Весёлые каникулы.

Полгода назад.

***Саша***

Мы стоим перед распахнутым входом, и я тяну его за руку. Но он не двигается, стоит — и ни с места. Мне и в самом деле не сдвинуть его, он же борец. Это всё равно, что упираться в бетонный блок.

— Лёшка, пойдем!

Он качает головой. Я снова пытаюсь затащить его внутрь.

— Да, пойдём же! Ну, чего ты упёрся?

Он смотрит туда, в глубину и сумрак отрешенным взглядом и снова качает головой:

— Не пойду.

Я пытаюсь заглянуть в его глаза:

— Почему, Лёша? Сюда можно всякому человеку.

— Нет. Я же не верю. Иди сама.

— Лёшка, мальчишка, пойдём со мной, пожалуйста. Ну, не упрямься, Лёшенька. Ну, чего ты боишься? Он всемилостив.

Наконец, он переводит взгляд на меня и кривенько так усмехается:

— Всемилостив?

Я уверено киваю:

— Да. Всемилостив. Пойдёшь со мной?

Он глубоко вдыхает, как перед прыжком в воду, и делает первый шаг.

Я помолилась за всех близких и родных, поставила свечи за здравие живых и за упокой мертвых, обернулась к мужу. Он стоял перед ликом Спасителя и молча смотрел прямо в Его глаза. Вдруг его губы беззвучно зашевелились.

Мой Лёшка что-то говорил Христу, глядя в нарисованные зрачки.

Через минуту он повернулся и скорым шагом вышел на улицу.

— О чём ты просил Его?

Лёшик не ответил, только крепче сжал мои пальцы. Мы шли от Церкви святого Марка, взявшись за руки. На скамеечке в парке Ташмайдан ждал Искандер. Он увидел нас и поднялся навстречу. Чтобы дойти до него, надо было сделать ещё десять шагов, и тут я услышала тихое Лёшкино:

— Я просил Его не мешать нам троим любить друг друга.

***Искандер***

Они идут ко мне по парковой дорожке и держатся за руки, их лица задумчивы и немного печальны. Я поднимаюсь с садовой скамейки, иду им навстречу и вижу, как маленький что-то говорит, глядя в пространство. По губам удалось прочесть только: «…не мешать нам… любить друг друга». Начало фразы я проглядел.

— О чем разговор?

Сашенька вопросительно смотрит на маленького. Он не глядя ни на кого, отвечает:

— О смысловой нагрузке молитвы.

Я перевожу вопросительный взгляд на Санёку. Она пожимает плечами и отворачивается.

— Вы повздорили?

Они переглядываются и смеются. Всё в порядке. Позже я всё равно узнаю, что там у них произошло. Теперь же не стоит портить хорошее настроение.

— Обедать?

Они синхронно кивают и медленно тянут в унисон:

— У-гу-у.

Вот именно. Мы в отпуске или где? Первый раз за семь лет. Все вместе. И на целый месяц.

Кладу руки им на плечи, обнимаю и прижимаю к себе:

— Я соскучился уже. Бросили меня одного на скамеечке в парке. И не раскаиваются.

— Не правда, ты не представляешь всю глубину нашего раскаяния.

— Не гунди, умник, ты же в свою молельню ходил. Твои претензии не принимаются.

Это правда. Сегодня с утра я был в Байракли-Джамия. Я грешник. Всю свою жизнь я много грешил. Я просил Всевышнего, чтобы несчастья и горести обошли стороной мою семью. О большем — не смею.

— Такси? Или пройдемся?

Это я Сашу спрашиваю. Лёшка двигается без проблем и быстро.

— Давайте ножками, мальчики. До Скадарской, там посидим вкусно, а потом погуляем по князя Михаила, ага?

По нашим меркам здешние пешие переходы — не расстояния, отправляемся пешком.

Кормят здесь обильно, много мяса и овощей, и всегда свежий белый хлеб. Ничего крепкого не берём — жарко, да и Лёшка не пьёт. Для нас с Сашенькой вино. Лёшка внимательно наблюдает за нами:

— Я так понимаю, мне никто не нальёт.

Неожиданно. Но, в конце концов, вином он ещё не напивался, почему бы и нет? Я наполняю его бокал:

— Ну, что ты, маленький, пей, если хочешь. Только… Будь осторожен.

Он отвечает мне вызывающе наглым взглядом и произносит глумливым голоском:

— Да, папочка. Обещаю не напиваться, с парнями не обжиматься и быть в постели не позже девяти.

Санёка начинает хохотать, захлёбывается вином так, что оно льется у неё из носу, кашляет и прикрывается салфеткой. Лёшка фыркает и покатывается, глядя на неё. Меня это тоже смешит. Удивительно, но на нас никто не обращает внимания. Официант приносит новую салфетку для Сашеньки, она сердито сводит брови и сверкает на нас глазами:

— Придурки, клоуны, чтоб я ещё раз с вами пошла куда-нибудь…

Внезапно лицо её разглаживается, и она сладко улыбается. Вот теперь настала наша с Лёшкой очередь беспокоиться:

— Что ты задумала, ласточка?

Она улыбается ещё загадочней:

— Увидишь. Тебе понравится.

Лёшка подозрительно глядит на неё:

— А ну, давай, колись, что за идея пришла в твою светлую голову?

Она коротко вздергивает бровку:

— И тебе, деточка, тоже понравится. Благодарен будешь.

Месть женщины страшна. Месть женщины оскорблённой ужасна.

Санёка смеётся, откидывая голову. Чувствую, скучать нам не придётся.

*** Лёша***

Вино терпкое, густое, от него немного вяжет во рту. После первого глотка я жду, что выкинет мой организм, но ничего не происходит. Я медленно выцеживаю весь бокал и снова жду. Ничего. Я опускаю бокал на стол. Они смотрят на меня. Сашенька с волнением, Искандер с интересом.

— Всё в порядке. Мы в Белграде. Моё имя Леон Штольц. Ты моя жена Александра. А вот Вас, господин, я не припомню. Что Вы делаете за нашим столиком?

Санёка испугано прижимает ладошку ко рту. У Искандера каменеет лицо, он подзывает официанта и просит счет, не выпуская меня из поля зрения. Мельком взглянув на цифры, кладёт купюры в папочку. Встаёт, обходит столик и крепко сжимает мою руку повыше локтя.

— Встать. Вперёд.

Поверил. Черт! Кажется, я перестарался с шуткой.

— Искандер, успокойся, я пошутил.

Он ещё раз внимательно смотрит мне в глаза и его лицо расслабляется. Санёка тоже переводит дыхание.

— Дурак ты, Штольц, и шутки у тебя дурацкие. На всякий случай, не отпускай его, Искандер. А то вдруг он пошутил, что пошутил.

В номере я сдергиваю с себя тенниску и падаю на спину поперёк кровати. Санёка присаживается на корточки возле моей головы. Я закидываю голову и смотрю на неё. Интересный ракурс, вроде бы вверх тормашками и одновременно — нет. Она хитренько так улыбается и разглядывает меня, медленно покачиваясь то налево, то направо. От этого и от выпитого вина у меня немного кружится голова, и я поворачиваюсь на живот. Вот, теперь нормально. Она берёт мои руки в свои и поглаживает большими пальцами по раскрытым ладоням. Эта невинная ласка на самом деле очень интимна и чувственна. Я гляжу ей в глаза и вижу, как её взгляд порхает вверх и тут же возвращается ко мне. Слышу почти бесшумные шаги. Искандер. Меня всегда удивляло, как такой крупный мужик может передвигаться быстро и бесшумно. При росте метр девяносто и комплекции супертяжа он двигается, как бесплотный дух. Не зря при нашем первом знакомстве мне показалось, что он похож на саблезубого тигра. То же сочетание мощи и грации. Поразительно.

Хочу повернуться, но она не отпускает мои руки и целует меня так, что я забываю обо всём на свете. И только прикосновения других рук помогают выплыть из блаженного состояния. Искандер тянет с меня летние брюки. Я чуть приподнимаюсь, помогая ему раздеть меня. Снова хочу повернуться, и снова Санёка целует меня, и снова Искандер гладит меня ладонями. Вот в кайф ему лапать меня, слаще, чем любая другая ласка.

С трудом отрываюсь от вкусных Санёкиных губ.

— Сговорились, да?

Она встает и с невинным лицом, опустив глаза, уходит, лениво переставляя ножки и покачивая бёдрами.

— Я в ванную пошла.

Очередная моя попытка перевернуться пресекается жестким захватом.

— Санёка! Не оставляй меня с ним! Умоляю!

Захват становится заметно слабее.

Она поворачивается и посылает мне воздушный поцелуй.

— Я же обещала тебе бонус? Наслаждайся. Не благодари.

И выходит из спальни.

Я все-таки переворачиваюсь на спину и оказываюсь в не менее интересной позиции. Искандер очень внимательно смотрит на меня. Я тоже гляжу в его черные омуты и провожу тыльной стороной ладони по его груди.

— Вобще-то мне тоже надо в душ.

На его лице появляется выражение «вот как?», и он очень серьёзно поясняет:

— Здесь только одна душевая кабинка.

Я сталкиваю его в сторону и поднимаюсь с кровати:

— Санёка сказала, что пошла в ванную, тогда я в душ. Не смотри так жалостно. Кто не успел, тот опоздал. За мной будешь.

Он согласно кивает:

— Ловлю на слове, маленький. Как скажешь. За тобой, так за тобой.

До меня доходит двусмысленность фразы. Но вдруг в голову приходит очередная пьяная идея:

— А поменяться не хочешь?

Он прекрасно понял меня, в глазах мелькают смешинки:

— Думаешь, откажусь?

В спальню входит Санёка, свежая, как утренняя роза. Мысли сразу круто меняют направление. Теперь мне хочется всего и сразу.

— Вы тут не очень шалили без меня, мальчики?

Искандер развалился на кровати и блажено улыбается.

— Нет, ласточка, мы не успели. Хотя интересные предложения поступали.

Она подозрительно оглядывает меня.

— Что за предложения?

Срочно вспоминаю о неотложном:

— Я в душ.

Умник смеётся, смеётся явно надо мной, я просачиваюсь мимо Санёки, но у неё отличная реакция, и я получаю весьма чувствительный хлопок мокрым полотенцем по обнажёнке, в след несётся:

— Возвращайся поскорее, милый, у меня тоже есть интересные предложения.

Вино мне можно, особенно в такой компании. Ощущения необыкновенные. И с памятью полный порядок. По крайней мере, этот вечер я запомнил во всех подробностях, со всеми реализациями всех предложений.