Они вернулись в тоннель, во тьму, которая сейчас нравилась Имодести больше, чем кусочек света, выхвативший гнездо, из полного мрака, царящего вокруг. И дело, не в том, что она увидела. В отличии от спутников, ни ужаса, ни страха, ни других эмоций Имоди не испытала. Просто во тьме было и уютнее, и комфортнее. Свет резал глаза, жег кожу. А все знакомые и понятные чувства кроме голода словно кто-то выключил. Девушка ощущала, как меняется внутри. Но не чувствовала в этом для себя никакой угрозы. Будто это что-то настолько же естественное, как дыхание. И если бы не память о том, кем она была всего несколько часов назад, то не стала бы сопротивляться.
Правда, и она из чистого упрямства боролась с этим ощущением, ей все сильнее нравились изменения, происходящие с телом. Сила, бурлящая в каждой клеточке и наполняющая его жизнью. Звуки и запахи насыщеннее и выразительнее, чем когда-либо прежде… И желание жить. Бежать, прыгать, лететь! Что угодно, только бы ощутить дурманящий вкус свободы!
Как ни странно, Имодести постоянно ловила себя на том, что ищет взглядом Денетсу, старалась почувствовать его присутствие, ощутить силу, которую он излучает. И каждый раз, когда она не находила искомое, пустота внутри придвигалась к сердцу все ближе.
Неожиданно перед ними возник выход к гнезду сикомэ. Не просто ещё одна дыра, открывающая вид на копошащихся внизу тварей. Мгновенье — и вышли на свет в самом центре гнезда. Положение осложнялось ещё и тем, что уйти незамеченными не получиться: на них были обращены миллионы голодных глаз.
Эльбст выругался, Эвриал попытался спрятать за собой крестницу. Твари неодобрительно загудели и начали медленно наступать, кружа вокруг так неосторожно заглянувших на огонь путников. Некоторые сикомэ стали драться между собой за добычу, стоящую перед ними. Стычки были только между сильнейшими. Более слабые облизывались поодаль, понимая, что им не перепадет сладкого.
Эвриал лихорадочно соображал, что делать… Ситуация создавалась абсолютно патовая. Раскрыть крылья? Эту идею пришлось отбросить. Силы асура ещё не восстановились и двоих он не потянет. Сражаться? Против нескольких миллионов кровожадных садистов? Это было бы самоубийством даже во времена рассвета его силы. Эвриал не мог так рисковать — если он умрет здесь, на Этере, ему уже не возродится. На этом острове все конечно. Кроме богов, которые вопреки всем законам царящим здесь не только жили и не старели, но и получили огромную силу. Пока он пытался придумать хотя бы что-то, полую внутри скалу огласил протяжный вой, и огромный сикомэ неожиданно оказался прямо перед ними, спикировав откуда-то сверху. Встретившись глазами с Эвриалом, тварь снова издала воинственный рев, явно определив в нем самого сильного.
Асур приготовился с ним сражаться, но тут произошло нечто неожиданное. Позади него раздался жуткий, пробирающий до костей рев. Эвриал резко оглянулся и теперь уже он грязно выругался. Имодести.
Девушка потеряла последние крохи контроля. Она же не говорила только рычала. Асур пропустил тот момент, когда у неё появился хвост, но сейчас девушка с красными глазами, остервенело махала им со стороны в сторону, выказывая агрессию и желание сражаться.
— Это конец, — промямлил побледневший эльбст. — Её уже не вернуть...
Его прервал ещё один яростный рев. Сикомэ, прыгнувший прямо перед неожиданными гостями, скорее всего был вожаком, и сейчас, чуя в Имодести подобную себе, попытался подавить и подчинить её. Но у девушки были на этот счет свои соображения.
Она уже не думала, не воспринимала себя как Имодести Блейз. Но даже в таком состоянии готова была стоять насмерть за свою свободу и право выбора. И сикомэ девушка не воспринимала, как лидера, авторитета. Только как ещё одного самца подавляющего и навязывающего свое желание. Он не спрашивал и не просил. Приказывал. Словно она вещь, бесчувственная кукла и достаточно дернуть за ниточку...
Чего бы не пытался добиться вожак, но его действия привели к неожиданному эффекту. Имодести рассвирепела. Её ярость можно было ощутить на физическом уровне, как воздух, тепло или холод.
Имодести ревела и бесновалась.
Эвриал и Матиас отступили. Произошло именно то, чего они боялись больше всего. Имодести, пусть и не выпила из источника, но все же богиня по праву рождения. Отрава сикомэ разбудила её истинную суть, но управлять этим могуществом девушка была не в состоянии. Сила и ярость управляли ею, лишив возможности думать, оставив только желание убивать, рвать, мстить...
Искрящееся поле, медленно собирающееся вокруг неё, заставило мужчин отступить дальше. Воздух пропитался её гневом и яростью, заставив сикомэ скуля отползать. Даже вожак растерянно смотрел на неё, уже не проявляя прежней прыти.
А поле вокруг Имодести все более и более уплотнялось, теперь напоминая больше туманную дымку, искрящуюся то тут, то там. Оно не было статичным и как бы делилось на внутреннее и наружное. Поле, близкое к Имодести настолько быстро вращалось, что девушку уже было просто не видно. А внешнее все больше и больше расширялось, приближаясь к отступающим асуру и эльбсту.
Эвриал знал что это. В Имодести проснулась божественная сила. Мила огромная и просто невероятная, которой её щедро одарили мать-богиня и отец-бог. Одни из сильнейших в сонме. И то, что молодая богиня сейчас творила, называлось огненным дыханием. У асуров. Другие расы называли это заклинание каждый по-своему. Но сути его это не меняло. Боевое заклинание, узконаправленный огненный поток, бьющий перед магом на таком расстоянии, какое позволяет уровень силы создающего. Боевая магия такого порядка была подвластна только высшим магам тем, кого люди называли богами. Ну и расам, владеющим силой от рождения: асуры, демоны, эльбсты, …
Вот, только Имодести никто не учил правильно создавать это заклинание, она просто высвобождала колоссальных размеров силу. Её было так много, что она окутала девушку плотным полем, скрыв из виду. И судя по тому, оно продолжало и продолжало расти, это ещё не предел.
Асур понял, что до Имодести ему не достучаться. Сейчас девушка была движима не разумом, а инстинктами.
— Останови её! — взмолился Матиас. — Он нас всех погубит…
— Нет на свете силы, способной остановить её сейчас, — мрачно ответил Эвриал и принял самое трудное в своей жизни решение. — Мы уходим…
— Мы не можем… — ошарашено вцепился эльбст в плече асуру. — Нельзя же так…
— Думаешь, я хочу?! — рыкнул он в ответ. — Я растил её, люблю, словно она моя родная дочь…
Эвриал умолк, плечи поникли, и если бы Матиас не одернул его, то был бы поглощен полем. В душе боролись любовь к крестнице с долгом перед миром. Асуры, покровители всего живого, древняя раса, которая с материнским молоком впитывала любовь к жизни. И чем он древнее, тем крепче эта любовь. Поэтому асуры всегда придерживаются нейтралитета, и лишь в крайних случаях вступают в борьбу.
Сейчас именно тот крайний случай. Голос разума подсказывал, как нужно поступить. Имодести уже не спасти. Скорее всего, огненное дыхание продолжит расти, пока хват её силы. А потом этот гигантский сгусток энергии лопнет, как мыльный пузырь. И весь мир вокруг накроет этой волной. Щит поставленный вокруг острова не был рассчитан на такую мощную магическую атаку. Он на такое вообще не был рассчитан. Только на сдерживание сикоме, которые не переживут столь мощного заклинания. Ничто живое этого не переживет.
Времени до рассвета практически не осталось.
Долг, проклятое чувство долга, давило на Эвриала. Он должен уйти, должен предупредить остальных, что бы асуры успели установить барьеры и спасти всех. А Имодести… Высвободив всю свою силу, она будет бесчувственно лежать здесь же. Даже если бы после этого, девушка была в сознании и понимала что происходит, у неё просто не хватило бы сил добраться до источника, хоть он и был не так далеко.
Но это уже будет не Имодести. То, что останется лежать на каменном полу в лучшем случае сохранит часть сути Имоди. Его любимой, родной, дорогой Имоди… У Эвриала сердце разрывалось от мысли о том, что никого не будет рядом, что некому будет даже за руку её подержать… Но долг, проклятый долг требовал…
— Мы уходим, — снова глухо повторил асур и взяв его за руку использовал артефакт открывающий и закрывающий для него вход на остров. Он сделал это быстро, поспешно, чтобы не дать чувствам взять верх над голосом разума.
Но боль, острым ножом впившаяся в сердце, словно оторвала кусочек его души и оставила здесь, с любимой, почти родной дочкой…
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.