Музыкант, маршал и его коварство (Виктор Вилкин)

Тем злополучным вечером в таверне было довольно тесно из-за предстоящего праздника города Виека. Те, кто не могли его дождаться, напивались прямо сейчас и кроме выпивки и закуски ничего не желали. Впрочем, неопрятный юноша, выступающий на сцене, так не думал — и пытался донести до каждого свою выдумку:

— Было темно, хоть для сравнения лезьте в темный лаз, вы коли сможете. Но в этой темноте стояло двое бандюг. И вдруг из-за угла разносчик с посылкой выбегает, радостный весь такой. Бандюги посмотрели, обрадовались, и тут один другому и говорит: «А вот мы ему настроение-то и испортим!». А они-то и не знали, что за следом у разносчика за спиной двое наемников для прикрытия, и разносчик-то заметил бандюг и думает: «А вот я вам настроение-то и испорчу!». Тут-то бандюки достают дубинки и как выскочат с криком: «А вот мы тебе настроение-то и испортим!». Тут выскакивают из-за спины наемники с мечами и в ответ: «А вот мы вам настроение-то и испортим!». А тут и патруль гвардейский с копьями из-за угла заворачивает, и ихний сержант и говорит своим ребятам: «Опять граждане напились, и драки на улицах устраивают. А вот мы им всем настроение-то и испортим!». И ну наводить порядок. Ну и замешалась драчка, прям битва при Дониаре. А на шум из подворотни вышел сам главный королевский распорядитель в сопровождении личного отряда короля, смотрит и бормочет себе под нос: «Опять стражники превышают свои полномочия и отыгрываются на простых обывателях. А вот мы им настроение-то и испортим!» И как накинется вместе с военными их разнимать, да только в темноте никто этого не понял. И тут над ними такая тень нависла, что стало совсем темно, будто в бочонке с пивом. И вот дракон всем настроение-то и испортил! А дракон-то начал всех жрать, а стражники успели убежать. Бегут они, значит, бегут, а тут рядовой сержанта-то и спросит: «А почему мы чиновника-то не спасаем?» А тот ему в ответ: « А вот дракон нажрется досыта, станет неповоротливым и мы его тогда ух!!!»

Но зал, в ответ на рассказанную небылицу, подозрительно безмолвствовал.

— Что, не смешно, да? — не сдавался рассказчик. — А как вам это:

«Стоят охотники за головами в подворотне, жертву ждут. И скучно им стало. И один говорит: — А давайте померяемся, у кого длиннее!

— У меня 14!

— А у меня 18!

— А у меня 23!!!

— Эй, с рукояткой — не считается… Ну вы поняли? Они клинками мерялись!

И снова последовало могильное молчание, прерванное хрипом громилы с ближайшего столика:

— Эй, а ты за эту брехню, небось, денег захотел?! А вот я тебе настроение-то и испорчу!!! Это ж Джейсон Стил, брехнопер. А я то думал, чего дерьмом так воняет? Бру-ха-ха-га-га! — противно заржал верзила.

Джейсон подождал, когда переросток закончит смехоизвержение, и вежливо произнес:

— Сударь! Думаю, вы заблуждаетесь в своих предположениях. Ведь я только что видел, как у вас из штанины вывалился какой-то непонятный кусок…

Жлоб недоумённо поморгал, потряс головой, и так и не осознав всю глубину высказывания, заорал:

— Да я тебя за эти слова убью!

Было глубоко за полночь, когда к Тайне в библиотеку пришли гвардейцы. Она разбирала книги и совсем не ждала посетителей в столь позднее время. Услышав громкий и настойчивый стук, она поудобней схватила свой стилет и крадучись подошла к двери. Прижавшись к косяку, она слегка распахнула дверное окошко так, чтобы ей не выбили глаз:

— Что вам нужно?

— Именем Изинбека, откройте! — донеслось снаружи, и в окошко пролез свиток. Тайна перехватила бумагу и действительно заметила на ней печать с маршальской печатью. Спрятав стилет, но неглубоко, она отперла засов и увидела на пороге двух маршальских сподручных — сержантов Тони Гледанта и Пола Рукая. «Мы войдем, госпожа Джей, нам предстоит серьёзный разговор». Пройдя в кабинет, Тони уселся на стул, а Пол остался у двери. Вынув из плаща фляжку, Тони прополоскал горло и начал:

— Видите ли, многоуважаемая Тайна, мы знаем, библиотека, хоть и является одним из старейших заведений нашего города, но многие содержащихся в ней сведения опасны для непосвященных. К тому же, она не приносит доход в казну. Поэтому возникло решение закрыть её, а всю литературу передать в архивы для дальнейшего разбирательства…

— Закрыть?! — возмущенно выдохнула Тайна. — Из королевской сокровищницы и медяка зеленого в неё не перепало! Её содержание полностью легло на плечи моего отца, а потом и мои! Вы не имеете права!

— Госпожа Тайна, — в голосе сержанта послышались угрожающие нотки, — Ваша должность не позволяет судить о чужих правах… А наши возможности позволяют осуществлять наши намерения. К тому же, мы не так жестоки, чтобы оставить вас без пищи и крова над головой. Вас ожидает почетная работа в городском совете, где вы будете продолжать оказывать неоценимую помощь обществу. Думаю, личный друг маршала — королевский распорядитель Кайл — не откажет вам в этом удовольствии. Настоятельно рекомендую подумать об этом предложении. Ну, нам пора, и, надеюсь, мы ещё встретимся.

Тайна молчаливо проводила гостей до порога, заперла засов, а потом, прислонившись к двери, осела и схватилась руками за голову.

Пробуждение Джейсону всегда давалось тяжело. Первое, что до него дошло — были запах дерьма и жужжание мух. «Неужели опять заснул в отхожем месте?» — подумал Джейсон и схватил запястье левой руки. Поднеся руку к глазам, он поднял пальцем веко, но посмотрев, быстро отпустил его обратно. «Помойка», — узнал место Джейсон и стал подниматься.

Свалка и трущобы были самыми злачными местами в городе. Не в смысле того, что там были склады злаков, типа пшеницы или ржи. Просто здесь собирались настоящие отбросы общества. А потом те, кто отбрасывали ботинки по-настоящему, собирались уже на кладбище. Переехавшим из глубинки приходилось селиться поначалу в этом районе, ведь другие им были не по карману.

Несмотря на усилия короля, эта область была настоящим рассадником заразы из-за мусора, крысусликов, голубийц, сворон, скотомаров и прочего разношерстного зверья неестественного происхождения. Оно было наследием войн прошлого и могло бы заполовинить весь город, если бы им не питались здешние обитатели.

Как-то раз на Джейсона напал один голубийца, но Джейсон успешно дал ему прикурить, засунув горящий косяк прямо в распахнутый клюв, отчего тот, заметно вихляя и разбрасывая перья, убрался прочь. Одно из перьев он оставил себе в качестве орудия его труда, чтобы писать песни. Он верил, что оно приносит удачу. Или даже голубийцы примут его за своего.

«С артистами всегда так. Подбирают, наливают, слушают и смеются, как только могут, а когда они становятся немощными и уже не в состоянии связать два слова — их выкидывают на помойку».

С этой мыслью Джейсон начал искать своё перо. Наконец найдя его, он дрожащими пальцами пересчитал, все ли волоски на месте, и вставил его себе за ухо.

«Надо бы сочинить поэму про похмелье, — озарило Джейсона. — Заунывную, как вой тролля в брачный период. Тогда продажи выпивки упали бы — и она бы подешевела».

Маршал сидел в своем кресле, но, несмотря на теплую погоду и яркий солнечный свет, пробивавшийся сквозь зарешеченное окно его кабинета, был заметно обеспокоен. «Всё должно пройти более чем великолепно. Всем раздать цветы, чтобы их кидали на подиум во время поздравлений. Пива и закуски должно быть ровно столько, чтобы граждане были в состоянии кричать «Да здравствует Канделор!», когда подойдет время. Охране оцепить всю площадь, чтобы никто лишний не прошел. Выступления акробаток должны поражать своей грациозностью. Да, и чтоб этот бездельник Стил не опоздал и зачитал поздравление от народа, утвержденное мною накануне. Все ясно, Кайл? — маршал уставил свой суровый взгляд на главного королевского распорядители.

«Расслабься, Изинбек. Мы же вместе уже давно все продумали» — успокоил его друг и покинул комнату, оставив маршала наедине со своими раздумьями. Маршал Изинбек презирал этот город и его обитателей. Он завоевал свой пост потом, кровью и деньгами. Кровью, к счастью, не своей. И ему так хотелось, чтобы король окончательно передал все бразды правления над городом ему, истинному герою Ландории.

Но все ещё находились отщепенцы, которые не были согласны с его маршала. И это несмотря на то, что он для них всех сделал! Но у Изинбек ещё было время, он не был стар и болен, а власть и деньги ломают всё… даже волю!

Он все просчитал. Он подмешал королю в чашу сонное зелье. И теперь тот не сможет выступить на празднике. И все почести и слава будут принадлежать одному маршалу!

Джейсон. То есть Джейсон Стил, если точнее. Обладатель черной косички и короткого клочка под нижней губой, заменявшему ему бороду. Поэт, музыкант, бестолочь и выпить не прочь, но в душе — добрый и благородный, как он любил говаривать. В свои двадцать лет он не добился ничего, кроме замечательного, по его мнению, пера с чернильницей, а также насмешек окружающих. Вся его жизнь состояла из постоянных трений и перипетий. Перипетий было больше чем трений, потому что выпить всегда было с кем, а потереться — только по случаю. Да… а ведь его мамочка надеялась, что из него вырастет выдающийся гражданин, добивающийся успехов во всем. Своего отца он не знал, да и мамочка не могла толком о нем рассказать, так что Джейсон и впрямь мог оказаться благородных кровей. Его творчество никого не могло оставить равнодушным. Правда, его чаще всё же выкидывали на улицу, но к этому он почти привык.

А ещё он любил состязаться в издевательствах: кто первым даст по морде, тот и проиграл. К сожалению, его песни приносили мало денег, так что ему зачастую приходилось грузить ящики у торговцев и собирать для них хлам на помойках. И даже участвовать в опытах у магов и ученых. Но Джейсон не унывал, а надеялся на лучшее. «Я не счастлив, но доволен!» — любил он выражаться.

Выбравшись в город, Джейсон ещё раз подумал про бесцельность своего существования и решил всё-таки пойти в храм. Храм Равновесия был единственным местом, где он чувствовал себя более или менее спокойно, ведь там служил его старый приятель — настоятель Корней, у которого всегда в запасе было немного вина для опохме… то есть для причащения. Корней был, наверное, самым добрым человеком в городе и старался помочь каждому нуждающемуся. Ну, по крайней мере, Джейсону. Одно время Джейсон даже помогал писать Корнею книгу, зарифмовывая некоторые фразы, но вскоре заскучал и бросил это занятие. Но Корней, святая простота, не обижался. Не обидится и в этот раз на его скромную просьбу. Благополучно миновав очередной уличный поворот, Джейсон наконец-то добрался до приоткрытых крепких церковных ворот, из которых доносился спокойный, но громкий голос Корнея, вещавший очередную проповедь. Да, единственное, что Джейсону не нравилось в Корнее, были проповеди и нравоучения. Они навевали на Джейсона тоску, и он старался как можно быстрее поймать момент, чтобы перебить священника. Немного подумав, Джейсон прошёл внутрь и увидел, что церковь битком набита народом.

«Вот тебе на», — удивился Джейсон. — «Видать, Корней под конец раздаст хлебцы со святой водой». Тем временем Корней и не думал прекращать свою проповедь:

— Дорогие жители! В наше неспокойное время, полное забот и тягостей, мы не должны забывать о времени воздержания, на протяжении которого мы не должны объедаться вкусно и сытно, не пить жидкость дурнопахнущую, и не валяться со всякими… кхм… и прочие плотские утехи. Ведь мы есть хранители порядка, которые призваны поддерживать равновесие…

Тут Джейсон не выдержал и, приняв эффектную позу, выразительно пропел:

Горит костер, а на огне

Готовят курицу в вине

Ведь праздник в городе идет

И каждый всласть еды пожрет!

Тут в голове Джейсона мелькнула важная мысль, правда он не мог вспомнить, почему она так важна, но он решил объявить во всеуслышание:

— Сегодня на площади празднуют день рождения истинного героя Ландории — верховного маршала Изинбека. Он всех угощает!

Толпа заволновалась. Оттуда долетали обрывки фраз, типа «один раз в году», «на всех хватит», «кто не опоздал, тот родину предал». Последней фразой было «проповедь обождет», после чего толпа так ломанулась к выходу, что Джейсон едва успел отскочить. Несколько мгновений спустя свято место было пусто.

Ошеломлённый Корней немного постоял, как вкопанный. Но потом, по-видимому, решил выкопаться и накинулся на Джейсона чуть ли не с воплями и кулаками. «Чуть ли» значило то, что он шёл к нему с воздетыми руками и причитаниями:

— Джейсон, какого… гм… ты должен быть воспитания, чтобы прервать моё выступление!

Артист не стал дожидаться разрешения на ответ:

— Ну, во-первых, ты мою мамочку не тронь! Во-вторых, вести о важных городских событиях должны объявляться повсеместно. А в-третьих, я ведь, как порядочный человек, остался!

— Но пришел-то ты, скорее всего, не за проповедью… — выслушав, смиренно опустил руки Корней.

— Да я тут… — и Джейсон заметил большой сосуд, от которого несло брагой. Побоявшись, что Корней откажет, он быстро схватил его и, несмотря на удивление священника, зажмурился и отхлебнул.

— Крепкая фигня! — только и смог выдохнуть Джейсон.

— Вообще-то этим я протираю алтарь! — нахмурился Корней.

— Ой-ё-ёй! Для друга-то и пожалел! Вон там сколько ещё осталось! Но все равно спасибо, мне уже лучше!

— По крайней мере, мог бы не ругаться в храме, — пробурчал Корней, а потом добавил:

— Думаю, ты все же неспроста здесь, — настойчиво повторил Корней, — Не хочешь ли облегчить тяжесть своих грехов?

— Да, я хочу облегчиться! — не задумываясь, согласился ответил Джейсон. — Дай ключ от туалета!

Но Джейсону не суждено было свершить задуманное, так как в этот момент в храм ворвались несколько посетителей, и это были совсем не прихожане…

— Стил, сколько можно тебя ждать?! Ты должен быть на дне рожденья у господина Изинбека!!! — прорычал Тони, а его коллега-сержант схватил Джейсона за подмышки и потащил к выходу.

— Постойте, я же не ответил на его вопрос! — прокричал вслед Корней, но гвардейцы уже утащили поэта на улицу.

— Надеюсь ты не забыл поздравление, которое должен объявить на площади?! — угрожающе поинтересовался всё тот же сержант. Внезапно Джейсона озарило — он действительно накануне выдумал стихотворение, которое было прочитано секретарем и одобрено Изинбеком, но он его… никак не мог вспомнить!

— Признаться я немного волнуюсь… — пробормотал Джейсон.

— На-ка! Для храбрости! — сунул Пол артисту в рот горлышко армейской фляжки. Пойло не было сильно крепким, но сразу начало смешиваться с Корнейовым очистителем, отчего начала кружиться голова. «Надо срочно что-то выдумать» — пульсировало в сознании Джейсона на пути к площади, которая, к слову, кроме площади для празднований была ещё и площадью казней.

На главной площади города было людно, как никогда. Казалось, что весь город объединился в едином порыве признать тот факт, что маршал с годами становится всё мудрее и опытнее. Торговцы несли свои лучшие товары, упакованные в цветастую ароматную бумагу, инженеры проявляли чудеса изобретательности в своих попытках выдумать безделушку, которой бы маршал не побрезговал украсить свой кабинет, учёные и волшебники несли свои зелья, которые упаси бог, понадобились бы маршалу, долгие года железного здоровья ему, но все же… Ну а те, что без средств, но все же хотели выразить свою признательность, могли прийти, чтобы выпить и закусить за здоровье Изинбека. А также посмотреть на трюки полуобнаженных акробаток и парад королевской гвардии. К этому же событию был приурочен финал гладиаторских боев, победитель которых получал свободу и вакансию работы в гвардии Изинбека, которой постоянно требовались сильные и живучие солдаты. В данный же момент всё только начиналось — маршал вышел на сцену, чтобы прочитать свою речь:

— Наиценнейшие моему сердцу сограждане! Мне очень приятно, что вы все пришли на площадь этот замечательный день, который так удачно совпадает с днём нашего города! Но мне хочется отметить, что это не мой, а ваш праздник! Я искренне верю, что все вы желаете дальнейшего процветания нашего города и душевно благодарен за вашу помощь! Мне очень приятно смотреть на ваши радостные лица, которые означают, что все мои старания не проходят незаметно! Недавно моими усилиями была создана новая гильдия взяточников, постоянно пополняющая казну отчислениями. Был введен новый закон, по которому любой, кто спасет одного ребенка — может безнаказанно убить двух стариков…

Тут маршал увидел Джейсона, которого тащили его гвардейцы и Кайла, который показывал, что нужно зайти во дворец и переговорить о чем-то важном.

— Ну, не хочу хвалить сам себя, пусть это сделают другие, — сказал маршал и ушел в ратушу. А Джейсона в это время мощным пинком вытолкнули на сцену, что слегка его взбодрило, и он почувствовал себя на сцене уверенней. Для полной уверенности Джейсон немного проблевался и, утерев рот, начал:

— Дорогие жители! По заказу ма… Тьфу… по просьбе простолюдинов и прочих, я послушал их отзывы о нашем маршале и, вдохновленный ими, решил рассказать вам всем о том… Да вы и сами все знаете, ведь…

Когда бывают беспорядки,

Когда бандиты режут в ночь,

Когда драконы топчут грядки,

Кто первым сможет нам помочь?

Кто победил в войне с заразой?

Кто безопасность нам сберег?

При этом сделав всё и сразу.

Конечно — это Изинбек!

Громко продекламировав данные строчки, Джейсон счел их весьма подходящими и решил полностью отдаться вдохновению:

Наш Изя — он отец народа!

Его не любит только враг!

Коль встречу этого урода,

Он от меня получит в пах.

Ведь он не гадит, где попало,

Он все дела ведёт в горшок.

Он гигиены ввёл немало

И сделал очень хорошо.

И он не пьёт бурды вонючей,

Он любит пиво лить в стакан.

И он не плачет, не канючит,

Он любит выпить, но не пьян…

Джейсон так увлекся своим экспромтом, что не заметил, как покрасневший от гнева Изинбек вышел из ратуши и направился прямиком на сцену.

Своею властной рукою

Сжимает маршальский он… жезл.

Но все дела творит с женою

Как настоящий господин.

Он не ширяет порошками,

И он не нюхает траву,

Он ввёл контроль над сквозняками,

Неся добрейшую молву.

В его чудесный день рожденья

Я подарил стихотворень

Я сделал это не бесплатно

Гони мне бабки, старый…

В это время Джейсон обернулся и увидел угрожающее лицо старого… то есть господина Изинбека, который уже протягивал свои руки к Джейсону. Но тут маршал неожиданно вскрикнул и повалился навзничь, разбрасывая ярко красные ошметки.

Помидор Тайны попал точно в цель.

— Схватить её! — велел Изинбек, поднимаясь на ноги и тщетно пытаясь стереть остатки помидора с одежды. Одни гвардейцы побежали прикрывать отступление маршала, а другие, громко ругаясь и толкаясь, поспешили выполнить приказ, пытаясь своими мощными руками схватить Тайну.

— Пустите меня, он лишил город библиотеки, он это заслужил! — отбиваясь от приспешников маршала, кричала Тайна. Джейсон же застыл в оцепенении. В голове его витали разные мысли. Тайна была лучшей девушкой, которую он знал. Она была добрая, отзывчивая, умная, ловкая, высокая, красивая, чистоплотная, и у неё были такие, то есть такая… У неё много всего было, но она не зазнавалась.

В детстве они играли вместе и любили погулять по городу. Он читал ей свои стихотворения, и она смеялась и печалилась вместе с ним. Но, повзрослев, она перестала уважать его за легкомысленность и склонность к выпивке. А ведь он так хотел с ней более близких отношений! Он заходил в библиотеку, притворяясь, что читает, но на самом деле он украдкой глядел на неё, но при этом боялся не найти у неё сочувствия, или, хуже того, она потребовала бы, чтобы он перестал пить и балагурить.

И вот теперь, как и подобало его репутации бездельника, он печально следил, как ее уводят прочь.

Просители пришли как раз вовремя, ведь происходила смена караула. Стражник ушел со своего места будить другого стражника, который и должен был встать на освободившийся пост. Но королю Канделору было на все начхать, ведь в это время он дрых на своем троне, и никто не мог заменить его на этой ответственной должности.

Тут в его кабинет вломились чужаки, и начали толкаться, пытаясь отвоевать право речи к королю.

«Кто мешает мне править?» — хотел спросить спросонья Канделор, но увидел происходящую неразбериху, вспомнил вдруг другие слова:

— Ты! Кто у вас главный?! — ткнул пальцем на среднего из присутствующих король и незаметно потянулся к скипетру, намереваясь лишить сопротивление лидера.

— Как самый главный?! Вы самый главный! — испуганно выпалил проситель.

— Ах, да-а-а, — протянул немного растерявшийся король. — И чтобы сообщить это, вы потревожили мое храпление, то есть, правление?!!

— Нет, господин, — попытался ответить другой гость. — В городе свирепствует город, и мы пришли за помощью…

— Ну и кто из вас самый голодный?!!» — взрычал Канделор и вновь потянулся к скипетру.

— Все голодают! — перебивая и запинаясь хором ответили недоумевающие голодранцы.

— Ну дык… — похоже Канделор начал понимать, что в воздухе пахнет жареным. — Угощайтесь… — и пододвинул на соседнем от трона столе тарелку с бифштексом.

Совсем не ждавшие такой щедрости, попрошайки накинулись на тарелку, скинули её на пол и продолжили свою борьбу, совсем позабыв про Канделора, который уже покинул трон и брел по коридорам дворца.

— Этого не может быть, а раз так… Какой же мне странный сон снится! — удивлялся король. — Но если я во сне — значит мне ничто не угрожает. Хороший повод прогуляться — и посмотреть на сны своих подданных. Вот только укутаюсь потеплее.

Канделор зашел в королевскую опочивальню и, подобно накидке, завернулся в верблюжье одеяло. Стражники, привыкшие к причудам короля, ни слова ему не возразили. А вот для простых людей он был практически неузнаваем, напоминая обычного городского сумасшедшего.

В то же самое раннее утро Джейсон брел по городу, пиная мусор и усиленно размышляя, как спасти Тайну:

«Её, наверное, сунули в тюрьму, и теперь она среди этих ублюдков, которые не нашли свое место на улицах. Страшно даже подумать, что с ней могут сделать. Впрочем, она вполне могла за себя постоять и ударить, как следует»

Джейсон часто убеждался в этом на собственном опыте. Надо как-то попасть туда, но как? По крайней мере, так, чтобы его не застрелили при задержании? Необходимо все ещё раз обдумать и хорошенько к этому подготовиться. Или спросить кого поумнее. Например, Корнея.

Тут Джейсон увидел наперсточника, который тоже увидел Джейсона и схватил его за руку: — Эй, я вижу ты парень азартный! Правила простые, я кладу монетку под стаканчик, а ты главное смотри за ним, пока я перемешиваю! Ставишь одну — выиграешь пять!

— А почему бы и нет? — задумчиво поковырялся в ухе Джейсон, — Держи монетку!

Наперсточник ловко схватил монетку, засунул её под стаканчик и начал перемешивать. У Джейсона при наблюдении сего действия закружилась голова.

— Вот здесь, — энергично ткнул он пальцем средний стаканчик, от чего тот даже слегка подвинулся. Наперсточник с выражением удовлетворения схватил указанный стаканчик своими костлявыми пальцами и изумленно округлил глаза на невесть откуда появившуюся монетку.

— Ура! Я угадал! — схватил Джейсон поставленные на кон пять монеток. Владение пером требовало ловкости рук.

— Но этого не может быть! — пробормотал наперсточник.

— Как это не может? Ты что, жульничаешь? — заподозрил Джейсон и повернулся, собираясь уйти, но его путь преградил Пол Рукай.

— Э-э, я пройду? — осторожно поинтересовался Джейсон.

— Как бы не так!» — пророкотал военный.

— Арестуйте его, господин сержант, он жулик! — проверещал наперсточник.

— Да мне плевать! Я не за этим его искал! — пророкотал Пол и действительно со звонким всхлипом плюнул наперсточнику в лицо, а затем схватил Джейсона за шкирку и поволок прочь.

— Эй, куда ты меня тащишь? Тюрьма в другом направлении! — отбивался Джейсон.

— В тюрьму захотел? Я тебя огорчу! По закону ты не совершил никакого преступления, но ты, собакин сын, оскорбил самого маршала Скоробега… тьфу Изинбека! И за это тебе будет…

— Постой, постой! — возразил Джейсон. — Я расхвалил его по самые пятки, как договаривались!

— Не смеши мой клинок! А кто тогда урод и старый?

— Старый… друг, я хотел сказать, а урод — это про врага народа, — судорожно искал ответ артист.

— Изинбек — народный враг?! — воскликнул сержант и тут же захлопнул рот ладонью, убоявшись подобного кощунства.

— Нет, что ты, это я про проходимцев, которые не соблюдают порядок, творят бесчинства, балагурят… — оправдывался Джейсон.

— Про себя что ль? — недоверчиво покосился Пол.

— Ты все неправильно понимаешь! — отчаялся артист.

Сержант, хмуро взглянув на Джейсона, схватил его за грудки и прижал к стене.

— Я все понимаю просто отлично, а ты не понимаешь, во что ввязался. Маршал приказал найти тебя, хорошенько отделать и притащить в подвал. Но я слишком долго тебя искал — и у меня нет времени на хорошую взбучку. Ты должен… сделать побитую морду!

— Что?! — изумленно протянул Джейсон.

— Изобрази побитую морду, артист недобитый, а не то я…

— Переломаешь мне кости? — предположил Джейсон.

— Боюсь, что в этом месте, которое я тебе сломаю, нет костей! — позлорадствовал сержант.

Артист понял, что дело туго и зажмурил левый глаз, приподнял правую бровь и высунул язык.

— Страдания! Не вижу страдания! — командовал Пол.

Спустя несколько минут он закончил репетицию и потащил Джейсона дальше.

— Главное, когда увидишь Изинбека, делай так, как договорились, а не то и тебе, и мне хуже будет. Но тебе — ещё хуже, гы-гы-гы! — засмеялся сквозь зубы сержант.

Тем временем король Канделор, завернутый в одеяло, разгуливал по городу. Добравшись до пустой торговой площади, он притомился и присел на тюк.

Пустынное на вид зрелище освежил патруль стражей, обходивший город для предостережения беспорядков. Неожиданно сердце короля защемило — он увидел грязную оборванку в лохмотьях, совсем ещё девчонку. Выскочив наперерез стражам с протянутой рукой и унижающе извиваясь и поскуливая, она запросила милостыню.

«Ишь ты, какая молодая, и совсем ничего не смыслит! Чай не знает, что собирательство расценивается, как незаконный сбор дани и воровство! А характер у стражников суровый — затопчут, а то и чего похуже, уволокут куда-нибудь. Кто ж её будет искать, оборвашку!» — размышлял король.

Тем временем, стражники обратили всё свое внимание на нищенку, и громко смеясь, начали сапогами швырять в неё пыль и камешки. И вот ей навстречу вышел капитан и приподняв забрало шлема, захотел что-то сказать, но тут протянутая ладонь девчонки резко перевернулась, сжалась и распрямилась. И кинжал, спрятанный у оборванки под лохмотьями, вонзился командиру прямо в глаз. Капитан, отступив несколько шагов назад, повалился на землю, а стража попыталась догнать девчонку, но тяжесть доспехов и сиюминутная заминка дали убийце недостижимое преимущество.

«Ишь ты, какая молодая!» — вновь подумал король и побрел прочь.

— Иди за мной и тащи этого сморчка в подвал к господину Изинбеку, — приказал Тони, сослуживец Пола, а затем открыл дверь и направился вниз по ступенькам.

«Знал бы, что так будет, так и остался бы в той мусорной куче… хотя нет! Я должен спасти Тайну, где бы она ни была!» — сокрушался в мыслях Джейсон, стукаясь по ступенькам вниз, затем, волочась по пыльному полу и задевая косяк приоткрытой железной двери с решетчатым окном на уровне головы. Тут он и увидел Изинбека, лицо которого носило явный отпечаток скверного настроения.

— Э! — выдохнул Джейсон и выдавил из себя заученную мину.

— Мерзавец! — вскипел Изинбек. — После всего позора ты ещё строишь мне рожи!

Конвоир, слегка замешкавшись, незаметно, но ощутимо стукнул Джейсона костяшками.

— Э-э-э-э, — протяжно застонал Джейсон.

Лицо Изинбека расплылось в улыбке:

— Молодец, Пол, ты хорошенько обработал этого расстихтяя. Я даже прощаю тебе задержку. А тебе, треплоболт, — повернулся Изинбек к Джейсону — Я ничего не прощу!

— Но я выполнил ваш заказ! — возмутился Джейсон.

— Да неужели? — недоверчиво воскликнул маршал. — Своим психотворением ты испортил мою репутацию в глазах народа, а, может быть, и короля!

Тут Джейсон хотел сказать, что его последнее сочинение ничем не хуже того, о котором договаривались. И что он повеселил народ, тем самым повысив позитивное отношение к персоне маршала у горожан. Но вовремя сообразил, что подобные заявления лишь утяжелят его вину.

— Я забыл… — сокрушенно пробормотал Джейсон и опустил голову.

— Забыл?!!! — передразнил Изинбек. — Выходка Тайны выдает с головой ваш преступный сговор! Впрочем, годы, проведенные в этих застенках, заставят тебя забыть даже про то, как собаки лают! Хотя… может быть, работа над моей биографией под моим, конечно же, чутким руководством, несколько смягчит твою участь… — задумчиво протянул Изинбек и вышел из камеры, а последовавший за ним гвардеец с лязгом запер дверь, оставив Джейсона в одиночестве.

— Застрял, как таракан в заднице у крысы. Знал бы, что так будет, так и остался бы… — тут Джейсон вспомнил, что уже думал об этом ранее, и начал озираться.

— Изверги! Даже окошка нету! — сквозь зубы прошипел Джейсон и продолжил осмотр. Неожиданно для себя он обнаружил над нужником вмонтированное в стену железное кольцо, к которому не была прикована цепь. «Смывает!» — озарило Джейсона и он, стараясь не попасть ногой в очко, подошел к кольцу и изо всех сил дернул его.

Вместе с кольцом поддался кирпич, при этом, едва не придавив изумленного артиста к полу. Джейсон осторожно подкрался к образовавшейся пробоине и увидел соседнюю камеру, где в углу обхватив руками колени, сидела…Тайна! Он уже хотел окликнуть, но решил полюбоваться еще немного. Вдруг ей тоже захочется воспользоваться туалетом? Тут Тайна подняла голову и возмущенно заявила:

— Стил! Ты шпионишь за мной!

— Что?!!! — возмутился в ответ Джейсон. — Я такой же узник, как и ты!

— Не притворяйся, я слышала твои подхалимские стихи, посвященные Изинбеку.

— Подхалимские? Вот видишь! А он счел их оскорбительными! Смотри, как они меня за это отделали! Э! — в очередной раз скорчил Джейсон уже порядком надоевшую ему рожу.

— Прекрати! — одернула поэта Тайна. — Может, лучше разломаешь всю стенку, вместо того, чтобы выламывать один кирпич? Ты же не собираешься сидеть здесь вечно?

— Ну, тут будет почище, чем у меня дома, а ещё мне предложили работу… — призадумался юноша, но спохватился. — Да что я говорю, конечно же я спасу тебя!

— Каким образом? — устало задала Тайна вопрос, который заставил Джейсона задуматься. И надолго.

«Наверное, уже ночь, а я даже не знаю. Хотя какое может быть окно под землей? Только в двери».

Джейсон ещё раз взглянул на дверную решётку. А решетка посмотрела на него. То есть это была не решетка, а глаза, нацеленные прямо ему в лицо.

— Ты кто, пугало?» — насторожился Джейсон.

— Я не пугаю, я охраняю! — гордо промычала морда в ответ.

— Иди лучше сюда! — перебила Тайна. — В этой камере сидит идиот, а ты ведь не дурак с идиотом разговаривать?

Охранник, обрадованный похвалой, перешел к камере Тайны.

— А ты то за что здесь оказался, миленький? — вкрадчиво спросила Тайна.

— Да я вот раньше огород у господина маршала кучил, а теперь мне сказали, шоб я смотрел, шоб вы никуда отсендова не выходили… — сбивчиво пытался объяснить сторож.

— Бедненький, теперь ты не выйдешь отсюда, пока нас не освободят, а мы здесь надолго… — посочувствовала Тайна.

— Будешь сидеть в темной вонючей тесной дыре, а крысы съедят твои штаны! Нам то хорошо — мы за прочной дверью. А вот тебя ничто не спасет! — перебил Джейсон.

— А можно я к вам? — попросился охранник, в глазах которого уже читалась обреченность.

— В камерах и одному тесно… — задумчиво протянула девушка. — Но моя — лучше. А у артиста в камере воняет и дырка в стене. Так что могу поменяться на ключи.

— Постойте-ка! А вы меня обманываете? — подумав, почесал чурбан надзиратель. — Мне крепко-накрепко запретили отдавать вам ключи! Хотя.… Если я сам отопру замки и пойду вместе с вами, то мне не придется больше здесь находиться. А значит — я сам смогу уйти отсюда!

Довольный своей догадливостью, охранник снял ключи с пояса и открыл двери.

— Свобода! Назад к огороду! — кричал «догадливый» охранник, на ходу сбивая гвардейца в холле резиденции маршала.

— Как-то тупо все вышло! — воскликнул Джейсон, догоняя Тайну.

— Заткнись, а то он передумает! — отвечала Тайна на бегу. — Надо думать, что делать дальше! Изинбек так просто это нам с рук не спустит! Он что-то замышляет! Не зря же он хочет отнять целую библиотеку. Может, там какие-то важные пророчества, которые маршал хочет скрыть?

Спутники выбежали на площадь. На ней, усевшись на тюк и завернувшись в одеяло, плакал Канделор:

— Что же я за король такой? Вокруг царит голод, нищета и беззаконие. И это плоды моего правления? И за что мне только снятся такие кошмары?

— Ваше величество! — ласково окликнула его девушка. — Это не сон. На все это есть причины. Маршал Изинбек…

— Прибыл по вашему указанию! — громко пролаял запыхавшийся маршал. Его сопровождал небольшой отряд. — Позвольте мне увести этих преступников.

— Это кто здесь преступник, а?! — сердито огрызнулся Джейсон. — Без суда и следствия! Да я Рамиресу нажалуюсь!

Хотя лейтенанта Кристиана Рамиреса, отпрыска благородных кровей, артист знал только понаслышке, пару раз выступив в его компании, это упоминание заставило маршала побледнеть и заткнуться. Видимо, Джейсон наступил на его больную мозоль.

— Юноша, мне знаком твой голос! — бросил печалиться король. — Я слышал с площади такой смешной стишок. Только вот не понял про кого… Ты не мог бы выступить с ним снова в моей опочивальне?

— Вашему величеству надо вернуться домой, а не то оно простудится! — выдавил из себя Изинбек, в страхе потерять лицо окончательно.

— О библиотекарше я тоже позабочусь! — попытался схватить ее Изинбек.

— Нет-нет, девушка пойдет со мной, — перехватил Канделор Тайну за локоток. — Мне с ней надо поговорить насчет некоторых книг.

— Но мы и так хотели перенести все книги во дворец, — засопротивлялся было Изинбек.

— Нет-нет, я такой забывчивый, — в кои-то веки проявил твердость король. — Лучше я доверю книги тому, кто в них разбирается. А девушка пусть продлит мне книги сказок, которые я задолжал. А заодно и объяснят значение некоторых. За этот день я как никогда в жизни понял, что закон и порядок должен править во всех сферах. Даже если ты сам правитель.

Маршал злобно посмотрел вслед удаляющимся вместе с королем Тайну и Джейсона и пробурчал:

— Что за дрянной городишка! И людишки тутошние ничем не лучше. Ну, ничего! Я еще вам всем отплачу… звонкой монетой.

И поругавшись еще немного, убрался восвояси навстречу новым злодеяниям.

А совместное счастье юной парочки длилось недолго. Из-за подлого предательства Виек вскорости был разгромлен, и они оба попали в лапы к врагу. Кто знает, где они? В плену, а может быть, в могиле с другими героями.