Начало

Сидел Шопенгауэр на лошади и размышлял.

«Вот лошадь. На самом деле это может быть и конь. Это, безусловно, в корне меняет его свойства, но важно ли это в данный момент? Итак, мы имеем Equus ferus caballus неизвестного полу. Мы видим голову объекта. Но встаёт вопрос — объект ли это. Возможно, мы воспринимаем Equus ferus caballus исключительно субъективно. Тогда встаёт вопрос — где же объективная сторона Equus ferus caballus? Из этого следует и следующее утверждение — объективен ли пол, как таковой? Возможно ли что мы воспринимаем кобылу кобылой, пока она кобыла. Но не стоит уподобляться дедушке Фрейду, размышляя, как с кобылой можно поступить… Вопрос в том возможно ли то, что существование пола — условность? В сущности, конечно, скорее всего это так, но увы мы не располагаем необходимой совокупностью сторон субъектов.

Итак, заново. Мы имеем Equus ferus caballus, мы имеем голову, холку, гриву и спину. Оборачиваться мне крайне лень, по этомы обойдёмся без крупа. Ещё одно — мне удобно сидеть на Equus ferus caballus и размышлять.»

Так сидел Шопенгауэр на лошади. Мимо пролетал петух. Шопенгауэр схватил петуха и начал размышлять.

«Итак, у нас есть петух. полноты понятий и реалистичности картины возьмём, что он — жареный. Итак, мы имеем жареного петуха. Что с ним можно сделать? Во-первых, несомненно, есго можно съесть, получив телесную энергию и утолив естественные потребности в энергии. Но тогда у нас не будет жареного петуха, что лгично. В сущносит, духовная нагрузка петуха, жареного включительно, достойна чего-то большего, чем съедение. Сюда входит статичное удовлетворение потребностей, к примеру нюхать петуха. Это несомненно, более рациональное его использование, так как вынюхать жареного петуха целиком практически не представляется возможным. Но, увы, и так долго продолжаться не будет. Так же должен пояснить что Более практично ещё и съесть петуха, но уже после вынюхивания. Так энергия петуха может примениться по отношению к чему-нибудь статичному, вроде лошади. Возвращаясь к ней, необходима пояснить, что я на ней сижу и мне от этого хорошо.

Что ж, раз есть петух, значит всё же в конечном итоге надо его съесть. Это неизбежная часть птичьей судьбы. Знаете, чем петух похож на кобылу? Набором хромосом! Ненавижу эти мелкие латинские буковки! Что ж, судьба штука неотвратимая. Раз суждено съесть петуха, значит надо съесть.»

Тут Шопенгауэр взял и съел петуха. Сидит дальше на лошади, размышляет.

«Ну вот, я сел петуха. Теперь петуха нет. И я остался без петуха. Жалко, конечно. Но я сижу на лошади и размышляю и мне хорошо. А что изменилось бы если бы я не ловил и не ел петуха? Абсолютно ничего. Я бы и так сидел на лошади и размышлял. И мне было бы хорошо.»