Глава 21

Дворец Императора

— Милорд, Инквизиции нужны эти полномочия, чтобы вернуть церкви влияние на умы и сердца людей. А когда она получит это влияние, то у нас появится мощнейший инструмент воздействия на граждан. Мы сможем проповедовать любые истины, которые только посчитаем нужными…

За окном закат уже давно сменился ночной темнотой, но разговор в императорских покоях не стихал. Гортан, верховный судья и в последние годы первый советник императора, отчаянно пытается убедить своего правителя в том, что новоявленной церковной организации необходимо расширить и так непомерно раздутые полномочия. По сути своей, Гортан просит дать инквизиторам возможность судить за ересь не только представителей церкви и безродных граждан, но и дворян. На это Элхарт просто не может пойти, как бы он ни симпатизировал новому течению веры.

— Если дворяне потеряют уверенность в своей неприкосновенности, то они тут же взбунтуются против меня.

— Узурпатор заставлял их жить в страхе двадцать лет, — логично подметил Гортан, подойдя к окну, рядом с которым стоял император. Они оба смотрели на мирно спящий город, над безопасностью которого оба этих человека трудились день и ночь. Соладар спал, а по улицам его невидимыми тенями скользили десятки, или даже сотни людей в чёрных плащах, отыскивая еретиков и предателей. На миг Элхарт поразился тому, насколько же он был наивным раньше. До того разговора с северянином он верил, что Бог милостив и защищает слабых… Но теперь император понимал, что Бог помогает только тем, кто силён духом. Тем, кто готов принять его всей душой.

— И чем кончились эти двадцать лет? — устало спросил он. — Бунт, кровь, война. Именно для того, чтобы избежать этого, нам и нужна церковь вместе с псами в плащах. Уничтожать угрозу до того, как она обретёт полную силу. Угрозу в умах и душах.

— Тогда вы должны понимать, милорд, что дворяне, являясь самым ненадёжным сословием, нуждаются в самом пристальном внимании инквизиторов. Любой заговор берёт своё начало во дворце, и…

— Гортан, если я официально объявлю, что теперь и дворяне подпадают под указ о церковном суде, то я получу как минимум десяток заговоров.

— Которые тут же будут выкорчеваны стараниями господина Блэрка, — судья посмотрел на Элхарта. — Господь поможет нам, милорд. Но для того, чтобы он помог, мы сами должны сделать первый шаг.

«Ты должен протянуть руку навстречу Богу, чтобы он вытащил тебя из болота», — пронеслась в голове императора уже привычная мысль.

— Мы должны контролировать все силы, способные влиять на судьбу Катарской Империи, — продолжал тем временем Гортан. — И у нас нет никакого права сдерживать Длань Господа, коей без сомнения является Инквизиция. Мы должны контролировать всех и вся, чтобы Империя достигла Золотого Века и вернула себе былое величие.

Несколько минут Элхарт просто молчал. Гортан думал, что император размышляет о его словах, но на самом деле всё было совсем не так. Элхарт прокручивал в голове все те два года, что прошли со смерти Валора и Коруса, а также изгнания Балора. С тех самых дней, когда он в последний раз искренне молил Бога о помощи, прошло два года… Два года, за которые седоволосый старик в белых одеждах ни разу не явился в его сон. Значило ли это, что он делает всё так, как хочет от него Бог, или же наоборот, ведёт Империю по совершенно другому, отличному от воли Господа пути? Это было лишь секундное сомнение, но за него Элхарт строго отчитал себя. Ведь любое сомнение было слабостью. Бог дал ему испытание, а он даст испытание своей стране. Инквизиторы станут этим испытанием для Империи: готова ли она принять всей душой Единого Бога, или же нет?

— Ты веришь в Бога, Гортан? — неожиданно спросил император, посмотрев судье прямо в глаза.

— Я… — тот слегка опешил и запнулся, но ледяной взгляд Элхарта вполне ясно говорил судье, что ответ может быть только один, — да, милорд, разумеется, верю.

«Лжец, я вижу в твоих глазах пустоту. В тебе нет веры».

— А почему вы спрашиваете? — на лице мелькнула осторожная улыбка.

— Ты так старательно выторговываешь всё новые и новые вольности для инквизиции, словно и вправду радеешь за то, чтобы очистить Империю от слабых духом, — Элхарт всё так же смотрел в глаза Гортану, и этот взгляд вполне явственно говорил старому судье о том, что император видит его как облупленного. Но как такое было возможно? Ведь Гортан играл этим мальчишкой, как хотел, а теперь…

— Милорд, я не уверен, что понимаю, о чём вы.

— Ты свободен, Гортан.

— Господин, но как же вопрос с инквизицией?..

— Ты свободен, — твёрже повторил Элхарт, вернувшись взглядом к окну, — не заставляй меня говорить это ещё раз.

Когда озадаченный и смущённый судья вышел из покоев императора, тот позволил себе немного расслабиться, присев за стол. Что же на него нашло? Он никогда не сомневался в первом советнике и доверял ему почти так же, как и Балору. Но сейчас… он словно почувствовал, что тот прячет за спиной нож. Он увидел в глазах Гортана такую пустоту, с которой люди смотрят на неразумных детей, и буквально душой почувствовал, что старик никогда не был ему ни другом, ни соратником. Но что это было? Случайно взгляд Элхарта упал на образ Единого Бога на одной из стен его покоев.

— Ты помог мне? — спросил он у Бога, и еле заметное тепло в груди стало ему ответом.

***

Гортан покидал покои императора в смятении. Элхарт определённо что-то знал, но вопрос был в том, как много открылось молодому императору? Знал ли он, что судья готовил паутину, в которую в скором времени попадёт вся страна, знал ли о заговоре, уже близившемся к своему финальному шагу? Если это было так, то всё, что они создали за два года, могло пойти прахом в единый миг. А это уже была серьёзная угроза. Достаточно серьёзная для того, чтобы начать действовать. Судья отправил срочное послание Артуру Блэрку, который теперь занимал пост Патриарха в церкви Единого Бога, с требованием готовиться к тому, что финал наступит сегодня ночью, а сам же Гортан вернулся в свои покои, чтобы подготовить бумаги, которые потребуются ему для принятия власти над Катарской Империей.

Покои верховного судьи не особенно изменились за это время. То же строгое убранство, те же портреты великих императоров прошлого, украшавшие стены, и те же книги, которые Гортан перечитывал в свободное время. Особенно ему нравилась «Новейшая история Корхатала — Чудо или же ловкий обман?». В этой книге имперские учёные анализировали информацию о так называемом «Вторжении Козлоногих», которое почти полностью уничтожило империю южан и послужило катализатором к зарождению новой веры в этих «Огненных Богов». Но сейчас Гортану было совсем не до чтения.

Множество бумаг ждали заполнения, и десятки новых законов должны были быть составлены сегодня. Два года верховный судья готовил Империю, и вот близится момент, когда его труды наконец-то окупят себя. Все эти священники, генералы и торговцы, которых он расставлял по нужным постам, вскоре радостно примут свержение власти Элхарта и провозгласят его, Гортана, новым правителем Империи. Разумеется, два года — это слишком малый срок для того, чтобы всё подготовить, но сейчас возникла реальная опасность того, что всё пойдёт прахом, а такого он никак не мог допустить.

— Я могу войти, милорд? — Аш, как всегда незаметно, прошла в покои судьи и прикрыла за собой дверь, спросив разрешения только ради приличия. Девушка была как всегда прекрасна, но сейчас она была одета не в красную робу, а в чёрное платье, украшенное золотыми нитями. Слишком уж откровенное, по мнению Гортана, чёрное платье.

— У меня мало времени, — сказал он, оторвав взгляд от бумаг, чтобы посмотреть на вошедшую, — что ты хотела?

— Я встретила посланца, что вы отправили к господину Блэрку, — Аш неторопливо подошла к стеллажу и провела пальчиком по ряду книг, — этот посланец очень спешил.

— Планы изменились, леди. Император чувствует угрозу, и моё положение более не так прочно. Если мы не ударим сейчас, то вполне вероятно, что события начнут играть против нас, — сказал Гортан, вновь вернувшись к бумагам. На миг в его разуме мелькнуло удивление, что он так легко рассказывает обо всем этой фифочке, но оно тут же угасло, уступив место другим заботам.

— Вы думаете, милорд, Элхарт знает о том, что это вы подстроили убийства лорда Валора и маршала Коруса?

— Вряд ли. Скорее, у него появились обыкновенные подозрения… Но за последние годы император изменился. Он стал жёстче. Его новая фанатичность в вопросах веры, конечно, играла нам на руку, но теперь она может навредить нашему делу. Чёрт, я не удивлюсь, если уже завтра под моими окнами окажется парочка людей с красными повязками.

— Вы боитесь инквизиции? — девушка удивлённо изогнула бровь, посмотрев на Гортана. — Мне казалось, что они полностью подконтрольны господину Блэрку. Эта организация показала себя очень… удобной.

— Слишком удобной, — мотнул головой судья, — слишком. Гильдар сейчас на нашей стороне, да. Он признателен за ту власть и силу, что мы дали ему, но…

— Но? — Аш подошла к столу и, опёршись на него руками, посмотрела прямо в глаза Гортану, а тот, хоть и на миг, посмотрел немного ниже глаз девушки.

— Но… кхм. Но Гильдар никогда не был дураком. Он играет свою роль и будет играть её ровно до того момента, пока это будет служить его интересам.

— Тогда я не вижу с ним никаких проблем, — улыбнулась она.

— Проблема в том, что я не знаю, как далеко заходят его интересы, — сказал судья, отложив в сторону лист бумаги и взявшись за следующий, — он чертовски молод, а уже обладает такой властью, которая и не снилась правителям древности. Это слишком опасно.

— Тогда почему бы вам не избавиться от него? Если этот человек так опасен, то было бы неразумно полагаться на его услуги. Тем более в таком важном деле, как свержение императора.

— Как я уже сказал тебе, девочка, мы должны торопиться. Удар будет нанесён этой ночью, всего через несколько часов. Нам остаётся только молить Бога о том, чтобы Гильдар оставался верен нам хотя бы до рассвета, потому что без его помощи всё пойдёт прахом. А теперь оставь меня!

Аш, кивнув, развернулась и неторопливо вышла в коридор, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Пройдя несколько десятков шагов, она остановилась у одного из факелов и, взглянув на свою собственную тень, прошептала:

— Их планы изменились, Хозяин. Судья хочет нанести удар сегодня ночью, как вы и говорили.

И вновь тень начала меняться. Она увеличилась в размерах, а в том месте, где должны были быть глаза, полыхнули два красных огонька.

— Ты сомневалась в моих словах? — прошипела тень.

— Нет, Хозяин, — девушка смиренно склонила голову.

— Император почувствовал угрозу, и это заставляет их торопиться. Торопиться и делать ошибки. Но это уже не важно. Ты пробыла среди них достаточно долго и уже должна была составить полный список тех, кто сможет помешать нам.

— Да, Хозяин, я сделала это.

— Хорошо. Этот ничтожный заговор более не нужен мне. Оставь его.

***

Элхарт даже не думал о сне этой ночью. После того чуда, что подарил ему Бог, в мыслях императора не было ни единого желания, кроме как упасть на колени и молиться своему небесному отцу. Несколько часов он провёл, опустившись на колени перед образом Единого Бога, истово молясь тому и благодаря за то, что он не оставляет своего грешного сына и готовит его к испытаниям, которые подарят ему силу для того, чтобы вести Империю к новым вершинам.

И именно в таком положении застали его люди, ворвавшиеся в императорские покои на рассвете. Ангатары, пытавшиеся задержать заговорщиков, были убиты, но Элхарт, услышавший звуки боя за дверьми, даже не шелохнулся и продолжал молиться и в тот момент, когда заговорщики вошли внутрь. Он полностью вверил свою судьбу в руки Господа.

— Император Элхарт Первый, — проговорил Гортан, справа от которого стоял Патриарх Артур Блэрк, а слева — Великий инквизитор Гильдар, — согласно первому закону тайного совета, я объявляю вам: вы лишаетесь своей власти и титула. Такова воля свободных граждан Катарской Империи.

Вслед за ними в покои зашли пять легионеров с обнажёнными мечами и трое инквизиторов в чёрных плащах. Они готовы были убить императора в случае, если тот попытается сопротивляться, или же если получат такой приказ. Этих людей подбирали лично Донак и Гильдар.

— Милорд, — сказал Артур, выйдя вперёд, — вы должны проследовать за нами, чтобы принять кару за свои прегрешения…

Император даже не смотрел в их сторону. Стоя на коленях, он смотрел на образ Бога и шёпотом молился ему. Не о спасении, нет, он просил Бога о том, чтобы он принял души этих безумцев в тот день, когда настанет страшный суд.

— Милорд, — повторил Артур, — вы обязаны… Должны…

И в этот миг Элхарт резко встал с колен и взглянул прямо в глаза нового Патриарха.

— Я твой император, Артур Блэрк. Я тот щит, что защищает тебя от тьмы, я тот меч, коим Господь наш карает своих врагов. Я твой император, и ты думаешь, что смеешь говорить мне, что я должен делать?

— Я… — замялся было священник, но Элхарт не дал ему и шанса ответить.

— Я тот, кого коснулась рука Бога. Я несу свет веры сквозь тьму. Я твой император. На колени!

Артур Блэрк, сам не понимая, что делает, медленно встал на колени, опустив взгляд в пол. Разом исчезла в его душе вся та решимость, с которой он шёл к этим покоям. Священника, который готовился в случае чего самолично убить Императора, охватил ужас, какой не могут описать никакие слова. Он словно видел перед собой самого Единого Бога, на которого осмелился поднять руку.

— Вы все! — Элхарт окинул взглядом мужчин, стоящих перед ним. — На колени перед Императором!

И была в его взгляде такая сила, такая решимость и вера, что легионеры роняли мечи из ослабевших рук, падая на колени. Они плакали и молили о пощаде, а вскоре и инквизиторы последовали их примеру. Люди видели перед собой не жалкого, ослабленного человека, которого они готовились убить, они видели Императора.

— Я был слеп, — прошептал Гильдар, опускаясь на колени, и в этот миг Гортан, оставшийся один на один с Элхартом, понял, что это конец. Он не понимал, против кого выступил, не понимал, что за сила таилась в этом человеке. За ним стоял сам Бог.

— Элхарт… — прошептал судья. По его щекам катились слёзы, а колени тряслись от ужаса.

— Ты предал своего Императора, Гортан, — Элхарт медленно подошёл к судье и одной рукой схватил старика за горло, подняв того над полом, — будь ты проклят.

Хруст позвонков обозначил конец жизни верховного судьи Гортана и рождение нового Императора.