Глава одиннадцатая

Медведь скрылся из вида. Кочевников слышно не было. Скорее всего, они испугались. Вряд ли кто сейчас посмеет пойти в лес, значит, у них есть теперь и время и кони, что бы скрыться. Это хорошо, если конечно кони не ускакали далеко.

Ратмир поднял меч и посмотрел на лезвие. В тусклом свете луны оно блестело синеватым пламенем. Словно не простой это меч, а особенный. Его окликнули. Ратмир обернулся и увидел Олесю и Ясура — они сидели верхом на конях. Он хотел бы улыбнуться им, но сил уже не осталось. Ему было очень плохо, и он просто упал. Друзья бережно подняли Ратмира и помогли ему сесть на коня, чуть позади седла. Ясур сел впереди и попросил держаться крепче.

Они решили ехать в сторону горы. Олеся всё время не сводила глаз с Ратмира. Она боялась, что он может упасть. Уж слишком ему досталось.

— Куда…? — чуть слышно проговорил Ратмир.

— Поедем к ведунье, — ответила Олеся. — Она бабушка мне. Должна жить где-то здесь. Ведь это подгорный лес, да?

Девушка пристально посмотрела на Ясура. Охотник улыбнулся.

— Думаю, да. Я слышал о нём только из легенд. Я — охотник. Я слышал о большом звере, медведе, ещё с детства. Но, скажу без утайки, такого огромного вижу впервые. Это не зверь. Нет. Он убил наших врагов, но не тронул коней и… — охотник посмотрел на Олесю, — тебя. Это не зверь или не простой зверь.

— Горун, — прохрипел Ратмир. Парень поморщился от боли в животе и посмотрел в сторону девушки. Она окинула его жалостливым взглядом. Её глаза, они словно предавали ему новые силы. Ему даже показалось, что стало намного легче. Ратмир на мгновение отвёл от неё взгляд и продолжил:

— Мне о нём рассказывал учитель. Говорят, он был человеком, богатырём. Сила в нём нечеловеческая была. Это было, очень давно. Может, тысячу лет назад. А потом отдал себя полностью этому лесу и обернулся огромным зверем.

Глаза девушки неотрывно смотрели на парня. Его глаза смотрели на неё. Оба смутились. Ясур хитро улыбаясь, покосился в сторону молодых.

— Ты очень смел, Рус. Даже не знаешь, на сколько. Не каждый на твоём месте смог бы сделать то, что сделал ты.

Ратмир устало улыбнулся и ответил:

— Я ничего особенного не сделал, Ясур. Наоборот, я так испугался, что решил поговорить с Горуном. Это от страха, а не от смелости.

— И он, кажется, понял тебя, — Ясур посмотрел вверх, на высокие горы.

— Да. Может быть и так. Если бы это был настоящий шатун, у меня не было бы шансов, — Ратмир более-менее пришёл в себя и нащупал сбоку ножны. Он посмотрел вниз — меч на месте. На мгновение Русу даже показалось, что от прикосновения к мечу, тело его наливается неведомой силой.

Олеся улыбнулась, заметив, как Ратмир оживился. Она укуталась теплее в тулуп.

— Интересно, как там мои родные, — вдруг задумался охотник, и взгляд его стало грустным. — Архунг пришёл к нам в деревню, не как гость, а как завоеватель. Его отродие вытворял с нашими женщинами… — Ясур замолчал на секунду и продолжил:

— В общем, когда он увидел охотничий трофей у меня в землянке, то остановил своих слуг и сказал мне, что я должен идти с ним. Тогда они не тронут мою жену и детей. Мне пришлось пойти с ними. К счастью нам не попадались особые дружины, и мы промышляли только мелкими набегами. Но постепенно хан набрал огромное войско.

— А почему он предложил тебе идти с ним? — спросила Олеся.

Ясур повернулся к девушке и хитро улыбнулся:

— Потому что я — охотник. Маленького зверка бью только в глаз. Если не попаду, испорчу шкуру.

— А у тебя оказалось много трофея, значит ты — очень меткий, — закончил за Ясура Ратмир. — Я заметил, как ты убивал всадников сегодня. Всех с первого выстрела и точно в глаз.

— Правду говоришь, Рус. Но не думайте, что я хотел этого. Я не убийца. И охочусь я только что бы прокормить семью и не замёрзнуть зимой. Я не люблю убивать.

— Я тоже этого не хотел, — потупив взгляд, сказал Ратмир. — Даже не знаю, как у меня это получилось.

— Не кори себя, — тихо сказала Олеся и её глаза, как и прежде, сверкнули черным блеском. — В этом твоей вины нет.

— Хотелось бы в это верить, — грустно улыбнулся Ратмир. — Скажи, Ясур, — обратился уже к охотнику. — А откуда ты знаешь наш язык?

Ясур усмехнулся:

— Это и мой язык. Я рос в семье обычного крестьянина. Смутно помню, что родители погибли в пожаре, и меня приютила одна семья, немного севернее отсюда мы жили. Ну а я не особо-то хотел возделывать землю. Мне нравилось охотиться. Всегда нравилась, сколько себя помню. Как говорил мне второй отец, приютивший меня, это во мне кровь отца — охотника, — Ясур вздохнул. — Может и так.

К восходу солнца путники успели добраться до подножия скалистой горы. К счастью там оказались ущелье — своеобразный проход сквозь каменную стену. Они спешились, и, взял коней в поводу, прошли внутрь. В ущелье завывал ледяной ветер. Повсюду торчали острые каменные пики. Ясур обнаружил небольшое углубление в стене. Они быстро забрались туда. Внутри углубления оказалось довольно уютно и намного теплее, чем снаружи. Ясур снял со спины заплечный мешок и достал оттуда какие-то вещи. Затем положил возле себя котелок и небольшой свёрток.

— Это хлеб. Придётся нам делиться с конями, — сказал охотник. — Иначе беда нам.

 — Я схожу за хворостом, — предложила девушка.

— Надо и снега набрать, — напомнил Ясур и подвинул ей котелок.

— Мы вместе пойдём. Мало ли что, — сказал Ратмир, давая понять, что спорить с ним неуместно.

Ясур только хмыкнул и, положив на сухие камни немного сухих веток, что прихватил у ущелья, принялся выбивать огонь.

— Совсем юные, глупые. Надо было сразу брать.

Они ничего не ответили и молча, понимая, что не додумались об этом раньше, отправились вниз, к сквозящему злому ветру и острым камням.

Покормив коней и скудно отужинав, всех троих начало клонить ко сну. Костёр уже почти потух, а дров уже не было.

— Надо идти дальше, — глядя на зыбкие языки пламени, сказал Ратмир. — Неизвестно, где сейчас мы находимся, и нет ли за нами погони, — он сжал обе руки в кулаки, затем разжал, чуть морщась. На месте отрезанных пальцев они не просто замерзали, их ломило от боли.

Олеся заметила это. Она присела на колени, и взяла его ладони, пытаясь успокоить боль и согреть. Ратмир посчитал это лишним, но девушка укорительно посмотрела на него:

— Сиди спокойно. Я тебя не съем.

— Не гоже девице парню руки греть, — протестовал Ратмир, но девушка не отпускала его рук.

— Глупости, — спокойно ответила она.

Ясур, будто не заметил спора молодых, сказал:

— Погони нет. Я чувствую, когда колеблется земля от топота корыт.

— А если они пешком? — спросил Ратмир.

— Пешком? Нет. Пешком они не пойдут. Ленивые.

— Может за хворостом сходить? — спросила Олеся, понимая, что им всё-таки придётся отсюда уйти.

— Думаю, да. И надо набрать больше, насколько хватит времени и сил, — сказал Ясур.