Глава 6

Нам жизнь дана не для печали,

Мы наслаждаться ей должны:

Свершить всё то, о чём мечтали,

Не чувствуя при том вины.

Успеем отдохнуть в могиле;

Люби, ищи, найди — сейчас!

И не жалей на это силы,

Ведь мы живём всего лишь раз.

Когда я вернулась в читальный зал, дядя, уже одетый в пальто, диктовал библиотекарю названия изданий, которые намеревался взять с собой в санаториум. Обычно это не разрешалось, но служащий сделал исключение для друзей доктора Арендта. После, уже выходя на улицу, я на мгновение подбежала обратно к старичку:

— Пожалуйста, подскажите, вы знаете такого человека — Фитча Арка?

— Как не знать, — возмутился тот. — Это был наш главный полицейский.

— Был? Он ещё жив? — робко спросила я.

Библиотекарь снял пенсне и окатил меня подозрительным взглядом:

— Вроде, да. Только уже лет пятнадцать как в отставке.

— А где его найти?

Служащий вздохнул:

— Надеюсь, у вас нет дурных намерений. Он живёт в доме 15 на Берёзовой улице.

— Большое спасибо, — перегнувшись через ограждение, я пожала ему руку и улыбнулась.

— Ты что там запропастилась? — взволновался дядя, который тем временем погрузил кипу бумаг в свой экипаж.

— Дедушка, а ты не в курсе, есть ли у нас родственники в Лесном городе? — наконец-то я задала вопрос тому человеку, кто лучше всех мог знать это.

Он на секунду призадумался. Спокойное выражение его лица не сулило положительного ответа.

— Не припомню никого. Тебе, что ли, нашей братии мало?

— Так, ерунда, — пожала плечами я. — Ты подвезёшь меня до дома доктора?

— Почему к нам не хочешь заехать? — дядя удивлённо приподнял брови.

— Ой, хочется отдохнуть от всех, — честно призналась я.

Он довёз меня до усадьбы Драйзера и крикнул на прощание:

— Приходи сегодня вечером или завтра. Мы устроим читку среди труппы, будем выбирать новые произведения для постановки.

— Ладно, — отозвалась я и зашла внутрь.

Я появилась как раз вовремя — согласно распорядку через пять минут должен начаться обед. Когда я поднималась по лестнице, то встретила спускающегося навстречу Лорана. Похоже, он недавно проснулся, потому что был одет в домашний халат и выглядел заспанным.

— Доброе утро, то есть день, — обратилась я, будучи вежливой девушкой.

Мужчина не только ничего не ответил, но даже не остановился и продолжил свой путь. Вот ведь мерзавец! Иных слов я подобрать не могла. Почему он так ко мне относится, что плохого я ему сделала?

Приведя себя в порядок, я отправилась в столовую. Моё место было свободно, а по другую руку от хозяина дома сидел или, правильнее сказать, развалился Лоран, из-за чего Полю пришлось передвинуться на один стул в сторону. Он и доктор казались опечаленными чем-то. Пока мы ждали, что Ханна принесёт еду, я спросила Арендта:

— Что-то случилось?

— Да ничего особенного, — отмахнулся тот. — С этими испытаниями частенько так: в один день всё сходится замечательно, а в следующий, при прочих равных, идёт вразлад.

Расстроенный мужчина взял нож и начал водить острием по скатерти. Раньше мне никогда не приходилось видеть его в подобном подавленном состоянии.

— Может, вам сделать перерыв? Развеяться? Вы же никуда не выходите, — заметила я.

— Как я могу отдыхать, когда работа не закончена? — сокрушался Арендт. — У меня все мысли только о ней.

— И правда, — подал голос Лоран, который сидел с полузакрытыми глазами. — Съезди куда-нибудь.

— Куда-нибудь! — возмутился доктор. — Взять пример с тебя — отправиться по пабам и прочим злачным местам? И вообще, у нас гости. Соизволил бы ты одеться поприличнее?

— Кстати, сегодня приём у Шарлотты. — не реагируя на замечание в свой адрес, продолжил Лоран. — Она обещала нечто интересное,

Тут Арендт приподнялся на стуле, хотел сказать что-то, уже открыл рот, но, похоже, передумал и снова сел. Затем сделал лёгкий жест рукой, словно от чего-то отмахивался.

— Ты тоже приглашён. Пробирки и колбы смогут прожить один вечер без тебя.

— Верно, — согласился доктор и взглянул на нас с Полем. — А что, давайте заскочим к этой особе. Почему бы и нет?

В тот миг Ханна принесла нам обед: сначала картофельный салат, потом рыбный суп, а на десерт — запечённые груши. Всё было довольно вкусно.

— Спасибо, — поблагодарила я, занеся пустую тарелку в кухню, на что она лишь пробубнила в ответ нечто нечленораздельное.

За приёмом пищи мы, как и положено, не разговаривали. Доктор немного оживился, несмотря на то, что у него пропал аппетит. Поль тоже вяло ковырялся в еде. Лоран, по моим догадкам, страдал от похмелья. Хотя вчера он практически не присутствовал на ужине, значит, отводил душу в каком-то другом месте.

Краем глаза я заметила, что экономка что-то шепнула ему на ухо, когда раскладывала десерт. Мужчина посмотрел в мою сторону и слегка засмеялся, даже не особо стараясь сдержаться. Ханна же как ни в чём не бывало отправилась дальше. Вот ведь проклятье, что она могла ему такого сказать про меня?

После обеда, когда я шла в свою комнату, за мной отправился и Арендт. Я услышала позади его деликатное покашливание.

— Изабелла, — обратился он ко мне, стоя внизу на лестнице.

Я обернулась и спустилась на несколько ступеней к нему поближе. Доктор переминался с ноги на ногу.

— Пожалуйста, не обращай внимания на Лорана. Братец — трудный человек, непредсказуемый. С ним вообще невозможно договориться о чём-либо. Поэтому у меня к тебе просьба — сведи ваше общение к минимуму. Мне кажется, так будет лучше.

— Хорошо, — я растерянно пожала плечами.

— И будь готова к семи часам — мы поедем в гости к Шарлотте, — хозяин дома слегка улыбнулся.

— Да, конечно, — я ответила тем же.

До вечера у меня ещё оставалось свободное время, и я решила посвятить его своим размышлениям. Усевшись за изящный письменный столик, я начала записывать в блокнот имеющуюся информацию.

Изабелла Конрой, прислуга — где?

Умерла в возрасте 18 лет — от чего?

Родители держали швейную мастерскую, нет в живых — есть ли другие родственники?

Жених-военный — как его зовут? находится ли в Лесном городе?

Следователь по делу Фитч Арк — есть адрес

Вопросов накопилось много. Но единственное, что можно сделать — это только обратиться к бывшему главному полицейскому напрямую. Возможно, тот вспомнит имя жениха или важные факты, и я смогу от чего-то отталкиваться. Как к нему подступиться? Уж не понадобится ли ещё одна бутылка виски? Правда, опять просить доктора было бы верхом бестактности.

Я пока не представляла, как осуществить визит к экс-шефу полиции, поэтому решила оставить его на завтра. Сейчас же следовало принарядиться перед поездкой к этой Шарлотте. Что там недавно говорил про неё Арендт? Что она то ли легкомысленная, то ли циничная, в общем, его характеристика была не очень лестной.

Пришлось попросить Ханну помочь мне с горячей водой. Та нехотя нагрела её, и я смогла принять ванну. Затем достала и надела своё голубое концертное платье. Усевшись к зеркалу, сделала причёску, припудрила некстати выскочившие веснушки и чуточку подкрасила лицо. В оставшийся час я играла на фортепиано весёлые мелодии под стать моему настроению.

В половине седьмого я вышла в гостиную. Лоран уже сидел при полном параде — надел элегантный бежевый с чёрными пуговицами костюм и зачесал волосы назад. Всё-таки, несмотря на его противный характер, он был чрезвычайно красивым мужчиной. Впрочем, не красивее Гарольда.

Мне не хотелось оставаться в его обществе, поэтому я слонялась по всему первому этажу, тихо напевая себе под нос песенку про любопытного поросёнка. Вскоре из лаборатории, что-то обсуждая на ходу, пришли Поль и Арендт.

— Ох, вы уже ждёте, — встрепенулся доктор, — а мы ещё не готовы. Можете садиться в экипаж. Сейчас быстро переодеваемся и догоняем вас.

И они с юношей разошлись по своим комнатам. Драйзер-младший молча поднялся с дивана и отправился к выходу, я последовала за ним. Шарль открыл дверцу, и мы уселись в карете друг напротив друга. Наши взгляды встретились, возникла неловкая пауза. Лоран смотрел сквозь меня, словно я была пустым местом.

— А эта Шарлотта, кто она? — спросила я, чтобы чем-то занять время.

— Шарлотта Гонтье? Богатая помещица, — неожиданно сразу отозвался мужчина. — Яркая, жизнелюбивая. Стала вдовой ещё в молодости. С тех пор вокруг неё вьётся много поклонников, охотящихся в первую очередь за её состоянием, а ей нравится купаться в их внимании.

И пусть мы находились при довольно плохом освещении, мне показалось, что при упоминании этой женщины его лицо озарилось. Неужто он тоже входил в число её почитателей, и Лорана огорчало, что она не отвечала ему взаимностью?

В повозку с шумом уселись наши недостающие спутники (Поль рядом со мной, а Драйзер — напротив нас), и мы отправились на званый ужин. Поначалу никто не разговаривал.

— Правда, она удивительно похожа на Мэри? — наконец Арендт обратился к брату, с улыбкой разглядывая мой облик благодаря тусклому свечению уличных фонарей.

— Если только издалека и в темноте, — парировал его родственник, даже не повернув головы.

Доктор нахмурил лоб, но ничего не сказал. Наверное, решил, что благоразумнее вообще не общаться с Лораном.

В дальнейшем безмолвии мы въехали на территорию усадьбы Шарлотты. Карета подвезла нас прямо к парадному входу и поэтому я не смогла хорошенько рассмотреть фасад главного здания. Арендт предложил мне руку на выходе из экипажа, Поль и Лоран по одиночке следовали за нами.

Внутри мы оказались в средней по размерам гостиной, со вкусом обставленной мебелью и предметами интерьера — вазами, диванчиками, скульптурами девушек. В ней уже находилось около дюжины человек — изысканные дамы и джентльмены тридцати-сорока лет. Мы отдали верхнюю одежду обходительным слугам, а сами стали осваиваться среди публики. Я пробовала разгадать, кто же среди этих величавых женщин является хозяйкой дома?

Лоран тотчас покинул нас и пошёл общаться в мужскую компанию. Гости, завидев доктора, спешили навстречу с приветствиями. Мы с Полем были словно под надёжным крылом нашего покровителя. Арендт представлял меня людям, но, к сожалению, я отличаюсь ужасной памятью на имена, и стоило нотариусам, фабрикантам и их жёнам отойти, как я сразу забывала, кто они.

— Поль, — я осторожно дёрнула своего спутника за рукав, так как мы были самыми юными на вечере и нам стоило держаться вместе, — а где Шарлотта?

Вытянув шею, он осмотрел всю комнату, повернулся и также заговорщически произнёс:

— Её здесь нет.

Непонятно. Была уже половина восьмого вечера, приехало ещё несколько человек, а хозяйка не собиралась выходить к ним?

Хотя тут присутствовал юркий мужчина лет шестидесяти наподобие церемониймейстера по имени Марко. Он организовывал различные кружки, задавал актуальные темы для разговора, переходя от одной компании к другой. Иногда распорядитель подходил к роялю и играл на нём что-то лёгкое и короткое.

По бокам комнаты стояли фуршетные столы с холодными закусками и напитками. Только мы с Полем подошли к одному, чтобы угоститься тарталетками, как Марко объявил:

— Дамы и господа, прошу всех сесть.

Публика стала шумно рассаживаться на стулья и диваны. Я немного растерялась и пыталась понять, куда лучше пристроиться, потому как сиденья были расположены по всему периметру зала и не везде открывался хороший обзор, если сейчас, например, будет музыкальный номер.

Но пока я сомневалась, центральные места уже заняли. Тут я увидела, что Поль машет мне из другого конца комнаты — он присмотрел рядом два пустых стула. Я подошла к нему, и мы уселись. Доктор Арендт устроился неподалёку вместе с пожилым полковником и его супругой. Лоран, верный себе, остался стоять около окна позади всех.

Как только гости утихомирились, свет медленно потушили. К чему это? Честно говоря, я насторожилась.

Но темнота не была абсолютной. В сумерках я с трудом различала, как из глубины приближается человеческая фигура со странным фырканьем. Когда она проходила мимо, что-то типа палки ударило меня по ногам. Я вздрогнула и схватила Поля за руку. Тот осторожно взял мою ладонь и сжал её, словно говоря, что всё в порядке. В глубине души мне оказалось приятно чувствовать, что я не одна.

Слуги снова стали зажигать свет в газовых светильниках, и постепенно нашему взору предстала хозяйка дома, оказавшаяся в центре гостиной. Шарлотте было около сорока лет, но она сохранила прекрасный внешний вид — ростом выше среднего, худая, кареглазая, с пышными рыжими волосами, спускающимися ниже плеч.

У меня сразу возникла ассоциация с одним из самых красивых растений, лилией — крупным ярким цветком на прочном стебле. Женщина облачилась в мужской костюм — узкие брюки, сапоги, жилетку и рубашку, причём его цвета напоминали тигровую раскраску. И не случайно — рядом у ног Шарлотты на поводке находился живой… гепард!

Вся публика ахнула и инстинктивно отпрянула. Я ещё сильнее вцепилась в руку Поля.

— Не бойся, — шепнул он мне.

— Как не бояться? — тихо возмутилась я. — Это же дикое животное, которое может наброситься на кого-нибудь и загрызть.

Юноша не стал со мной спорить, и, наверное, поступил мудро. Присмотревшись внимательнее, я заметила, что гепард был молодым. Зверь сам непонимающе оглядывался вокруг и совсем не проявлял агрессии.

Громко хмыкнув, Лоран быстро прошёл к нему, опустился на корточки и слегка потрепал животное по спине. Он загораживал собой обзор, и я мало что видела, однако ничего кровопролитного не произошло. Мужчина также стремительно поднялся и отошёл обратно. Но когда кто-то другой попробовал подойти к гепарду с тем же намерением, тот поднял шерсть дыбом и оскалился.

— Ну-ну, — хозяйка оттащила зверя за поводок и обратилась ко всем. — Представляю моего нового питомца.

— Дорогая Шарлотта, зачем он вам? — громко через весь зал обратился к ней доктор Арендт. — Для ловли мышей?

Все в комнате рассмеялись, и это разрядило напряжённую обстановку. Женщина и сама, похоже, поняла, что подобные шутки были не безопасны. Она попросила одного из слуг увести представителя семейства кошачьих подальше, ведь тот уже выполнил предназначенную миссию.

Теперь Шарлотта по очереди подходила и здоровалась с людьми. Наша группа оказалась последней на её пути. Лоран вежливо склонил голову и поцеловал хозяйке руку, взамен та одарила его очаровательной улыбкой. Доктор Арендт выдвинул меня вперёд и представил:

— Шарлотта, позвольте познакомить вас с моей гостьей, солисткой передвижного театра Изабеллой Конрой.

— Изабелла Кон…, — женщина споткнулась и не закончила мою фамилию.

— Конрой, — подхватила я, видя её некую смущённость — наверное, она не ожидала увидеть на своём вечере артистку из бродячей труппы.

— Ах, да, Конрой, «Театр Конрой», — хозяйка дома послушно повторила бархатным голосом. — Несколько раз слышала о вашем приезде, но так и не получалось выбраться на представление. Когда и где вы выступаете в Лесном городе?

— Боюсь, в этот раз они просто проездом, — поспешно вступил доктор, очевидно, желавший оградить меня от неприятных расспросов.

— Жаль, — пожала плечами Шарлотта. — Кстати, мне нужно побеседовать с вами, милый Арендт, об одном деле.

С этими словами она схватила его под руку и увела на крытую застеклённую веранду, выходившую прямо из гостиной. Мы опять остались вдвоём с Полем посреди заведённого разговорами шумного улья.

— Тебе принести какую-нибудь закуску? — заботливо спросил он.

— Можно, наверное, — сказала я, окинув взором фуршетный стол.

На нём выставили красивые тарталетки с паштетами, морепродуктами, канапе с рыбой, разные сыры. Но почему-то аппетита совсем не наблюдалось.

— А выпивку? — засмеялся Поль.

— Почему бы и нет, — улыбнулась я.

Он в притворном ужасе закрыл лицо рукой, а я задумалась. Мне трудно было предугадать реакцию Арендта, если тот увидит меня с бокалом вина. Всё-таки, в какой-то мере мужчина нёс ответственность, являлся чем-то вроде опекуна, и я не хотела расстраивать его. С другой стороны, я — уже почти взрослый, совершеннолетний человек и не нуждаюсь в подобных разрешениях.

— Пожалуйста, шампанского, — уверенным тоном заявила я Полю, как будто это было самим собой разумеющимся, что я не пью безалкогольные напитки по вечерам.

Юноша отошёл, а я почувствовала себя одиноко и неуютно среди незнакомой толпы. Доктор и Шарлотта ещё не вернулись, и мой взгляд непроизвольно стал искать Лорана. Тот стоя беседовал с каким-то пожилым человеком, но вся его поза и взор устремились на веранду, туда, где находились старший брат и хозяйка дома.

Поль быстро возвратился с шампанским, правда, оно мне не понравилось — сухое и слишком холодное, я предпочитала сладкую разновидность игристого напитка. Мы стояли рядом и не знали, о чём говорить. Тем более я зачем-то вспомнила недавний похожий приём у мэра Туманного города, где встретилась с Гарольдом, как вначале мы были не в восторге от нашего знакомства…

Тут юношу позвал кто-то из числа молодых гостей и, извинившись, он ушёл. Ища, куда приткнуться, я интуитивно подошла к роялю. Музыкальный инструмент белого цвета выглядел гораздо солиднее, чем в комнате Сильвии, а его главное преимущество заключалось в том, что он не был расстроен. Меня тянуло пробежаться по клавишам, но я не могла позволить этого в чужом доме. Тогда я взяла лежавшие на нём ноты и стала их листать — вдруг там есть интересный материал, который труппа взяла бы на заметку?

— Ищите что-то конкретное? — услышал я сбоку приятный голос Марко.

Обернувшись, я улыбнулась и сразу положила музыкальные сборники обратно, словно он застал меня за преступлением. Сама же себе мысленно призналась в том, что уже заскучала по выступлениям.

— Нет, просто так смотрю, — ответила я.

— Ой, простите, вы — певица из театра, — Марко хлопнул рукой по своей голове и сев на стул за рояль, лукаво взглянул на меня.

— Только не из настоящего театра, — я решила уточнить его слова, — а из бродячего. У него более скромный репертуар.

— Не преуменьшайте, — возразил мужчина. — Я видел ваше выступление два года назад, оно прошло на высоком уровне. Но почему вы приехали без концерта? Это очень странно.

— У нас короткий перерыв, — объяснила я и замолчала.

На секунду лицо Марко накрыла вселенская грусть, однако через мгновение он засиял:

— Тогда, может, вы споёте нашим гостям что-нибудь сейчас?

— Сейчас? Здесь? — растерялась я. — Но я не готовилась, давно не репетировала и голос сел, наверное…

— Да бросьте, вы — профессионал, — льстиво, но в то же время искренне заявил мужчина и сложил ладони в просьбе. — Пожалуйста, такая эксклюзивная возможность. Сделайте меня счастливым!

Вздохнув, я оглянулась в поисках поддержки, только не увидела рядом ни Арендта, ни его ассистента. Снова повернувшись к Марко, я колебалась. Он, видя это, предпринял очередное наступление:

— Всего одну песню! Вашу любимую. Лишь назовите, а я подыграю.

— Ничего в голову не приходит, — сказала я, и это было правдой, потому что уже неделю и не вспоминала о пении.

— Как насчёт романса «Лети, моя любовь»? — выдвинул инициативу Марко.

Вот ведь проклятье! Церемониймейстер был так ловок и настойчив, что у меня не оставалось выхода. Это довольно известная и популярная песня, я не могла отвертеться, что не знаю её. В подобной ситуации утешало лишь одно — она неплохо звучала в моём исполнении.

Видя, что у меня исчерпались аргументы, и я сдалась, ведущий вечера победоносно вскочил и громко объявил:

— Уважаемая публика, представляю почтившую нас своим присутствием солистку «Театра Конрой» — Изабеллу. Она исполнит только одну песню!

Все разговоры моментально прекратились и наступила тишина. Гости развернулись в нашу сторону, некоторые даже присели и внимательно рассматривали меня. Марко с важным видом устроился за роялем и, почти не глядя на клавиши, как истинный виртуоз, заиграл вступление.

Признаюсь, в тот миг мной овладела паника. Всё происходило стремительно и отступать было уже поздно. Чтобы хоть как-то скрыть смущение, я полубоком повернулась к аккомпаниатору, обращавшемуся ко мне глазами, и сосредоточила внимание на нём. Поначалу в этой обстановке пелось дискомфортно. Впрочем, такт за тактом я оживала и брала необходимые высокие ноты.

Закончив романс, я внутренне глубоко выдохнула. Только теперь я поняла, как мне не хватало пения, музыки. Несмотря на то, что я не хотела быть артисткой в будущем, сейчас они составляли важную часть моей жизни. Можно сказать, музыка была моей жизнью. Уж не из-за её ли отсутствия я чувствовала себя так паршиво последние дни?

Сразу же раздались аплодисменты. Я смотрела вокруг и получала в ответ восторженные взоры и овации. Кто-то, вроде, даже крикнул «браво». Когда я обернулась к Марко, тот развёл руками, мол, я не при чём, это всё для тебя. Я слегка похлопала ему — ведь выступление певца во многом зависит от сыгранности с музыкантом. А учитывая, что мы с ним ни разу не репетировали, аккомпаниатор выступил просто блестяще, подстраиваясь под мой темп.

И вот уж чего я точно не ожидала, так того, что рукоплескания будут продолжаться, а группа молодых людей, подстрекаемых улыбающимся до ушей Полем, начала скандировать: «Бис!».

Марко словно это и нужно было. Он выскочил из-за рояля, поклонился публике и также стремительно вернулся обратно.

— На бис, так на бис, — поспешно заявил мужчина, махнул головой и не спрашивая моего согласия заиграл понравившийся слушателям романс повторно.

Что мне оставалось делать? Снова петь. В этот раз я чувствовала себя свободнее и кое-где для разнообразия сымпровизировала в мелодии. Кажется, получилось гармонично. По окончании песни мы опять сорвали бурю аплодисментов.

И тут я встретилась взглядом с Шарлоттой, которая вернулась и вместе с доктором стояла позади всех. Хотя выражение её лица было нейтральным, в глазах читалось неудовольствие от нашего выступления. Поэтому, чтобы избежать новых провокаций Марко, я быстро ретировалась от него подальше. Мне хотелось куда-то приткнуться, по этой причине я направилась к Полю и словно приклеилась к нему.

— Что с тобой? — удивился он.

— Ничего, — буркнула я, не желая вдаваться в подробности.

К нам подошёл Арендт. Нахмуренные брови, сморщенный лоб говорили о том, что он сердится.

— Да уж, Изабелла, — сказал доктор печальным голосом, — тебя опасно приглашать на званые вечера. Твоё короткое выступление затмило сюрприз Шарлотты и, боюсь, теперь мне заказан путь сюда.

Всего лишь из-за одной песни? Мне стало очень неудобно, ведь я даже и не представляла возможных последствий.

— Шучу, — мужчина похлопал меня по плечу, но я всё же чувствовала в его словах присутствовало огорчение.

— Что теперь? Я вовсе не хотела… — залепетала я. — Извиниться перед ней?

— Не думаю, — помрачнел Арендт. — Так будет ещё хуже. Просто давай без аналогичных экспромтов в дальнейшем.

С этими словами он отошёл к гостям. Я потрогала щёки. Кажется, от стыда у меня разгорелось лицо. Получается, за всё, что доктор сделал для нас, я отплатила такой глупостью. Вот проклятье!

Я стояла и не знала, что предпринять. Поль утешал меня, но я находилась в прострации и не слышала его. Мне нужно немедленно исправить ситуацию, пока не поздно, раз я сама заварила эту кашу.

Сжав руки в кулаки, я глазами отыскала Шарлотту. Другой бы человек, заметив её, сказал, что она мило болтала с людьми. Я же видела еле сдерживающую себя разъярённую женщину, словно невесту, у которой в последний момент отменили свадьбу.

— Изабелла, ты слышишь? — Поль в очередной раз обратился ко мне.

— Подожди, — я отстранила его, обратив внимание, что хозяйка дома отошла от своих спутников и на каком-то отрезке пути осталась одна.

Пробираясь через гостей, я постаралась поскорее добежать до неё, пока она снова не стала общаться с кем-либо, ведь тогда извиниться будет труднее. К счастью, женщина направлялась к выходу из зала, и я догнала её в коридоре, где кроме нас никого в тот миг не наблюдалось.

— Шарлотта, подождите, — крикнула я ей вдогонку.

Она обернулась и посмотрела на меня с явным раздражением. Ох, была не была!

— Простите, — запыхавшись, выпалила я, — мне вовсе не хотелось выступать, но так получилось. Это больше не повторится. И, пожалуйста, не сердитесь на доктора Арендта.

Сначала её лицо было каменным, потом потихоньку его напряжённые мышцы расслабились. Широким движением рук Шарлотта встряхнула кудри.

— С чего ты взяла, что я буду сердиться на моего старого друга? — игриво возмутилась она и взглядом потребовала ответа.

— Потому что он привёл меня сюда, — я растерялась от быстрой смены её настроения. — А я испортила вам вечер…

— Вот ещё! — теперь женщина засмеялась. — Я рассержусь на Арендта только в том случае, если он сам запоёт. Ведь у него нет ни слуха, ни голоса и после такого выступления ко мне вообще никто не будет приходить. А ты… Тебя попросили — ты выступила. Так?

— Так, — робко подтвердила я, не понимая, к чему идёт наша беседа.

— Ну и ладно, — пожала плечами Шарлотта. — Петь я не способна, что же печалиться тому, что кто-то умеет делать это красиво?

Мне показалось, что она в первую очередь успокаивала саму себя. Но словно на краю обрыва, я боялась оступиться и молча дрожала, как осиновый листочек на ветру. Заметив моё смущение, Шарлотта решила быть великодушной и ровным тоном заявила:

— Ладно, я уже не сержусь. Мы, веснушчатые, должны поддерживать друг друга, не правда ли?

— Вы тоже… — я побоялась произнести это слово и изумлённо начала вглядываться в её лицо.

В принципе да — рыжеволосые люди почти всегда отличались наличием веснушек. И хотя я была светлокожей шатенкой, эта доля почему-то не миновала и меня. Я не могла терпеть их потому, что они: во-первых, придавали мне подростковый вид, а во-вторых, появлялись и пропадали, когда сами хотели.

— Но у вас нет веснушек, — искренно удивилась я, так и не увидев их.

— Есть, — горячо возразила женщина. — Просто здесь в коридоре темно. К тому же я пользуюсь специальным кремом, который делает их незаметными.

— Что за крем? Как он называется? Где продаётся? — бесхитростно поинтересовалась я.

— Честно говоря, у него нет названия, — заявила Шарлотта. — Его изготовляет мой аптекарь по своей рецептуре.

Проклятье! Я расстроилась — избавление от ненавистных точек, казалось, было так близко.

— Давай, я подарю тебе эту баночку? — вдруг расщедрилась хозяйка дома. — Только она у меня начатая.

— Нет, я не могу, — отказалась я. — Вы же сами им пользуетесь.

— Подумаешь, — фыркнула она. — Аптекарь сделает новый.

Предложение выглядело очень заманчивым. Видя моё замешательство, Шарлотта взяла меня за руку и повела по винтовой лестнице на второй этаж. Пройдя через коридор, на стенах которого висели её портреты в пышных платьях, мы оказались в спальне.

Это была длинная комната с двумя большими окнами. У одной стены стояла кровать с балдахином, заправленная зелёным шёлковым покрывалом. В другом конце находилась тахта, заваленная нарядами.

Шарлотта подошла к туалетному столику, расположенному между окон, долго копошилась среди разнообразных средств и, наконец, протянула мне стеклянную баночку скорее даже не с кремом, а прозрачным гелем.

— Спасибо, — не веря своему счастью, сказала я.

— Пустяки, — женщина махнула рукой и бухнулась в широкое кресло. — Всё же иногда меня утомляют такие вечера…

— Зачем тогда вы устраиваете их? — спросила я и сразу укорила себя за дурацкую поспешность.

Шарлотта не обиделась на мою реплику. Наоборот, она жестом предложила сесть на её кровать. Я, было, отказалась, но хозяйка дома взглядом приказала подчиниться.

— Зачем? — женщина задумчиво повторила мой вопрос и закинула голову в потолок. — Чтобы не скучать одной в этом огромном доме. Чтобы чувствовать жизнь вокруг. У меня много слуг, но я не могу быть с ними на равных.

Тут я вспомнила, что она — вдова. Наверное, Шарлотта не выходит замуж потому, что даже несмотря на её яркую внешность и энергичность, до сих пор тоскует по умершему мужу? Словно подтверждая мои слова, женщина продолжила:

— Меня выдали замуж совсем юной за богатого солидного человека. Мы прожили несколько месяцев, а потом он погиб. И тогда, двадцать лет назад, я уже точно знала, что никогда не заведу семью. Вот так годы и прошли. Но душа не терпит пустоты, поэтому я устраиваю подобные приёмы. Надо же мне как-то развлекаться, правда?

Я в смущении пожала плечами. Она внезапно встрепенулась:

— Ладно, не будем грустить. Всё, что ни делается, к лучшему?

— Да, — согласилась с ней я, радостно сжимая в руках баночку с кремом.

— Давай вернёмся к гостям. Нельзя же бросить их на произвол судьбы, — предложила хозяйка дома, и мы спустились в зал.

Шарлотта велела подавать десерт — шоколадный крем в крохотных вазочках, и вечер потихоньку стал близиться к концу. Доктор Арендт принял решение уехать одним из первых. Мы с Полем не возражали против этого. Лоран предпочёл остаться — то ли он действительно не хотел уходить, то ли у него имелись другие планы на ночь.

На прощанье, когда мы садились в карету, Шарлотта обратилась ко мне:

— Приятно было познакомиться. Если заскучаешь или Арендт обидит — заглядывай. Только тсс, никому не рассказывай про наш секретный союз.

Я молча кивнула ей в ответ. Сохранить эту тайну будет нетрудно.

— Что? Какой союз? Какие секреты? — оживился Арендт.

Однако женщина прижала палец к губам и лишь рассмеялась. Она была так очаровательна в своих искренних эмоциях!

— Я не могу пройти мимо чужих секретов! — шутя, возмущался доктор, но Шарлотта уже хлопнула дверцей нашего экипажа и велела кучеру трогаться.

Честно говоря, я вымоталась за день. Наутро у меня было запланировано важное дело — я собиралась навестить бывшего шефа полиции Лесного города. Поэтому, как только мы вернулись, после перевязки поднялась к себе, переоделась и нырнула в постель.

Проснувшись, я прокручивала в голове варианты развития событий — примет ли отставной констебль незваную гостью, захочет ли сообщить информацию незнакомке, которую видит первый раз? Да и помнит ли он что-то до сих пор?

Теоретически, я могла бы обратиться за содействием к Арендту. «Доктор знает многих людей и способен облегчить мои поиски», — говорила я себе. Но с одной стороны, он уже и так много сделал для меня и труппы. С другой, я буду выглядеть полной дурочкой, если расскажу ему о том, что интересуюсь подробностями смерти абсолютно чужого человека, умершего семнадцать назад.

В итоге нашёлся компромисс — я обращусь к нему за помощью лишь тогда, когда окончательно зайду в тупик. Пока я хоть и медленно, но всё же продвигалась в своём расследовании.

Завтрак прошёл как обычно. Прежняя еда, прежняя компания, за исключением Лорана, который, кажется, даже не ночевал дома (наши спальни расположены напротив, и иногда я слышала, как он хлопает дверью).

После утреннего приёма пищи и перевязки, я ещё раз уточнила, что могу воспользоваться каретой доктора. Он не возражал, очевидно, уверенный, что я намереваюсь поехать к родственникам в санаториум. Но я действительно собиралась к ним. Правда, с остановкой у Фитча Арка.

Шарль немного удивился, когда я назвала ему адрес, однако вслух ничего не произнёс. Мне показалось, он догадался, кто проживает в месте, к которому мы вскоре подъехали. Я попросила кучера подождать, а сама отправилась к двери скромного одноэтажного домика, снаружи довольно запущенного.

Несмотря на утро, в нём не было слышно людей. «Ну, конечно же, тут никого нет», — высказал мне пессимистичный внутренний голос. Но я всё же подошла к входной двери и громко постучала по ней заржавелым металлическим кольцом.

Через несколько мгновений мой чуткий слух уловил шарканье, и некто изнутри закряхтел:

— Кто там?

— Добрый день, — как можно вежливее и мелодичнее начала я. — Меня зовут Изабелла. Я хотела бы поговорить с Фитчем Арком.

Щёлкнул засов, дверь открылась, и на пороге возник старик в домашнем халате. Выглядел он неважно — маленького роста, худощавый, лысеющий, с впалыми щеками, заросшей седой щетиной и немигающими голубыми глазами. Вряд ли это бывший начальник полиции, скорее, его слуга?

— Ты одна? — спросил он дребезжащим голосом.

В недоумении я оглянулась, но ведь рядом никого не было. Зачем спрашивать очевидное?

— Одна, — подтвердила я. — А вы и есть Фитч?

— И есть, — уверил старик и отшагнул вбок. — Проходи прямо по коридору.

Когда я переступила порог, он закрыл за мной дверь. Я прошла вперёд, хотя всё же с тревогой обернулась. Однако выяснилось, что я волновалась зря и хозяин дома не опасен — он просто был слепым.

Мы оказались в довольно аккуратной комнатке. Плотно задёрнутые выцветшие занавески почти не пропускали уличный свет. Повсюду стояла старая мебель, на столе я заметила книгу для незрячих.

— Так я запамятовал, кто ты и зачем пришла? — поинтересовался Фитч, наощупь дошедший до стула и севший на него.

Пусть мне не поступило предложения устроиться, я откинула стеснительность и сама присела на табуретку. Старик выглядел безобидным, и я малость успокоилась. Признаюсь, было не очень приятно смотреть в его безжизненные глаза, поэтому я отвела взгляд.

— Я — артистка из бродячего «Театра Конрой». Мы проездом в вашем городе, и сейчас выяснилось, что наша родственница по имени Изабелла Конрой жила и скончалась здесь шестнадцать лет назад. Мне хотелось бы узнать, что тогда произошло.

В эту минуту я не кривила душой. Я искренне верила в то, что, скорее всего, та Изабелла — моя родня. Хотя о слове «найди» на кладбище благоразумно решила умолчать.

— Вы тогда работали главным констеблем, — продолжила я, заметив, что хозяин дома слушает с вниманием. — Мне попалось ваше интервью в газете. Следствие пришло к выводу, что это был несчастный случай. Я не опровергаю выводы, но всё же, вдруг вы помните, как звали её жениха? Или можете направить к кому-нибудь в полиции? Вряд ли информация пор засекречена до сих … Просто её родителей уже тоже нет в живых и мне больше не к кому обратиться.

— Что-то знакомое, — пробормотал старик. — Когда говоришь, это случилось?

— Шестнадцать с половиной лет назад, — с готовностью ответила я.

Он задумался, закряхтел и стал растирать жёлтые пальцы. Затем причмокнул бесцветными губами и произнёс:

— Ох, с той поры столько воды утекло. Да и в нашем управлении людей посменялось. Что же ты ждала так долго, пораньше не могла прийти?

— Как-то не получалось, — пожала плечами я, не обижаясь на бестактный вопрос. Фитч сказал это без злорадства, ведь он не видел, что я — юная девушка.

— Несчастный случай с отравлением. Дело-то закрыли ещё в те годы, — подняв голову, вспомнил старик.

— Да, — подтвердила я.

— Тогда зачем сейчас ты пришла ко мне? — недоумённо спросил он.

— Может, вы что-то помните? Важные детали, были ли подозреваемые, имя её жениха…

— Зачем тебе тот?

— Я ищу любые следы, любые зацепки, — призналась я. — Для меня это очень важно.

— Мне перевалило за семьдесят, — сообщил бывший следователь, дёргая левой ногой. — Тридцать пять лет службы, расследование сотни разных преступлений, поимка всевозможных нарушителей закона, пятнадцать лет уже как я в отставке, и ты думаешь, что я смог бы рассказать подробности давнего происшествия и имя знакомых пострадавшей?

— Что ж, — вздохнув, я встала с места, — вы правы — прошло слишком много времени. Извините за беспокойство.

— Не скажу, что хорошо помню это дело, — как ни в чём не бывало продолжил старичок. — Сейчас вообще память ни к чёрту. Вроде положишь с вечера трость в определённое место, а утром — где она? Дженна, моя подручная, приходит через день, и когда её нет…

— Простите, так вы что-то помните или не помните про гибель Изабеллы Конрой? — с замиранием сердца спросила я.

Он насупился из-за того, что его прервали:

— Если скажу тебе, что помню — это будет неправдой. Но и утверждать, что совсем не помню, тоже не могу. То дело было моим последним, к тому же нераскрытым. Каждый следователь помнит своё последнее нераскрытое дело. Ведь городок маленький, мелких преступников находили сразу. Умышленных убийств у нас отродясь не бывало. Максимум случалась поножовщина в пабе или несчастный случай. Да и во внезапной смерти той девушки всё указывало на бытовую оплошность. Только…

Тут бывший констебль остановился, и мне показалось, что он даже захрипел. Наступила короткая пауза.

— …только, — осторожно повторил Фитч, — мы так и не нашли её убийцу.