Жулька (Герасимова Ирина)

Наверху, над головой, звучат тихие осторожные шаги. Тот, кто на крыше, ищет что-то, переходит с одного железного пласта на другой. Он заглядывает в дымоходы, в спящие окна, дребезжит отслоившимся краем кровли и ворчит.

Жулька вздрагивает, захлопывает книгу, вслушиваясь в наступившую тишину.

Это голуби? Нет, кто-то более крупный и смелый, чем птицы.

Неужели Муська вернулась? Жулька подходит к окну и толкает вперед тяжелую раму. Внутрь врывается уличный воздух. Он приносит запахи дождя и свежести, тополей, молодой весенней листвы.

Из окна виднеются наросты крыш — большинство домов в округе ниже, чем их дом — и небо, изрезанное силуэтами шпилей, куполов и башен, в котором висит крупная прозрачная луна

— Мусь— Мусь-Мусь! Кис-кис-кис! — зовет она. Ответом ей молчание.

Муська исчезла два месяца назад, убежав через открытую форточку, и до сих пор не вернулась. Ее искали везде — на чердаке, на лестнице, в подвале, в ближних дворах. Кошка исчезла, растворившись в весеннем пропахшем дождями и нежной майской листвой воздухе.

А вдруг Муська вернулась? Жулька почти чувствует под ладошкой ее теплое пушистое тельце, слышит громкое мурлыканье с только ей присущим тембром. Ее губ касается мокрый язычок. Ладонь без устали движется по Муськиной спинке и кошка выгибается от удовольствия.

Нежность и любовь сжимают сердце Жульки. Ей уже пора спать, но звуки на крыше будят в ней надежду. Муська ждет ее наверху, вглядывается в спящие окна квартир. Их окно открыто, но что если кошка забыла, куда именно ей идти?

Жулька нерешительно смотрит вверх. Ей строго-настрого запретили выходить ночью из дома, хотя на улице светло, как днем. Однако сегодня особенный случай. Она глянет — и сразу домой.

Мама Жульетты, которую все вокруг зовут Жулькой, врач в городской больнице. Тяжело больным пациентам нужна постоянная помощь и потому мамы часто не бывает дома, иногда даже ночью. Тогда Жулька остается одна.

— Мусь-Мусь-Мусь! Кис-кис-кис! — говорит Жулька тихонечко. Ей отвечает тишина. Однако кажется девочке, что наверху, замерев, кто-то прислушивается к ее шепоту, ее передвижениям, сложной борьбе в ее душе.

— Киссс…

С крыши падает камушек, ударяется о перила балкона, отскакивает и летит вниз, в крошечное пространство между четырьмя домами. Жулька понимает — это ответ. И тогда она решается нарушить мамин запрет. Ничего с ней не случится — она только посмотрит, не Муська ли шумит на крыше, — и назад. Жулька, как была в шортах и майке, выходит из квартиры и неплотно прикрывает дверь. Cтоит ли запирать дверь на ключ? Она найдет кошку и через минуту вернется.

Чердак отделен от жилых помещений дверью-решеткой. Сейчас на решетке не висит замок. Это заслуга Жорика, знакомого мальчишки, который водит по крышам экскурсантов.

Не все жильцы этому рады. Ионыч, посверкивая стеклами старомодных очков, жалуется маме:” Совсем оборзели! Ни днем ни ночью покоя нет. Вот теперь эти руферы… Нужно принять меры.”

Мама смеется, легким жестом руки касается плеча соседа: “Не волнуйтесь, Павел Ионыч. Нервные клетки не восстанавливаются.”

Жулька знает про меры — они могут быть разными. А что, если Ионыч поставит на крышах капканы? Мысль о капканах вызывает в ней беспокойство и заставляет спешить. Решетка остается у нее за спиной. Жулька вступает в огромное пространство, заполненное трубами. В этот ночной час мир кажется иным, чем в дневное время. Трубы молча горбатятся, точно чудовищные звери, готовые напасть и разорвать в клочья. Мир крыш полон красочных и жутких легенд и сказаний, передаваемых из уст в уста. Сердце Жульки звучит гулко, громко. Ей страшно — оттого, что она не знает, что ждет ее впереди. В углу приткнулась маленькая лесенка, что ведет в люк. Это проход в мир иной, мир поднебесный. Нырнув в отверстие, Жулька попадает на крышу. Серый вечерний мир уже окрасился в ночные синие тона. Нужно торопиться — вот-вот сгустится темнота, а она не прихватила с собой фонарика. Вокруг нее царство дымоходов, антенн и проводов, здесь нет живых душ и можно рассчитывать только на себя. Где-то далеко, в другом мире, горят огни и смеются, радуются люди, а здесь, среди проводов и железа стоит глубокая тишина.

— Кис-кис-кис! Мусь — Мусь-Мусь!

Жулька оглядывается вокруг в надежде увидеть кошку.

Только что прошел короткий майский дождик, превратив нелегкий путь по наклонной крыше в серьезное испытание. Жулька балансирует на кровле, стараясь идти по швам. Кеды скользят по мокрой поверхности, разъезжаются в разные стороны. Вот ее нога подворачивается, и Жулька с грохотом падает на нержавейку. Ее падение подобно взрыву — кажется, что мир лопнул, рассыпавшись на мелкие кусочки. Листы нержавейки возмущенно гудят, протестуя против вторжения в их царство аутсайдера. Сжавшись в комочек, Жулька выжидает, когда вернется тишина, а потом продолжает путь на четвереньках, цепляясь пальцами за острые края металлических швов. Пальцы кровоточат, но она cтоически выносит боль. На краю крыши, куда она идет, стоит башенка, построенная в годы войны.Ей чудится какое-то движение, шелест выросших внутри стеблей пижмы. Там тусуются подростки, глядят полупрезрительно на мир внизу. Подростки оставляют в башне свои мечты, написанные фломастером на крошащихся стенах. В полу есть люк. Говорят, люк ведет куда-то ниже, чем подвал, в недра Земли, где обитают отличные от людей существа. Плазмоиды.

Жулька не верит в сказки, однако сейчас, когда на город наконец-то спустилась ночь, она чувствует себя неуютно. Ну где же Муська! Неужели ее, Жульки, путешествие было напрасным? К ее удивлению люк открыт. В глубине ей чудится какое-то движение, легкий намек на чье-то присутствие.

— Мусь-Мусь-Мусь!

Жулька становится на колени, вглядываясь в клубящуюся тьму. Взгляд выхватывает яркий блеск двух зеленых глаз, явно крупнее кошачьих. Взвизгнув от ужаса, Жулька несется по крышам домой пренебрегая грохотом, который она производит. И она совсем не слышит, как открывается окно на одном из этажей, и мужчина, высунувшись наружу возмущенно орет:

— Ну когда это закончится? Сволочи!

Добежав до квартиры, скинув одежду и нырнув в постель, Жулька долго и безутешно плачет — от страха, от обиды, несбывшихся надежд. В этот час она прощается с Муськой навсегда.

— Спишь? Просыпайся — десять часов. Смотри, кого я тебе принесла.

Мама опускает ей в постель пушистый комочек. Это крошечный котенок с голубыми глазами. Котенок мурчит, тесно прижимаясь к жаркой со сна Жульке свои маленьким беспомощным тельцем.

— Как назовем, Муськой? — спрашивает мама в своей обычной иронической манере. В ее тонких длинных пальцах хирурга зажата сигарета. И Жулька, не задумываясь, отвечает, вкладывая всю свою любовь и нежность к новому питомцу.

— Конечно, Муськой!