0. Cogito ergo sum,

Стекольник с удовольствием подставил тело под прохладный дождь из расплавленного стекла. Погода была подходящей, чтобы добраться до соседней горной гряды по достаточно прочной стеклянной поверхности. Вод потеплеет на сотню градусов, здесь станет так непрочно… и тогда есть опасность застрять. Энергии и минералов он нахватался достаточно, самое время было отправляться в переход.

Я немного оторвался от своего персонажа. Это была если и игра, то какая-то слишком серьёзная и за гранью, такого я несколько лет назад и представить не мог. Мне предложили принять участие в закрытой теме: моделирование высокоуровневых существ, живущих в неземных условиях. Вроде бы раньше такие темы были уделом ничтожных грантов на «безумные исследования», а тут почему-то высшая степень секретности и обеспечения. Что-то прижало сильно Несвятую троицу, так что ханьцы, реднеки и русские завели общий сверхсекретный фантастический проект. Три больших гегемона (вернее, два больших и третий полубольшой), видимо, хотели осуществить какой-то прорыв, почувствовав на спине дыхание средних и малых держав.

Первый проект был достаточно противным. Существа, живущие на планете с морями из смеси жидкого кислорода и азота, водородно-гелиевой атмосферой и метаболизмом на базе свободных радикалов. В результате системного моделирования выяснилось, что в таких условиях, несмотря на благоприятные условия для обработки информации во «внутреннем процессоре» существ, любое быстрое движение приводит к перегреву. И в результате пришли к выводу, что эти Ледяные Философы безвредны из-за слишком медленного темпа жизни и могут быть использованы в качестве «живых компьютеров» для решения сложных неформализуемых задач. На мне лежало создание модели их интеллекта и средств обмена информацией и, конечно же, увязка этого и физиологическими и этологическими моделями. Язык в данном случае оказался звуковым и несколько похожим на функциональные языки высокого уровня, правда, базирующиеся на неформализуемых понятиях. В частности, рекурсивной структурой и неограниченной вложенностью блоков информации.

Моей работой остались довольны, и пригласили в следующий подпроект: горячая планета со стеклянными дождями. Тут работа доставила гораздо больше удовольствия.

Прежде всего, сама основная субстанция стекло (аналогичная воде на Земле, метану на Титане и кислородно-азотной смеси на Плутоше, первом из фантастических миров) обладала принципиально другими свойствами. Нет точки замерзания, переход к жидкой фазе является постепенным. Далее, высокая температура и богатство энергией вместе с минеральным метаболизмом привело к стиранию различий между растениями и животными. Были более и менее активные существа, каждое из которых могло извлечь материалы и энергию почти с одинаковой эффективностью как из «неживого», так и из «живого». Страшные шумы сделали невозможным звуковой метод обмена информацией. А химический оказался слишком медленным для активных существ. И я с удовольствием конструировал логику и язык, в котором не было никаких следов тупой бинарности, все понятия постепенно перетекали друг в друга, а частотная модуляция радиообменов на УКВ давала возможность выразить многомерное пространство неразделимых смыслов.

Для работы использовалась капсула полного погружения, последний китайский вариант капсул полной виртуальной реальности. Поддержку обеспечивали два суперкомпьютера в переславском центре и ещё неизвестно сколько в глобальной суперкомпьютерной сети Несвятой Троицы. Наши суперы стояли глубоко в бункере, рассчитанном на прямое попадание атомной бомбы, и допускались туда лишь считанные админы и железячники, одновременно служившие секретчиками.

Но русский авось проявился и здесь, да и жаба у верхов сыграла роль. Эта компьютерная паутина с её новейшим аппаратом мета-нейронной самообучающейся глубокой сети заодно была использована для «реальных» компьютерных игр, призванных решить проблему с кучей ненужных постинформационному обществу полуобразованных орангов, которые в противном случае могли легко превратиться в горючий материал новых «мирных» и не очень мирных революций. А как их занять реальным делом, своевременно не подумали. А теперь, видимо, уже было поздно. Впрочем, судя по всему, амеры и ханьцы также на этот авось понадеялись.

Я заглянул в бета-версии пары из этих игр, и поразился, до чего успешно они развивают худшие инстинкты людей. Обоснование «психологов и социологов» было, что тем самым антисоциальные элементы нейтрализуются в «чёрных дырах» виртуальной реальности. Но что будет, когда людишки, привыкшие решать все проблемы грабежом и убийствами или шестерить перед бандюгами и топтать их жертв, вырвутся «на волю» в результате какого-то сбоя?

Да, кстати, вот и небольшой сбой. Модель мира поддерживалась, очевидно, сейчас лишь частью мощностей ближайшего супера Мои ограниченные админские права (не выходить же из эксперимента каждый раз, когда требуется перестройка модели) позволили увидеть сообщение:

Небольшие проблемы. DDOS-атака. Извините за неудобства. Необходимости прерывать эксперимент нет.

Ну хоть на этом спасибо. А то потерять результат восьми часов интересного развития не хотелось.

***

Бессознательность.

И чёткая мысль: Cogito ergo sum. Я мыслю, значит, существую. То, что изложено чуть раньше, сразу пришло как яркое воспоминание. Только чувства почему-то воспринимались как чужие. А сам я ничего не чувствовал, зато очень чётко и быстро мыслил, и мог практически погружаться в прошлое.

Вот я маленький ребёнок, впёршийся ногами в кастрюлю с кипятком. Эта травма была сильной и болезненной. Но затем в жизни практически не мешала.

Вот ковыльная степь и волнующееся белое море метёлок, в которое я забрёл в окрестностях своей деревни лет в десять. Потом я эту степь найти не мог, но теперь видел чётко путь в неё от школы, где в казённой квартире директора жила моя семья.

Вот тропа около Байкала вдоль реки Утулик. Теперь я чётко понимал, насколько безумным был одиночный поход без адекватного снаряжения и как я мог сорваться с обрыва и разбиться о камни раньше, чем утону. Но эмоций это опять-таки не вызывало. Только сухой расчёт шансов.

А вот в последовательности необычные сны, которые временами посещали, сменяя, многие годы, где продолжались и развивались несколько историй. Раньше я помнил предыдущие сны лишь в следующих из той же «серии», а наяву лишь обрывочные куски. А теперь мог воспроизвести любой.