Редволл - Фомальгаут Мария

— Для меня большая честь…

Давлюсь словами, понимаю, что не просто не помню — а даже не знаю, кто он такой. Вот так вот, приперся, напросился в гости к известному… гхм… и кто же он, правда что, этот Редволл, обосновавшийся в поместье, затерянном в лесах…

Редволл иронично прищуривается:

— Пытаетесь вспомнить, кто я такой?

— М-м-м-м… ну… вы…

— И… кто же я?

— Вы… э… слушайте, честное слово, забыл, из головы вылетело…

Редволл рассыпается сухим хриплым смехом, рассыпается по потертому ковру, снова собирает себя из смеха.

— Отчего же вам не признаться, что оно туда и не влетало, и вы попросту не знаете, кто я такой? Но вы не торопитесь огорчаться, я вам открою страшную тайну — никто не знает…

— Никто…

— … более того, я даже сам не знаю, кто я…

— Но… этого…

— … не может быть, вы хотите сказать? Я слышу это от каждого первого гостя… Может, еще как может… — Редволл многозначительно прохаживается по комнате, подсвеченной чуть мистическим сиянием, — видите ли, мой шедевр обещает оказаться на стыке многих дисциплин… литература, живопись, музыка, театр, и много еще чего… все это, и в то же время ничего из перечисленного… не откажетесь от чая?

— Не откажусь.

— А зря, зря, браконьеры нещадно истребляют чайники, чтобы вы могли позволить себе чашечку чая…

Поспешно соглашаюсь. Думаю, до чего же все-таки уютно у него здесь, в поместье, и какой приятный человек этот Редволл, правда, не пьет чай. И может даже покажет мне свое бессмертное творение.

И все бы ничего, если бы Редволл не умер семьдесят лет назад.

— … ваш супруг… Редволл… когда вы с ним познакомились?

— Никогда.

— В смысле?

— Он так и не придумал, как мы с ним познакомились.

— Не придумал?

— Ну да, он как-то так сразу придумал, что я его жена, а что мы должны были встретиться, познакомиться как-то, он и не беспокоился об этом… а зря… Все-таки у каждой истории должно быть начало, правда?

— Да… вы совершенно правы.

— Не желаете ли чаю?

— А ваш супруг вроде бы не одобряет…

— … о, не беспокойтесь, это чай не из чайников, а из чаек. Так что не беспокойтесь, ни один чайник не пострадал!

Любезно благодарю за чай.

Любезно улыбаюсь.

И все бы ничего, если бы я не пришел сюда арестовать Беатрис за убийство Редволла.

— Уважаемый дом…

Мысленно хлопаю себя по лбу, какого черта я ляпнул про дом, это же не дом, это настоящий замок, а я его домом обозвал…

— Да?

— Вы… вы великолепны.

— Спасибо… я старался.

— Старались? Уж не хотите ли вы сказать, что вы построили себя сами?

Мир переворачивается у меня внутри, представляю себе до… замок, который некому было построить, и поэтому он выстроил себя сам.

— Нет, не сам, конечно, не сам… — замок смеется, поскрипывает, роняет сухие листья с крыши, — строили люди, только они могут воплотить мою идею в камне… Но кто, по-вашему, меня придумал?

Отчаянно ищу фамилию зодчего, перерываю архивы необъятной библиотеки, не нахожу…

— Такое впечатление… что вас вообще никто не придумывал… — пытаюсь отшутиться — похоже, вы придумали себя сами…

— Совершенно верно, вы правы, мне пришлось взять эту задачу на себя… придумать себя, подсказывать людям, как изогнуть арку, как расположить окна и колонны, чтобы создать красоту и гармонию…

— Вы очень древний…

— … больше пяти веков, уважаемый гость, больше пяти веков…

— И вы, конечно, помните немало интересных событий…

Замок настораживается:

— Я уже даже догадываюсь, о чем вы хотите узнать… о смерти Редволла?

— Верно… вы… вы видели, как он…

— Видел, видел, еще как видел… это его благоверная постаралась…

— Беатрис?

— Она самая… праздничный ужин, годовщина свадьбы… я сам видел, как она подлила в чай из чаек корень древа смерти…

Меня передергивает.

— Ужасно… и вы… вы готовы подтвердить это?

— Да, я готов присягнуть, что все было именно так.

— Что же… огромное спасибо, вы очень мне помогли…

— … вы аресто…

Понимаю, что не могу так просто сказать — вы арестованы, разрушить эту безмятежную идиллию, когда Беатрис подает на стол чай, и я уже догадываюсь, что таится в этом чае, я уже понимаю, что нужно арестовать Беатрис, пока не…

— … она невиновна! — Редволл пытается перехватить мою руку, не может, потому что его уже нет в живых, — не виновна!

— Но она убила вас… так сказал дом, дома не могут лгать, знаете ли…

— Убила… потому что я попросил её…

— Попросили? Немыслимо, вы… но… но зачем?

— Видите ли… — Редволл ищет слова, не находит, выдвигает ящики стола, слова все равно не находятся, — видите ли… я…

Разрозненные фрагменты картины у меня в голове складываются в единое целое, начинаю понимать, ну, конечно же…

— Вы… вы понимали, что вам осталось недолго… вы были уже немолоды…

— Ну да…

— И вы попросили Беатрис совершить убийство… чтобы ваша неприкаянная душа осталась здесь, вечным пленником замка, пока кто-нибудь не раскроет вашу тайну…

Редволл смотрит на меня с надеждой:

— Вы… вы же никому не скажете, верно?

— Можете не беспокоиться… клянусь вам, никто ничего не узнает…

— Спасибо… спасибо вам огромное, вы даже не представляете, как вы нас выручили…

Часы бьют непонятно какое время, Редволл устраивается за столом перед чистым листом, выводит вперемешку буквы, слова, ноты, наброски рисунков, больше, больше, больше…

Настораживаюсь.

Что-то не нравится мне, не могу до конца понять, что именно…

А вот…

Ну, конечно же…

Только сейчас понимаю, что то же самое он писал и вчера, и позавчера, и три дня назад — все это время, когда я был у него в гостях…

Смотрю и не могу отвести глаза от жуткого зрелища — автор, который пишет и пишет раз за разом вечер за вечером одно и то же… снова и снова…

… автор, для которого остановилось время…

Кто-то осторожно касается моей руки, Беатрис прикладывает палец к губам — все понимаю, не говорить, не говорить, он не должен знать, что из вечера в вечер повторяется одно и то же, пусть верит, что обманул время, обманул саму смерть, украл себе вечность, чтобы создать что-то необычайное…

Первые капли дождя падают на крышу, дом вздыхает и поскрипывает во сне. Под чердачное окно на ночлег слетаются чайники, они как будто чувствуют, что здесь их никто не перестреляет на чай…