Тварь

Он рай покинул, будто беглый пленник.

Ему недоставало лишь ребра.

Хватило бы на тысячи вселенных

в нём разума, и света, и добра.

Пьянея от тоски и ласки женской,

он чувствовал такой восторг и страх!..

Дарила жизнь тревогу и блаженство,

их строго отмеряя на весах.

Но время убывало поминутно,

И он курил у темного окна.

Ему напоминал о чем-то смутно

Дразнящий запах белого вина.

Всё чаще уходя туда, где тише,

сбегая прочь от блуда и толпы,

он слышал: хрипло за спиною дышит

ночей осенних зверь и следопыт.

Без сожалений с ним простился город,

был тонок лёд и улицы тихи.

Семь лет покоя он смотрел на горы,

Перебирая чётки и грехи.

Молчал, не проронив ни звука праздно.

Кормил с руки оленей и совят.

Вдали от обольщений и соблазнов

Он был, как Бог спокоен, чист и свят.

На воду глядя, он не видел сходства,

казалось — тварь навеки умерла,

но жизнь дарила вечное сиротство,

а время разбивало зеркала.

Бегущий ото зла из всех чертогов,

от мира, что лежал у ног во зле,

он посмотрел на зло глазами Бога —

себя увидя в водяном стекле.

Жизнь истекла бесплодно и бесследно...

Не понимая, кем он был храним,

Глядел на зверя у черты последней,

Когда осталось только слиться с ним.

Ему открылась истина простая:

Звезда зажглась — случилось Рождество.

И покачнулось, над водой взлетая,

двойное отражение его.