6 глава

Однако дни текли безвозвратно, уносясь вдаль. Ребята пытались запомнить жизнь именно такой, безмятежной и веселой, чтобы в конце ее не жалеть об утраченном зря времени детства. И вот однажды, когда друзья сидели у костра, перед ними явился человек-огонь. Ребята отползли подальше, чтобы не обжечься.

— Дети, — обратился он к ним, — теперь я должен рассказать вам конец легенды. Даже если вы спасете человечество, все равно вы не сможете вернуться….

Ребята переглянулись. На какое-то мгновение им сделалось страшно, так страшно, что захотелось спрятаться и заплакать, но ведь теперь уже было поздно отступать. Да и возможно ли отступление, когда речь идет не о какой-нибудь игрушке, а о людях, о человеческих жизнях, о жизнях тех, кого они любят, о Луизе, о тетушке Энн, о дяде Серже?! Нет, отступать было нельзя.

— Мы… — проговорил Собак, запнувшись на первом слове, — Мы … идем до конца.

Данки и Птера кивнули. А змейка грустно зашипела:

— Я с-с-с вами…

Дух огня улыбнулся и исчез.

Данки посмотрела на погрустневших братьев. Она хотела улыбнуться, но не смогла.

— Лучше бы не знать вовсе. Только настроение испортили. — Почему-то обиженно сказала она и отвернулась.

На следующее утро ребята встали очень рано. Они сбегали на речку и умылись. Данки вновь взобралась на каменный выступ и разочаровано покачала головой… Ее друга там больше не было — он не вернулся. Девочка вновь спустилась к братьям и заметила, как изменилось выражение их глаз. Еще совсем недавно, они смотрели на мир наивно и радостно, теперь же их взгляд сделался более осознанным, но в тоже время в нем застыла горечь. И хотя им троим было трудно улыбаться, они заставляли себя сделать вид, что все хорошо.

— Дети, идите завтракать! — крикнула им тетушка Энн. — Опять голодные бегаете. Управы на вас нет!

— Сейчас, тетушка Энн! — крикнул ей Птера. — Сейчас мы прейдем.

— Змею еще притащили зачем-то?! Еще бы крокодила принесли, — ругалась Энн, выставляя на стол горячую кашу.

— Я не прос-с-сто змея… — прошипела змейка, — У меня имя есть — Гадюш-ш-шка.

Однако сказала это так тихо, что Энн не услышала. За время своего существования Гадюшка поняла, что людям, как в общем, и сказочным жителям, не следует знать о ее способности говорить. Их этот факт либо ввергал в шок, либо, напротив, вызывал неконтролируемую агрессию.

Ребята вбежали в дом и столкнулись с Луизой. Она тем временем пыталась очистить овощи, перед подачей на стол. В этот момент стеклянная чаша соскользнула с подставки и разбилась на множество мелких осколков. «Это плохой знак», — подумал Птера.

— Ну, что же вы неугомонные такие?! — сурово спросила Луиза и присела на пол, собирать осколки. Дети бросились ей помогать, но она жестом приказала им идти завтракать. — Я справлюсь, ребята, справлюсь… — на ее губах мелькнула усталая улыбка.

Когда дети, наконец, сели за стол, Птера заговорил:

— Тетушка Энн, Дядюшка Серж, Луиза, — родные отложили дела и посмотрели на мальчика. Луиза выбросила осколки в мусор и присела напротив детей, — Мы должны вам кое-что сказать, — он запнулся на слове и умоляюще посмотрел на брата.

— Мы уходим… — произнес Собак и опустил глаза.

Оказалось, что рассказать свой секрет намного сложнее, нежели его хранить. Данки посмотрела на братьев и, закрыв глаза, проговорила: «Так надо… Мы должны отправиться в дальний путь».

— Пока не поедите никаких гуляний, — строго сказала Энн, но Серж положил свою тяжелую руку на ее плечо.

— Они идут не гулять, — пробасил он, и женщина удивленно оглянулась на мужа.

Луиза почувствовала, как сердце пропустило удар. В глубине души, девушка осознала, что это путешествие во дворец Беговой, ведь не зря же Бог послал на Землю троих младенцев. Значит это их судьба, но как принять эту истину любящей матери?!

— Мы — «Спасатели планет», — выдохнула Данки, все также не открывая глаз, чтобы не видеть боль во взгляде родных.

— Как?! — дрожащим голосом произнесла Луиза, — Нет, нет, вы же еще дети… Я … не верю…

Собак протянул руку и положил свою ладонь поверх руки Луизы. Девушка с болью посмотрела в его ярко-зеленые глаза. Теперь в них застыла горечь, сроднившаяся с отвагой, того мальчика, которым он был еще вчера, уже не было. Перед нею сидели трое воителей, отправляющихся на борьбу ради спасения человечества.

— Ты была нам матерью, — прошептал Собак, не сводя взгляда с Луизы, по ее щеке скатилась слеза, — Ты подарила нам детство, ты дала нам шанс пожить жизнью обычных людей. Спасибо тебе за это, но сейчас ты должна нас отпустить.

— Я … же … Господи, почему?! — шептала Луиза. — Как же так…

— Не бойся за нас, — сказал Птера, — мы обязательно вернемся…

Данки посмотрела на брата. Он лгал. И все это понимали, но сейчас нельзя было по-другому.

— Не плачь, — прошептала Данки, прикоснувшись ладонью к щеке Луизы. — Мы должны уйти лишь для того, чтобы однажды вернуться.

Данки почувствовала, как по ее щеке покатилась слеза. «Мне так больно прощаться с тобой», — мысленно прошептала девочка, глядя на ту, кто заменил ей мать. Ей и ее братьям.

— Нам трудно, когда ты плачешь, — прошептала Данки и обняла Луизу.

На какое-то время воцарилась тишина. Тетушка Энн стояла, прислонившись спиною к стене и сдерживала слезы. Все и каждый знал, что из дворца Бегового еще никто не пришел живым. Но может быть, это под силу «Спасателям планет»?

— Отпусти нас, — попросил Птера шмыгнув носом.

— Так надо, — голос Собака дрогнул, хотя он попытался это скрыть.

Луиза собрала последние силы. Она вытерла слезы и посмотрела на ребят, которые отошли к выходу и сейчас, полуденное солнце укрывало их силуэты. Словно они обратились в ангелов еще при жизни.

Тетушка Энн тем временем собрала для детей припасов в дальний путь. Серж обнял детей и каждому сказал насколько сильно им гордится. А сами ребята так и стояли в дверях, не находя в себе силы сделать первый и самый важный шаг.

— Вернитесь назад, — прошептала Луиза, улыбнувшись детям.

Дети кивнули ей и сделали этот трудный шаг навстречу приключениям. Пусть перед ними лежал долгий и опасный путь, но они все еще были вместе. Ребята знали, как трудно им будет впереди. Но у них было маленькое, но весомое преимущество — дружба, которая их связала даже крепче кровных уз.

Данки, Птера и Собак шли медленно и часто останавливались, чтобы посмотреть назад, в родные окна. Дядюшка Серж и тетушка Энн стояли у дверей и провожали их взглядом, с тем самым выражением глаз, будто прощались на пару дней, но никак, ни на целую вечность. Хотя, наверное, они догадывались, что из этого похода ребята не вернутся, но верить в такое развитие событий никогда не хочется.

Когда дети скрылись из виду, Луиза уже не могла сдерживать слезы. Ей так хотелось остановить их, обнять, расцеловать. Но, увы, они были уже очень далеко, так далеко, что их не было и видно. Но Луиза продолжала смотреть им вслед, она будто пыталась отдать им частицу своей души, чтобы она оберегала детей от опасности.

Выйдя из пролеска на опушку, которая вела в дремучий лес, Данки остановилась и вновь оглянулась в сторону деревни. Родина уже исчезла из виду. Теперь перед детьми простирался только древний, темный лес. Именно через него лежал путь во дворец Беговой. Птера вздохнул. Пахло сыростью и затхлостью. Впереди стояла гробовая тишина. В этой части леса никогда не водились животные, не пели птицы. Здесь, по приданиям обитала сама смерть.

— Да начнется путешествие, — весело проговорил Собак, и ребята направились в самую глубь дремучего леса.