Глава 14. / Фототерапия. / Рудковский Олег
 

Глава 14.

0.00
 
Глава 14.

Я с ужасом и изумлением ловлю себя на том, что все же собираюсь к этой женщине. Как и было условлено, я дождался вечера, когда стрелки часов перевалили за 8.00. Приемлемое время, она должна была прийти с работы и, если в том нуждалась, отдохнуть. Я почему-то не чувствовал уверенности, что она меня с нетерпением ждет — надеяться на это было бы попросту глупо. Хорошо, если она меня вообще вспомнит.

Я вдруг переполошился не на шутку. Что если она меня правда вспомнит, поймет, что меня не было на той вечеринке? Я ведь даже имени ее не знаю. Как мне к ней обращаться, и, если уж на то пошло, — в каком качестве мне предстать перед ней? В роли не до конца удовлетворенного любовника? Подходит, но только это не по мне. Я упоминал уже, что для меня важнее интеллект. А если его у нее вовсе нет?

Я затормозил, приказав себе перестать заниматься самообманом. Я шел к ней, потому что хотел самку, и она была ею. Плевать на интеллект — сегодня вечером я готов уподобиться тем типам с раззявленными ширинками. Я ведь шел к ней не для того, чтобы вести светские беседы. Вот и не стоит размениваться на пустяки — феномен шанса не допускает планерки. Колесо вертится само по себе, я мы всего лишь малые шестеренки. И когда две шестерни оказываются рядом, им ничего не остается делать, кроме как совать выступы в пазы.

Сам не знаю, как мне пришла в голову эта мысль — захватить с собой фотоаппарат. Или это было изначальной целью, а все остальное — средством? Не имею представления. Но все же аккуратно отправляю футляр с Зенитом в пакет, а сверху кладу работающую от батареек вспышку. Неплохую вспышку: может высветить все, даже то, что не надо. Перед уходом оглядываю себя в зеркало и усмехаюсь — момент торжества Марины Кудриковой. Если бы она была рядом, то сразу бы догадалась, куда я намылился. Я постарался придать своей внешности презентабельный вид, натянул новые брюки, тщательно расчесался. Мое отражение в зеркале сообщало, что оно довольно. Я подумал, стоит ли сфотографировать себя в пике сексуального подъема, но нашел эту мысль попросту смешной и откровенно глупой. Я брал фотоаппарат не для этого.

Для чего же? Стараясь не спешить, я наслаждался вечерней прогулкой по городу и продолжал думать о том, что я делаю. Я правда не знал. И для меня этот фотоаппарат был такой же загадкой, как идолы в пустыне Гоби. Колесо шанса. Пускай оно вертится.

Меня посетила мысль, а не купить ли по дороге цветы, но я тут же ее отбросил. Это не тот тип женщин, которым дарят цветы. Презерватив, подвешенный на веревочке, выглядел бы более к месту. Или маленький пушистый котенок — символ игривости и лукавства. Только не было у меня под рукой котенка, не на улице же его подбирать. Хотя преподнести котенка — это уже по-настоящему неплохая идея, об том стоит подумать… как-нибудь в другой раз… если он, конечно же, состоится.

Я нашел ее дом недалеко от центра города и еще долго топтался перед закрытой дверью, раздумывая о том, что, может, пока еще не поздно, повернуть назад. Но я не разрешил себе малодушничать. Я проделал такой путь, и застрять на предпоследнем шаге — непозволительная роскошь. Пока я изучал ее дверь, мою бедную голову посещали самые различные предположения. Я думал о том, вдруг она замужем, и дверь мне откроет сам супруг. Или она не одна, а с подругами. Или это не она, а ее подруга. Или это вообще не тот адрес, а я — заложник обыкновенного розыгрыша. Вся эта круговерть длилась до тех пор, пока мне не надоело и я порывисто не нажал на кнопку звонка. Я ждал. Я уже ничего не опасался. Все мосты сожжены, и корабли потоплены, и Елена Прекрасная оказалась «голубым» и сбежала с кентавром Хароном.

И, можете себе представить, это действительно была она! Женщина с фотографий! Она смотрела на меня, ничего не предпринимая, и я решил, что если сейчас она меня не признает, я просто извинюсь и уйду. Но узнала. Точнее, сообразила, кто я, собственно, такой. Она не сказала ни слова, но я прочел это в ее глазах.

— Здравствуйте, — удалось выговорить мне. — Я вам звонил вчера. Мы договорились встретиться.

Она изучала меня, выдерживая паузу приличия или примериваясь, на что я могу сгодиться, и в этот миг я отчетливо понял, каким нелепым выглядит мое появление здесь — незнакомого человека с пакетом в руке, в котором лежал фотоаппарат Зенит. Но отступать было некуда. Я молчал в ожидании.

Женщина чуть отступила вглубь квартиры. Я расценил это как приглашение войти, чем немедленно и воспользовался.

Она повела меня прямо на кухню, словно изголодавшегося бродягу. Для пакета я учредил подходящую вешалку, ботинки оставил дожидаться в прихожей. На кухне мы сели за стол, где я обнаружил кое-какую закуску — женщина, вероятно, только что ужинала. Короче говоря, вовремя я припорол.

Я сел за стол; она устроилась напротив меня. Мы смотрели друг на друга. Я не знал, что сказать. Я всего лишь разглядывал ее, теперь у меня для этого были все условия. На снимках она выглядела лучше. Ее можно было назвать симпатичной, если брать в расчет только ее фигуру, достоинства которой открывал мне коротенький халат. Лицом же она не отличалась от любой другой женщины ее возраста: прикинув в уме, я решил, что ей около 26-ти. У нее были светлые витые волосы, большие губы, тусклые ресницы. Привлекали разве что ее глаза — смотришь в них и не знаешь, что их обладательница может выкинуть в следующий момент — впиться ртом в твои губы или зубами в мошонку.

Я скосил глаза вниз: она сидела, закинув ногу на ногу. Ее голые ноги выступали из-за стола, который прятал край ее халата, так что казалось, что у нее там ничего нет, ниже стола. Я почувствовал возбуждение. И она это заметила.

— Ну, — произнесла она, наконец. — И зачем ты пришел?

Здоровский вопрос. Исключительно насущный. Я смотрел в ее глаза и молчал, даже не думая. Я и так прекрасно понимал, что не знаю ответа.

По-видимому, она на него не очень рассчитывала, поскольку нацепила на вилку кусочек мяса и отправила его в рот.

— Я не помню тебя… Филимон, правильно? — Я кивнул. — Я тебя не помню. Кто ты, где работаешь?

— Вряд ли тебя заинтересует моя работа, — ответил я. — В ней нет ничего примечательного.

— Должны же мы о чем-то говорить, — кисло произнесла она. Я захотел встать и уйти. Ничего не получалось. Но я еще раз заставил себя остановиться.

— Мне было бы интереснее узнать, кем работаешь ты. — Это была сущая правда. Я по-прежнему терялся в догадках, как она оказалась на той институтской вечеринке.

— Я лаборантка в институте. — Ага, все ясно. Грошовая зарплата, метания меж двух огней — преподавателями и студентами, ответственность, постоянное ощущение горячих взглядов.

— А на какой кафедре? — спросил я.

— В информационном центре. Работа с компьютерами. — Ошибка. Это уже кое-что. Несколько лет работы с нерадивыми юнцами, полная квалификация, стаж, а после ее с руками и ногами оторвет какое-нибудь государственное учреждение. Дальновидно. У меня в этом плане полнейшая безнадега.

Мы опять замолчали. Женщина вяло ковырялась вилкой в тарелке, я разглядывал ее руки. Красивые. Как глаза.

— Что-то не клеится у нас с тобой разговор, Филимон.

Я был полностью с ней согласен, но промолчал. По сути, это я должен был поддерживать беседу, раз уж напросился в гости, но слова превращались в какие-то комки горелого эбонита и застревали в горле. Интересно, что она сейчас чувствует? Она ведь уверена, что я был участником той оргии в аудитории, ей не стыдно?

— У меня бутылка водки. Откроем?

Нет, ей не стыдно. Я кивнул головой в знак того, что принимаю предложение. Ей пришлось встать и подойти к холодильнику, мне — разглядывать ее голые ноги. Во мне вновь полыхнуло желание. Я понял, что готов наброситься на нее прямо тут, на кухне, только не знал, как она к этому отнесется. Она достала запотевшую бутылку, протянула ее мне. Пока я ее откупоривал, она наложила в большую тарелку плова из кастрюли.

Мы выпили. И все преобразилось. Теперь мне стало понятно ее участие в групповом сексе — всего лишь одна рюмка извлекла из нее на поверхность совсем другую личину. Она уже не казалась вялой и скучной. Глаза заблестели, губы раздвинулись в загадочной полуулыбке, тело налилось томностью и искушением. Я где-то читал, что на некоторых людей алкоголь оказывает подобное действие, и они становятся неуправляемыми. Не отдают отчета в собственных поступках.

— Ты женат? — спросила она.

Я помотал головой.

— Нет. И не был. Все как-то не до этого. А ты?

— Была замужем. Два года назад развелась, муж ушел к другой. Обычная история.

Обычная, чего уж. Необычным только выглядит возможный мотив его ухода. Я его прекрасно понимал: будь у меня такая жена, я бы тоже сбежал.

— Ну, так где ты работаешь? — повторила она вопрос.

— На заводе. Слесарем.

— Как же ты попал в институт?

Я понял, что начинаю терять осторожность уже после первой рюмки. В ее глазах сразу же появилось подозрение, и я дал себе зарок впредь быть осмотрительнее.

— Меня товарищ пригласил.

— А я его знаю?

— Наверное. Сергей Арсланов его имя.

Она подумала несколько секунд, потом покачала головой.

— Не помню.

Судя по всему, она удовольствовалась моим объяснением: подозрительный блеск в глазах исчез, они засверкали лукавством, а я пожалел, что все-таки не нашел ей котенка в подарок.

Мы выпили еще по одной, и после этого разговор пошел оживленнее, хотя болтали мы, в основном, о пустяках. Я узнал, что живет она одна, что квартира ей осталась после развода, что детей у нее нет, что сейчас она свободна. Я узнал также, что у нее есть подруга из того же института, где она работает. Не исключено, что она-то и нажимала на кнопку фотоаппарата. Когда бутылка почти опустела, а мы с ней довольно крепко надрались, она спросила:

— А у тебя есть кто-нибудь?

— В данный момент — нет. — Я продолжал следить за своим языком, чтобы он не вывернул лишнее. — Если бы у меня была подруга, я бы не сидел сейчас здесь, правда? — Я сразу пожалел о своих словах, но женщина вроде бы не собиралась воспринимать их как обиду. Она усмехнулась.

— Значит, ты из тех людей, кто хранит верность?

— Не могу знать, — довольно ответил я, тоже улыбаясь. Мы вообще чего-то разулыбались с ней, как девочки-первоклассницы, доверяющие друг другу величайшие секреты. — Прожил бы я с женщиной, скажем, лет тридцать, тогда бы и делал выводы. А как насчет тебя? — задал я провокационный вопрос. — Ты сама за верность?

— Я не понимаю значения этого слова, — жеманно произнесла она. — У нас с мужем был свободный брак. Думаю, тут следует решать каждой паре в отдельности: если они не против связей на стороне, ради Бога, если против — тоже их дело. Лично я не понимаю, как можно всю жизнь спать только с одним человеком. Скукотища!

Да, тема актуальна во все времена. Супружеская измена как акт возмездия свыше. Что может быть хуже? И смерть второй половины не несет в себе столько горечи, боли и разочарования, сколько таит в себе осознание близости любимого человека с кем-то еще. Это как возвратиться из цветного сна в холодную реальность. Почему люди этим занимаются? Если они знают, что не смогут удержаться с одним партнером больше года, почему на вопрос священника, намерены ли они вечно хранить верность, они отвечают непререкаемым «да»? Что лежит в основе поступков, когда муж или жена отправляются под покровом ночи в квартиру к другому, а наутро чувствуют себя по-настоящему полноценными? Или впрямь: один человек не в силах дать другому счастья? Вот и ищут приключений на стороне, и я мог бы предоставить вам, опираясь на фотоснимки, сотни мест, где может случиться это событие. Обычно это затевается на дружеских встречах — бывшие одноклассники или коллеги по работе. Реже — на природе. Еще реже — в подъездах и лекционных аудиториях. Но как бы то ни было, встречается это повсеместно. Неудовлетворенность жизнью, тяга к новым ощущениям? Зачем тогда связывать себя браком? Для меня это пока что загадка.

Женщина уже сидела на моих коленях, ее язык хозяйничал у меня во рту, поэтому я оставил свои попытки установить истину и сосредоточился на ней. Какое-то время мы целовались, потом она оторвалась от моих губ.

— Где-то у меня пара «косячков» есть. Будешь?

Я отказался, это ее не смутило. Она исчезла из кухни на минуту и вернулась с сигаретой, забитой «травкой». Оседлав мои колени, она раскурила «косяк» и обволоклась дымом. Я дождался, пока она докурит, и опять присосался к ее губам. Теперь она не казалась мне некрасивой. Она была жгучей красоткой, истосковавшейся по любви.

Что она и доказала, когда мы оказались с ней в спальне.

Я спросил ее после того, как все закончилось, не хочет ли она пойти покурить.

— Не-а. — Она бормотала, уткнувшись в подушку. — Завтра вставать рано. На работу. Спать. Буду.

Я вышел на кухню, включил свет, сел за стол и закурил. Я все-таки это сделал. Первый мой опыт по части выслеживания лиц по фотографиям закончился удачно, хотя теперь я понимал, что никакого морального облегчения он мне не принес. Наоборот — появилась какая-то гадливость, словно я прикоснулся к чему-то грязному. Разве я не сам этого хотел?

А она оказалась довольно легковерной. Я мог выгрузить всю ее квартиру, пока она спит, и она узнает об этом только утром. Женщина, как и я, застрявшая в сегодняшнем дне. Сейчас ей хорошо, и плевать, что станет завтра, даже если она проснется в пустой квартире. Вот на что толкает людей поиск изюминки, вот к чему, в конце концов, сводится судьба таких, как Ира Галичева, если им вовремя не подворачивается благосостоятельный субъект. Что останется в душе этой женщины утром? Расплывчатые воспоминания о пьяном вечере, тусклый отблеск нескольких продолжительных оргазмов? Неужели человеку так мало нужно для счастья?

Я просмотрел на ручные часы: прошло минут двадцать, как я оставил в спальне свою любовницу, имени которой так и не узнал. Спать мне не хотелось совершенно: работа оператора подорвала нормальный график. Можно сказать, что жил я теперь ночью. Возвращаясь с работы утром, я несколько часов отсыпался, а вечером не находил сна ни в одном глазу. Приходилось пялиться в телевизор. Может, мне все же стоит завести подружку, с которой я мог бы делить бессонные ночи? Только, конечно, не эту женщину: очень скоро я ее покину и уже не появлюсь здесь никогда. Что вообще удерживает меня от завязывания знакомств с девушками? Не страх ли, что подсознательно я буду искать их на фотографиях, пропуская конвейер заказов?

Да, я бы мог обчистить ее квартиру. Но у меня на уме было не это. Еще раз взглянув на часы, я решил, что моя знакомая уже спит. Я прошел в прихожую, снял с вешалки пакет, вернулся на кухню, вынул вспышку и включил ее. Вспышка издала писклявый звук, и вскоре на ее задней стенке высветился зеленый индикатор — показатель готовности. Я опустил вспышку на стол, извлек из пакета Зенит. Открыл футляр, снял крышку с объектива, прикрепил к фотоаппарату вспышку. Теперь снаряжение было полностью подготовлено.

Я вернулся в спальню. Она лежала в той же позе, из ее рта вырывалось шумное дыхание, и от этого мне стало противно. Я подошел к ней, пригляделся. Она спала. Тогда я взял ее за плечо и осторожно перевернул на спину. Она что-то забормотала во сне, какой-то бред про Зину, задерживающуюся с работы, но даже не открыла глаз. Я переждал минуту, а потом раздвинул ей ноги.

Место возле двери оказалось самым подходящим. Я занял его. Поймал обнаженное тело женщины в глазок. Задержал дыхание. Мягко нажал на спуск. Раздался короткий щелчок, и комната озарилась ярким светом. На миг я застыл с бешено колотящимся сердцем, ожидая, что вспышка разбудит женщину. Но этого не произошло. Она не пошевелилась. Я взвел затвор. Приблизился к ней. Склонился над телом.

Я придавал ей позы, до которых только мог додуматься. Под конец я потерял всякую осторожность: крутил ее то так, то эдак, каждый раз возвращаясь к двери и нажимая на спуск. Я «отщелкал» все 24 кадра на пленке, и даже, учитывая запас, — все 28.

Разобрал фотоаппарат на кухне. Сразу перемотал пленку и вынул ее из бункера. Сложил свое хозяйство в пакет.

Я хотел зайти к ней. Взглянуть на нее в последний раз, ну, чмокнуть на прощание, что ли. Не стал. Я утратил к ней интерес. Молнией сверкнула мысль: а не ждет ли меня нечто подобное со всеми женщинами? Но вспомнил Лену Озерову и наш с ней любовный роман и успокоился. Просто все случилось столь спонтанно, что о чувствах не могло быть и речи.

Я оставил ее, спящую, в ее квартире. Я выполнил свое дело и, несмотря на гадливость, был доволен. Не имею представления, откуда во мне взялся этот пыл: моя извращенность, когда я фиксировал женщину в разных позах, достигла апогея. Может, у меня открылся еще один дар? Впрочем, всегда есть время над этим подумать, правда?

  • Ковыль / Песни / Магура Цукерман
  • Сколько хамства в российском суде! / Хасанов Васил Калмакматович
  • В ТЕМНОТЕ . / Скоробогатов Иннокентий
  • Выбор / Стихи / Enni
  • 2. Провидец / Потерянный в Метро / Близзард Андрей
  • Мужчина, женщина, весна. / Раин Макс
  • «Рожь росистая» / Пятнашечные сублимации / Ежовская Елена
  • Гость / Ghost Japanese
  • Забудь / Под крылом тишины / Зауэр Ирина
  • Двери Рая / Витая в облаках / Исламова Елена
  • Планета забвения / Жемчужные нити / Курмакаева Анна

Вставка изображения


Для того, чтобы узнать как сделать фотосет-галлерею изображений перейдите по этой ссылке


Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.
 

Авторизация


Регистрация
Напомнить пароль