом, которого теперь уже не было. По дороге муж Орфхлэйт вспомнил, что когда-то, ещё детьми, он, Хакон, Хенрик, Хельги, Трор и другие ребята бегали по этим тропам, чтобы добраться до птичьих гнёзд, где всегда можно было найти яйца.

Взобравшись, викинг сквозь снег увидел следы горелой земли на месте дома. Оглядевшись, он решил подняться выше. Медленно ступая по камням, Сигурд отчаянно пытался понять, что же произошло в Торберге за те несколько месяцев, что он отсутствовал.

Снег красивыми узорчатыми снежинками оседал на камнях и земле. Младший сын Гуннхильд подхватил на ходу горсть и слепил в руках снежок, после чего метнул его в сторону моря.

Наконец, викинг очутился наверху и тут же увидел рунный камень. Приблизившись к нему, Сигурд увидел борозды от ударов секирой. Руны же сообщали о том, что этот камень был воздвигнут Аде, жене Хакона и их не родившемуся сына.

Муж Орфхлэйт озадачено почесал заросший подбородок и поднял взгляд. Его глаза увидели человека, стоящего у самого края скалы, одетого в шкуру бурого медведя. Чёрные длинные волосы закрывали лицо. Человек опирался на большую боевую секиру, принадлежавшую когда-то Ангусу – Сигурд сразу узнал её.

– Зачем? – раздался хриплый голос Хакона.

– Брат? Хакон? – младший брат удивлённо уставился на старшего.

– Зачем ты убил её? Зачем ты отнял её у меня?

– О чём ты? Кого я убил?

– Мою Аду. Зачем ты убил её?

– Аду? Я убил Аду? Что за чушь, Хакон. Я несколько месяцев искал тебя вдоль побережья...

– Ложь! – зелёные безумные глаза впервые появились сквозь волосы, закрывавшие лицо викинга – Ты убил её!

К ногам Сигурда упал нож. Склонившись, викинг легко узнал в нём свой, некогда подаренный ему братом.

– Я не убивал её, Хакон. Я не знаю, как у меня пропал мой нож, но я не убивал твою жену, брат. Поверь мне – воин встал.

– Мразь! – старший брат метнул в младшего свой нож, но Сигурд смог увернуться от него – Я убью тебя!!!

Безумный викинг стал размахивать секирой, желая убить своего брата. Сигурд сначала пытался просто увернуться от очередного замаха, но вскоре вытащил меч и отбивался им. Хакон яростно наседал на брата, заставляя того всё время пятиться.

Муж Орфхлэйт даже не пытался атаковать. Он ждал, когда брат выдохнется и тогда его можно будет обезоружить.

Викинг, пятясь, споткнулся и полетел спиной на землю. Хакон яростно прыгнул вдогонку, желая добить падающего Сигурда, но наткнулся на выставленный меч брата.

Секира выпала из рук викинга и оказалась в снегу. Братья, не веря, смотрели на рану старшего. Муж Ады сделал пару шагов назад и рухнул на землю. Сигурд тут же оказался рядом.

– Хакон, Хакон, я здесь, всё в порядке, я здесь – младший брат отчаянно пытался зажать рану старшего, но у него не получалось остановить кровотечение.

Викинг схватил брата за затылок и приблизил к себе, лбом ко лбу. Его зелёные глаза смотрели в голубые.

– Ты же мой брат, мой младший братишка – Хакон попытался улыбнуться, но тут же закашлял сгустками крови. Сплюнув в сторону, он снова посмотрел на Сигурда – Ты же не мог причинить мне вреда. Ты же любишь меня, брат, я это знаю. Это всё эта сраная сука Ингрид, это она хотела, чтобы мы поубивали друг друга. Тварь. Это она довела отца до того, что он убил мать и Ангуса. Сука. Но я её проучил. Теперь она у Хель.

Хакон засмеялся, но потом смех резко оборвался. Старший брат замер на коленях младшего. Перед его глазами стояла та, которая его звала в Валгаллу. Его валькирия. Ада. Хакон улыбнулся и затих.

Сигурд затряс брата и стал отчаянно звать его. Поняв, что это бесполезно, младший брат уткнулся в грудь старшего, пытаясь сдержать рвущиеся наружу слёзы.

Не выдержав, Сигурд задрал голову и закричал. Его крик услышали все – и искавшие его Хаки и Дагфинн, и Хельги, сообщавший Торкелю о гибели его семьи, и Эгиль, не отпускавший тело своей дочери. Орфхлэйт вскочила на ноги и уже готова была спрыгнуть на берег, но Рагнар вовремя перехватил его.