Морель - 3

После премьеры был карнавал с салютом. Я чувствовала себя настолько уставшей и замученной, что попросила Эрика закинуть меня домой, он согласился, но сначала отправился доставить Дэвлина в Замок и, видимо, перекинуться парой слов о происшествии с виконтом. Пусть их. Успею проглотить еще бокал. Мои уехали еще раньше в полном восторге от вечера. Приятно, конечно.

Я присела за столик, цапнув поднесенное кем-то игристое и смотрела, как в танце кружатся пары в маскарадных костюмах. Жалко, в этот раз не получилось потанцевать с мэтром Купером. Забавно, но не смотря ни на что, жизнь шла дальше. Неожиданно голова закружилась, и я схватилась за столик. Помогало плохо. Да не столько же я выпила-то!

Проверка на яды и магию!

О как.

Мир потемнел, и принялся угасать. Все, что я успела сделать еще, это нажать на рубиновую бусину в ухе и произнести одно короткое слово: «Яд». Это было несправедливо, особенно сейчас, после всего, что я пережила. Хотя и логично, тот, кто предпринял две попытки — не откажется от третьей. Как же жаль...

Приходить в себя — особое искусство. Последнее время у меня была масса практики в этом. Я приходила в себя после пьянок, после оргий, после ранения. Чаще всего в кровати, иногда — в своей. Иногда даже одна. Я бы сказала, что последнее время я стала экспертом по этому делу. И ручаюсь вам, нет ничего хуже приходить в себя после какой-то отравы, привязанной к креслу. За окном только-только восходило солнце. Значит, я была без сознания полночи. Зверски мутило и хотелось пить.

«Не подаем виду, — велел Лусус, — это наверняка какой-то маньяк».

Я посмотрела сквозь ресницы и увидела небольшую комнату, в которой сидел за столом Морель, а у двери — здоровенный детина, полуогр, с тупым выражением на лице.

«Десятого на тебя нет!»

«Какой Десятый?! Ты куда вообще смотришь? За стол смотри!»

«Ну».

«Что — ну?!»

«Морель».

«Колокольчик проверь!»

«Уже проверила, нет его».

Голос замолчал на секунду.

«Знаешь, если уж у нас внезапно образовалось совершенно свободное время, думаю, и нам пора поговорить».

«Мы и говорим».

«Скажи мне, почему тебе было просто не выйти замуж за Леонарда? Ничего бы этого не было!»

«Пошел он».

«Но ты же сама его довела своими выкрутасами, не удивительно, что парень взбесился, а удивительно, что терпел так долго».

«Знаю».

«Мы прямо все такие эмпаты, когда дело касается одних, и бесчувственные чурбаны, когда речь идет о других».

«Грызи меня змея»...

«Кто тебе скажет правду, если не я?»

«Я разве тебя не слушаю?»

«А тогда слушай правду: Дэвлин тебя не любит, Эрик сейчас дарит цветы твоей сестре, Десятый вообще неведомо где, а Леонард — ненавидит».

«А я привязанная к креслу у Мореля?»

«Ага».

«Много нового сказал».

«Ты вообще делать что-то собираешься?»

«Плохо мне. Отравлена я, не видишь?»

«Ну, хоть что-то!»

«Ну как скажешь...»

Я подняла голову и растянула в ухмылке пересохшие губы, в уголке сразу жутко защипало.

— Я уже говорила тебе, что ты — больной ублюдок?

Он поднял голову от бумаг, посмотрел на полуогра в углу.

— Тубо, жди за дверью.

— Хурушу, — прогудел он, встал, сутулясь, и вышел.

И я, наконец, поняла, отчего мне так плохо — на шее была какая-то побрякушка из полиагра. Н-да. Это незабываемое ощущение. Только у шамана орков мне было как-то комфортнее.

«Забавно, что двух здоровых парней зовут Тубо. Только один огромный и похож на дебила, а другой просто очень толстый трактирщик».

«Это именно то, о чем ты хочешь поговорить прямо сейчас?»

«Но это тоже совпадение! Может вселенная нам намекает, что нужно обратить внимание на этого мужика?»

«Я тя умоляю!»

Морель тем временем подошел ко мне с какой-то очень нехорошей ухмылочкой. Забавно, что мы были почти одинаково одеты: белые мужские рубахи и узкие светлые штаны. Только на мне все еще сверкала огненная лилия, а на нем был омерзительно желтый шейный платок.

Меня бесила его бородка, нос крючком, и водянистые глаза. И конечно — отвратительная улыбка. Но еще больше, больше всего — ощущение полной беспомощности. Было ли мне по-настоящему страшно? Нет, не было. Не после того, как я пыталась защитить от синих молний десяток людей. Надо просто продержаться, пока меня не найдут мои парни. Я им в любом случае нужна. Они не оставят все, как есть.

— Нет, еще не говорила. Ну, по крайней мере — не такими словами.

Он оперся руками о подлокотники и с интересом разглядывал что-то по ту сторону моих зрачков.

— А сам ты об этом типа не догадываешься?

— Крис… — тонкие длинные пальцы, от которых пахло сладким табаком, погладили меня по щеке, — не делай все еще сложнее.

Я вздрогнула. Терпеть не могу, когда до меня дотрагиваются неприятные мне люди.

— Сложнее?! Куда — сложнее? Ты похитил дворянку, это ничего? Если я арестована, где ордер? И, кстати, ты сообщил моему отцу?

Он вздохнул.

— Ты знаешь, из-за чего это все началось?

Вот тут было самое время ухмыльнуться.

— Разумеется. Из-за геомантии.

Он покивал, явно радуясь, что не придется все объяснять с самого начала, и снова встал прямо. А я поняла.

— Я не в конторе, да? — облизала я внезапно еще сильнее пересохшие губы, хотя казалось бы, куда уж больше?

Он сделал скорбное лицо. Мой язык, шершавый, как будто на него насыпали песку, присох к небу.

— Дай воды.

— Легко.

Он влил в меня полстакана. Стало немного полегче.

— Ты выйдешь отсюда, — тихо проговорил он, глядя на меня своими чуть вытаращенными глазами, — только после клятвы крови.

Тут уж мы стали совсем похожи, потому что уже я вытаращилась на него.

— Что?! Кому?!

Клятва крови — это не рабство. Раб может убить хозяина. Поклявшийся — нет. Ты просто становишься марионеткой. Обычно, этим особо не пользуются. Клятву крови дают, например, королю. Это — абсолютная лояльность и подчинение. Но королю наплевать на все, что не касается твоей службы ему. Но Морель...

— Мне, — просто ответил он, — видишь, я не настаиваю, чтобы ты выходила за меня замуж… или еще что-то подобное… или даже официально работала на контору. Вот, кстати, все бумаги, связанные с тобой, — он потряс какой-то папочкой, взятой со стола, — уничтожу их сразу, как только мы договоримся.

— Пошел на хрен, — а что я еще могла сказать?

Он скорбно поджал губы и махнул в мою сторону пальцами. Полиагровая побрякушка выдала разряд молнии. Меня выгнуло дугой, судорогой свело все тело, и почти минуту я не могла дышать, не то что — кричать. Боль была дикая. Из глаз текли слезы, а из носа — струйка крови, которую этот ублюдок заботливо вытер кружевным платочком. Все-таки недавнее перенапряжение еще сказывалось.

— Тебе со мной весело? — промурлыкал он.

— Развяжи меня, психопат!

— Это штука называется исповедник, — сообщил мне Морель, — редкая вещица. Первый раз вижу его в действии — на эльфе.

— Давай договоримся, — прохрипела я, даже уже не возмущаясь тому, что меня опять называют эльфом.

Он посмотрел заинтересованно, сел на краешек стола и дал знак рукой продолжать.

— Я дам тебе денег, много, — попробовала я закинуть удочку и потянуть время до следующего разряда.

Он только рассмеялся и пару раз хлопнул в ладоши.

— И на свободе будет гулять не привязанный ко мне геомант? Которому я портил жизнь и угрожал? А теперь вот держу здесь? Да?

— Ты не знаешь размер суммы.

— Мне наплевать.

Он каким-то отрепетированным жестом достал из поясных ножен кинжал — узкое тонкое лезвие — подошел ко мне, позволил посмотреть, как лучи восходящего солнца играют на стали, а потом медленно провел им по коже у меня на щеке. Порез был неглубокий, но болезненный.

— Клятва, Крис. Клятва — и все закончится.

Я скрипнула зубами от боли, опуская вниз голову. Может, изобразить обморок?

— Ну ладно, давай разнообразим наши развлечения.

Он разрезал кинжалом веревки, кроме тех, которые стягивали запястья за спиной, а потом подхватил подмышки, смахнув локтем с книжной полки на уровне пояса какие-то безделушки, и усадил меня на нее, так чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

Теперь я могла видеть окно. Мы были на четвертом этаже, где-то в среднем городе Дайсара. Если выглянуть, можно даже будет увидеть шпиль Академии...

— Клятва, — повторил Морель, глядя мне в глаза.

Я покачала головой и попыталась плечом вытереть с подбородка кровь, стекающую из пореза на щеке. Он вздохнул и снова щелкнул пальцами. Во второй раз было хуже. Я закричала, но он быстренько закрыл мне рот ладонью, обнял и прижал к себе, чтобы я не упала с полки. Боль прошла, и я без сил повисла на нем, тяжело дыша. По щекам снова катились слезы.

— Ну-ну, — он снова прислонил меня к стене, достал платок и вытер мне глаза, а потом приложил к щеке, — мы можем так продолжать очень долго. У меня море свободного времени.

Это было правдой.

«А может, дадим ему эту клятву? — пришла внезапно в голову малодушная мысль. — Выхода же все равно нет...»

— Не боишься, — обманулся он, — давай немного сменим тактику. Включим разум. Вот это, — в его руке была чашка с какими-то амулетам, — для определения магии, в основном — запрещенной, конечно. Ну, ты понимаешь, да? Сейчас я тебе покажу, почему, если я отдам твою папку своему шефу, у тебя начнутся крупные проблемы. Я покажусь тебе светом в оконце!

Он поднес серый кругляш из чашки ко мне.

— Магия смерти.

Кругляш засветился зеленоватым, и на нем будто проступили капли крови.

— Судя по результату, ты общаешься с какой-то высшей нежитью и кормишь своей кровью вампиров. Косячок.

Он достал овальную подвеску из серебра с красивой отделкой и снова сунул мне ее под нос.

— Хаос! Кстати, эльфийская поделка, очень редкая штука.

Подвеска замигала бледно-голубым.

— Да, фон присутствует. Пойдем дальше?

У какого-то деревянного маленького идола мгновенно в моем присутствии зажглись оранжевым глаза.

— А это шаманство орков, только остаточный фон, правда, но это лично мне кажется уже перебором. Вы что, графиня, ради развлечения курите их зелье для медитаций? Продолжаем? Сейчас будет самое интересное.

Ромб на цепочке из черного металла полыхал алым еще до того, как его достали из чаши.

— А это Инферно, — ухмыльнулся Морель, — все по отдельности — еще туда-сюда, но вот вместе… Вызывает некоторые вопросы, верно? Большие вопросы о твоем образе жизни и знании кодекса поведения для магов. Дай мне клятву, Крис. Ты все равно не сможешь уйти отсюда любым другим путем.

— Я понимаю, что не выйду отсюда. Но и тебя обязательно найдут, — покачала я головой, прислонившись затылком к стене, — и тебе очень повезет, если тебя убьют сразу.

— Кто? — сделал испуганные глаза этот урод и горячо зашептал мне прямо в ухо. — Кто, Крис? И как это поможет тебе сейчас?

Снова судорога от ожерелья и зажатый ладонью рот. Сеть паука оплела меня. И теперь отвратительное насекомое примерялось, как повкуснее будет меня есть. Он получал от этого удовольствие. Урод, говорю же. Это было отвратительно. Единственное, что заставляло меня сейчас держаться, понимание, я — права. Дэвлин и Эрик все равно потом убьют его.

— Клятва, Крис. Несколько слов и все закончится. Ну же!

Ага. Несколько слов и рабский ошейник к ним в придачу.

«Иначе ты не выйдешь отсюда живой, — проговорил Шепот, — А ты же понимаешь, что нет ничего непоправимого, кроме смерти. А именно она нас в противном случае и ожидает, причем, крайне долгая и неприятная. Согласись, а потом разберемся, как от него избавиться. Со всеми-то нашими друзьями и покровителями, нужно просто выиграть время».

Лусус на удивление загадочно молчал.

«Слышь, первое порождение моей шизофрении? Ты тоже думаешь, что надо сдаться и не делать глупостей?»

«Сам не верю, что говорю это… — начал мой первый внутренний голос, — а ты серьезно с таким образом жизни ожидала, что все это долго протянется?»

Я аж онемела. Всегда такой рассудительный Лусус постоянно оберегал меня от неосмотрительности. Ну, пытался оберегать.

«Ты рехнулся?» — полюбопытствовал Шепот.

«Этот выбор… тебе не кажется, что мы шли к нему всю дорогу? Разве ты боялась смерти, когда кормила раненного вампира? Или когда позволила поселиться у себя дома демону? Пошла одна к оркам? А, кстати, помнишь, как ты пыталась заслонить собой Дэвлина от тех лучей в форте? Или в Аскаре отправила подальше от молний отряд людей, оставшись сама? Разве перед тобой тогда стоял вопрос — жить или нет?»

«НувФорте выбор был другой: я или еще несколько секунд для Дэвлина, а сейчас...»

«А сейчас выбор еще проще, — горячо перебил меня мой первый внутренний голос, обычно такой рассудительный, — тебе не повезло, ты родилась в обществе, где твои некоторые таланты считаются весьма опасными и таких, как ты, тут сажают на поводок. Помнишь, почему ты вообще уехала из Дайсара? Мы же так хотели свободы. Теперь ценой за нее оказывается жизнь. Дашь клятву — навсегда лишишься права что-то решать за себя. Откажешься — умрешь.»

А ведь он прав. Сдамся сейчас, и все, что я делала последние месяцы, окажется напрасным.

«Твоя свобода — химера!» — фыркнул Шепот.

Может быть. Но разве тогда не химеры все принципы, которые составляют стержень человека? Например, долг? Или честь? Как там Шаман говорил? Честь для воина дороже жизни?»

«Она не воин!» — рявкнул Шепот.

«Да? А что подарил ей Да Ки Не, когда она его вернула сюда?»

Меч. И я приняла подарок. Выбор был сделан уже давно, теперь я просто должна была с этой самой честью принять последствия. Мне неожиданно вспомнился старый сотник Краго — последний стражник в заброшенной караулке, которого мы встретили на въезде в Дай-Пивка в первый день. Он оставался на посту до конца. Даже он. Сможет меня хоть немного уважать Дэвлин, если я сейчас выйду отсюда игрушкой паука? Смогу ли я сама хоть немного себя уважать? Не-а. Лучше я уйду сегодня, но самой собой. С поднятой головой, и по возможности, глядя в глаза своему врагу.

Это мое решение.

Но боги, все-таки это страшно. Страшно умирать, и что это будет — долго и больно. Но Лусус прав, это все — проверка, какая я на самом деле. И я ее постараюсь выдержать. С честью. Потому что свобода для меня — важнее жизни. Потому что ради этого дурацкого принципа все это и было.

«Помнишь, — снова, медленно подбирая слова, заговорил Лусус, — ты постоянно пыталась, как там ты говорила? А, заглянуть в бездну. Вот твоя бездна, прямо перед тобой, но хватит ли у тебя мужества?»

Сейчас и проверим. По спине вновь галопом понеслись мурашки от ставшей уже привычной неправильности. Что-то только что поменялось в мире от сделанного выбора? Что, интересно?

— Завязывай ломать комедию, — попросила я паука, уставившись ему в глаза, — не будет тебе никакой клятвы. Хочешь убить — валяй. Буду ждать тебя в Преисподней с нетерпением.

Он удивился.

— Так просто сдаешься? — изумился он. — Тебе что, жить не хочется?

— Это адекватная цена за право больше никогда тебя не видеть, — правильно, давайте на последок хотя бы добавим пафоса, надо же хоть что-то с этого получить. Вытянувшаяся физиономия Мореля — уже не плохо.

«Да Ки Нэ, — подумала я, — даже если я не выйду отсюда. Плевать. Просто пусть ему прилетит за все это. И побольше! И пусть это все побыстрее кончится».

Неожиданно я поняла, что снова сижу и молюсь! Молюсь богу воздаяния, этот факт изумил меня настолько, что прозвучавший в голове чужой шепот уже не мог ничего добавить.

«Ты приняла решение. Я с тобой. Не бойся этого шута, он уже — не жилец».

Хороши шуточки!

«Ты сейчас сама все поймешь».

Присутствие где-то рядом бога Воздаяния не исчерпало животный страх ожидания того, что будет дальше, но мысль, что за все этот ублюдок наверняка получит сполна, примирило меня с действительностью окончательно.

— Что бы нам еще такого придумать? — продолжал шептать паук мне на ухо. — Может, все-таки действительно развлечемся, раз уж все так вышло?

Он снова сменил тактику и принялся медленно расстегивать пуговицы моей рубашки, глядя прямо в глаза. Сволочной садист...

— Мне вообще давно было любопытно, — проговорил он, склонив голову к плечу, — какая ты под этими шмотками. Особенно если совмещать с твоим новым ошейником. От заклятия молнии сводит все мышцы в теле. Почему-то кажется, что мне должен понравиться этот эксперимент.

— Так и надень его сам!

Он тихо засмеялся, снял свой вечный шейный платок, на который попала моя кровь, и неожиданно в вырезе его блузы я увидела подвеску. Очень знакомую подвеску. Точно такую же, как у маэстро Филличио вчера: золотой листик липы с тремя крупными рубинами и россыпью бриллиантов, королевская награда маэстро. Только не приколотый на одежду, а висящий на длинной цепочке под одеждой. Будто… память о ком-то? Или подарок? Видимо, не первый шут в семье. Потомственное!

Стоп. Потомственное? Кто-то недавно говорил что-то такое, да? Нет?

Озарение было подобно удару по макушке, разве что звезды из глаз не посыпались. И неожиданно я поняла, что хотел сказать Да Ки Нэ. Враз. А потом вспомнила, историю Эрика. У меня в голове с дикой скоростью закрутились воображаемые колесики, руша всю построенную систему понимания происходящего и мгновенно выстраивая новую. Объясняющую почти все. Даже тот безумный водоворот событий у меня дома в последнее время.

Между тем, расстегнутая рубашка сползла с плеч, и мерзкие лапки паука легко касались обнаженной спины, плеч, груди...

И вот полуголая, ощущая на шее губы и язык человека, которого я так долго, страстно ненавидела и боялась, с полиагром на шее, который еще и бил меня молниями, черте где, без связи, с залитым слезами и кровью лицом и, ощущая отвратительно-сладкий запах «эльфийского великолепия» и ожидая смерти, я начала хохотать. От совершенной глупости происходящего.

Морель оторвался от меня и посмотрел в глаза, выискивая причину безумия. А я смеялась, всхлипывала, и просто падала на него, не в силах сидеть прямо.

«Боги, какая нелепая смерть, сказал граф Джоуи, когда Смерть явилась к нему в клоунском парике и с гармошкой через плечо».

Я посмотрела ему в глаза уже совершенно без страха.

— Скажи-ка мне, Джаспер, а кто из твоих родителей играл в театре?

Он посмотрел на меня изумленно, потом понял.

— А, подвеска… Моя мать была великой актрисой, примой Королевского театра, — проговорил он с какой-то гордостью.

Я покачала головой, все верно, именно то, о чем говорил Эрик.

— Ах, Морель-Морель.

Он нахмурился, не понимая. Он не любил не понимать.

— Вот что с тобой не так. Я наконец-то поняла всю эту несуразность. Это же обыкновенная история «театральных детей», да? Отца у тебя, видимо, не было, а все свое детство ты провел за кулисами, наблюдая, как к твоей матери являются мужики с гербовыми перстнями и букетами роз, да? И я угадала в тот раз — ты за это ненавидишь дворян, поэтому тебе доставляло такое удовольствие запугивать меня. Я даже не знаю… Может быть, один из этих визитеров был мой отец?

Он сузил глаза и больше не улыбался. Мне внезапно стало наплевать вообще на все.

— Понятно-понятно. А потом ты так бесился из-за этих приходящих, что дал себе слово все изменить, заставил себя приложить все усилия и выбраться оттуда, попал в контору. Забрался по карьерной лестнице. Безупречная служба и подчинение правилам — только это могло привести не дворянина так высоко. Вариант с выдающимся умом мы же не рассматриваем, да? Да и отчет о твоей карьере я читала.

— Продолжай, девочка, — он снова щелкнул пальцами, и я сильно ударилась затылком о стену, а он коротко и болезненно впился в мои губы, явно получая от этого какое-то извращенное удовольствие, но меня уже понесло, и как только я смогла говорить, продолжила нарываться на неприятности.

— А потом ты случайно наткнулся на запись в моем деле. Последнее донесение твоего шпиона с двойной личностью, да? Геомантия! Это же дар небес! Шанс сделать вообще что угодно! И ты никому не сказал. Ты решил забрать такой подарочек себе любимому, к тому же что там у нас? Избалованная девочка, графская дочка. Никаких проблем! И ты впервые решил действовать самостоятельно, да? У тебя же нет напарников во всей этой истории, Джаспер?

— Мне начинает надоедать твоя болтовня, — паук щелкнул пряжкой, вытаскивая мой ремень, — первый раз снимаю с женщины штаны, — ухмыльнулся он, но уже как-то не слишком уверенно.

Мне было наплевать. Я уже говорила, да?

— Обидно, когда ты продумал в голове диалог, а твой собеседник говорит не по тексту, да? Но ты все равно, слушай. Решив поступать самостоятельно, ты остался без инструкций и начальства… Тогда ты стал действовать наиболее естественным для тебя образом, псих ты несчастный. Ты не проводил операцию, ты режиссировал спектакль! Как привык с детства! Светлые боги! Какой же идиотизм!

— И что с того? — поинтересовался он, стаскивая с меня сандалии.

— Ты мог бы похитить меня в первый вечер, запереть в каком-нибудь грязном подвале и просто вышибить пару зубов — тогда я, какой я была, на все бы согласилась. Ты же помнишь, как это было три месяца назад? Но тебе это просто не пришло в голову. Боги! Да и сейчас! Ты ведешь себя, как второсортный злодей в какой-то пошлой оперетке. Джаспер Морель, нормальный человек мог бы сломать мне палец. Или бить по лицу. Или накалить нож и выжечь на сине доску для игры в города и башни — но ты даже не калечишь меня, потому что это не эстетично. Ты заговариваешь мне зубы, пытаешь какой-то детской погремушкой, а теперь тащишь в постель, просто потому что в твоем извращенном мозгу это ложится в сценарий. Боги! За что? Что я такого сделала? Почему за мной охотится не нормальный психопат, прикосновения которого хотя бы возбуждали, а дешевый клоун?!

Боль снова выгнула мое тело, и пока я пыталась отдышаться, он швырнул меня на диван, стягивая штаны. Прэлес-с-с-стно!

— А самое смешное, знаешь, что? — посмотрела я на него светло и нездешне, как наркоман, пристрастившийся к семилисту, на приеме у целителя.

Он замер и посмотрел на меня почти с ненавистью.

— И что же?

— Я лежу раздетая, на узком неудобном диване. Зачем? Ты ведь даже меня не хочешь. Зачем ты это делаешь?

Он вздрогнул, как от удара, и влепил мне пощечину, на сей раз напрочь забыв про исповедник. Порез вспыхнул огнем, и я опять заскрипела зубами от боли.

— И ты даже не понимаешь, что ты вообще сделал, — покачала я головой с сожалением, как только смогла разжать челюсти, — а ведь ты чуть не лишил меня рассудка. Ты нашел геоманта, Морель, ты поставил его в условия, что у него не могла не начаться инициация от всего происходящего, одна Медная улица чего стоила! Я же была в шоке! А потом своими идиотскими действиями в стиле театральной постановки ты убедил меня, что все происходящее похоже на пьесу, просто приключения, не в серьез, разыграно, а значит, должно кончиться хорошо. Мир слышит геоманта, Морель, и с удовольствием под него подстраивается, особенно при инициации. Все и стало не всерьез! В итоге, моя жизнь превратилась в балаган, исключительно по твоей вине. Эти события были не нормальны. Не естественны. Но ты настроил меня именно на них! Как ту мертвячью девицу с готическими романами. И мир меня услышал! Ты хоть представляешь, сколько раз в моем доме играли в безумные прятки за последнюю пару месяцев? А я все гадала, почему это так похоже на какой-то водевиль… Новая внешность, которую мне хотелось с детства! Демоны, нежить, наемники, орки, скавены — все весело и с огоньком хороводом пляшет по моей жизни! Твою ж мать, Морель. Что это вообще за имя такое, кстати?

Паук прижимал меня к дивану весом своего тела, но слушал очень внимательно, и первый раз в его глазах мелькнуло понимание.

— А недавно все вышло из-под контроля, знаешь, — продолжила я, — и щупальце моего карманного циркового мирка вытянулось слишком далеко. И повлияло уже кое на что весьма серьезное. И теперь я представляю, что я могу, хотя и совершенно это не контролирую. Не понимаешь? Это моими стараниями так быстро пала Аскара! Представляешь? Но мы не об этом. Ты же понял?

Он облизнул враз пересохшие губы. Ядовитые жвалы клацнули как-то беспомощно.

— Понял — что?

Я попыталась приподняться, чтобы приблизить уже свое лицо к его физиономии.

— Пьеса, Морель, помнишь? Ты заставил меня поверить, что это все не всерьез в момент моей инициации. Ты сам сказал, что разыграл меня этой бандой Хрипатого, арбалет неисправен, оружие почти деревянное и меня страхуют! А какое у комедии основное правило? Все должно кончиться хорошо для главного героя. Для меня. Я же именно в это поверила из-за тебя, и мир услышал. Ты понимаешь? Ты сделал меня практически неуязвимой своей выходкой в первый вечер!

«Они пытались похоронить нас, но они не знали, что мы семена», — с мрачной иронией заметил Шепот. Я окончательно привыкла к голосам в голове. Свои они стали, родные.

Мой враг вскочил с дивана и отшатнулся, а я повернулась на бок, чтобы не прерывать зрительный контакт. После «гляделок» с Тузатом — вообще плевое дело.

— И вот, ты, главный злодей, похитил главную героиню, немножко ее эстетичненько попытал, так для драматического эффекта, раздел и уже затащил в кровать. Что сейчас должно быть по закону жанра?

— Тубо! — позвал телохранителя человек, которого я так боялась еще совсем недавно, и в голосе его прозвучали истерические нотки. Телохранителя не было.

— Да ладно тебе, Джаспер! — расхохоталась я. — Какая кульминация!

Не знаю, чего было больше в моих рассуждениях — осознания происходящего, просто догадок или желания его напугать? Но в этот момент он выхватил из ящика стола револьвер, прицелился мне в лицо, и рука его дрожала.

— Да! — с безумной улыбкой проговорила я. — Давай! Если я права, ты просто не сможешь меня убить. На тебя сейчас с потолка рухнет рояль! Или ты поскользнешься на банановой кожуре и разобьешь себе голову о край стола! Морель, очнись! Ты сам себя загнал в ловушку!

Дуло смотрело мне в лицо. Черное и страшное. Но мне хотелось только одного, чтобы все это закончилось. Хоть как. Думаю, человек в состоянии перенести строго определенное число проблем. Один полный трандец, две средних неприятности, три мелких проблемки и так далее — каждому по способностям. Но потом наступает предел. Обязательно наступает. Человек перегружен уже по уши. Попроси его солонку передать за столом — он тебя убьет. Я свой предел превысила уже давным-давно. Только бы все кончилось уже. Только бы все кончилось!

Он прицелился, судорожно сжав побелевшие пальцы на рукоятке.

— Последний шанс! Клятву!!

— Да пошел ты, — улыбнулась я, показывая ему все двадцать восемь зубов.

Так и надо уходить. Ухмыляясь и понимая, что хотя бы довела своего врага до истерики. Щелкнул предохранитель, время растянулось, вмещая целую бесконечность в доли секунды. Еще, еще бы хоть пару раз успеть вдохнуть прохладный утренний воздух. Мне так нравится просто дышать. И увидеть бы еще раз Дэвлина, хоть на секунду.

И тут раздался выстрел. Я скорчилась на диване и крепко зажмурилась в ужасе, не желая видеть, как мои мозги выплескиваются из моей же черепушки. Странное желание, вообще-то, учитывая, что у меня нет глаз на затылке.

Но ничего не происходило. Ни боли, ни света в конце тоннеля. Я аккуратно открыла один глаз, только когда заскрипела входная дверь.

Огромный Тубо, все с таким же тупым выражением на лице посмотрел на лежащего на полу Мореля, на кровь в его золотистых волосах, на широко распахнутые от непонимания светлые водянистые глаза. Потом взял его нож и повернулся ко мне.

— Эй! — запротестовала я, пытаясь вжаться в спинку дивана. — Это не я! Я даже не поняла, что произошло!

— Не суетись, — велел он, переворачивая меня на живот.

«Вот это мы попали!!»

Нож легко разрезал веревки на запястьях. Тубо перевернул меня. Потом усадил на диван, взялся обоими руками за исповедник и легко его разорвал. Магия оглушительно вернулась на свое законное место.

— Одевайся, — велел он, копаясь в столе Мореля.

Я потрогала жилку на шее паука — на всякий пожарный, нет. Не билась. Он был совершенно стопроцентно мертв. Как-то неожиданно… все закончилось? Я хлопала глазами, ничего не понимая.

Тупой верзила засунул за пазуху пару каких-то папок, зато вместо этого выложил на стол другую. Он еще раз посмотрел на меня внимательно, пока я застегивала рубашку. Потом покопался в карманах и вынул какой-то флакон, протягивая его мне.

— Намажь щеку, царапина мгновенно затянется. Запоминай. Ты на него работала, — прогудел он, вливая что-то зеленоватое в ноздрю убитого (а! это же, слеза духа! Чтобы тело не «подняли»! О как), — вы были любовниками. Вы занялись гильдией наемных убийц. Вот итог.

— Ты из гильдии? — изумилась я. — Это как бы демонстрация силы что ли?

Он кивнул, поднимая с пола остатки исповедника и засовывая его себе в карман.

— Вроде того. Жди здесь. Изображай ужас и панику, ты графская дочка и просто молодая женщина.

— Вовремя вы...

Он, не удостоив меня ответом, повернулся к двери.

— Тубо! Подожди! — я посмотрела на него большими глазами. — Я могу тебя чем-то отблагодарить?

Он обернулся, уже выйдя за порог, неожиданно хитро усмехнулся и подмигнул. Я ошарашенно смотрела в захлопнувшуюся дверь. Потом залечила царапину. Так! Давай-ка подумаем, что еще надо сделать.

Через десять минут в комнату ворвалась королевская городская стража, найдя меня скорбно сидящей на полу с безумными глазами, и держащей Мореля за руку. Видимо, их как-то вызвал Тубо? Кто-то заставил меня сесть в кресло и дал стакан воды. Очень кстати пришлось припухшее от слез лицо и сильная дрожь отходняка от полиагра. После стражи явились люди из конторы. Я рассказала версию про гильдийцев, как Морель навещал меня по месту распределения и даже помогал мне устроить помолвку моего друга. Особо с чувством я вспомнила привезенные им недавно две бутылки вина. И как после открытия «Морского змея» мы решили сбежать ото всех, чтобы побыть вдвоем.

— Как вы познакомились? — поинтересовался хмурый усатый капитан из конторы, показавшийся мне каким-то смутно знакомым.

— На меня напали вечером в городе какие-то бандиты, а он спас меня… Это было на Медной улице.

— Значит, у вас… гммм… чувства с первого взгляда?

— И очень сильные, — кивнула я, ни секунды не покривив душой.

Молодой парень, осматривавший труп, с любопытством взглянул на меня:

— А скажите, графиня, это из-за него вы разорвали помолвку с виконтом Селеретто?

Не в силах произносить вслух столь чудовищную ложь, я только неопределенно кивнула. Капитан посмотрел на парня неодобрительно.

— Работай, давай, — буркнул он.

— А что тут работать? — вскинулся парень. — Винтовка это была, усиленная, явно сделанная на заказ и дороже золотого моста. Стреляли метров с трехсот, я бы проверил вон те крыши, — он ткнул куда-то пальцем, — работал явно убийца, причем высокой квалификации. Гильдия, это очевидно же. Да и бумаги на столе… Сами же видели.

И тут я его вспомнила! Этого конторского сыскаря! Я видела именно его — усатого, похожего на моржа, в «Плюще» в день отъезда. Любитель молодых красивых гвардейцев! Я случайно ввалилась в их кабинку, помешав свиданию. Забавное совпадение.

В любом случае, это надо рассказать Эрику.

— Мы с вами нигде не виделись? — спросил предполагаемый извращенец, будто угадав мои мысли.

Не-не-не. Не хочу портить с тобой отношения, раз уж ты ведешь это дело.

— Нет, — похлопала я ресницами, сделав большие глаза, — я бы вас запомнила...

— А… — начал подозрительный усатый капитан, но тут влетел мой отец в компании барона Тревора.

И все вокруг сразу закричало, заматерилось и забегало.

Меня быстренько отпустили, поинтересовавшись правда, не хочу ли я продолжить работу с конторой? Я с ужасом покосилась на укрытый простыней труп и попыталась упасть в обморок. Отец чуть не стукнул капитана, наплевав на его форму.

На улице я мгновенно пришла в себя.

— Что это было? — мрачно поинтересовался батя, чуть ни силком запихнувший меня в карету.

— Ты о чем?

— Что ты делала у него?

— Этот кретин похитил меня прямо с маскарада. Как вы меня нашли?

— Пришел посыльный с запиской.

— Какой запиской? — изумилась я.

— Вот!

Я получила искомый листок бумаги и жадно развернула.

— Что это? Адрес с припиской — Кристину похитили, она там? Глупости какие.

Я попыталась проверить записку на магию. Чисто.

— Пап, есть сигариллы? Я свои где-то потеряла.

Отец потерял дар речи. А барон Тревор расхохотался и протянул мне свой портсигар.

— Благодарю.

Я зажгла на кончике пальца огонь. Отец попытался что-то сформулировать.

— А этот Морель… и ты… он тебя...

— Когда он потянул лапы к моей рубашке, ему в голову прилетела пуля, — усмехнулась я, закуривая. Зачем волновать отца?

Барон Тревор заржал и хлопнул меня по плечу так, что я закашлялась дымом.

— Теперь ты вернешься домой? — спросил батя.

— У меня Дай-Пивка, поместье с обитателями, наемнички, отель, дела… я не могу.

— То есть, не хочешь?

Я покачала головой.

— Пока не очень.

— А это как-то связано с мэтром Купером? — сделав невинную физиономию, поинтересовался отец.

— Мне бы этого очень хотелось, — честно призналась я.

— Эх ты, воробей… Вся в своего деда!

— Мэтр Ольсин говорил, — улыбнулась я.

— Ну что? Завтракать? Потом домой и отсыпаться?

Я покачала головой.

— Прости, мне надо закончить эту историю.

Батя нахмурился.

— Что еще?

— Хочу навестить герцога… отца Леонарда. Уладить непонимание.

— Мне не очень нравится, что моя дочь...

— Не волнуйся. Это же герцог. И ты знаешь, куда я еду. Закиньте меня к нему.

— В таком виде?!

— Именно в таком.

— У тебя кровь на воротнике!

— Не моя же, — соврала я.

Батя покачал головой, и сказал, что они в карете будут ждать меня снаружи. И если что...

Отец Леонарда принял меня практически сразу, это был сухопарый высокий немолодой уже мужчина с пронзительными голубыми глазами и резкими чертами лица. Он был одет в черный суконный очень строгий камзол с платиновой цепью поверх.

Герцог чопорно поднялся навстречу. Я вместо реверанса привычно изобразила мужской короткий поклон.

— Присаживайтесь, мэтресса.

— Благодарю.

— Кофе?

— Да, благодарю.

Он позвонил в серебряный колокольчик и попросил кофе и пирожных. Пока нам их несли, герцог сделал пару комплиментов вчерашнему мероприятию. Потом мы сравнили климат столицы и Дай-Пивка в это время года. И наконец, все формальности были соблюдены.

— Что вы хотели от меня, мэтресса?

— Поговорить о вашем сыне.

— О?

— Полагаю, он совершает некоторые глупости.

— Связавшись с вами? — и бровью не повел герцог.

— И это тоже, — без колебаний согласилась я.

— В какие игры вы играете, мэтресса? — спросил он, наконец, немного нахмурившись.

— Спасаю вашего сына от проблем, — пожала я плечами.

— Да что вы говорите? А я думал, все наоборот.

— Ваше высочество, — вздохнула я, — что он вам наговорил?

— Я бы хотел услышать сначала вашу версию.

Я кивнула. Ложь, как говорит Эрик, это великое искусство!

— Вы знаете о Мореле?

— Допустим.

— А что я собиралась за него замуж?

— А вот это уже что-то новое. Продолжайте.

— Перед моим выпускным мы поссорились из-за моего распределения. Я хотела, знаете, сама вставать на ноги, а не оставаться в столице под опекой родных. Поэтому так получилось, что мы с вашим сыном… ну вы понимаете, оказались вместе.

— Да уж, — усмехнулся он, — только во время моей молодости обычно было все наоборот.

— Что вы имеете в виду? — не поняла я.

— Это виконт должен бы сидеть перед вашим отцом и оправдываться.

Я вздохнула.

— Леонард, воспринял все намного серьезнее, чем оно было. Убедил себя, что если он избавится от Мореля, то я вернусь к нему. В итоге он обратился к вам.

— Да, и после этого я имел беседу с Кловером.

Я вздохнула. А герцог сделал глоток из своей чашки.

— Вы хотите, чтобы вашему возлюбленному вернули звание?

«О как! До чего дошло-то, оказывается! Значит, теперь ему просто было нечего терять, вот паук и притащил меня в свое логово».

— Увы, — сказала я, опуская глаза, — думаю, ему его и так вернут...

— Что вы имеете в виду?

— Пару дней назад, когда ваш сын полагал, что вопрос решен, мы поругались. Он был в таком бешенстве, что мне пришлось усыпить его...

— Как собаку, что ли? — между делом поинтересовался герцог, ставя чашку обратно на стол.

— Магией, — мягко поправила я.

— Я в курсе этой истории. Его нашла в парке королевская стража.

— И как он отреагировал?

— Весьма бурно, — лаконично проговорил герцог.

— Вчера ваш сын сказал мне, что ненавидит, оскорбил и вызвал на дуэль моего друга.

— Дуэль? — окончательно нахмурился герцог.

— А сегодня утром, его соперника застрелил наемный убийца.

Герцог посмотрел на меня холодно.

— С чего вы взяли, что мой сын имеет к этому отношение?

— Я сказала парням из конторы, что вообще не имеет. И что Морель просто занимался делами гильдии.

— А это — не так?

Я пожала плечами, сложив руки на груди.

— Слухи никому не нужны.

Он молчал и продолжал смотреть на меня.

— Почему вы это мне рассказываете?

— Я не хочу, ваше высочество, чтобы ваш сын сделал какую-нибудь особенную глупость. Особенно, пока во всем этом в качестве, якобы, причины фигурирую я. Моей семье еще не хватало вас во врагах.

— Но ваш возлюбленный мертв? Разве вы не хотите отомстить?

— А мои сестры, мать и отец живы, — твердо сказала я.

— Вы очень… разумная девушка, мэтресса.

— Увы. В меня просто влили слишком много успокоительного эликсира.

— Понимаю. Вы только сегодня узнали о… несчастье?

— Я была там, — опустила я голову снова, — это был выстрел из винтовки, через раскрытое окно.

Я глянула на него из-под челки, и во взгляде голубых глаз мелькнуло что-то похожее на сочувствие. Пришлось снова изобразить слезы.

Герцог встал, обошел стол и взял меня участливо за руку.

— Я вас понял, — проговорил он, — пожалуй, моему сыну не помешает немного дисциплины. Что вы собираетесь делать дальше? Вернетесь в столицу?

Я покачала головой.

— Когда действие зелья пройдет, боюсь, что не смогу уже рассуждать здраво. Не хочу никого видеть. Вернусь в свое поместье в Дай-Пивка и останусь там, подальше от людей.

— Что ж, — проговорил герцог, отходя к окну, — это разумное решение, я вас понимаю. Не переживайте, больше мой сын не доставит вам неприятностей.

— А дуэль? — осторожно спросила я.

— Какая дуэль? — сделал очень скучающее лицо герцог.

Когда я садилась в карету, отец и Тревор уставились на меня.

— Ну?!

— Прокатило, — слабо улыбнулась я.

— Что он сказал?

— Решил подлечить Лео дисциплиной. Так, теперь давайте на площадь телепортов.

— Домой! — велел отец.

— Ну, папа! Ты хоть представляешь, что у меня дома думают?! Я же пропала с середины маскарада, без связи, без объяснений!

Тревор взял отца за предплечье.

— Слушай, там за нее мужчина волнуется, ты что не понимаешь?

Я быстро закивала головой.

— Боги с тобой. Через неделю жду на ужин! Всех твоих! Ты меня поняла?

— Спасибо! Хотя, нет, есть еще идея. Давай к Академии!

Есть еще один вопрос, который мне нужно проверить, перед тем, как поставить точку.

— Зачем?

— Надо.

В Академии я сразу направилась в кабинет куратора. Мэтр Ольсин сидел за тем же столом, что и несколько месяцев назад. Я влетела, забыв постучаться. Надо отдать магу должное — он легко узнал меня.

— О, Кристина, здравствуй. Ты выглядишь… О. Кажется, меня подводят глаза.

— Доброе утро, — поздоровалась я, не садясь в кресло, — можно вопрос?

— Разумеется, — маг немного нахмурился, — только прикрой дверь.

Я сделала, как он просит, а потом подошла к его столу и оперлась на него руками.

— Вы знали, что я — геомант?

Да, вот так вот, в лоб. Потому что я могу получить честный ответ только случайно, если застану тебя врасплох.

— Да, — ответил спокойно мой куратор, глядя мне в глаза, — ты точно не хочешь присесть? Думаю, тебе необходимо успокоиться, или хочешь, я вызову целителя...

— Не-е-ет. Спасибо. Какой-то неизвестной гадостью меня сегодня уже поили.

— Так. Сядь и говори толком.

Ладно. Плюхнемся в кресло. Я опустила глаза, уставившись на какую-то ярко-синюю книжку на нижней полке, пытаясь сформулировать фразу.

— Что с тобой? — попытался перехватить инициативу мой куратор.

— Да так, мелочи. Меня только что опять едва не убили, а перед этим держали в полиагровом ошейнике. А, ну и немножко пытали.

— Что?! — он аж встал с кресла, а я нахохлилась, как маленькая птица на холоде. Правильно батя меня воробьем зовет.

— А потом я битый час любовалась на труп, которому вышибли мозги из винтовки, поэтому, извините, но я немного нервничаю.

— Что мне для тебя сделать? — тихо спросил мой куратор.

— Ответить на мои вопросы.

Он покивал, и вернулся на свое место, поняв, что крушить его кабинет сейчас я не буду.

— Хочешь спросить, почему я тебе не сказал раньше?

Я покачала головой.

— Нет, мэтр. Другой вопрос. Вы попросили мэтра Купера присмотреть за непутевым неинициированным геомантом? Или это он попросил вас найти ему такого?

Мэтр Ольсин помолчал, в свою очередь, отводя глаза.

— Я хочу знать, кого благодарить за такую насыщенную жизнь! — чуть не закричала я. — Вы же мне не чужой человек!

Он вздохнул.

— Мэтр Купер был очень убедителен...

— Дайте слово мага.

— А ты не много…

— Мэтр!

Он вздохнул.

— Даю слово, я сказал тебе правду.

Понятненько.

— Спасибо.

Я не буду ничего делать по этому поводу. Я просто запомню и подожду. Дэвлин начал всю эту историю. Если, конечно, верить мэтру Ольсину. Может, он и правда какой-нибудь принц? Но тогда зачем ему Алесий? Ладно, пренебречь, вальсируем. Подождем и продолжим наблюдать.

— Про то, что я потенциальный геомант — знали четверо, — проговорила я, — одного только что увезли в морг, мэтр Наргин… ну вы сами знаете — исчез, остаетесь вы и Дэвлин. Я очень прошу вас, пусть все так и будет. Я вам слово даю, что просто постараюсь держаться подальше от столицы, а все, чего я хочу — это спокойная жизнь в собственном поместье.

— Я выполню твою просьбу, — кивнул маг, провожая меня из кабинета.

— Обещаете?

— Да, еще раз даю слово, — он помолчал, — прости меня.

— Да, чего уж там… Дэвлин Купер может быть демонски убедителен, если ему это надо. К тому же, поступи вы иначе, все могло выйти хуже.

Мэтр Ольсин явно вздрогнул от чего-то.

— Что ты сказала?

— Все хорошо, мэтр. До свидания.

На этом мы и расстались.

Я вышла и вернулась к отцу, чмокнула его в щеку, мы выехали на площадь телепортистов, и я снова была в Дай-Пивка. Заскочила к бургомистру, попросила лошадь и галопом в замок. Меня по обыкновению встречал Гнарл.

— А где Муха? — спросил он, глядя, как незнакомая кобыла косит на него оранжевым выпученным от ужаса глазом.

— Дома. Где хозяин?

— Все завтракают на вашем любимом балконе.

«Что-то у меня де жа вю какое-то».

«Ага».

«И они не волнуются? Почему это, любопытно?»

На балконе обнаружился Дэвлин, просматривающий какие-то бумаги, а за столом — Эрик и Десятый. Я переводила безумный взгляд со знакомой желтой папки, в руках Дэвлина, на винтовку, которую смазывал и чистил Эрик, а потом на одежду Тубо, телохранителя Мореля, на Десятом. В руках он вертел амулет для смены внешности. Редкая, надо сказать, штука.

— Вы!.. — выдохнула я.

— Тебе же нужно было от него избавиться? — спокойно спросил Эрик, сверкая зелеными глазами.

— Тебе обязательно нужно было подождать, пока я останусь голая, прежде чем стрелять?!

— Просто ждал нужного освещения и ветра. У меня был только один выстрел.

— А ты! — воскликнула я, уже обращаясь к Десятому. — Просто сидел там за дверью!? Как вообще ты там оказался?!

— Один из друзей Эрика сделал мне кое-какие рекомендации, и я нанялся к этому парню в телохранители.

— Прости, — оскалилась я, — а ты, наверное, не слышал, как я кричала?

— Твоему здоровью и жизни ничего не угрожало, — заметил Дэвлин, не отрываясь от страниц.

— С чего это ты взял?

— На тебе небольшое следящее заклятие.

— И почему, скажи, пожалуйста, я его не ощущаю?

— Потому что это из моей специализации, — поднял маг на меня глаза.

«Ага, вот почему так полыхал тот амулетик».

— Ясно. А мне можно было сказать?

— Нет, — проговорил Дэвлин, — тебе должны были задавать уйму вопросов господа из контрразведки, которые наверняка прибыли сразу после стражи. Если кто-то из них проверял бы тебя — правду ли ты говоришь...

— Понятно, — я вздохнула, он был совершенно прав, — твоя идея?

— Коллективная.

И я снова нервно расхохоталась, вспоминая, как рассказывала Морелю про конец его «пьесы». А оказывается режиссер и правда был. Вот он, сидит скромненько, листочки переворачивает.

Я поняла, что сейчас или закричу, или швырну в него огненным шаром, поэтому я схватила бутылку вина со стола и, не говоря ни слова, ушла в свою комнату.

Друзья тоже мне. Позволили похитить. Подождали, пока я с жизнью попрощаюсь. Мертвяки! А по штопор я и забыла. Кинжалом что ли пробку выковыривать? Я села на подоконник, свесив ноги наружу. На тренировочной площадке вопили прихвостни. Знакомый парень в красной повязке помахал мне лапой, заметив, и я помахала в ответ. В дверь деликатно постучали.

— Входи, — предложила я, не оборачиваясь.

Если стучат, значит, или Дэвлин, или Десятый. А-а, без разницы.

Оказалось, Десятый.

— Ты как? — спросил он.

— Нормально, — пожала я плечами, не оборачиваясь.

— Принес тебе штопор. Вот.

Он взял бутылку из моих рук и аккуратно открыл ее. Я внезапно вспомнила, как явилась к нему в ту ночь, когда мы его нашли. Что ж, теперь ситуация зеркальная. Химерик налил мою любимую «Кастельванию» в два бокала, протянул мне один, а сам встал рядом.

— Тебе ничего не угрожало по-настоящему.

— Жалко, я этого не знала.

— Тогда бы он мог что-то заподозрить, все нужно было сделать очень аккуратно.

Не поспоришь.

— Но теперь — все? — спросила я.

— Да, — кивнул он просто, — ты же больше всего боялась, что пострадает кто-то из твоей семьи? Мы постарались избежать именно этого. А в случае чего, я оставался рядом в качестве страховки. С кучей лечебных зелий в сумке.

— Ага.

Он отобрал бокал, сгреб меня в охапку и усадил на подоконник лицом к себе.

— Я тебе обещаю, капитан, больше ничего подобного за твоей спиной.

— Да нет, — покачала я головой, — тут все правильно. Если бы я все знала, я бы просто не смогла вести себя естественно. Как минимум, ко мне мог прицепиться сыскной из конторы. А через меня мог выйти и на вас, и на Даро и еще боги знают на кого.

— То есть, ты сама это понимаешь? — уточнил Десятый.

— Ага. Я не из-за этого ушла, — вот тут-то и пришли совершенно ненужные запоздалые злые слезы, и химерик обнял меня, прижимая к себе, — я же думала, что мне остается только умереть, чтобы не попасть в пожизненное рабство к этому ублюдку. А после всего, что было в Аскаре… Это было бы нечестно! Так, мать его, не честно!

— Ну, вела ты себя так, будто ничего не боялась.

Я больше ничего не могла говорить. Только ревела, вцепившись в него всеми пальцами. Но это была просто реакция нервной системы, которой нужна была разрядка. Через четверть часа меня отпустило, и в заработавший снова ум пришла новая внезапно радостная мысль: кончилось! Мне некого больше бояться. Никто не будет присылать убийц или угрожать семье.

Десятый заставил меня умыться холодной водой и утащил обратно на балкон.

— Ну? — поинтересовался Эрик. — Все путем?

Я кивнула. Он встал со своего места, подошел и обнял меня. Подержал так несколько секунд, а потом поцеловал в макушку и отпустил.

— Ты неплохо держалась, принцесска.

Я криво ухмыльнулась и повернулась к мэтру Дэвлину Куперу. Может, тоже что-то скажет?

— Все? — только и спросил непрошибаемый маг.

— Все, — проговорила я, — вот теперь — все. Мореля нет, про меня никто не знает, Леонард тоже оставит нас в покое.

— А дуэль? — поинтересовался сразу Эрик.

— Герцог очень зол на него, так что, не думаю. Можно расслабиться.

— Если хочешь расслабляться, надо звать Шаггората! Ты ему это, кстати, обещала!

— Это — тот драконидский бог? — спросил Десятый.

— Тебе понравится, — ухмыльнулся Эрик, — а чего вот она творит в его присутствии. Ууу...

— Надо только у дарсульцев деньги забрать, — напомнила я, — за скавенов и штурм.

— Ага, вот и займись, а я на остров за нашим крокодилом.

Забавно, что я не возмущаюсь, да? А должна бы. Но меня затопило волной облегчения просто из-за того, что все действительно закончилось. Выяснять отношения совершенно не хотелось.

После Сура я зашла домой и оставила награду там, потом поделим. А после всего отправилась на храмовый остров.

Мое божество присутствовало, а в Храме, кстати, появился новый настоятель. Он предложил так к нему и обращаться, когда мы знакомились — Настоятель. Кроме него вокруг шуршали, расчищая территорию еще человек десять. Видимо, новые адепты.

Я вошла в Храм, подошла к алтарю и положила руки на его ставшую теплой поверхность.

— Привет, — проговорила я, — не знаю, как правильно нужно обращаться к богам. Просто хотела сказать тебе спасибо. Как бы я пережила последнюю неделю, если бы тебя не было рядом… я не знаю...

— ТВОЙ ВРАГ ПОЛУЧИЛ ЗАСЛУЖЕННОЕ.

— Это точно. Но это все было подстроено, так что...

— НЕ ВСЕ. ВЫБОР БЫЛ НАСТОЯЩИЙ. ТЕПЕРЬ ТЫ ЗНАЕШЬ СЕБЕ ЦЕНУ. ТВОЙ ДРУГ ПРАВ, ЧТО ДАЛ ТЕБЕ ВРЕМЯ ПРИНЯТЬ САМОЙ ТАКОЕ РЕШЕНИЕ. ЭТО БЫЛО НЕОБХОДИМО.

— Типа экзамена? — усмехнулась я.

— ТИПА ИНИЦИАЦИИ, — передразнило меня божество.

— В любом случае, спасибо тебе.

— ТЫ ЗАСЛУЖИЛА ПРАВО НА УВАЖЕНИЕ.

Я поклонилась алтарю, чувствуя, как присутствие Да Ки Нэ ослабевает. Все это так переплелось. Боги, люди, нелюди. Чьи-то планы и надежды. Чьи-то желания и страхи. Вот этот-то странный клубок и называется жизнью.

Теперь можно было возвращаться к Дэвлину, если верить ожившему в ухе колокольчику, который Десятый вернул мне чуть раньше, Шаггорат был уже в Замке...

Я вдруг ужасно захотела его увидеть, вспомнив, как он привел меня в чувства после прошлого срыва. Ну и просто так. Я обожала этого безумного бога с крокодильей головой.