c) О любви запретной

Из вывода отношений Раду с Мехмедом можно заключить, кого в любви и страсти предпочитал Раду, а именно мужчин. А почему? Должно заметить, что на востоке представление об ориентации существовало давно и укрепилось надолго. К примеру, есть цитата из средневековой мистической книги "Икхван аль-сафа" (Братство чистоты), написанной с 8 по 10 века в Сирии и северной Персии:

"Точно также, как любители юношей не имеют страсти к обаянию девушек,любители женщин не имеют желания к юношам".

Ниже приведу лишь несколько отрывков из известных произведений ближнего востока, которые я также привожу в моей статье "О тайне запретной любви на Востоке", так как не хочу загружать статью, которая посвящена самому воеводе.

"Эй вы, невежды! Если бы любить красавцев было бы стыдобой,

Имели бы ученые мужи рядом с собою прелестныхюношей?"

"Суфий говорит мне: Ты тоже полюбишь то, что мы любим,

Да, я полюблю это сердцем и душой, если то, что он подразумевает — это юноша!"

Так смело выразился живший в 16 веке судья Мехмед ибн Мустафа (1490-1536), он также был поэтом и писал под псевдонимом Ме'Али. Важно подчеркнуть, что его отец Мустафа был учеником Ходжа-заде Муслихуддина Мустафы Эффенди, который был одним из учителей самого Мехмеда II, и позднее стал преподавать в медресе, одной из учебных комплексов построенных Завоевателем, а затем и по просьбе султана Баязида II стал судьей при султанском дворе.

"Сегодня я увидел новую луну, на голове которого колпак ночной был набекрень.

Испил вино он обольщения, и шагал он то прямо, то шатаясь.

Сегодня я увидел стройного красавца с колпаком набекрень,

Его рука игралась с локоном, то выпрямляя, то завивая".

Ахмед Паша (ум. 1496)— поэт при дворе Мехмеда, а также его учитель и визирь.

"Разве это не тот же юноша, что и в прошлом году? У него те же глаза, те же брови, те же губы и зубы. Правда, что он увеличился в росте, и его тело стало более сильным. Но что за бесстыдство, что за позор и легкомыслие перестать посещать его и желать его общества!"

Великий персидский поэт Нураддин Абдаррахман Джами (1414-1492), который написал легендарный сборник "Семь корон", кстати, любимый поэт Мехмеда. Султан даже высылал ему дары и подарил 5 тыс. золотых "почетных" монет и приглашал в Стамбул, а тот затем даже посвятил ему книгу о суфийском учении.

И напоследок цитаты двух гениев персидской поэзии и литературных кумиров султана Мехмеда:

"Если этот татарин, этот светлокожий тюрк из Шираза, завладеет моим сердцем, я отдам Бухару и Самарканд ради этой черной индийской родинки на его щеке"

Хафиз Ширази (1326-1389)

"Ни один прекрасный юноша не зацепил кокетством взор моих очей;

Не смог никто из них войти в сердце мое, ибо место это — твое"

Саади Ширази (1210-1292)

Когда со стороны Мехмеда всё ясно, возникает последний вопрос: как насчет веры Раду? Вне сомнения он оставался православным, чтил основные правила веры, но также он мог иметь свои слабости, однако это отнюдь не результат его долгого пребывания в османской империи. Просто в среде, где чувственность не порицалась, ему было легче проявить свою природу.

Восточный гомоэротизм многим уже известен из многочисленных произведений персидских, турецких и арабских авторов, тогда как подобная любовь в православном христианстве для большинства кажется немыслимой. Возникает стойкое ощущение, а то и уверенность, словно в самой культуре греков и народов Балкан в христианскую эпоху этого быть не могло, а если было, то скрывалось под страхом собственной боязни и ненависти других. Но это не совсем так.

Действительно, многим лишь известны записи порицания и запрета этого "порока". Тем не менее, не все было так просто. Нельзя забывать, что Валахия, как православная страна, подражала Византии, как образцу. Но даже в истории Византии между мужчинами повсеместны отношения больше, чем просто близкие. Так как вся тема раздела не имеет прямого отношения к истории Раду чел Фрумоса, читайте по ссылке мою отдельную краткую статью "О запретной любви в христианстве". В самом деле, существуют записи, о том, как знатные мужчины и даже императоры имели своих любимцев: красивых юношей и женоподобных скопцов, и те в свою очередь не были рабами желания своих господ, а порой становились инициаторами их страстей.

"Император Феодосий был страстно влюблён в своего кувикулярия Хрисафия, так как он был невероятно красив. Император одаривал его всем, что тот только просил, ни в чём не отказывая, и Хрисафий мог свободно обращаться к нему". (Иоанн Малала)

Любопытно, что у ФеодосияII была лишь одна жена и одна дочь, точно как у Раду, а о случаях отношений с другими женщинами или мужчинами не было замечено. Сам Феодосий был бесстрастным к семейной жизни, но зато был внимательным к своему фавориту и ухаживал за ним. Между тем являлся набожным правителем, интересовался науками, издал свод законов — кодекс Феодосия, и по его указу были построены легендарные Феодосские стены вокруг Константинополя, которые уже в 1453 г. штурмовал Мехмед.

Прочитав остальные примеры, можно понять, как Раду мог относиться к Мехмеду, и что думал о своих отношениях с ним. А такие сведения помогают догадаться о мыслях Раду, понять то, как он мог воспринимать "запретные чувства" к мужчине со стороны христианства — вовсе не так, как большинство предвзято считают. Хотя Раду, может быть, был вынужден принять ислам, однако позже он вернулся в православие. Это говорит о том, что христианская мораль влияла на него. В итоге, несмотря на законы, Раду мог находить для себя дозволенность любви к мужчине и душевной и телесной в обоих исповеданиях.