2 глава.

Отец и мать Луизы жили в те времена очень бедно, хотя поговаривали в деревне, что Энни Фархермен была из богатой семьи, даже возможно из Эльфов, но выбрав себе в мужья нищего земледельца Сержа Лервини, лишилась и состояния, и положения. Уже мало кто помнил, какой была та прекрасная Энн. Теперь она стала вечно занятой по дому, усталой и даже иногда грубой. Хотя, спроси ее о том, вышла бы она за другого — она отвечала, что любовь дороже всего. Да, и Серж хотя и был хмур с людьми, на жену никогда не глядел холодно, в его глазах читалась только нежность и теплота.

Потому, Луиза, выросшая в любви, желала передать это чувство тем, малышам, что оказались ее спасением. Девушка к несчастью своему пошла не в мать красотой, а в отца. У нее были темные, щенячьи глаза, высокий лоб и очень острые скулы, за которые в детстве ее прозвали «ищейкой». Что это значило девочка не представляла, но звучало до боли обидно. В юности ничего не переменилось. Молодые парни (пекари, мясники, земледельцы) на нее не заглядывались. Кто-то даже обходил стороной, оглядывая Луизу презрительным взором. Другом ей был лишь священник Жан, живущий на другой стороне реки. Он выучил ее читать и писать, а со временем стал учителем ее «детям», как она называла ребят.

Энн долго не соглашалась потакать капризу дочери и оставлять младенцев у себя. «Не дай Бог, Зло прознает… Нас казнят», — заверяла она, вглядываясь в карие глаза дочери. Но Луиза оказалась непреклонна: «Мы не лучше Зла, если бросим их на погибель», — прошептала девушка и все споры были окончены. Тем более отец встал за дочь, понимая, как это больно быть не такой как все.

Так Данки, Птера и Собак обрели свой новый дом. Однако время шло, незаметно пролетело целых десять лет. Луиза даже не осознала, как прошли эти годы, поскольку в ее жизни появилось место любви. Она стала матерью трем сироткам и нужно отдать ей должное, прекрасно справлялась с этой ролью. Ребята были ее спасением, единственным счастьем и потому, все что у нее было, она стремилась подарить им. Данки часто серьезно вглядывалась в усталые, добрые глаза матери и говорила, как она ей дорога. Ради этого Луиза и жила.

Но предназначение детей близилось с каждым днем, хотя о нем еще никто не знал, оно неотступно следовало за ребятами по пятам.

***

На дворе стояло теплое, но дождливое лето. Дети за эти годы, стали не разлучными друзьями, весь мир казался им добрыми полями и лесами, речками, морями и теплыми ветрами. Огоньками, что порхают в ночи по кустарникам и щебечут тихую песню. Лучистым солнышком и каплями дождя. Луиза часто рассказывала ребятам сказки, о тех далеких временах, когда в их лесу жили добрые Эльфы и прекрасные певуньи, как девушка называла русалок.

Вот и теперь, дети сидели на чердаке и пытались пересказать друг другу те истории, что им поведала Луиза. И все бы ничего, но вдруг Собаку в голову взбрела идея о нужной прогулке. Вообще, Собак всегда отличался от своего брата и сестры превосходными идеями, за которые получали все вместе.

— Птера, — уверено проговорил светловолосый мальчик, — на улице лужи…

Конечно, Птера и сам понимал, что после недавнего дождя на улице очень мокро и весело, но Луиза запрещала им ходить на прогулку в одиночестве. А сейчас ничего не изменилось.

— И по ним надо попрыгать! — весело прокричала Данки.

Птера неуверенно посмотрел на сестру и снова взглянул на взъерошенного брата, который своей улыбкой давал понять, что ничего плохого не случится.

— Ну, ладно, — флегматично согласился Птера. — Идемте гулять.

Дети тайком спустились с чердака и потихоньку выбрались на улицу. Ярко светило полуденное солнце. Деревья переливались разноцветными огоньками капель на листве. Вдалеке журчала речка. Ее мелодичные звуки разливались по округе и превращали окружающий мир в сказочную страну.

— А, если мы заплутаем? — неуверенно проговорил Птера, испугано глядя в ту сторону, где стоял курятник, там сейчас работала тетушка Энн. — Мы будем наказаны… и никаких сказок или прогулок.

— Не бойся, — усмехнулся вечно смелый Собак и перебежками добрался до леса. Данки с радостными огоньками в глазах, бросилась догонять брата. Только Птера перешагивал с ноги на ногу, боясь, что что-то случится.

— Ну же! — крикнул ему Собак. Птера растеряно огляделся вокруг. Дверь курятника противно скрипнула, извещая, что идет тетушка Энн. — Давай! — вновь крикнул Собак, и Птера бросился со всех ног в укрытие, где спрятались его брат с сестрой.

Укрытием им служил небольшой овраг, поросший кустарником. В его глубине, легко могла умоститься лошадь с всадником, но дети облюбовали это место и теперь каждый вечер прикрывали его ветками осины, чтобы никто не прознал про их убежище.

Выбравшись в лес, дети отправились на Холм Одинокого дерева, место где много лет назад, повстречались человек и Эльф. Здесь завязалась многолетняя дружба, хотя легенды ходили разные. Кто-то говорил, что это место встреч молодой эльфийской принцессы и пастуха, которые безумно любили друг друга, но не могли быть вместе, кто-то рассказывал о великих войнах, что решили связать себя дружбой на веке. В общем, легенд ходило много, но концовка всегда была одна: гибель. И эльфийка с пастухом, и войны эльфов или людей, они все всегда погибали именно на этом страшном месте. Потому местные жители обходили Холм Одинокого дерева стороной, называя его проклятым и никак иначе. Но детей манило сюда с непреодолимой силой, словно здесь их ждал ответ на главный вопрос: Кто они и откуда появились. Каждый ребенок желает найти ответы на свои вопросы, но Данки, Птера и Собак знали, что их ответы в том месте, которое прозвали Дворцом Беговым. Страшное, туманное и жестокое место. Именно там обосновалось Зло во главе с Хозяином. И именно это Зло мечтали победить все жители Илльвирделанда, но ребята знали, что это их судьба.

Конечно, за долгие годы оккупации Злом, было много храбрецов, рискнувших бросить вызов Хозяину, но никто из них не сумел вернуться. И каждого считали «пропавшим героем». А увековечивали их имена, называя ими звезды.

— Когда-нибудь мы вспомним этот день добрым словом, — выдохнул Птера.

Он сам не понял, к чему произнес эти слова, но что-то в нем вздрогнуло и защемило, когда мальчик посмотрел на горизонт, где сливался темнеющий лес с ярко-голубым небом. Природа всегда была чем-то очень дорогим для Птеры, он мечтал вырасти и запечатлеть всю ее прелесть на холстах. Мальчик слышал от священника, что учил их, о существовании такой профессии, как художник. Как рассказывал Жан, именно эти люди рисуют природу, людей и всю красоту, что их окружает. Таким Птера и хотел быть. Он мечтал дарить людям красоту и добро. Но с тех пор, как на Землю явилось Зло, все творческие профессии были под запретом. Никто не имел право рисовать, петь, сочинять и читать. Но мечтать никто не мог запретить.

Дворец Беговой.

Через дремучий лес и пару деревень от Бонус Мурди, расположился роскошный, но оттого не менее ужасный дворец. Его стены были сооружены из глины и костей тех, кто за долгие годы решился бросить вызов пришедшему Злу. Черепа украшали порог. Однако, лишь ступив за порог, путник попадал в первую ловушку — тьму. Свет не был соратником Зла, а потому Хозяин запрещал зажигать свечи. Тем более, как стало понятно за долгие годы пребывания в этом мире, тьма пугала и сбивала путников. Они становились рассеянными и превращались в простую добычу.

Однако, если бы свечи каким-то странным стечением обстоятельств зажглись, то гостю открылась бы ужасающая реальность Зла: всюду, на крюках, висели туши забитых животных и людей, пол был усыпал костями и фосфором, который остался от мертвецов, а по краям, в клетках, сидели монстры — оборотни. Они годами сторожили вход во Дворец, и выпускались только на охоту и редкие патрули леса.

Прямо у входа путников встречала широкая лестница с узорчатыми перилами. Сто сорок две ступени отделяли первый уровень от второго. Пройдя по лестнице путник попадал во вторую ловушку — «Залу забытых детских снов». Здесь обитал печально известный Бугимен или король кошмаров. Его задачей было наслать на пришельцев самые ужасные кошмары и погубить их, пока люди будут спать. Мало кто сумел выбраться из обители Бугимена, но были те, кто дошел до «Залы несбывшихся мечт». Эта ловушка была страшнее всех остальных, хотя здесь не было ни тьмы, ни кошмарных тварей, что пытались убить тебя. В этой зале путника встречало сожаление о несбыточном. Многие не выходили отсюда живыми — погибали, встретив свою «не судьбу».

Однако, между двумя залами, располагалась еще одна забытая и обветшалая. Ее прозвали «Залой потерянных игрушек», местом где обитали души не дошедших до конца странников. А если точнее, то всех, кто попадал во Дворец Беговой и не покидал его больше никогда. Они долгое время провели взаперти этой залы, что сумели забыть свое людское существо, потеряли обличие и напоминали скорее сломанные куклы, нежели духи погибших героев.

И только одной девушке однажды довелось пройти все ловушки и оказаться лицом к лицу с Хозяином — ею стала прекрасная Арабелла. Девушка раньше была охотницей, как и ее старый отец, но Зло отняло у нее все. Отца съели, а ее сделали ведьмой. И хотя красавица долго сопротивлялась своей новой сущности, Зло взяло верх. Поговаривали также, что когда-то очень давно у нее были дети, трое прекрасных малышей, которых девушка любила более жизни, но они погибли. Однако, никто не мог сказать, что изо всего этого правда, ведь из Дворца никто не вышел живым.

— Хозяин, Хозяин, — тонкий писклявый голос известил темноволосому мужчине, что в его покои пробрался уж, — Они пришли… Спасатели планет явились на Землю.

Мужчина, медленно поднялся со своего ложе и облачился в железный костюм. Спальня Хозяина представляла каменное, холодное сооружение без окон и с единственной дверью, в которую мог войти только тот, кто миновал охрану. Кровать стояла в центре спальни и занимала львиную долю пространства. Устлана она была дорогим, золотистым шелком.

— И что? — прогремел голос чудовища, которым обратился мужчина.

— Ну, это же они… — протянул испуганный уж.

— Еще никто не доходил до моей обители — мне нечего бояться, — вновь прогремел его голос.

Луиза с полной корзиной чистой одежды зашла в родной домик. Девушка улыбалась солнцу. Красота природы дарила ей неописуемое счастье.

— Ребята, я вернулась, — крикнула Луиза и с грохотом водрузила корзину на деревянный, посеревший от времени, стол, — Спуститесь, помогите мне!

Ответа не было. Девушка поднялась по лестнице. Каждая дощечка издавала старый скрип, сообщая, что пора ее сменить на новую.

Чердак встретил Луизу пустотой. Три деревянный кровати, аккуратно застланные шерстяными одеялами. Широкое окно, через которое ярко светило солнце. И тяжелый сундук со старинными вещами. Детей нигде не было.

— Где вы прячетесь? — проходя вдоль по чердаку, произнесла девушка. Но, осознание того, что их нет, пришло само собой, принеся угнетающее волнение.

Внизу раздался стук двери. Луиза вздрогнула. «Ну, ребята… держитесь», — сердито выкрикнула она и быстро сбежала в низ, но там ее ждало разочарование. Перед нею стояла удивленная мать.

— Доченька, ты не заболела? — спросила Энн — На тебе лица нет. Что случилось?

— Мама, — дрожащим голосом начала объяснять Луиза — Данки, Птера и Собак пропали куда-то.

— Ну, они же дети… Им хочется погулять, — попыталась успокоить дочь Энн.

Девушка испугано посмотрела на женщину. Слезы уже навернулись на глаза Луизы, когда вновь скрипнула дверь. Энн обернулась к вошедшему Сержу, а дочь разочаровано прошептала «Они пропали, мама».

— Что здесь за собрание? — пробасил Серж. Энн строго посмотрела на него и мужчина все понял.

— Снова сбежали, — сердито выдохнул он.

Луиза встрепенулась и с ужасом посмотрела на отца.

— Нет, папа, … Они бы оставили записку. Они пропали… Я не уследила за ними!

Девушка зарыдала и, забыв о чистом белье, бросилась бежать к речке. Там ей всегда становилось спокойнее. Там она их впервые увидела. И там планировала вновь отыскать.

Эти десять долгих лет, Луиза считала лучшим периодом в своей жизни. Раньше, она сбегала на берег реки, чтобы предаться мечтам о другой жизни, называя эту игру «если бы». А если бы она была красивой? А если бы ее любили? А если бы…. Эта игра настолько затягивала девушку, что временами Луиза теряла связь с реальностью и уходила в мир грез. В ее мечтах Эльфы до сих пор жили в лесу, а в реке обитали русалки. Иногда Луиза сама себя делала русалкой, представляя, как некий принц… очень красивый принц, однажды приедет сюда испить воды и обязательно влюбится в русалку по имени Луиза. Но каждое мгновение той, прошлой жизни, реальность жестоко обрывала эти счастливые грезы молодой девушки. Ей напоминали насколько она не хороша собой, как странна ее жизнь…

Все изменилось с появлением ребят. Луиза в первый же миг, когда увидела этих, завернутых в тряпье малышей, поняла — как раньше уже не будет. И действительно. Девушка перестала замечать на себе презрительные взгляды соседей. Ее больше не волновала внешность. Ей стало все равно на перешептывания молодых парней, которые раньше были ей интересны. Дети изменили не только ее мир, но и ее взгляд на саму реальность. То, что раньше было отвратительным и жалким, превратилось в светлое и счастливое будущее. Ведь она стала матерью, пусть даже не подарив им жизнь.

Потому теперь, всякий раз потеряв ребят из виду, Луиза боялась, что все это счастье в миг окажется сном и она очнется в той реальности, где кроме мечтаний у нее ничего нет.

Наступил вечер. Огненное светило ушло за горы и уже стемнело. В маленьком домике семьи Лервини, стояла гробовая тишина. За столом, у окна, сидела Луиза. Ее хрупкое тело то и дело содрогалось от рыданий. По бледным, почти мраморным щекам, стекали длинные капли слез. Рядом с девушкой сидела Энн и мягко сжимала ладонь дочери. Женщина молчала. Слова были неуместны.

Серая комнатенка, служившая семье и кухней и спальней, освещалась вздрагивающим огнем свечи. Потому по стенам, нагнетая еще больший страх, прыгали причудливые тени.

Противно скрипнула дверь. На пороге скорбно вздохнув, застыл Серж. Он долго искал пропавших детей. Обошел почти всю округу. Заглянул в лес. Но все оказалось тщетно. Увидев отца, Луиза зарыдала в голос. Сдерживаться сил уже не было. Энн обняла дочь.

— Где же они? — сквозь рыдания прошептала Луиза.

— Их нигде нет! — ответил, проходя в домик, Серж.

Луиза порывисто вздохнула и, схватив старый, обветшалый плащ, бросилась было сама на поиски, но ее опередили. Вновь заскрипела дверь. Девушка выронила из рук плащ и, отступив на шаг назад, чуть не упала. Серж ее удержал. На пороге никого не было. Только из темноты ночи блестели три пары виноватых глаз. Энн поднялась изо стола и вышла на встречу ребятам.

— В дом! — командно крикнула она, и три пары виноватых глаз, под мерцающим светом свечи, превратились в детей.

Данки испугано посмотрела на задыхающуюся Луизу и перевела взгляд своих зеленых глаз на тетушку Энн. Только сейчас девочка поняла, что они втроем натворили.

— Я же говорил, — проскулил Птера. Собак только недобро посмотрел на брата.

— Вы наказаны! — тем же суровым тоном продолжала Энн. — Быстро на чердак и, чтобы трое суток… я вас не видела!

Дети виновато побрели к себе.

— А ужин?! — полностью придя в себя, вскричала Луиза. — Они голодны!

— Нет, — сурово выпалил Собак.

Данки и Птера жалобно взглянули на разгневанную Энн и виновато опустили головы.

— Мы не голодны, — прошептала Данки.

— Вон на чердак! — выкрикнула тетушка Энн.