Глава 16. Внутри тебя.

— И где ты предлагаешь искать этот осколок? — холодно спросила Хелен.

— Я не знаю точное местонахождение, но я знаю того, кто может знать, — Эридан отвечал спокойно и даже немного надменно.

— Тогда чего мы ждем? Кто это и где его найти? — Хелен улыбнулась своей нагловатой улыбкой и откинулась на спинку кресла, по-королевски смотря на Эридана.

— Дело в том, что он не будет связываться с вампирами, — Эридан чуть прищурил глаза.

— Но кого интересует его мнение, — саркастично констатировала Хелен. У Савага ее реплика вызвала бурную реакцию, его хохот был невыносим, как будто бульдог начал икать.

— Саваг умолкни, ну так что? Где он, я хочу познакомиться со столь колоритным персонажем, — Саваг тут же перестал икать, Хелен с насмешкой уставилась на Эридана.

— С вампирами он разговаривать не будет, — повторил Эридан, — спугнете его, и даже Абсален вам не поможет.

— Кто же он такой? — удивилась Хелен, — Абсален ну-ка расскажи, кого ты не сможешь выследить, — вампирша развернулась и хищнически нацелилась на Абсалена. От этого взгляда мне опять захотелось ее разорвать. Сил у меня почти не было, но обдать ее волной своей злобы я могла.

— Только один род… — Абсален выдержал минутную паузу и произнес, — Ягуари, в любом своем обличье они не поддаются магическому обнаружению.

— Как интересно, нужно подумать… — Хелен запрокинула голову к потолку и стала внимательно изучать каждую трещинку. После секундного забытья, она продолжила — хорошо, завтра утром Эридан и наша любимая хранительница начнут искать неуловимого Ягуари. А сейчас, — она наигранно вздохнула, — прошу меня простить, но я вас оставляю, обед не ждет, смотреть за нашими новыми друзьями остается, — она встала и медленно оглядела всех вампиров, — Мадлен.

— Хорошо, — растягивая каждую букву, сказала Мадлен.

— Что ж, надеюсь, к моему возвращению все останутся в живых, — посмеявшись напоследок, Хелен, а вместе с ней, Десмонд, Саваг и Эдмон покинули дом.

— Пленники собственных «друзей», — Высказался Абсален.

Мадлен равнодушно заняла кресло Хелен и, положив ноги на маленький столик, принялась приводить в порядок свои ноготки из неоткуда взявшейся пилочкой.

— Расходитесь по номерам дорогие гости и не мешайте мне, — растягивая слова, протянула Мадлен.

— Пошли, — прошептала мне на ухо Даниэль. Я мотнула головой и попыталась встать, держась за спинку кресла. Абсален попытался мне помочь, но я лишь оттолкнула его.

Не знаю, что со мной происходит? Почему я одновременно хочу его избить и обнять...

— Отстань! — прошипела я, ударяя, я его по руке.

— Тебе нужна помощь? — спросила Даниэль.

— Нет, я в порядке, — ответила я твердым голосом, и гордо подняв голову, направилась к лестнице, она чуть-чуть расплывалась перед глазами, но показывать свою слабость я не хотела.

Благополучно добравшись до комнаты, я с удовольствием приземлилась на кровать и перевела дыхание, пытаясь убрать кружки, плывшие перед глазами.

— Я думаю вам нужно остаться наедине, вы ведь столько не виделись, вам есть, что рассказать друг другу, я буду в комнате наверху, — тихо сказал Эридан и захлопнул дверь перед носом Абсалена. Отчего мне стало почему-то смешно.

— Зло он с ним, — усмехнулась Даниэль и села рядом.

— Он это заслужил, — отрезала я.

— Почему его так все не любят? — задумалась Даниэль.

— Что значит все? — не поняла я.

— Ну, я точно знаю, что Десмонд его просто ненавидит, Эридан тоже не особо хорошо о нем отзывается, Ната… — она не окончила фразу.

— Что? — мне показалось, что я услышала что-то знакомое.

— Натали, — вздохнула она, — это девушка оборотень, она была знакома с Десмондом и относится к Абсалену, — она сглотнула и поправила, — относилась к Абсалену похуже Десмонда.

— Относилась? — ужаснулась я.

— Ее убил Абсален, — сказала она.

— Что! — непроизвольно вырвалось у меня — сколько я лежала в отключке, когда он успел?

— Хелен приказала ему и он, — она всхлипнула, — они провалились под землю, Натали и ее братья.

— Но может они выжили? — настаивала я.

— Я тоже так думала, но Эридан сказал, что никто бы ни выжил после такого, — она продолжала всхлипывать.

— Я вспомнила, я следила за Десмондом, он разговаривал с какой-то Натали и они говорили про что-то странное, что-то о какой-то силе, силе четырех, по-моему, — передо мной буквально встал тот эпизод, но я так ничего и не поняла, — что это могло бы значить? — я надеялась, что Даниэль мне все объяснит.

— Нет, я не знаю ни о какой силе четырех, — Даниэль немного успокоилась и стала вспоминать.

— Они еще сказали, что осталось всего двое, только Десмонд и Натали, — стала припоминать я.

— Может они имели в виду, что только они могут защитить меня от вампиров, — предположила она.

— Тогда кто еще двое? — спросила я.

— Может Абсален и этот Ягуари или Эридан, — сказала она.

— Не уверена, здесь что-то другое, Десмонд все равно не сможет сражаться с вампирами из-за «круга», но себя он внес в это число — «истина была где-то на поверхности, но где?»

— Эридан говорил, что Десмонд его старый друг, и Абсалена они знают оба, их троих что-то связывает, и каким-то образом с этим была связана Натали, Эридан и Натали жили на Земле, но Десмонд и Абсален жили на Лире, и что это значит? — логического вывода не получалось.

— Это все слишком странно, — заключила я. Я вообще перестала понимать что-либо, мое сознание опять почему-то стало уходить от меня, — может тебе просто спросить у Эридана.

— Если это что-то серьезное он вряд ли ответит, — сказала Даниэль, — с Натали он связь не поддерживал, Натали общалась только с Десмондом, и что же их связывает?

— Нам обязательно надо это узнать, — почему-то подумала я, — по-моему, от этого будет зависеть очень многое.

— Ты становишься экстрасенсом? — усмехнулась она.

— Не знаю, просто мне так кажется, — я откинулась на подушки.

— Хорошо, я попытаюсь что-нибудь узнать. Но и ты могла бы расспросить Абсалена. Я уверена, он тебе не откажет, — сказала она, добавив, — с твоими-то способностями уговаривать, — улыбнувшись, она направилась к выходу, — Спокойной ночи.

— Да, спокойной, — протянула я.

Дверь закрылась, оставив меня наедине со своими мыслями.

Кто же ты такой Абсален?

За что Десмонд тебя так ненавидит?

И важно ли мне это?

Я осторожно закрыла за собой дверь и пошла по коридору, я до сих пор не знала, где мне расположится, и поэтому направилась наверх к Эридану.

Ступеньки были ужасно шаткими, каждый шаг давался мне с трудом, но, наконец, я преодолела самый сложный отрезок пути. Третий этаж представлял собой полукруглое помещение, напротив меня ярко сияла луна, врываясь через стекла. Полукруглая стена была полностью из окон, открывая великолепный вид на запущенный сад внизу, создавалось впечатление, что я лечу над землей, неземные лучи, преломляясь, покрывали воздушным ковром помещение, делая его похожим на облако.

По двум сторонам от лестницы были комнаты, дверь в одну из них была открыта. Я вошла в нее и увидела Эридана, он сидел в кресле-качалке и смотрел в окно. С другой стороны дома луны не было, из окна было видно лишь освещаемый ей лес. Тонкие стволы вырисовывались на картине ночного пейзажа среди черной листвы.

— Правда, красиво? — спросил он тихим голосом.

— Да, очень — я подошла к нему ближе и встала у него за спиной.

— Вы на Земле видите только северную сторону луны, а на Лире видно лишь южную, некогда не задумывался над этим, почему так получилось? — его голос был так спокоен, но в нем чувствовалась какая-то обреченность.

— А до разделения? — спросила я. — какая сторона была видна?

— Не знаю, почему-то это меня никогда не интересовало. — я не могла понять, что он чувствует, это было похоже на все сразу. — говорят луна это глаз Великого змея, и он всегда смотрит на нас...

— Но ведь днем луны нет — сказала я.

— Есть просто ее не видно, ее облик проступает, только когда солнце находится за горизонтом и отдает часть своих лучей ей. — медленно сказал Эридан.

— Когда умирает солнце, рождается луна — вздохнула я.

— Без смерти не возможна жизнь — произнес он.

Вдруг он повернул голову ко мне и улыбнулся.

— Прости что порчу тебе жизнь своим философством, твоя комната рядом — он указал на стену.

— А когда вернутся вампиры? — спросила я.

— Не бойся, они к тебе не приблизятся. — приободрил меня он — но если хочешь, можешь остаться здесь, я все равно не буду спать.

— Спасибо — в его компании мне было совсем не страшно, я улеглась на кровати, глаза мгновенно стали слипаться.

Я почувствовала, как он сел рядом и взял мою руку, на секунду мне показалось, что я дома.

Страх отступил.

Сон медленно пробирался по черным коридорам. Все ближе и ближе...

Я открыла глаза и посмотрела в окно, сон все никак не хотел приходить, и у меня закрадывалось смутное подозрение, что я теперь буду не только падать в обморок, когда Абсалену плохо, но и спать только тогда когда это будет делать Абсален.

Огромная луна висела прямо напротив моего окна, освещая комнату не хуже солнца.

Я села на кровати, подтянула под себя ноги, и стала рассматривать интерьер, автоматически изменяя его в своем воображении.

На мгновение мне показалось, что в комнате что-то изменилось, и я испуганно обернулась.

В дверях стоял Абсален.

При свете луны он казался почти прозрачным, белые волосы были взъерошены, на лице непонятное выражение, он казался приведением, гуляющем по дому.

— Что ты здесь делаешь? — единственное, что я смогла выдавить из себя.

— Я пришел извиниться, — его голос казалось, доносился из какого-то другого мира.

— Мне не нужны твои извинения, — отрезала я. Но мне не хотелось, что бы он уходил. Что же со мной происходит?

— Ты должна понять меня, я хотел лишь, чтобы ты не становилась монстром по моей вине, я не хотел тебя терять, — он упал на колени и взял меня за руку, — я знал, что ты не умрешь, я знал… — почти крикнул он.

— Почему ты не сказал мне? — внутри меня начало что-то быстро вертеться.

— Я не хотел тебя пугать, я думал ты не согласишься, но я не мог позволить тебе умереть, — он продолжал говорить, но до меня доходил лишь общий смысл его фраз.

— Но откуда ты мог знать, что я не умру? — спросила я.

— Я просто знал, а большего и не нужно, — он закрыл глаза.

— Ты обманул меня! — я пыталась настоять на своем и заглушить свой внутренний голос, который говорил, что Абсален не виновен.

— Я никогда не прощу себе этого, но ты должна знать, что я никогда больше не причиню тебе боли, и никто больше не причинит ее тебе, — он открыл глаза и пристально смотрел в мои, в них я видела свое отражение, отчего мне стало так тепло и хорошо, что я готова была его простить за все.

— Ты уже говорил так… — произнесла я.

— Я умру, но ты никогда не будешь страдать, я клянусь! — прошептал он.

— Почему ты так говоришь? — я была на грани.

— Потому что я люблю тебя, люблю, как никогда еще не любил, я готов быть рабом только для того чтобы видеть тебя каждый день, я готов убивать, только если тебе сохранят жизнь, я готов предать ради тебя, отдать свою семью за тебя, готов совершить что угодно только бы ты была счастлива, я готов выполнить любую твою просьбу, если ты позволишь мне хоть иногда поднимать на тебя глаза, все для чего я раньше жил было бессмысленно. Если ты прикажешь мне умереть, я умру, но моя смерь, будет осмысленна. Ведь только ради чего стоит жить, можно умереть, — он опустил голову и вытянул руку на ней лежал голубой камень, он был похож на слезинку, в лунных лучах он источал волшебное сияние, как будто внутри него был светлячок, — я пойму, если ты не примешь его, но я не могу требовать от тебя большего. Если сможешь, прости… — он положил камень рядом со мной, он был на тонкой серебристой цепочке больше напоминавшей паутину.

Но что-то во мне было холодно к его словам. Этот холод полностью завладел мной, и я лишь сказала:

— Уходи, мне будет лучше, если ты больше никогда ко мне не приблизишься.

Он встал и вышел, для меня все происходило как в замедленной съемке. Я не понимала что делаю.

Я просто легла на спину, сжав в кулаке камень, и уснула.

Тихий шорох.

Я приоткрыла глаз и увидела Абсалена. Он стоял рядом с кроватью и смотрел на меня. Что-то орало во мне: выгони его!!! Но я просто закрыла глаза.

Он провел рукой по моей щеке.

Послышались шаги, скрипнула дверь. Я опять осталась одна.

Я села на кровати и прижала к себе ноги. Солнце уже бросало свои первые лучи в комнату.

Я почувствовала что-то в руке. Бледно— голубой камень перестал сиять, он лишь мерцал, растворяясь в солнечном свете.

Через секунду я поняла, что меня трясет. Обжигающие слезы катились из глаз, растворяясь в новом дне.