На краю крыши (Егерь)

Я попытался представить себя со стороны. Стою ночью, на краю крыши, одной ногой уже за краем, вторая на бортике. Рукой вцепился мертвой хваткой в стойку какой-то антенны. А ведь так хорошо месяц начинался…

Не, ну как сказать хорошо! В общем, не плохо. Шеф зарплату повысил, правда в летний отпуск не отпустил, Светка оказалась не беременна, хотя почему-то истерику закатила, но я всё равно был рад. А потом случилась беда. Я стал одержим демоном. Вот прям как в фильмах…

— Что ты там хнычешь? — уже привычно зарычало в голове.

Вопреки ожиданию я даже не испугался, хотя весь месяц готов был чуть ли не кричать от ужаса.

— Уйди рогатый, хоть сейчас, — сказал я. — Не видишь, с жизнью прощаюсь, итоги подвожу.

— Остолбень! Ты только хнычешь как сопля неразумная! — издевательский рычащий хохот вызвал секундную вспышку ярости и я мстительно разжал пальцы. Теперь свободное падение… Так, джи — девять целых восемьсот шесть тысячных метров в секунду, аш — где-то метров тридцать, эм — килограмм семьдесят… хотя уже пяток я за месяц сбросил это точно, Чего там получается?..

— Шаврик там получается! — опять зарычал демон.

Я посмотрел на свои пальцы. Они по-прежнему мёртвой хваткой сжимали стойку. Попытки разжать повторно ни к чему не привели. Видать, судорогой свело от страха.

— Сам ты судорОга, — опять отозвался рогатый.

— А ну, немедленно разожми мои пальцы! — возмутился я. Наверное, такое произошло впервые с момента одержимости.

— Это мне решать, когда тебе разжимать пальцы! — взревел посланник ада.

— Ты же сам добивался моего мучительного ужасного самоубийства! — воскликнул я.

— Ну и где же оно будет мучительное и ужасное? — зашипел демон. — От силы, пара мгновений, а потом резко и сразу. А ты же ещё и хитрец торгашный зажмуришься! Лёгкого себяубийства ищешь?

— «Самоубийства», — автоматически поправил я. — И зажмурюсь не от хитрости, а от ужаса. Тем более, для меня эти пара мгновений, наверняка, покажутся очень длинными.

— Ладно, — согласился демон, — что-то в этом есть. Готов?

— Уже не очень, — вслух сказал я. Убрав занесённую ногу, обречённо сел на край крыши. Пальцы при этом без труда разжались. Даже убить себя нормально не могу.

Рядом валялся свежий окурок с розовым фильтром. Я поднял и понюхал. Табак, какие-то духи и ещё что-то. Сунул бычок в рот:

— Огня дай.

Через секунду на указательном пальце заплясало крошечное пламя. Подкурил. Закашлялся. Выкинул дрянь вниз, на улицу.

Демон довольно захохотал:

— Ничего, в аду еще надышишься и накашляешься!

— Слушай, а ты можешь нормальным голосом говорить? — устало спросил я. — Один фиг, я уже не боюсь. Довёл же.

— В принципе, да, — неожиданно мальчишеским голосом ответил он.

— А страшно там, в аду? — поинтересовался я.

Ночной город жил своей жизнью. Парные огни машин задорно носились по гирляндам трасс. Квадратные светящиеся глаза домов равнодушно смотрели перед собой. Иногда в городской гул вклинивались тревожные сирены спецслужб. Может, скорая к кому-то спешит на помощь, а может, стражи правопорядка собрались задержать бандита? А может вообще пожар случился!

— Для тебя в аду будут сплошные мучения! — довольно заметил демон.

— Я продавцом-консультантом четыре года отпахал.

— Ну… значит и не сплошные, — с толикой сомнения сказал демон. — Но всё равно будут!

Я почувствовал, как сущность ада покинула моё тощее тело. Рядом материализовалась объёмная тень с очертаниями человека. Она сплюнула тлеющим угольком вниз и села рядом. Демон и раньше выходил из меня, но только лишь для того, чтоб попугать окружающих, как тогда со Станиславовичем — моим боссом.

— Да, босс у тебя ржачный. Я даже несколько его выкриков запомнил… Умеет проклинать по-батюшке, — довольно сказала тень. Показалось, или демон болтал ногами? Показалось, наверное.

— После того, что мы устроили у него в офисе, меня вообще в чёрный список биржи труда внести нужно, — заметил я.

— Да подумаешь, сероводород пустили со звуком! Ну, обозвали мордофилей. Он же всё равно не понял ничего, — довольно сказал демон.

— А ты думаешь, он в интернет не полез за значением? — саркастически спросил я.

— Баляба! Забыл про ваши тикнологи! — последнее, демон сказал по слогам, пробуя на клыки чужеродное для него слово. — Ох, чую, добьют они ваше поколение… Зато здорово он орал, когда мы у него в кабинете полотенце на пол расстелили и налили в кружку пива!

Я вспомнил, как демон по дороге на работу уговорил меня купить в магазине пляжное полотенце и литружку нефильтрованного темного. Я же, будучи уже измотанным жителем ада, согласился и приобрёл. Вечером, после работы собирался насладиться. Ох и коварен же чёрт!

Станиславович после обеда позвал к себе в кабинет и начал привычную шарманку про то, что работать некому на лето, девки поувольнялись, Семёну больную жену к тёще везти надо, ага, в Ейск! Юрик вообще… И мой запланированный июльский отпуск торжественно переезжал на незапланированный ноябрьский… опять!

Демон, словно этого и ждал. Вот тогда я в полной мере вкусил весь ужас, когда тело больше мне не подчинялось. Сначала рогатый сравнил босса с древнерусским болотным вампиром. Потом вот этим своим «мордофиля» обозвал, заявил, что раз он, то бишь я, не едет через неделю в отпуск, то он будет отдыхать здесь — в кабинете.

Когда Станиславовича прорвало на всякие пятиэтажные, моё тело уже лежало на полотенце на полу и с улыбкой открывало пиво. Заткнулся он тогда, когда демон решил переодеться тут же в плавки, для купания. А вот дальше произошло странное. Босс как-то весь съёжился, поник и сказал, чтоб я выметался, чтоб духу моего в ближайший месяц здесь не было. Демон смачно перданул перед выходом и от души хлопнул за нами дверью. А потом он покинул моё тело и целую минуту удерживал стеклопакет. А босс отчаянно пытался его открыть и спастись от смрада из моего кишечника.

Зарплата пришла через три дня, как и планировалась. И без всяких перерасчётов перед увольнением. Фигня какая-то выходила.

Демон довольно хохотнул, услышав мои мысли-воспоминания:

— Вот всегда чувствовал, что вредить начальникам вот прямо моё. Они же тупые, как секачи в гон!

Пользуясь моментом, я решил спросить:

— А как тебя хоть зовут? Месяц уже общаемся, а до сих пор…

— Шиш тебе на постном масле! — перебила меня тень.

— Ой! Да ладно тебе! — отмахнулся я. — Всё равно мне уже капец, да и не собираюсь я с тобой бороться.

— Тогда свой самартофон выбрасывай! — решил демон. — Ты же филейкохитрый, мигом напишешь телегу с моим именем тому святоше Елеазару, а она опять начнёт кадилом своим размахивать, как тогда, у Светки дома.

Я достал смартфон и отправил его в ускоренное путешествие с крыши. Тихий треск внизу оповестил о безвременной кончине родного гаджета.

Тень несколько секунд смотрела вслед и потом выдала:

— Твоего душегуба зовут Ксарафан!

Я уважительно несколько раз кивнул. Главное — не заржать в голос. А то он меня собственноручно сбросит.

— Сволочь, — прошептал он и сел рядом.

Смеялся я от души, аж до слёз. Кто знает, может, последний раз веселюсь? Ксарафан! Кто же тебе такое имя дал? Что ты такое ещё до рождения сотворил?

— Вот и Мулцибер говорит, что имя у меня какое-то платьичное, — грустно сказал демон, — А я виноват? Это же не я выбирал!

— А кто у вас там имена даёт? — заинтересовался я.

— Владыки ферм, кто же ещё? — привычным, издевательским тоном ответил вопросом Ксарафан.

Ну да, как же я сам не додумался, это же владыки ферм!

Демон, вопреки привычным издевкам и запугиваниям, неожиданно пояснил:

— Есть фермы с котлами, с гиенами, с морозильниками, с резаками… ещё какое-то колесо есть, но я даже не знаю, что они там делают.

— А для меня какая ферма? — спросил я, и тут же прикусил язык. Зачем это знать?

— Ой! — махнул рукой Ксарафан, — скорее всего у меня. В котле.

— И ты будешь там меня держать? — испуганно захрипел я.

— Ну, как сказать, — замялся демон, — Леонард будет мучить. А я поддерживаю греховное пламя.

Вот это я попал. Меня довёл до ручки Сарафан — носильщик дров.

— Котловой носильщик дров! — тут же поправил демон. — И я — Ксарафан!

Мне стало немного обидно. Почему-то представилось, что демоны, гуляющие по нашему миру должны быть более высокого статуса.

— Ранга, а не статуса! — опять вклинился в мои невесёлые думы демон.

— А что ты будешь делать, когда домой вернёшься? — спросил я.

— Что-что? Жизни радоваться, Мулциберу расскажу про ваши тикнологи, он уже лет четыреста сюда не приходил, отдохну нормально, по-демонски… — начал представлять Ксарафан.

— А кто же дрова подносить будет? — перебил я.

— Думаешь, отгулы не дадут? — встревожился он. — Я же, как бы, на боевой службе был.

— Ну, если представить всё их глазами, то ты как в санаторий съездил, — предположил я.

— Чо за «санатории»?

— Ну… — я задумался. Как объяснить демону, который наш мир видел лет триста назад? — Типа у князя в гостях месяц отдыхал. А он тебе, как слуга, всё делал и прислуживал.

— Твоя правда, — взгрустнул Ксарафан. — Давай ещё посидим?

Я не ответил.

Город внизу постепенно затихал и готовился к завтрашнему дню. Гирлянды фар на трассах значительно проредились, многие окна-глаза домов погасли и погрузились в сон. Один я тут со своим Сарафаном…

Жалко, что со Светкой разбежались.

— Да не парься ты! — махнул рукой демон. — Она всё равно тебя не любила. Колотовка блудяжная.

Мне стало совсем грустно. А ведь со Светкой почти три года вместе жили. Сарафан мне на второй день одержимости про неё всё рассказал. Ну как рассказал… Издевался, чмырил, унижал… вот и по личной жизни бульдозером прошёлся. И про её разговоры с подружками, и про мамашу, как выразился демон «вот чисто наш Леонард!», и самое обидное, про бывшего, который, пока я на работе пахал, в гости приходил к Светке. Вот уж действительно, колотовка блудяжная! Демон так ржал, пока про её фантазии срамные рассказывал. Даже я пару раз улыбнулся.

— Я, кстати, с удовольствием бы посмотрел, как ты её паклю на кулак намотал бы! — засмеялся демон.

— Обидно же, — тихо сказал я. — И шмотки покупал, и новый телефон взял… в кредит.

— Это да, — согласился Ксарафан, — простофилю она нашла себе знатного. Радовался бы лучше. У неё в планах было замуж тебя взять, понести от того «Егорушки», потом с тобой развестись, и чтоб ты елементы какие-то платил. Не, ну ладно бы баба складная была! А эта… соломки дымовые в зубах постоянно пыхтит, змия зелёного тешит, языком мелет, а мысли такие, что даже мне стыдно стало… Тьху а не дева!

Я рывком встал на ноги и прошёлся по краю крыши:

— Ну что, Сарафан, прыгаю?

Демон как-то грустно сверкнул красными глазами:

— Эх, что-то проняло меня. Вот вроде и радоваться надо: довёл душу добрую до себяубийства. На грешников посмотрел. Ты хоть представляешь, сколько у нас в аду работы? А сколько ещё будет! С одной стороны хорошо конечно, но с другой… опять новые филиалы откроют. Во что только люди не верят! Есть даже эти… как их… бездуховники! Типа, тело сдохло и всё! Амба. Их души теперь на перегной идут!

— Вот уж действительно, кусок дерьма, — хмыкнул я.

Демон согласно кивнул.

Помолчали.

— Вот вроде ты и на краю гибели, а сам сидишь, городом наслаждаешься, — буркнул Ксарафан.

— Дык с жизнью прощаюсь же, — ответил я.

Посланник ада шумно выдохнул дым:

— Хорошая ты душа. И ни хера ты с ней не прощаешься. Живи.

— А как же ты? — удивился я. — Тебя же по голове за это не погладят.

— Да что мне сделают? — демон завис над землёй и сделал несколько кругов. — Ниже уже не сместят. Некуда. А вообще! Возьму одну из этих анорексичек-селфячек. Уж больно они тупые и смешные. А хочешь, бывшую прихвачу? Её даже совращать не надо.

— Не надо, — отмахнулся я.

— Ладно, бывай святоша, — сказал Ксарафан.

— Да какой я святоша? Вот, чуть с крыши не сиганул.

Демон махнул рукой:

— Да не парься! Это не в счёт. Бывай.

Посланник ада полетел над городом, постепенно сливаясь с ночным небом.

Ночной город жил своей жизнью. Редкие огни машин торопились по гирляндам трасс. Квадратные светящиеся глаза домов улыбались ночному городу…