Глава 3

После вынесения приговора дал себе зарок, что больше не подойду к девчонке. Как назло, ее определили «мышкой» в горный университет. Да хоть тысячу раз! Видеть ее не желаю. Думать о ней не хочу. Джейн — не Мила, и никогда ею не станет.

И нагоняя за глаза хватило. Целых полчаса распекали, как нашкодившего мальчишку. А я в ответ даже слова сказать не мог! Только зубами скрипел, да буравил глазами портрет какого-то древнего дракона, висящий на стене аккурат передо мной.

А потом мы с Лином завалились в кабак, и я все пытался забыть эту историю за кружкой крепкого эля. Не получалось. Лин — хороший друг. Ему не надо ничего объяснять, не надо ни о чем просить. Он пытался меня развлечь — анекдотами, сплетнями, девочками. А когда понял, что ничего не помогает, начал изящную словесную дуэль с шумной компанией за соседним столиком. Изящную со своей стороны, разумеется. Его собеседники довольно быстро повелись и перешли от слов к делу.

Драка вышла знатная. И плевать, что потом пришлось заплатить хозяину кабака за поломанную мебель и побитую посуду. Оно того стоило. В тот вечер про девчонку я больше не вспоминал.

На следующий день меня завалили работой. Я, конечно, знатный портальщик, но около пятидесяти перемещений за сутки — тяжелый труд. Под конец уже не доверял интуиции и банально рассчитывал координаты, чтобы меня не размазало в подпространстве. Вымотался так, что снова было не до девчонки.

А потом она мне приснилась. Мила в шелковом платье на качелях в саду. Звонкий смех и протяжное «Бе-е-е-ес!». Так, как умела произносить мое имя только она. Я подхожу к ней со спины, она оборачивается — и я вижу Джейн. Испуг в карих глазах сменяется узнаванием. Губы расползаются в улыбке, на щеках появляются милые ямочки. «Бес?» Проснулся с колотящимся сердцем. Бред! Наваждение! И почему они так похожи?

Сон повторялся из ночи в ночь. Джейн и Мила, Мила и Джейн. Днем я держался, к вечеру становился злым и раздражительным. Расстался с Линдой. Она уверена, по ее инициативе. К счастью. С трудом переносил ее присутствие. Хорошенькая девочка, но глупенькая и пустая, как кукла. Только Лин стоически терпел мое идиотское поведение. Но и он уже недовольно косился в мою сторону, хотя с расспросами не приставал. И правильно — хотел бы, сам рассказал. А я не хотел.

К концу второй недели я сломался. Уговаривал себя, что отпустит, как только я увижу девчонку вживую. Издали. Всего лишь минутку посмотрю — и хватит.

Я примерно представлял, где ее искать. Слухами земля полнится. Хорошо, лаборатория не под охраной. И кто бы в здравом уме сюда сунулся? Всего-то несколько минут блужданий по коридорам — и я увидел Джейн. Она сидела в кресле, подобрав ноги, и читала.

Читала невнимательно, то и дело отвлекаясь и тоскливо осматривая комнату. Я стоял в коридоре, за стеклянной стеной, и наблюдал. Естественно, под пологом невидимости.

Джейн казалась здоровой и даже немного пополневшей. Вот она отложила книгу и потянулась. Встала, прошлась по комнате. Нелепая пижамка в цветочек делала ее похожей на маленькую девочку. Принесла из ванной щетку и стала расчесывать волосы и плести косу. А потом снова уселась в кресло и взяла в руки книгу.

Надо было уходить, но вместо этого я обнаружил, что нахожусь в боксе и боюсь пошевелиться, чтобы не выдать себя. Даже дышать стал осторожно. А Джейн вдруг оторвалась от чтения и смешно сморщила нос. Принюхивается? Точно, шумно втягивает воздух маленькими порциями, словно пробует на вкус.

— Бес?

Как она узнала?! По запаху? От неожиданности из головы вылетели все благие намерения. И удерживать невидимость нет больше смысла.

— Привет, крошка.

Ее взгляд потеплел, на щеках заиграли ямочки. Она рада меня видеть? Точно. Подалась вперед, словно вот-вот бросится мне на шею, как старому знакомому. Этого еще не хватало! Надо срочно что-то… Увидел обложку книги и довольно ухмыльнулся.

— И не стыдно тебе тратить время на любовные романы?

Дженни вспыхнула и отпрянула. Закусила губу, посмотрела исподлобья.

— Привет.

Обиделась, но решила не показывать своих чувств. Хорошо.

— Значит, не стыдно, — продолжил я, осуждающе покачивая головой и картинно вздыхая.

— Зачем пожаловал? — огрызнулась в ответ Дженни.

Ого! У мышки есть зубки. Подразню ее немного. Мне понравилось, как заблестели ее глаза. Уже не унылая — живая, задорная, ясная.

— Даже чаю не предложишь? — я изогнул бровь в притворном изумлении. — Ах, Дженни, Дженни…

— Ты сюда чай пить пришел? — она нахмурилась и сложила губы трубочкой. — Так нету.

— А это что? — я проворно схватил со стола стакан с белым напитком. Понюхал. Вроде бы кефир. — Можно?

Не дожидаясь разрешения, отпил глоток и сморщился.

— Фу, гадость какая! То-то ты такая же кислая.

В меня полетела подушка. Я увернулся и громко рассмеялся, а Дженни вдруг испугано уставилась на дверь. Кто-то идет? Нет, никого. Неужели она боится, что меня услышат? Конечно, ей же не хочется снова остаться одной.

— Да не переживай, не услышат и не увидят, — небрежно произнес я, усаживаясь на табурет.

— Очень мне нужно за тебя переживать! — фыркнула Дженни. — И что теперь тебе от меня нужно?

— Ничего. Просто так заглянул. Разве ты не рада?

Рада, конечно, но признаваться не хочет. Теребит кончик косы, раздумывая, что мне ответить. И не верит.

— Кто ты?

Рано или поздно она должна была спросить.

— Посланник бога Рейо.

Неужели я произнес это вслух? Не успел придумать что-то правдоподобное.

Дженни наморщила переносицу:

— Не говори глупостей. Если я в первый раз поверила, так только потому, что была расстроена.

— Хорошо, ты права. Я человек. Этого достаточно?

— Нет. Кто ты? И зачем приходишь ко мне?

Поморщился и взъерошил пятерней волосы. Сказать правду? Плохая идея. Выговор, как минимум. Отшутиться? Не получится. Пожалуй, мышка обидится и не захочет со мной разговаривать. Меня это волнует? Да, волнует, Рейо побери!

— Я не могу тебе сказать. Не сейчас.

Тоже правда, хоть и не вся.

— Нарушаешь правила?

— Вроде того.

Надо срочно менять тему или уходить. Еще не хватало, чтобы она меня жалела!

— Пойдем, погуляем?

— Что?

И кто меня за язык тянул! Теперь Дженни смотрит на меня так растерянно и беззащитно… Мне не хватит духу признаться, что пошутил.

— Погуляем, там, в парке.

Ничего страшного. Сейчас темно, никто и не увидит. Знаю места, где никто не ходит по вечерам. А вообще… Да! Сначала туда.

— Но как?

И я снисходительно улыбнулся, вздергивая подбородок.

— Не будь глупой, мышонок. Если я без труда вошел сюда, то и выйти могу, и тебя с собой прихватить.

— А потом?

— А потом верну, в целости и сохранности. Так ты хочешь гулять? Или нет?

— Хочу… — Дженни прикусила нижнюю губу. Даже на «мышонка» не обиделась, другим занята. Решает, можно ли мне доверять. — И что я буду должна?

— Ничего.

Я раздраженно закатил глаза и встал. Женщины! Они всегда ищут подвох, когда предлагаешь им что-то от чистого сердца.

— Но…

— Сказал же — ничего, — резко перебил я девчонку, начиная злиться. — Или мы идем гулять, или я ухожу.

— Иду!

Расчет оказался верным, две недели взаперти — и за возможность подышать свежим воздухом душу Рейо продашь. Хотя эта не продаст. Помню, предлагал. Похоже, она мне поверила?

— И кого ждем? В пижамке гулять вздумала? Вынужден разочаровать, тут вечерами холодно, замерзнешь.

— Мне нужно переодеться.

Логично. Тогда чего она мнется? Ах, да! Стесняется.

— Я отвернусь.

Честно отвернулся к стене-окну, и тут же заметил, что девчонка отражается в стекле. Не собирался подглядывать, но не закрывать же глаза. Да и что там можно разглядеть, в отражении-то! Ладная фигурка. Грудки небольшие, круглые, как яблочки. А потом Дженни начала стаскивать пижамные штанишки, и я зажмурился. Стыдно? Пожалуй. Я не ханжа, но любоваться девичьими прелестями привык по обоюдному согласию. Поэтому просто слушал пыхтение за спиной.

— Куртку надень, — я повернулся спустя несколько минут. Дженни уже облачилась в брюки и теплый свитер. — Есть?

— Нет…

Она заметила свое отражение и густо покраснела. Я усмехнулся. Не буду ее разубеждать. А куртки нет… И правильно, зачем ей верхняя одежда в боксе? Свитер и тот, наверняка, заботливая мама Аля положила, на всякий случай. Но на вершину без куртки нельзя. Замерзнет, простудится, сорвет практику какому-нибудь студенту — и господин Миларон лично препарирует меня в своей лаборатории. Ладно, отдам свою.

— Держи. — Вручил девчонке куртку, одаривая ее еще одной снисходительной улыбкой. — Может, великовата будет…

Дженни повертела куртку в руках, погладила внутренний мех, даже потерлась об него щекой, и только потом надела. Велика, но для одного раза сойдет.

— А теперь иди сюда и дай руку. Не бойся, не укушу.

— Я не боюсь, — пробормотала Дженни, подходя.

Как же, не боится она! На лице все написано: глаза круглые, губы дрожат. И ладонь ледяная. Трусливый мышонок!

— Закрой глаза. Ничего страшного не произойдет, обещаю.

Послушалась. И я тут же переместился на смотровую площадку на вершине горы. Рискованно, особенно в темноте. Мало кто может так, как я, разве что драконы. Но оно того стоило. И днем вид отсюда открывается великолепный, а ночью при ясной погоде кажется, будто паришь в звездном небе. Мириады звезд! Даже я каждый раз замирал, когда попадал сюда.

Морозный воздух лизнул щеки. Дженни взвизгнула и дернулась. Я обнял ее и прижал к себе спиной.

— Тише, мышонок. Это место не терпит суеты. Ты никуда не упадешь, просто смотри.

Она доверчиво прислонилась ко мне, и что-то восхищенно бормотала себе под нос, а потом… А потом вдруг стала оседать. Я выругался, подхватил ее на руки и переместился обратно в бокс.

И о чем я думал! Из теплой комнаты на вершину. К смене высоты и к разряженному воздуху мне помогает адаптироваться сила, а у Дженни блокаторы. И ведь видел же! Бестолочь! Как есть — бестолочь!

Уложил девчонку на кровать. Она была без сознания. Звать на помощь? Сам справлюсь! Взял ее за руку и стал делиться силой. Собственного источника ей еще не хватало, внешний блокирован… И о чем я думал!

К счастью, Дженни быстро пришла в себя. Медленно открыла глаза и уставилась на меня. Жалкое, видимо, зрелище. Я стоял на коленях у кровати, не скрывая испуга. Мы помолчали, потом я отпустил ее руку и встал.

— Прости.

Теперь мне точно пора.

— Подожди! — Дженни села. — Не уходи, пожалуйста…

Я злился на себя. В таком состоянии мне нельзя тут оставаться.

— Ты обещал прогулку, — напомнила она тихо.

Нет, не сейчас, мышонок. Как-нибудь потом. Возможно.

Кажется, она поняла, что я собираюсь отказаться от обещания. Сникла, отвела взгляд и стала расстегивать куртку.

— Оставь, — велел я. — Давай руку, попробуем еще раз.

У озера не так холодно, как на вершине, зато всегда гуляют ветра. В этом секторе не поддерживается искусственный климат, и тут нет желающих прогуляться вечерком.

Я повел Дженни по аллее вокруг озера. Активировал нижнее освещение — разноцветные камушки вдоль дорожки. Достаточно, чтобы не спотыкаться в темноте и не привлекать ненужного внимания.

Дженни вела себя тихо, не приставала с расспросами и не прыгала от восторга. Куталась в куртку и медленно шла рядом. А на меня стало накатывать знакомое раздражение. Зачем я тут, если собирался порвать с прошлым раз и навсегда? И что, мне теперь каждый день выгуливать девчонку, как собачку? Ладно, мне влетит. Не впервой, переживу. Но ведь и ее по головке не погладят за нарушение правил. Подставляю ее. Ради ямочек на щеках и радости в глазах? Кретин. Больше не приду к ней. Да. А она будет чахнуть в этой рейовой лаборатории. Одна. Нет, с глупыми книжками, которые ничему не учат.

И почему она смирилась с таким положением? Даже взаперти можно найти кучу полезных занятий. Стоит лишь захотеть!

Дженни чихнула. Негромко выругался и перетянул из шкафа вязаную шапку — подарок одной из бывших подружек. Уж и не вспомню, как ее звали.

— Ты как заботливая мамочка, — фыркнула Дженни, когда я нахлобучил на нее шапку. — Всего лишь раз чихнула, да и то из-за свежего воздуха.

— А ты как глупое дитятко, — отрезал я, игнорируя ее улыбку. — Пора бы уже научиться думать о последствиях.

Дженни обиженно поджала губы, а потом все же спросила:

— Зачем ты так?

Лучше бы расплакалась! Тогда я с чистой совестью отправил бы ее обратно в бокс и попросил Лина не подпускать меня к лаборатории.

— Твое поведение не оставляет мне иного выбора, — процедил я сквозь зубы. — Только ребенок не понимает, что простуда покажется странной, начнутся расспросы, и правды утаить ты не сможешь.

— Да, ты прав, извини, — пробормотала Дженни, отворачиваясь. — Жаль, темно. Наверное, тут очень красиво.

Она всего лишь хотела сменить тему разговора, но я уже завелся, и любая фраза вызывала раздражение.

— Там, где светло, тебя увидят. Небогатый выбор, не находишь?

Это прозвучало грубо. Я пожалел о сказанном, но услышал, как Дженни всхлипнула, и разозлился еще больше.

— Поплачь тут еще! Давай руку, возвращаемся!

— Нет, — Дженни отошла в сторону, — ты обещал…

— А ну-ка, иди сюда! — приказал я ледяным тоном. — Поймаю, так еще и… отшлепаю.

— Сначала догони, — бросила она с вызовом.

И припустила по дорожке. В догонялки хочется поиграть? Будут тебе догонялки!

Я погасил освещение и переместился на несколько метров вперед, аккурат перед девчонкой, которая в темноте перешла на неуверенный шаг.

— Набегалась? — усмехнулся я, хватая ее за шиворот, как нашкодившего кота, и подвесил в воздухе шарик-фонарь. — А вот теперь послушай, второй раз повторять не буду. Во-первых, я всегда выполняю свои обещания, не стоит воспринимать их, как шутку.

Я подтолкнул Дженни вперед, заставляя наклониться, и слегка шлепнул ее по мягкому месту пониже спины. Она охнула, но скорее от неожиданности, чем от боли.

— А во-вторых, — тут я развернул ее лицом к себе, — терпеть не могу дурочек и плакс.

— Руки убери! — прошипела Дженни, вырываясь. — Тоже мне, воспитатель нашелся!

Не рыдает — и замечательно. Удивительно, но сопротивляющейся она нравилась мне больше, чем тихой и покорной. Мне даже стало стыдно за шлепок. Сам же пришел к ней в бокс, взбудоражил, вытащил на прогулку. Дженни не просила моего участия и не навязывалась в друзья. И все же…

— Жалко тебя, дурочку, — небрежно бросил я, отпуская Дженни.

— Не нуждаюсь в твоей жалости! — вспылила она. Даже пальцем погрозила. Смешная. — И не смей называть меня дурой!

— Умной тебя тоже не назовешь, — парировал я, улыбаясь.

Отлично, Дженни. Оживай, сопротивляйся. Ты сгниешь за год в этом боксе, если будешь послушной мышкой.

— Почему? — Дженни поправила сбившуюся на глаза шапку.

— Умные девочки читают умные книжки. Ты находишься в горном университете, здешняя библиотека — лучшая в мире. А это? — я взял ее за руку и задрал рукав куртки. — Блокаторы, вместо того, чтобы учиться управлять силой, которой тут столько, что хоть ложкой хлебай. Служить поваренком — предел твоих мечтаний? И не надо мне говорить про ребенка. У тебя есть семья, ты не одинока.

— Но сейчас у меня нет выбора…

— Выбор есть всегда. Ограничение в передвижении не означает ограничение возможностей.

— И что я могу сделать?

— Думай, Дженни. Думать полезно. Выбирай — жизнь или существование.

Эк меня разобрало! Не потому ли, что не успел сказать все это Миле? Если бы она не была такой…

Сердито тряхнул головой, отгоняя ненужные воспоминания. В конце концов, я в няньки Дженни не нанимался. Захочет — услышит и поймет. А если нет…

— Могу дать совет. Ты не в тюрьме. Не бойся просить о том, что тебе действительно важно и нужно.

Я не хотел давать четких инструкций, хотя и мог. Путь, пройденный самостоятельно, всегда труднее. Зато и результат весомее, чем когда ведут за ручку.

— Пора возвращаться, пойдем.

Дженни кивнула и пошла по дорожке. Вообще-то я имел в виду, пора возвращаться порталом. Но пусть пройдется еще немного. Она так ничего и не сказала в ответ на мою поучительную речь.

Не перегнул ли палку? Плетется следом, молчит. Может, задумалась?

Полыхнуло знатно. Я не сразу понял, что случилось. В небо упирался столб пламени. По магическому куполу разбегались огненные всполохи. А источник совсем рядом, в ладонях Дженни! Неуправляемая сила, нестабильный маг! Если она не справиться с потоком…

Испугался так, что меня зазнобило. Нет, только не это! Ринулся к девчонке, прикрывая ее защитным щитом и перехватывая управление стихией. Силовая нить оборвалась так резко, что Дженни отбросило в сторону. И пусть! Это не так страшно, как если бы собранная энергия притянулась контуром ее источника. Взорвалось бы все к Рейо!

С трудом погасил огонь, самым примитивным, но быстрым способом — разрывая на клочки структуру силовых плетений. Еще больше усилий потребовалось, чтобы взять себя в руки. Испуг сменился яростью, аж в глазах побелело.

Как можно быть такой дурой! Выдала нас с головой! И это еще не самое страшное. Чуть себя не убила, ненормальная!

Сидит на земле, глаза безумные. Снять бы ремень, да выпороть!

— Где браслеты?! Живо надеть! — рявкнул я, рывком поднимая девчонку на ноги.

К счастью, не посмела ослушаться. Вынула из кармана блокаторы и защелкнула на запястьях.

— Хотела шарик сделать… попробовать… чтобы светился…

Детский лепет! И что теперь будет, страшно подумать. Нет, сам с ней разберусь. Потом. Я-то выкручусь, не впервой. И для начала нужно быстро вернуть мышку в бокс.

— Следующая наша встреча начнется с порки одной очень глупой девочки, — зловеще пообещал я на прощание.

Кажется, она не поверила.