Новый Лондон, штат Массачусетс

Я прибыл в Новый Лондон на "Blackwell Phantom" — гибрид газового и новомодного жидкостного двигателя. Работа на горючей жидкости, как мне это знакомо. Машина выглядела, будто её спроектировали инженеры на лошадином транквилизаторе. Корпус был сделан из полированной бронзы и тёмного дерева, с медными трубами, которые извивались вдоль боков, как вены, парящие фонари с едва уловимым свечением голубого газа, массивные колёса, больше подходящие паровозу, и выхлопные трубы, из которых не шёл дым, а поднимался лёгкий серебристый пар. Он не пах гарью — скорее, морской солью и чем-то металлическим.

Внутри — кожаные сиденья, панель управления, усеянная циферблатами и рычагами. Всё, что нужно, чтобы молиться новым технократическим богам.

Машина урчала глухо, словно зверь, не до конца прирученный. Водородные двигатели "Фантома" обещали тишину, но в Новой Англии ничего не бывает по-настоящему тихим — даже машины здесь нашёптывают тебе, что ты не дома.

Город появился на горизонте, как тень в глубине сна. Высокие узкие здания, покрытые тысячами маленьких фонарей, прорезали небо, будто когтистые руки, тянущиеся к ускользающему свету. Деревья скрюченные, как будто их корни пытались сбежать от чего-то, что скрывалось под землёй. Шпили вздымались среди массивных портовых кранов, которые выглядели как гигантские металлические пауки, готовые схватить всё, что движется.

Новый Лондон не был похож на остальные американские города. Здесь никто не строил небоскрёбы из стекла, бетона и амбиций. Весь город выглядел так, будто его вывезли из Старой Англии целыми улицами, а потом заново собрали на чужой земле. Крыши с крутыми скатами, стены из чёрного кирпича, ажурные мостики, перекинутые между домами, вывески старинных пабов, которые всё ещё гордо обещали "лучший эль в колониях". Империя, над которой никогда не садится Солнце, потому что оно никогда не восходит, как и над остальной грешной землёй.

На каждом фонаре висели отпугиватели тумана — странные механизмы, похожие на каркасные шары с хрупкими стеклянными вставками. Они мерцали то бледно-синим, то белым, а иногда раздавался лёгкий разряд, как будто действительно что-то делали, и люди верили, что это помогает. Ещё они верили в лепреконов, единорогов и честь.

Жители Новой Англии ходили быстро и напряжённо, как будто каждую секунду готовились сорваться в бегство. Они носили длинные плащи, высокие воротники, а некоторые прятали лица под полумасками с тонкими фильтрами. Осторожные, суеверные, чужие.

— Добро пожаловать в Новый Лондон, — сказал мой водитель, не глядя на меня.

Конечно, он вежливый. Ну как могло быть иначе? До этого он молчал, как могила, и выглядел примерно так же. Узкое лицо с острыми скулами, длинные пальцы, которые держались за руль, будто за последнюю надежду. Я уже надеялся, что он немой, но потом я вспомнил, что моей удачи не существует.

Дорога к поместью напоминала сон, в котором ты движешься, но никогда не приближаешься. Узкая, обрамлённая деревьями, которые поднимались к небу, словно трещины в реальности. Англичанин остановил машину у массивных чёрных ворот. Лонгфорд-Мэнор возник перед нами — величественный, холодный, совершенно отчуждённый. Стены из серого камня, тяжёлые деревянные двери, крыша, украшенная резными фигурами горгулий, которые не спасали от дождя, но создавали ощущение, что дом постоянно наблюдает.

— Ждите, я открою вам дверь, — водитель вышел.

Я затянулся сигаретой и поправил воротник плаща. Пытка началась.

Выйдя из машины, я поправил шляпу и подошёл к воротам. Отдалённый собачий лай и ветер сопровождали моё прибытие. Ворота были массивными, коваными, с узорами, которые напоминали сплетённые ветви деревьев. Водитель открыл их, и я направился по дорожке, ведущей к дому. Она была выложена брусчаткой, которая, казалось, помнила шаги каждого, кто когда-либо ступал по ней. По бокам стояли статуи — ангелы с пустыми лицами и каменными крыльями, способными только осыпаться. В некоторых местах на стенах особняка висели древние молитвы, вырезанные в камне.