Часть 5.

— Здравствуй, Танюша. Что это голос у тебя какой-то странный?

— Я вчера ночью, когда все уснули, ходила гулять, и сделала, как вы говорили. Сначала было небо, как небо, а потом оно из плоского стало объемным, глубоким, уходящим в бесконечность. Мне даже показалось, что я понимаю, какие звезды ближе, а какие дальше. Они как будто говорили со мной. Потом я пыталась понять, о чем они говорят, но не поняла, а ощутила какой-то восторг, как будто и я тоже звезда, и вместе с ними. Даже мурашки побежали по коже. Потом я не помню, что было, не могу описать, но я почувствовала, что плачу, и что мне стало легко, как будто я освободилась от чего — то. Мне стало спокойно, какое-то умиротворение разлилось внутри, и, кажется, дошло до каждой моей клетки. Я так долго стояла, что не могла идти. Потом кто-то хлопнул дверью в подъезде, и я побежала домой.

— Ты молилась?

— Я не умею, но мне хотелось сказать: " Господи, как прекрасен мир, как здорово, что все это есть, что есть я. Спасибо тебе, Господи".

— Значит, такая у тебя получилась молитва. Слова приходят сами. Чувства обязательно облекутся в слова, если ты захочешь понять себя.

— А еще я подумала, что такое же действие на меня оказывает музыка. Она во мне пробуждает что-то такое, что мне трудно выразить словами, но мне бывает очень хорошо. Но не любая музыка. В ней должно быть что-то особенное, не знаю, как это точно сказать. Сейчас попробую. Мне кажется, что человек живет в своем ритме. Ритм жизни — ритм речи, течения мыслей, действий и музыки, наверное, как-то соответствуют друг другу. Есть какая-то особенная музыка, особенные мелодии, которые меня потрясают, завораживают. Когда я их слышу, я ни чего не могу сделать, что-то происходит со мной, как будто все у меня внутри распрямляется, освобождается и очищается. Мне хочется плакать, смеяться, я становлюсь сильнее, начинаю верить в себя, в то, что у меня все получится. Музыка уводит меня в какие-то прекрасные фантазии. Еще когда не было никаких видео клипов, я сама себе их делала. Музыка всегда вызывала у меня цветные образы, из которых получалась маленькая новелла. Я пыталась определить, что общего между этими мелодиями, но не могла. Я бы хотела привести примеры, но мне трудновато это сделать, так что бы вы меня поняли. Можно из тех, какие вам, может быть, более знакомы?

— Давай, не стесняйся, мой сын говорит, что я уже отстала от современной музыки и, наверное, от жизни. Так что не осторожничай.

— Ну, например, что общего между "Музыкой под снегом" Макаревича и "Ты в армии" Статус — кво, что общего между Рафаэлем и Мишелем Жаром? Люблю мессы Баха, "Времена года " Чайковского. Очень люблю флейту. Кстати, кое-что Кенни Джи.

Могу часами слушать шум леса, журчание ручья, плеск набегающих волн.

— Все в миноре.

— Чаще да, почему-то. Может это у меня минорное восприятие жизни?

— Может быть. На меня некоторая музыка тоже сильно действует, но я о таких вещах не задумывалась.

— Я вот о чем подумала: для тела есть точечный массаж, а для души? Меня, например, успокаивает шум дождя, плеск волн. Может такой дробный звук в определенном диапазоне частот массирует нашу психику?

— Эк, тебя понесло! Не знаю…

— Да? А вот я как-то видела передачу о пианисте. Он проводит сеансы музыкального экспромта. Говорит, что слышит музыку из космоса и передает людям. Я слышала ее, попробую описать. Она такая дробная, как капли дождя, нейтральная, быстрая, но одновременно с такой темой развивается параллельно второй мотив медленный и тягучий. Развиваются и сливаются одновременно два мотива одной темы. И между ними какая-то гармония. На фоне медленного что-то быстрое, дробное, точечное. Звуки, как разноцветные шарики, летят откуда-то, сталкиваются между собой и рассыпаются в разные стороны. Это так красиво и завораживает.

— Музыкальная дискретность и непрерывность в природе. Так что ли?

Не знаю, но под эту музыку можно думать, о чем хочешь. И очень отдыхаешь. Мысли не суетятся, не перепрыгивают, а текут медленно. Или вообще ни о чем не думаешь. А иногда появляются какие-то картины, фантазии, будто сам себе делаешь видеоклип. — Понятно. Ты вначале говорила о ритме жизни. У музыки тоже свой ритм. Может, определенная музыка резонирует с тобой, и поэтому не все музыкальные произведения сильно на тебя действуют, некоторые оставляют равнодушной, а некоторые раздражают. Я не могу больше ничего придумать.

— Значит, опять резонанс?

— Значит, так.

***

— Ирина Викторовна, у меня появилась новая привычка. Я сижу и разговариваю сама с собой. Я чувствую, что мне не хватает ясности мышления. Я даже не могу иногда проанализировать ситуации, в которые попадаю, делаю это задним числом, когда бывает поздно. Я такая наивная, меня все подставляют, и моя родная сестра, и моя лучшая подруга. Я всегда думала, что с близкими людьми надо быть искренней, правдивой. Если честно, то я и незнакомым людям не могу соврать… Вот меня все и используют. Мне отводят какие-то роли, внушают что-то, а я все принимаю за чистую монету. И вот теперь я заставляю себя думать. Я говорю себе, сиди и думай. Думай. Мне тяжело, мысли мои перескакивают, я пытаюсь не сбиться. Теперь я анализирую, кто что сказал, зачем сказал, чего от меня хотят этим добиться, нужно ли мне это? А еще я заставляю теперь продумывать свои действия. Я хочу научиться размышлять, решать оптимально свои проблемы. Я хочу стать умной, рассудительной и скрытой.

— Как это, — скрытой? Как скрытая масса во Вселенной, что ли?

— Я не знаю ничего про скрытую массу во Вселенной. Я хочу скрыть свои слабые места, чтобы не знали, куда больнее давить. Мне надо научиться выдержке и молчанию. Не говорить и не делать шагов, которых от меня добиваются другие, но мне вредящих. Я часто не владею своими эмоциями, не могу отступить, если чувствую недостаток сил, не могу избегать конфликтов, принимаю неправильные решения, даю обещания и выполняю их, даже если мне это противно. Словом, даю другим давить на меня и выжимать из меня то, что им надо. А я хотела бы сама управлять ситуацией. Знаете, как в шахматах, рассчитывать многоходовые партии. А пока, я, как пешка.

— Значит, защита тебе понадобилась? Самый первый и простой совет, — изучай Карнеги. Когда-то эта книга была моей настольной. Она многому меня научила. И я сейчас намного увереннее чувствую себя среди людей. Научить себя общению с людьми конечно очень важно, но еще важнее научиться управлять собой. Только потом ты научишься управлять ситуацией. И ты права, тонко подметила, — ничто не делает человека таким тяжелым для манипуляций, как его замкнутое молчание. Раковина молчания скроет своего моллюска. Улыбка Джоконды не поделится своей тайной. Молчание — мощная защита и мощное оружие, смотря, для чего ты его применяешь. Почитай "Женщину в песках" или "Человек ящик" — это мои любимые вещи у Кобо Абе, больше люблю "Женщину". Казалось бы, две противоположные проблемы он пытается высветить, но они дополняют друг друга и образуют единое целое. ("…Противоположности — не противоречия, а дополнения…"— принцип дополнительности Бора — опять физика). С одной стороны, мучительное для человека непонимание и равнодушие других людей, с другой стороны, желание отгородиться от них, защитить свое самородное "я" от грубых чужих прикосновений, закрыться от мира, спрятаться. Желание стать личностью и обезличиться. Раковина молчания и коробка ящика играют схожую роль.

И конечно, ты права, надо научиться думать, молчать, говорить и управлять собой. И самое главное, — никто не может быть хозяином твоих мыслей, кроме тебя. Ты никому не обязана давать в них отчет, кроме себя.

Ты имеешь право на свое мнение и на то, чтобы его не высказывать(!).

Ты имеешь право на свое замкнутое пространство и свои законы в нем.

Ты имеешь право подумать перед ответом, и не позволяй себя торопить, когда принимаешь решение.

Ты имеешь право быть собой и не стесняться этого.

Разберись со своими недостатками и работай с ними, но не комплексуй, верь в себя. И еще. Обрати внимание, нас часто критикуют, чтобы навязать свою волю. Очень осторожно обращайся со своей и чужой критикой. Люди, критикующие нас, сами далеко не образцы, но умей выделить основное зерно. Какой бы злобной и несправедливой критика не казалась, в ней есть доля правды. Вот эту долю найти труднее всего, а надо. И пока ты не научишься говорить себе правду, все будет зря. Не будет расти твой дух, не будет становиться сильнее твоя личность, не научишься владеть собой, не научишься ставить цели и добиваться их реализации. Понимаешь, именно для определения собственных целей и необходимо быть предельно откровенной с собой. Почему одни добиваются успеха в жизни, а другие прозябают? Ответ простой до крайности, — они сами этого хотели. И все. Потому, что в каждый момент нашей жизни мы выбираем. И из этих точек выбора образуется траектория нравственного и материального движения к тому, кто мы есть, и что у нас есть. И здесь нельзя себе врать. Потому, что выбор мы делаем сами, как бы на нас не давили обстоятельства, люди. Можно пойти на панель, можно на фабрику чернорабочей, можно, стиснув зубы, долбить по ночам матанализ, а можно воровать и грабить. Что будешь делать ты, если будет очень трудно?

Симон Соловейчик считал, что безвольных людей не бывает. (А, — то! Знаешь, как тяжело двоечнику быть двоечником? Для этого надо регулярно прогуливать школу, не сидеть над уроками, не слушать в классе учителя, врать, изворачиваться, быть лишенным компьютера, телевизора, прогулок, да мало ли проблем у простого двоечника! Где же взять столько воли, что бы изо дня в день это все терпеть? И ведь выдерживает. Потому, что больше всего на свете он хочет быть свободным от учения. И это ему, при большом напряжении воли, удается. Ты, понимаешь, о чем я говорю?) Другое дело, что воля, как и цель, может быть осознаваемой или нет. В этих всех бессознательных вещах я не сильна, поэтому углубляться не буду. Я призываю тебя к определению с предельной откровенностью своих сознательных желаний, вытащить на свет Божий свои подсознательные устремления, определить среди них главные и сформировать сознательные цели, а потом направить на их реализацию сознательную волю…

***

— Здравствуйте, Ирина Викторовна. Теперь вы меня прошлый раз загрузили. "Учение с увлечением" С. Соловейчика я прочитала. Честно скажу, для меня это было интересно, но поздновато. А "Женщина в песках" тяжело идет. Замкнутость пространства, безысходность нервируют, раздражают. Сочетание каких-то фантазий с натуралистичностью поражает. Напрягает меня эта повесть.

— Подожди, дочитай до конца. Там очень тонко подмечен один психологический момент, отражающий наше восприятие действительности: зачем бежать, если успех побега стопроцентно гарантирован (зачем бежать, если можно бежать)? Каково, а? Интересная трансформация дома в тюрьму и тюрьмы в дом на уровне сознания человека. Больше я нечего не скажу, читай и думай сама.

А как на счет сознательных желаний?

— Хочу в Питер на весенних каникулах с классом.

— А сильно хочешь?

— Больше всего на свете.

— Значит поедешь.

— Это вы серьезно?

— Абсолютно. А мне дожить бы до каникул, что-то четверть тяжелая.

— А зачем вы вообще в учителя пошли? Вот уж кем не хочу быть!

— Да и я не хотела.

— А стала. Противоречие.

— Да ведь желания осуществляются не одномоментно. Каждый раз был выбор. Попала я в школу, можно сказать, случайно, но осталась в ней сознательно. Я не жалею о своем выборе и работу свою люблю, и не боюсь даже в этом признаться, зная, насколько непопулярна теперь эта профессия. Но было время, когда я ее ненавидела. Это было тогда, когда я не верила в себя, не уважала себя, потому, что плохо знала предмет и методику. Видишь ли, когда я училась, университеты не ставили себе основной задачей готовить учителей. Это сейчас не поймешь, где кого готовят. И я не хотела быть учителем (терпеть не могу слово учительница — образ прибабахнутой дурочки, созданный нашей культурой). И у меня ничего не получалось, и я не хотела, чтобы получалось, потому что не хотела оставаться в школе. Но когда я встала перед окончательным выбором, и, может быть, впервые в жизни сознательно, без вранья, прикрас и пудрения мозгов проанализировала ситуацию, свои желания и способности, то решила остаться в школе. И с этого момента началось мое мучительное карабканье, иначе и не назовешь, к образу учителя, которым я бы хотела быть. Я определила для себя несколько заповедей, которые я обязана была неукоснительно выполнять, что я и стараюсь делать до сих пор:

уважать любого ученика;

не лгать;

быть самой собой;

личные проблемы оставлять за порогом кабинета;

не халтурить.

Так уж сложилось, что только в классе я — это я. За дверью классного кабинета, я играю какие-то роли. И только приходя в класс, я прихожу к себе. И мне не надо отгораживаться ширмой. Я снимаю все экраны, я открыта и беззащитна. Мне иногда делают больно, и тогда я страдаю. Но!… Вот блаженство, когда мои ученики смеются над моими шуткам, когда мы понимаем друг друга глазами, и не надо слов. Когда, в принципе, не важно какой ты ведешь предмет. Ведь дело не в предмете, а в том, что мы вместе учимся жить. Когда я не знаю, где кончаются мои ученики и начинаюсь я, и наоборот. Когда они — это я. Мои ученики приходят и уходят. И кто-то, может быть, захочет забыть меня, кто-то не любит, не уважает меня, конечно на это есть причины. Кого-то я угнетаю, кого-то раздражаю. Некоторые при встрече захотят отвернуться, так было уже. Может быть, я обидела кого-то, и меня не простили. Было на моем учительском пути всякое, и каждый ученик, до которого я не достучалась, с которым мне было тяжело, учил меня трудной науке — понимать людей. И как бы кто из моих учеников ко мне не относился, я навсегда останусь с ними в их жизни, а они — в моей. Я вошла в них и прошла сквозь них, как комета через солнечную систему. Их жизнь после пересечения со мной будет не такой, как, если бы этого пересечения не было. Я каждому из них отдаю, отдаю и отдаю себя. И чем больше я отдаю, тем больше становится того, что можно отдать…

Я люблю наблюдать, как девчонки и мальчишки превращаются в девушек и юношей, как растут и самоопределяются их личности. И я до сих пор влюбляюсь в своих учеников, и мне очень тяжело с ними расставаться.… В общем, поняла, почему я работаю в школе? Потому, что люблю я это дело. Вот так. И все. Пока, Татьяна, всего тебе хорошего.