Глава 16.

— Моё имя ты знаешь, – специально не фокусирую на ней взгляд.

Древняя иссис, действительно древняя, из тех, против которых рисковали выходить в одиночку из Младших только Тулдор, Савэри и Томико. Такая способна заворожить обликом, взглядом, запахом, даже простым присутствием рядом – и это невзирая на щиты, буде те не заготовлены заранее. При встрече поможет только воистину стальная воля – противостояние само собой переходит не на мощь форм, искусство или опыт, но на некую интегральную «силу личности». Не уверен, что я достаточно силён, чтобы противостоять ей.

— Верно, Андра, – улыбка – глаза сами собой задерживаются на ней. Замечаю, что она в облике Эланы. Вот, значит, кто это был… Усилием воли отрываю взгляд, фокусирую где-то за ней. – Или, может, мне назвать тебя Яалш, Старший Смотритель?

— Пока что Младший, – сухо отвечаю, лихорадочно думая, откуда она могла узнать. Неужели подслушивала один из наших разговоров с Сайнуром? Неужели моя паранойя оказалась недостаточной?

— Не думаю, что надолго, – её улыбка странным образом неестественная и одновременно верх естества. Как ей это удаётся? – Гадаешь, откуда? Видишь ли, я живу долго… очень долго, Старший. Конечно, девочка рядом с тобой, – звонкий смех. – Выловила парочку Старших Помощников, кто ещё пытался исполнять долг перед Домом. Они помнили, каков твой атрибут – помню и я… теперь.

— Ты выпила их, – бесстрастно констатирую, не понимая, почему она до сих пор не пытается заворожить меня? Это мягкое влечение, скорее, сопровождает её постоянно, часть её естественности, её веэре, её сущности и личности. Сдаётся мне, она специально сдерживается. Зачем? Или, напротив, пытается обмануть и заворожить более тонко, чем я могу представить?

— Я хочу говорить, а не сражаться, – улыбка пропадает. Она смотрит совершенно серьёзно – эта серьёзность излучается вокруг неё некоей аурой, настраивая на спокойный, вдумчивый лад. Попытка не манипулировать, но облегчить общение. – Да, я читаю эмоции – эти щиты… недостаточны. Твой самоконтроль ослаб после возрождения, Старший. Именно поэтому я могу надеяться на успех. К нашей взаимной выгоде, Яалш!

— Вот как, – чего она хочет? Все до единого иссис, встречавшиеся мне, являлись ярко выраженными эгоцентриками. И эгоистами, соответственно, готовыми обманывать до предела. А отличить ложь иссис от её же правды – возможно ли в принципе? – Взаимной, значит.

— Взаимной, – кивает, продолжая излучать серьёзность. – Я предлагаю заключить сделку. Если коротко, ты отдаёшь мне право полноценно, без страха, что однажды придёт Старший и сотрёт из реальности, жить здесь. А я даю тебе клятву о помощи. Волшебную клятву на Та-Рете, клятву душой и сущностью, клятву, которую мы составим и проверим вместе. Тебе ведь нужны помощники, так? А мои возможности велики.

— Велики, – задумываюсь. Скольких она убьёт? О, верно уж не человека в год или даже месяц, скорее речь идёт об одном в день. Обмануть я себя не дам, полагаю, благо подходящие формулировки клятв знаю, как и соответствующие ритуалы. Никогда за всю историю иссис не рассматривались как добровольные помощники и помощницы. Но сейчас, когда у меня практически нет людских ресурсов, нет положенной по должности власти…

— Клятва не обязана быть постоянной, – замечает она. – Хотя бы на пару лет вперёд – а там расторгнем или подтвердим.

— К тому времени ты узнаешь мои уязвимые места.

— А ты – мои, – отражает аргумент.

— Стоят ли жизни и души этих семисот сорока (3) – по одному в день? – людей двух лет службы? – озвучиваю свои сомнения. Прикидываю шансы убить её сейчас. Они есть, но малы. Выследить позже – сколько веков на это уйдёт? – Откуда вообще у тебя такие идеи?

— Стоят, – твёрдо смотрит на меня. – О, видишь ли, я недавно познакомилась с настоящей свободой. Тот иилг, что держал меня на привязи клятвы… невкусный, – морщится. – Это неинтересно. Слишком привыкла к риску. Я терпелива, я шла к свободе не один век, и теперь, когда вырвалась… Представь, что вернулся Творец и убрал твою должность, мол, сам справлюсь, и отпустил на волю, – тень чувств сама собой всколыхнулась в душе – достаточно слабая, чтобы не счесть нападением, достаточно явственная, чтобы понять.

— Иссис, потерявшая смысл жизни… – не могу поверить.

— И правильно делаешь, что не веришь, – улыбка. – Итак, я предлагаю сделку.

— Нет, – решаю, наконец. – Эти души – того не стоят.

— Вот как? – она ловит мой взгляд – и в ту же секунду мы стоим на берегу бушующего моря. Запредельным усилием воли освобождаюсь от иллюзии, чтобы обнаружить себя в другой. Только постоянный самоконтроль позволяет заметить крохотные, уже исчезающие несоответствия внешней картины – она попыталась подделать даже духовный фон! Меняю восприятие атрибута, разрушаю иллюзию, возвращаясь в реаль…

Внезапно осознаю, что всё воспринятое с начала разговора – иллюзия. Разрушаю и эту иллюзию, следующую за ней, следующую, ещё одну – она вела меня со встречи с Вэйсором или раньше? Моя воля и холодный гнев крушат окружающую якобы действительность, и та осыпается осколками грёз. Тысячи пейзажей, вихри образов, мириады чувств и желаний – всё горит в моей ярости, осыпаясь пеплом, леденеет и бьётся осколками в тисках воли.

Иллюзия за иллюзией, обман за обманом, грёза за грёзой, нереальность, прячущаяся в тени реальности за очередной ложью. Я не мечусь, не рвусь из стороны в сторону, но методично очищаю восприятие и душу от наносного, а она столь же методично возводит новые видения. Под её мелодичный смех понимаю, что половина иллюзий, якобы маскирующихся под реальность, и есть реальность – она демонстрирует мне их разрушение. Становлюсь аккуратней, с трудом игнорируя попытки расшевелить душу. Стержень тэу отделяет моё от чуждого, пусть и близкого, пока всё не заканчивается. Неожиданно обнаруживаю, что последняя иллюзия разбита. Она всё ещё висит передо мной, не атакуя.

— Остановись и послушай, Смотритель. Просто послушай.

— Почему я не должен убивать тебя? – сила атрибута окружает её, чтобы раздавить – или промазать.

— Послушай, – повторяет Илла. – Знаешь, почему с тобой тяжело сражаться? Ты скучен. О, не делай такое лицо, это именно что так. Скажи, чем ты ярок, Смотритель, чем яр, где твои желания, где мечты, где твоя ярость, где любовь и радость? Они прошли, – чем дальше она говорит, тем более сознаю, что это правда. Не попытка заворожить – бдительно наблюдаю за своей душой. – Раньше – о да, раньше они были ярки, пусть в прошлом, но ты был личностью, кем-то, достойным своей должности не только опытом, но и харизмой. Зато сейчас – посмотри на себя со стороны! Ты жалок, Смотритель. Долг и необходимость, спокойствие и самоконтроль, сила воли, возведённая в абсолют… И всё. Ты ещё горишь – то в тебе, что досталось от Андры.

— Откуда ты знаешь об этом? – кажется, она затронула-таки ту струну души. Мелькает мысль, что если это правда, могут быть проблемы в свете того, что вспомнил у Знака Порядка.

— Я вижу больше, чем ты думаешь, Яалш. Ты обрёл тэу и потерял веэре. И с каждым мигом теряешь даже надежду на возвращение себя-былого. Ты помнишь свои чувства? Свои мечты? О чём ты думал тихими ночами, как встретил уход Творца, была ли у тебя любимая – или только сухость и долг?

— Зачем ты это говоришь? – медленно спрашиваю я, возвратив самоконтроль, оставив в сознании лишь морозную сухость и невероятную чёткость. Пожалуй, сейчас мой шанс её убить удвоился.

— Я ­– властительница иллюзий, – никакой рисовки, констатация факта. – Никто из неверен не сравнится со мной. Эмоции, чувства, мечты – это иллюзии, в определённом смысле. Я могу вернуть их. Тени подвластны мне, а память – тень жизни.

— Гарантия – клятва, – киваю своим мыслям, просчитывая вероятности. Клятва. Всё зиждется на ней. А опыт клятв при мне, как минимум, большая его часть. Она не обманет. – Да будет так, Илла. Читай.

Атрибут трансформируется в серебряный карандаш. Несколько слаженных взмахов – перед нами является текст. Переплетённые символы Та-Реты являют собой логически завершённую конструкцию. В этом изречении нет слабых мест – точнее, они точно локализованы и использованы. Одно и второе в обмен на третье и четвёртое. Сделка, временный контракт с возможностью продления. Математическая теорема, доказывающая эквивалентность нарушения клятвы и наказания, построенная в полной непротиворечивой системе аксиом. Мистическая сущность, стоящая на страже клятвы, воплощённая той частицей Старшего Универсального Ключа, что ещё принадлежит мне.

Её хватило одного взгляда, чтобы понять, что я предлагаю.

— Я согласна. Что делать?

— Следует снять все щиты и иллюзии с себя, – объясняю я. – Я поступлю так же. Затем соглашаешься с клятвой – надо принять её целиком как непреложную истину. Это следует делать синхронно.

— Одновременно? – понимаю, о чём она.

— Да.

Мир вокруг подёрнулся дымкой – и распался тысячами слоёв. Она всё же сумела обмануть меня – ну да теперь это не важно. Илла избавляется от иллюзорного облика, как человек от костюма, и предстаёт нагая – бесформенным облачком серебристо-жёлтых искр. Я же приспускаю внешний и внутренний щит, расширяю их – и она просачивается сквозь. Сейчас мы так близко, что один победит другого за миг. Удар моего атрибута или её волшебного дара, и противник – труп. Вот только мы видим души друг друга и среагируем на атаку слишком быстро – и проиграем вместе. Отмечаю занимательный факт – ни разу не встречал иссис такого цвета и не представляю, что это означает.

Прикрылась ли она иллюзией? Отнюдь, уверен в этом – сейчас вся тонкость жезла сосредоточена в маленьком объёме. Скрыться сможет разве что Творец да кто-нибудь вроде Мераша – это всё равно пытаться скрыться за камуфляжем в упор. Сам-то скроешься, а камуфляж заметен. Более точная аналогия – как не скрывайся, достигни даже совершенной иллюзии во всех диапазонах, тебя раскусят наощупь.

Она читает символы на Та-Рете. Читаю и я. Мы принимаем их до глубины души. Мы сознаём их как истину в последней инстанции. Мы меняемся. Серебряные строки распадаются мириадами искорок, похожих на огоньки души иссис. И в тот же миг я ощущаю, будто новый орган, будто новое чувство – клятву. Это не передать словами: всё равно, что слепому описывать цвета. Клятва столь же неописуема, сколь неприятна. Она касается самой глуби души, естества – даже не неприятно, а… нет слов.

— Илла, – искренне и устало улыбаюсь ей. Разговор и клятва порядком вымотали.

— Яалш, – с лёгкостью отражает улыбку и выражение лица, вновь принимая обличье Эланы.

— Лучше зови меня Андра. Второе имя – в присутствие, максимум, Сайнура.

— Хорошо, Андра. Рада, что мы договорились. Не ожидала.

— Ещё бы, – усмехаюсь. – Из всех Смотрителей я самый… прагматичный.

— Потому и предложила.

— Как насчёт небольшого аванса, – беру атрибут обеими руками. Она понимает, о чём я, без разъяснений, кивает. – Вообще-то принято становиться на колени или хотя бы одно.

Она звонко смеётся.

— Именем Творца и властью Младшего Смотрителя, – начинаю я – без всяких усилий голос становится повелением. Иссис же рисует пару символов Та-Реты – своё полное имя, – я принимаю Иллу Имфоли в ряды Персонала Третьего Дома и назначаю её Младшей Помощницей до тех пор, пока она не откажется нести эту ношу. Да прибудет с ней Атрибут Служебных Полномочий!

— Услышано и зафиксировано, – отозвалась Аска. – Имя и должность отосланы в Служебный Архив Дома и записаны во Внутренней Памяти АСК. Автоматическая Служба Контроля Служебных Помещений приветствует вас, Младшая Помощница ИллаИмфоли.

— К ней можешь обращаться просто «Аска», – поясняю я. – Это нечто вроде компьютерной системы Помещений.

— Я знаю, – конечно, она же поглотила души двух Помощников. – Поговорим позже? Твои сопровождающие немного… волнуются.

— Следуй за нами, – выпускаю её из-под личного щита, вновь ставлю его на параноидальный режим и убираю звуковую завесу.

Успокоив «красных плащей» – у иилгов так называют вояк в целом, независимо от одёжки и направленности – я продолжил движение. Седьмым, а может, восьмым или девятым, чувством ощущал иссис через клятву, но даже специальное сосредоточение атрибута на восприятии не помогало засечь её местонахождение. Властительница иллюзий… Опасная противница и не менее опасная союзница. Таких, как она, надо убивать или держать под контролем.

Безопасная Дверь распахнулась перед нашим отрядом и дежурящим красным плащом. Добрались без проблем. Предполагаю, некто – я, кто-то из Младших? – позаботился закрыть все Двери, до которых дотянулся. Возможно, опечатаны все Служебные Помещения, а эта Дверь – исключение. Как вариант, заперты лишь Двери в населённые миры, и разумные в них не успели добраться до открытых входов. Что заставляет поторопиться с получением Старшего Универсального Ключа, позволяющего довольно быстро закрывать целые массивы Дверей, или же набором новых Служителей, Помощников и Ключников, которые могли бы проверить все Служебные Помещения.

Закрыв Дверь на пароль, я приказал Вэйсору некоторое время подежурить у Двери, прежде чем расходиться, забрал у него Знак Порядка и вылетел в свой особняк. Теперь Илла скрывалась хуже, изредка то тут, то там демонстрируя то иллюзию серебристого мерцания, то лёгкой дымки, то грозной тучи внизу, то перистых облаков в вышине – так убедительно и ненавязчиво, что не прощупывай я окружающее, не раскинь сенсосеть, счёл бы реальностью. Уж не знаю, развлечение это или тренировка – выходило красиво. Я-Яалш любил красоту именно в природе, в её естественности, задуманной Творцом, и я могу любоваться ей долго, отмечая малейшие изменения. В творениях Иллы я не видел ошибок. Можно ли назвать совершенное подражание искусством? Копировала она или придумывала?

— Понравилось? – шепнул ветер. Да, мой щит был ослаблен в угоду сенсорике – и иссис легко проникла там, где Сайнуру понадобились бы многие минуты. Впрочем, он боевик с упором на разрушение, а не диверсии или разведку.

— Да, – честно ответил я ветру.

— Говорят, у местных есть некий Фестиваль Иллюзий, – заметила иссис.

— Хочешь поучаствовать? – приподнял я бровь. – Соревноваться с детскими поделками…

— Вы, люди, так любите сводить к соперничеству, – тихий смех. – А мне бы хотелось человеческой оценки, и только. Интересно, как мои филлюды – забавное понятие – в будут смотреться в ваших глазах.

— А не признания ли захотелось? – пошутил я. И действительно, признание смертными искусства бесконечно опасной неверены, которая питается их страданиями – это смешно.

— Почему бы и нет? – с лёгкостью согласилась она. – Это было бы… любопытно. А завистников можно съесть. По одному в день, как договаривались, – и снова этот шепчущий смех – так, наверное, и смеялся ветер, буде умел бы.

— Ты серьёзно? – поинтересовался я, замедляясь и транслируя защите особняка код-пропуск.

— Почему нет? – повторила она. – Ты слишком мало знаешь о таких, как я. Убиваешь, не говоришь. Среди нас есть даже… вегетарианцы, ха! – смешок. – Казус – они отказываются от чужих страданий, питаются удовольствием!

— Это не шутка? – я обернулся к сотканному из дрожащего воздуха силуэту, парящему рядом.

— Не шутка, – фыркнула она. – Придурки водятся везде, даже у нас. Я тоже пробовала – та ещё тоска, хотя жить можно. Всё становится таким розовым, светлым… – силуэт с отвращением помотал головой, отчего от неё полетели голубые искры. – Не понимаю их. Как вам нужен белок, так нам нужно полноценное питание. И плюс, и минус, и приятное, и неприятное, и симпатия, и антипатия, и боль, и наслаждение. Впрочем, боль всё равно вкусней.

— Никогда не слышал, чтобы неверены питались наслаждением или счастьем, – покачал я головой, проскальзывая в брешь первого защитного слоя и ожидая проверки системами безопасности. Последние иссис игнорировали. Вот тебе и надёжность. Переделывать, всё переделывать!

— Или не встречался с такими? – ухмыльнулась она, являя лицо, на котором, казалось, застыли тысячи выражений, просвечивая друг сквозь друга. – Единицы из нас знают меру, это сейчас таких больше, а вот в старые времена… Это, знаешь ли, одинаково сводит с ума – упиваешься удовольствием ли, страданием ль. Просто вторые обычно выживают, а первые – слишком мирные. Естественный отбор, знаешь ли.

— А теперь, – мы прошли последний слой защиты и оказались во дворе. Теоретически, здесь всё было пронизано сенсосетями, не то что мышь – атом лишний не пройдёт незаметно. Практически, неверена умудрялась оставаться видимой мне и невидимой всем окружающим формам и ритуалам, – не расскажешь, с чего ты пошла на такой серьёзный шаг?

— Помнишь тех иссис, что устроили из бала балаган? – Илла приняла облик Эланы.

— Разумеется. Ты знаешь, кем они подосланы?

— В общих чертах, – кивнула она. – Ты – не единственный активный Младший на этот момент. Самый везучий, безусловно, с лучшими перспективами, но не единственный. Тот, что подослал иссис,– большее зло. Со мной он говорить не будет, а опыта и силы не занимать. Мне нужен союзник и перспективы на будущее. Твоё появление – прямо-таки судьба.

— Перспективы? – прежде чем уточнять, что она знает о Младшем, следует разобраться с её позицией.

— Говоря откровенно, я мечтаю, чтобы ты зачистил эти гадюшники: Великую Арену, Большой Полигон, Великий Иллюзион. Все Внешние Пределы. Убей их всех, Яалша, всех моих сородичей и прочих тварей, – спокойно-просительная интонация, ни ненависти, ни отвращения – она просто выражала своё мнение. – Отвратительное место, отвратительные существа, головная боль для Дома и мои природные враги. А я помогу – уж Внешние Пределы знаю лучше многих.

— Зачистки проводились часто, однако… – начал я.

— То же мне зачистки, – отмахнулась иссис. – Облавы на особо опасных, да и только. Уж не знаю, что за наказы оставил Творец, но вот моё условие. Хочешь, чтобы я поддерживала тебя всегда – убей их. Сожги, я знаю, атрибут способен на невероятное, ты можешь включать и выключать миры, можешь очистить их по одному, тебе это просто… – выжидательная пауза.

— Не имею ничего против, – Творец оставил какие-то особые инструкции насчёт Внешних Пределов? Или дело не в них, а каком-то моём давнем решении? – Как только верну полный атрибут – сделаем.

— О, не сомневайся, моя помощь будет соразмерна, – радостно улыбнулась она. Эмоции Иллы явно не имеют никаких внутренних фильтров, если вообще не иллюзия: тяжело представить человека, который будет излучать спокойную радость после согласия с геноцидом.

— Теперь насчёт этого Младшего… или он не один?

— Я знаю о двух, – пожала она иллюзорными плечами, меняя обличье на маленькую девочку и ещё раз, на сморщенную старуху. – Один использует иссис и покоряет миры. Не ради власти – он ищет путь в Служебные Помещения, да только все Двери заперты на Старший Ключ. Другой действует более тайно. Изредка силы первого сталкиваются с агентами второго. Агенты вкуснее, – Илла приняла облик Эланы и облизнулась. – Может, кто из них и хочет навести порядок в доме, но методы, думаю, тебе не понравятся. Оба любят подчинять души, не брезгуют использовать неверен и других тварей из Внешних Пределов.

— Тот инцидент…

— Кто-то из них подсуетился. Скорее второй, но не угадаешь. Миры иилгов на очереди в борьбе за влияние. Ризань, например. Пока первый готовится к масштабной атаке, второй баламутит аборигенов. Но это ведь не должно тебя интересовать? Зачем бороться с организациями, если можно устранить лично Смотрителей? Я помогу спрятать Дверь так, что её никогда не найдут. Нам не понадобиться эти… крепости, – она презрительно обвела рукой обстановку особняка. – Меня не волнуют границы между мирами. Тебе достаточно сказать, когда вернёшь достаточно сил, и мы убьём Младших.

— Как просто, – я покачал головой.

На самом деле, иссис мыслила на удивление здраво. И действительно, положение на Лиодоре, все эти балы, даже этот дом – демаскируют. Лучше не продумывать идеальную защиту, а идеально скрыться. Хотя бы на Саавет, спрятав Дверь в Помещения усилиями Иллы. Внутрь Саавета не пройдёт ни один Младший, Главного Ключника нет, а пароль я давал Савэри и Томико. Перебрать память по винтику, приготовить пару тысяч боевых ритуалов и устранить врагов, а уже затем спокойно устранить неразбериху в Доме.

Эффективный план, но, к сожалению, слишком рискованный. Нужно держать руку на пульсе, а не прятаться. Нет времени на подготовку. Неизвестно, что сейчас делают Младшие, что они могут задумать, не доберутся ли в ближайший момент до Двери или даже Операционного Зала. Сколько душ гибнет каждый день? Гибнет не от рук неверен – те всё-таки оставляют ядро души, её суть – а от безжалостной силы атрибутов, стирающей самый центр разума, само «я», что эквивалентно окончательной смерти? Это так просто – уйти, накопить силу, вернуться и победить. И не менее опасно. Когда речь идёт и судьбе вселенной, имею ли я право рисковать? Правильней рискнуть собой, а не долгом. А потому…

— …так просто, но нет, – отрезал я. – Я должен быть в курсе событий, кроме того, для войны у меня с, хм, отцом меня-Андры, Сайнуром, есть некоторые ресурсы.

— В таком случае, вам понадобиться информация, – иссис совсем не огорчил отказ. – Информация и разведка. Я их обеспечу, будь спокоен.

— Теперь – буду.

И я улыбнулся расчётливой эгоистичной Илле, которая выбрала из всех сторон ту, с которой можно договориться, ту, с которой возможен долговременный союз, ту, которая не предаст, а прямо сообщит, что не так, и попытается сначала поговорить. О, Илла сделала верный выбор, выгодный для нас обоих. А если она будет достаточно полезна в качестве Помощницы, то можно смириться с семьюстами сорока смертями в год – в конце концов, от автоаварий в империи больше гибнет. Ещё можно ограничить иссис определёнными слоями населения – тогда она и здесь будет пользу приносить. После небольшой паузы я добавил, приподняв атрибут:

— Как Смотритель, назначивший тебя, приказываю подчиняться другим Смотрителям только по своей воле. С подробностями о Младших пока повременим. Хотя… назови мне их имена.

— Ферет и Акнис, – на мой требовательно-вопросительный взгляд продолжила. – Ферет Рраил и Акнис. Просто Акнис.

— Просто Акнис… – эхом откликнулся я. – Второй, верно? Ну что ж, старый «друг», на этот раз наша встреча пройдёт очень… горячо, – и погладил атрибут, сам собой превратившийся в шпагу-фламберг.

Я не помнил подробностей, нет. Лишь тот факт, что с Акниса всё началось. Что именно он обратил против меня Тулдора, что именно его подозрения заставили меня уйти на много тысяч лет. Но Акнис мёртв. Этот момент я помнил ярко: моя шпага пронзает его сердце, его меч-атрибут выпадает из слабеющих рук. С другой стороны, смерть тела не означает смерти даже Помощника, не говоря уж о Смотрителе. Душа… Я помню, что отправил её в надёжное место, но какое? Ничего, «друг», придёт время, и мы встретимся. Возможно, на этот раз ты будешь более откровенен со мной.

— Она опасна, – первое, что сказал отец, когда смог оторваться от расследования и прибыл для личного разговора.

— Я опасна, – тихий смех неверены заполнил помещение. Где именно она находилась, неясно.

— Она – нечто большее, чем просто иссис, – молвил отец, серьёзно смотря на меня. – Я… Саат… Я-мы чувствуем за ней что-то громадное.

— Почему же ничего такого не вижу я? – надо же, Илла умудрилась обмануть Силу Рода! – Быть может, потому что это иллюзия?

— Слишком тонко, – что-то в голосе Сайнура подсказывало, что он считает свои ощущения истиной. – Мы слишком долго учились ощущать Силу Рода, даже если она скрыта – это напоминает её. Понимаю, клятва безвозвратна, но поостерегись. Не уверен, что моего Кристалла хватит противостоять тому, что стоит за ней.

— Так ли это, Илла? – прямо спросил я.

— Что его Кристалла не хватит? – на этот раз она явилась в образе длинноногой блондинки в бальном платье. – Всё верно. Но видишь ли, это знание для вас бесполезно. Эту… силу я не буду применять без крайней нужды. Клятва – не крайняя нужда. Моя жизнь – тоже.

— И зачем же нужна такая сила? – спросил Сайнур.

— Считай её чем-то вроде регалии, – пожала она плечами. – Скажи, Андра, ваш император когда-нибудь дрался своим скипетром? Применять это по пустякам – святотатство.

— Не думал, что у неверен есть какие-то… чины, – я заинтересованно наклонился к Илле. – Не говоря уж о традициях.

— О, эта традиция была почти всегда, – спокойно ответила иссис. – Ты прав, у нас царит анархия, но есть вещи, которые выше любой из нас. Даже такой, как я. Когда-нибудь расскажу, – однако выражение её лица намекало, что скорее «никогда».

— Меня больше интересует, есть ли что-то такое у других иссис, – бросил я вопросительный взгляд. – Ты собираешься уничтожить их всех.

— О, я применю её, если они посмеют обратить их против меня, не волнуйтесь. Это дело будущего. Ты хотел услышать о наших врагах? – она растаяла и явила себя подле Сайнура. Тот не вздрогнул, однако я уловил миг напряжённости. Отец не заметил её перемещения, как, собственно, и я. Не в первый раз подумал, что эта союзница могущественней нас двоих вместе взятых. – Так слушай! Первый, Младший Смотритель Ферет,– властитель и полководец. Он покорил пять десятков миров, в основном техноразвитых, но перемещается порталами, не вашими ритуальными, а похожими на Андрин, но более громоздкими. Армия… затрудняюсь сказать, на уровне Империи Фэйрэ, но больше раз в сто. Магов мало, но искусны, много артефактов, несколько Младших Помощников. Второй – Акнис, древний Младший, искусней Ферета и слабей. В услужении у него волшебники, Младшие Помощники и неверены, причём всех их много меньше, чем у Ферета, и они сильней. Полагается на мобильность, быстро строит межмировые порталы, точно так же, как это делает Яалш. Стоит за беспорядками в Ризани и паре других миров, скорей всего, именно он устроил этот ваш теракт на балу. Ну как, сойдёт за краткую аналитическую справку? – она беззаботно рассмеялась, словно не понимая, о каких вещах только что рассказывала.

— За краткую, – кивнул Сайнур. – А теперь давай подробней.

— Подробней? – хитрый прищур. – Извольте.

И мир вокруг потёк тысячей цветов и звуков, обретая новый облик, а затем ещё один, и ещё, ещё…

Пустыня. По подобию дороги, больше напоминающему широкую тропинку, тянется колонна бронетехники. В безоблачном небе упорядоченно кружатся тёмные точки. Одна из них растёт и над колонной пролетает истребитель хищно-вытянутой формы.

Лес. Ночь. Беспорядочная перестрелка. Люди в камуфляжной форме. Неожиданно всё озаряет вспышка, которая не гаснет, а формируется в огненный смерч, сметающий с пути и деревья, и один из враждующих отрядов. Волшебник в ничем не отличающемся от остальных камуфляже вытирает пот со лба рукавом и что-то приказывает в рацию. В следующий миг это место исчезает в грохоте и бело-оранжевом свете, а когда проясняется, видна трёхметровая воронка и вывороченные остовы деревьев.

Стартующие с авианосца бомбардировщики сцеплялись с зенитными батареями. Стартовали ракеты всех классов и типов, погружая планеты в огненный ад, летели пули и чары, гремели масштабные войны, и холодный голос Иллы за кадром повествовал об очередной тактике, командире или заклятье армии Ферета. Покорение миров давалось Смотрителю нелегко, каждое проходило кроваво, а без массовых чар подавления воли, базирующихся на особых артефактах, и вовсе было бы бесполезно. Однако Ферет побеждал, и каждая новая победа давалось ему проще.

А вот и сам он, пышущий жаром мощи, широким клинком атрибута повелевающий тысячами форм и ритуалов, парой взмахов гасящий в зародыше ядерный взрыв, легко принимающий на себя тактические ракеты десятками и сотнями, огненными столпами рушащий самолёты, сосредоточенными ударами пронзающий глубоко спрятанные бункеры, способные удержать тот самый термоядерный ад. А потом размеренно и неторопливо развёртывающий поисковые ритуалы, отдающий соответствующие приказы: Дверь должна быть найдена. Во что бы то ни стало.

Этот каскад иллюзий погас, чтобы смениться другим, в чём-то более пугающим. Всего пара десятков людей, из них десять – иилги. Пара сотен разговоров, из них совсем немного развёрнутых. Предатели и разведчики, агенты и диверсанты. Слуги Акниса, пёстрый контингент подкупленных, убеждённых, подчинённых атрибутом или съеденных иссис, что теперь играла роль, людей. Отчёты и заверения, просьбы и угрозы, намёки и шантаж тайная, закулисная жизнь, полная интриг и грязных тайн. Агенты Акниса стремились к той же информации, что и дознаватели Ферета, вот только средствами помягче, и в чём-то не менее отвратительными. Не брезговали и открытыми операциями – тогда, когда можно подделаться под других или когда любое расследование зайдёт в тупик. Сам Смотритель так и не показался: слишком скрытен, слишком искусен, слишком параноик.

Последнее видения прекратилось, и мы вернулись в гостиную особняка. Лишь едва заметный запах дождя из последней сцены говорил, что всё это взаправду. Вероятно, иссис оставила его специально. Ну что ж, теперь известно, с кем предстоит столкнуться, что уже большой шаг вперёд.

— Спасибо, Илла, – поблагодарил я.

— Я полечу, – приняла она облик девочки. – Надо подкрепиться после такого концерта, – и растворилась в воздухе.

— Это… было сильно, – больше задумчиво, чем впечатлённо произнёс отец.

— И полезно, – добавил я. – Как насчёт переработки нашего плана?

— Начнём, – кивнул отец. И мы пошли в мой рабочий кабинет, развернули простую и понятную после выходок Иллы многослойную иллюзию и начали обсуждение, изменяя итоговую схему.