Глава 12. Глаза будущего

— Ты проснулась.

Тэй осторожно подняла одну руку и протерла глаза. Кажется, ей стало немного легче. По крайней мере, ничего не болело и тело слушалось. Хотя слабость и темнота в глазах так и не отступили.

— А ты не…

— Там сейчас тихо.

Криан постарался, чтобы улыбка вышла искренней. Не было нужды взваливать на Тэйнен ношу лишних страхов, только не сейчас. Ей и без того досталось.

— А…

— Он спит.

Тэй тяжело вздохнула. События последних двух суток слились в ее памяти в сплошной бред и кошмар, и сейчас она все еще не могла разобраться в том, какие из них происходили в действительности, а какие были лишь бредом. Или сном. Или чем-то еще, правдивым, при всей своей нереальности.

— Ты его видел? — шепнула она.

— Да. Он просто чудо.

— Покажи…

Малыш даже не проснулся. Тэйнен долго вглядывалась в крошечное, казавшееся счастливым и спокойным во сне личико, потом без сил откинулась на подушку. Криан положил сына обратно в колыбель, накрыл одеялом.

— Твоя мать…

— Она придет завтра.

— Я не хочу, — мотнула головой Тэй.

— Не хочешь чего?

— Не хочу, чтобы она давала ему имя. Не хочу, чтобы прикасалась. Вообще не хочу, чтобы она его видела.

Длинная речь далась ей с трудом, на лбу выступили бисеринки пота.

— Она не в себе, но… — попытался заговорить Криан, нервно сжимая холодные, мелко подрагивающие пальцы жены. — Но она не…

— Думаешь, я спятила? — неожиданно зло выдохнула Тэйнен.

— Нет, конечно. Тебе просто нужно отдохнуть. Ты потеряла много крови, едва не умерла. Это пройдет.

— Это не пройдет, — упрямо буркнула Тэй. — И я не брежу. Мама говорила со мной.

Криан тяжело вздохнул. Ему сейчас было мучительно стыдно за то, что его не оказалось рядом в самые тяжелые минуты. Возможно, следовало находиться не в Адараскане, где от него, по правде, было не так уж много проку, а здесь, с женой. Не бросать ее одну.

— Это невозможно. Мамы здесь не было и близко.

— Не твоя, — процедила Тэй, не скрывая раздражения. — Моя мама говорила со мной.

— Ты была без сознания.

— Да. Но дело в другом. Она действительно говорила со мной, я это знаю. Ты сам поймешь, когда я тебе расскажу. Но не здесь, не сейчас.

— Что она тебе сказала?

Криан прикрыл глаза. Последствия страшной магической атаки все еще давали о себе знать. Ощущение того, что все тщательно выстроенные вокруг собственных личности и сознания барьеры рухнули в тот миг, а теперь медленно восстанавливались, никак не проходило. И, может быть, поэтому сейчас он ощущал эмоции Тэйнен как никогда остро.

Тэй и сама уже неплохо научилась защищаться, но сейчас слабость брала свое, ее мысли были почти открыты. Криан потянулся к ним, чтобы помочь спрятать то, что не было предназначено для чужих, и невольно уловил одну прочную связку. В сознании Тэйнен его мать была связана с наритами. Была одной из них.

— Я расскажу, — шепнула Тэй, из последних сил цепляясь за его руку. — Только не здесь…

Проснулся и заплакал ребенок. Пальцы жены безвольно выскользнули из его ладони, она то ли уснула, то ли снова потеряла сознание. Ралина, проскользнув в приоткрытую дверь спальни, занялась малышом, напевая под нос какую-то тихую колыбельную.

Нариты другие маги. Не раса, Братство. Культ. Вот что ему удалось уловить. И если бы в Адараскане не случилось того, что случилось, он принял бы эти мысли за порождение горячечного бреда. Но они с убийственной точностью вписывались в одну из его собственных версий происходящего.

Да, им следовало поговорить, и как можно скорее. Как только представится возможность. А для начала нужно было решить вопрос с матерью. Потому, что если Тэйнен в самом деле узнала правду о наритах, значит, и ее слова об Элоре вполне могли быть верными. Значит, его матери нечего было делать рядом с его ребенком.

— Ралина, — неожиданно сам для себя спросил он. — Когда Тэй стало плохо?

— Незадолго до полуночи, — шепотом отозвалась женщина, легко вплетая ответ в мелодию колыбельной.

— А еще кто-нибудь здесь, в Вейме, что-то в это время почувствовал?

Ралина отрицательно качнула головой. Криан перебрал в памяти все, что запомнил об обрушенном на них заклинании. Единственная догадка оказалась невероятно простой. Чары разрушили все ментальные барьеры, и Величайший знает, какие еще. Значит теоретически что-то, ранее ими удерживаемое, могло вырваться на свободу. И если допустить, что Милена Ровари на самом деле не мертва окончательно, Тэй действительно могла говорить с ней.

Тьме Изначальной ведомо, что ухитрилась узнать магичка, в руках которой долго находилось Солнце Роалин. Вообще во всей истории с матерью Тэй, ее воспитательницей, артефактом и даже Марветом Белым было что-то странное. Например, почему Милена Ровари продолжала водить дружбу с опальным алхимиком после его позорного изгнания. И почему приняла на хранение артефакт и даже не попыталась вернуть его туда, откуда тот был похищен.

Власть? Но Милена никогда не стремилась к власти. Да и Марвет вел простую и скромную жизнь, не пытаясь ничего предпринимать, хоть как-то воспользоваться попавшим в его руки талисманом. И, в добавок ко всему, причина его смерти так и не была выяснена достаточно точно, а мать Тэй и вовсе бесследно исчезла.

У каждого из этих событий, в том числе и у отправки Тэйнен с Марошей подальше не только от храмовников, но и от магов, имелось собственное, простое и ясное объяснение. Алхимик погиб, потому, что пользовался веществами сомнительного качества, купленными невесть у кого. Тело Милены просто сгорело в одном из многих общих костров. Травница никому не могла доверить тайну воспитанницы, а тайну фортов не решились доверить ей самой. Все вроде бы выглядело предельно очевидно.

Но вот что если эта ясность была лишь ловкой маскировкой какого-то сложного, многоступенчатого плана, как раз теперь разворачивающегося? А все те, кого он считал противниками раньше, только марионетки?

Нет, несомненно, и Роан, и его подельник-некромант действовали самостоятельно, ни о каком подчинении не было и речи. И очень даже может быть, что оба они считали себя истинными хозяевами положения. А на самом деле каждый сделанный ими шаг вел к чужой цели.

Криан тряхнул головой. Последняя мысль показалась ему странной. Чужой. Не родившейся в его собственном разуме, а подосланной туда извне. Кто-то вновь забавлялся с ним, наталкивая на догадки. Кто, как не Хранительница?

* * *

— Зачем ты пришел, Великий?

Салира смотрела на город, застыв на каменном парапете. Голос ее звучал ровно, в нем не было даже намека на эмоциональность. На жизнь. Словно статуя, внезапно прервав вечное молчание, отчего-то решила побеседовать с оказавшимся рядом человеком.

Там, куда она смотрела, кипела жизнь. Люди копошились, разбирая завалы из разрушенных стен домов, собирая тела погибших во время ночной атаки. Отсюда эта жизнь казалась безмолвной, только шорох холодного северного ветра нарушал повисшую в замке тишину.

— Что ты знаешь о наритах? — прямо спросил Криан.

Ответом был короткий удивленный взгляд. Статуя ожила, спрыгнув с пьедестала и превратившись в совсем еще молодую девушку, настоящую, озадаченную услышанным вопросом.

— Это маленький народец Южных Земель. Маги.

— С чего ты взяла, что Роан идет к чужой цели?

— Я? — искренне удивилась Хранительница.

— Мысли… — медленно проговорил Криан, — Они почти как голоса. Звучат по-разному. Я всегда знаю, чьи мысли слышу. И уж во всяком случае, могу отличить собственные от чужих.

Салира не шевельнулась, продолжая смотреть вперед, преувеличенно внимательно изучая горизонт. Изящная фигура девушки излучала покой. Словно она была самым неизменным, что только может быть в этом мире.

— Ты сам заговорил о догадках, — произнесла она, наконец. — Я лишь поделилась с тобой одной из них.

Равнина под стенами города казалась мертвой. Там, где ночью развернулась битва, осталась лишь черная выжженная земля, на которой в ближайшие несколько лет не прорастет ни единой травинки.

— Так что ты знаешь о наритах?

— Кроме того, что о них знают все? Через Кристалл я пыталась узнать, какова их цель, но раз за разом натыкалась на пустоту. Поэтому получается, что либо Кристалл здесь бессилен, либо…

— Либо они не знают своей цели, — закончил за Салиру Криан. — Но кто тебе сказал, что они не действуют по указке кэлтов?

— Это вопрос мне или себе? — уточнила Хранительница.

— Это риторический вопрос, — пожал плечами мужчина. — С кэлтами все предельно ясно. Они опасны, но совсем не сложны для понимания. Их интерес сводится к захвату новых населенных рабами земель. Потому что, если это им не удастся, как еще они смогут сохранить привычный образ жизни?

— А ты не думал о том, что в сохранении привычного образа жизни могут быть заинтересованы не только они? — хмыкнула Салира.

Над замком заложил лихой вираж дракон, и медленно опустился в самый центр площадки. Неторопливо повел огромными крыльями, встряхнулся и превратился в молодую светловолосую женщину.

Разговор оборвался. Хранительница спрыгнула с парапета, кивнула прибывшей в знак приветствия и, махнув на прощание Криану, ушла с крыши. Драконесса, напротив, направила свои стопы к застывшему в задумчивости магу.

— Кэлты готовятся вернуться под стены, — спокойным голосом сообщила она.

Криан кивнул. Сообщение совсем его не удивило. Естественно, первая неудача не могла заставить кэлтов отступить надолго, давая защитникам города возможность восстановить оборону.

— К ночи они снова атакуют.

Два дня назад из Зиара пришло донесение о новых кораблях с воинами, прибывших с Южных Земель. Однако, повторять попытку штурма прибрежного города кэлты не стали. Это вполне подтверждало теорию Крайза о том, что атаки на Адараскан не прекратятся до тех пор, пока столица не будет захвачена. И до тех пор ни на что другое кэлты отвлекаться не намерены.

Такой подход немного озадачивал Криана. На его взгляд, было бы проще прорвать менее основательно защищенную Южную Линию, пройтись по городам восточной части Равнины и взять Адараскан в кольцо. Так защитникам города пришлось бы защищать его не с трех, а с четырех сторон разом. И, кроме того, лишиться большей части ресурсов, в первую очередь, продовольственных.

Но кэлты, тем не менее, упорно продолжали попытки захвата Адараскана в лоб. Значит, он был для них почему-то очень важен. Явно не из-за Кристалла, потому что, если дело станет совсем плохо, Кристалл всегда можно вывезти в другое место. Чтобы помешать этому, как раз логичнее было бы пройти восточнее и окружить город.

Что же еще такого было в столице? При всем желании Криан не мог припомнить ничего достаточно ценного. Разумеется, в архиве и библиотеке хватало уникальных документов, но если целью было что-то оттуда, не проще ли было воспользоваться услугами предателя и тихо выкрасть их?

Значит, целью было нечто такое, что нельзя незаметно вывезти из города. Скорее всего, то, что вообще никак нельзя вывезти. В то, что захватом столицы кэлты надеются сломить сопротивление жителей Равнины, Криан не верил. Да это и не объясняло желания взять город как можно быстрее. Потому сейчас стоило поискать ответ на загадку Адараскана в архиве.

* * *

— Кажется, я ошибся, — спокойно проговорил голос из-под капюшона.

Второй мужчина отвернулся от закутанного в просторный темно-серый плащ собеседника. Теперь он отстраненно наблюдал, как волны прибоя одна за другой накатывают на каменистый берег, подбегают совсем близко, почти достигая носков его сапог. Серебристые брызги оседали на темной походной одежде.

— Это был хороший план.

— Так в чем же тогда ты ошибся?

Капюшон качнулся, на мгновение обнажив гладко выбритый подбородок.

— Дело не в Великом. Дело в девчонке.

— Хочешь сказать, она одна из них?

— Определенно.

— И она уже видит Печать Пламени?

Капюшон отрицательно качнулся:

— Не думаю. К тому же, мы покончили со всеми, кто хоть что-то знал. Даже если она что-то и увидит, просто ничего не поймет.

— А тот парень, который гнался за тобой в Адараскане? Ты ведь так до него и не добрался?

— Это неважно, — махнул рукой закутанный. — Магистры и без того догадывались, что наш юный друг действует не в одиночку. Теперь они знают это наверняка, но что с того? Так или иначе, думать они продолжают в совершенно неверном направлении.

Второй мужчина, ни слова на это не ответив, прошелся по кромке воды, смывая грязь с подошв сапог. День выдался серым и пасмурным, тяжелые тучи навалились на побережье, готовые в любой момент пролиться ливнем. Стоило, наверное, вернуться в город, но как же хотелось еще немного отдохнуть от шума и дыма отдыхающей перед походом армии…

Пожалуй, брат был совершенно прав, и они вообще зря затеяли всю эту историю с походом на форт Вейм. С другой стороны, отрицательный результат тоже результат. Во всяком случае, они выяснили, что на Равнине есть еще один изначальный маг. И что ее, несмотря на необученность, следует опасаться.

— Найдется у тебя пара-тройка отрядов, потрепать Зиар? — прерывая его раздумья, вновь заговорил закутанный.

— Зачем? Мы ведь решили…

Капюшон качнулся на этот раз явно раздраженно:

— Ты кое-что забываешь, — язвительно проворчал хрипловатый голос из-под колышущейся ткани. — Старый маразматик Райдон больше не у руля. Теперь магами Равнины командует молодой Вэллейн. А он, в отличие от собственного старшего брата, не озлобленный дурак. И уж поверь мне, если мы, напрочь забросив все остальное, будем с ослиным упорством штурмовать Адараскан, он догадается, что дело нечисто. Может быть, уже догадался.

— И что же он сделает? Ты ведь уничтожил все записи… или нет?

— Я уничтожил те, что нашел, Ардир. Но и тут все вполне может выйти как с пророчеством Мориорана. Кто ж мог знать, что у этого параноика имелся тайный кабинет в родовой крепости любовницы?

— Ох уж эти пророки! — хохотнул ему в ответ Ардир, подставляя лицо свежему морскому ветру. — Нет бы жить отшельниками, так поди ж ты, еще и любовниц имеют.

Оба помолчали еще немного. А потом Ардир развернулся на каблуках так резко и внезапно, будто надеялся все же заглянуть под опущенный на лицо капюшон, и спросил:

— Думаешь, у нас получится?

— Есть основания думать иначе? — уклончиво отозвался собеседник, еще плотнее кутаясь в плащ.

Ардир отрицательно покачал головой, вновь помолчал немного, глядя на сероватые волны моря, и вдруг спросил:

— Скажи, ты никогда не сомневался в том, что мы делаем?

В голосе скрывающего лицо мага впервые за все время разговора промелькнуло настоящее, живое чувство — удивление:

— С чего бы вдруг?

— Так ли нам нужно возвращаться, вот о чем я порой думаю, — пояснил Ардир, не глядя на собеседника.

— Тебе что, нравится этот мрачный, жалкий мирок? Что с тобой, брат?

Вместо ответа мужчина лег на спину, прямо на мелкую гальку, покрывавшую берег, заложил руки за голову и уставился в низкое предгрозовое небо. Тучи, подгоняемые не существующим внизу, на земле, ветром, ползли к городу. День становился все мрачнее.

— Нет, не нравится, — ответил он после долгой паузы.

— Так в чем же дело?

— А я не уверен, что мне понравится в том, другом.

В этих словах прозвучал откровенный, неприкрытый вызов. Но маг в плаще не принял его, лишь невозмутимо пожал плечами:

— Хуже там не будет точно. Больше силы, никакой нежити…

— Ты странный. Как, впрочем, и все остальные. Если там так хорошо, лучше, чем здесь, зачем тогда было сюда приходить?

— Все дело в проклятии.

Вот теперь на лице Ардира тоже вспыхнуло удивление. Он рывком сел, а затем и вскочил на ноги, схватив собеседника за просторный рукав плаща.

— Каком проклятии?

— Не знаю. Знаю лишь, что причиной Исхода стало какое-то проклятие. Но теперь оно, наконец, разрушилось, и мы можем вернуться. Так мне сказал Володир. Хочешь знать больше, расспроси его сам.

— Пожалуй, я так и сделаю, — сухо ответил Ардир, развернулся на каблуках и быстрым шагом пошел к городу.

* * *

Заклинания против пыли — самые краткоживущие. Доказательства этому и без того известному всем магам факту в данный момент были в архиве повсюду. Собственно, весь архив и был одним сплошным доказательством. Если на нижних ярусах чары еще худо-бедно держались, наверху пыль лежала сугробами, скопившимися явно не за один год.

Первым побуждением Криана при виде подобного безобразия было по-быстрому спалить все это богатство. Маг даже начал припоминать нужную формулу, но, изучив защитные амулеты, передумал. Книги тут лежали самые разные, в том числе и зачарованные неизвестными ему способами. Мало ли как они могли отреагировать на столь нахальные действия. Рисковать не стоило.

Мерзкая пыль набивалась в нос и глаза, заставляя ежеминутно чихать и вытирать слезы рукавом. Пока что ничего особенного не попадалось. Вся левая половина яруса была заполнена сборниками биографий давно умерших магов. Вполне возможно, где-то там могли скрываться ценные сведения, но найти их в сплошном потоке записей об обучении, заключенных браках, рожденных детях и прочих бытовых деталях было едва ли возможно. Благо, существовал более простой путь.

Где-то здесь же должны были находиться записи о строительстве замка Адар. Более позднюю историю города Криан знал довольно неплохо, но вот собственно первой здешней постройкой никогда особенно не интересовался. Замок перестраивали столько раз, что это не казалось важным.

Сдув с очередного шкафа пыль легким порывом ветра и в очередной раз прочихавшись, маг увидел корешок нужной книги на самой верхней полке. Первым побуждением было слевитировать фолиант, чтобы не ходить на другой край яруса за лестницей. Но план не сработал, проклятая книга даже не шевельнулась. Криан выругался сквозь зубы.

Само собой, лестница тоже была не в лучшем состоянии, сдвинуть ее с места оказалось решительно невозможно из-за вездесущей, почти как пыль, ржавчины. Выругавшись еще разок, мужчина вернулся и взлетел к нужной полке сам.

Стоило ему взять книгу в руки, как чары левитации лопнули, точно мыльный пузырь. Приземлившись, Криан не устоял на ногах и чувствительно шлепнулся на задницу, приложившись лопатками о перила. Потребовалось время, чтобы отдышаться и с чувством обругать неизвестного древнего заклинателя, столь специфическим способом попытавшегося уберечь книгу от похищения.

Причем, кажется, одним только противолевитационным заклинанием дело не ограничилось. Но разбираться в хитросплетениях древней магии здесь, среди пыли, не было ни малейшей охоты. Потому Криан, на всякий случай сунув книгу в зачарованную как раз для таких дел сумку, покинул архив.

С чарами пришлось повозиться. Сначала книга не открывалась, потом вместо своего подлинного текста упорно демонстрировала исключительно неприличные рисунки, снабженные еще более непристойными, а порой даже и нецензурными, комментариями. Но опыт и упрямство в конце концов одержали заслуженную победу. Пахнув на прощание грозовой свежестью, клубок заклинаний лопнул и исчез, оставляя в руках злого и усталого мага вполне безобидную и годную для прочтения книгу.

Открыв ее наугад, Криан попал на разворот с древней картой Великой Равнины. И кое-что на этой карте сразу же бросилось ему в глаза. Расположение замков. Схватив со стола перо, маг быстрыми росчерками соединил точки, отмечавшие первые выстроенные магами твердыни. Посмотрел на дело рук своих и витиевато, с чувством, выругался.

Крепости образовывали идеальную концентрационную гексаграмму, все двенадцать ее узлов. А в самом центре находился собственно замок Адар. Место силы, где и должен был открываться поистине грандиозный портал. Какой там нижний мир, да при таком масштабе гексаграммы можно было угодить намного, намного дальше!

Криан потер лоб в задумчивости. Это открытие могло ничего и не объяснять. Ведь если целью наритов или кого-то другого, несомненно стоящего за нашествием кэлтов, является эта самая гексаграмма, то захвата Адараскана будет недостаточно. Для полной активации понадобятся еще семь точек, до сих пор укрытых от врага Южной Линией. И в этом случае тоже проще обойти город и взять его в кольцо.

Но ведь, если подумать, порталу такой мощности полная активация может и не требоваться. Наверняка на территории города расположена еще и малая гексаграмма. И с ее помощью вполне реально пробить портал в Южные Земли.

Пока что это было единственное внятное объяснение. Враги знали о гексаграмме, и уже понимали, что завязли в боях за каждую крепость. Их план молниеносного вторжения провалился. Подтягивать же свежие силы из-за моря долго, пока корабли, число которых, надо полагать, тоже ограничено, доберутся до Южных Земель, примут на борт новых воинов и вернутся обратно, защитники очередной крепости приведут в порядок стены и щит, заполнят накопители. А значит, атакующим снова придется приносить жертвы и терять под стенами воинов.

Но вот если захватить столицу, активировать малую гексаграмму и создать портал прямиком в Южные Земли, защитники Равнины ни за что не выстоят перед хлынувшей оттуда армией. Свежей, отдохнувшей, не утомленной путешествием через море на тесной посудине и маршем к месту сражения.

Захват столицы сам по себе изрядно пошатнет веру людей в победу. А уж когда в спину защитникам Южной Линии внезапно ударит мощная армия, войну можно будет считать оконченной. План, весьма похожий на идеальный.

Идеальным же ответом на этот план могло бы стать разрушение малой гексаграммы. Только вот Криан не был столь наивен, чтобы полагать подобное простое решение возможным. Наверняка создатели позаботились о том, чтобы вплести знак в общую сеть магии, поддерживающую и защищающую город. И попытка уничтожить его приведет к тому, что вся эта сеть рассыплется. Сотворить такое — все равно, что просто открыть ворота и впустить врагов.

Еще, вдобавок ко всем прочим, возникал и новый вопрос. Откуда наритам известно о гексаграмме? Либо их шпионы очень хорошо знают свое дело, либо Тэй была права, утверждая, что его мать одна из них. А с нею и еще неизвестное количество магов. Выходит, никому нельзя доверять.

Криан захлопнул книгу и сунул ее в тайник под окном. Уже вечерело, пора было возвращаться в Адараскан. Проверить, как там дела с обороной, а потом заняться поиском гексаграммы. Если уж не удастся отстоять город, так можно будет хоть подложить врагу маленькую, но очень милую свинку.

* * *

— Ты хочешь устроить скандал? — устало спросил дедушка.

Не в первый уже раз спросил. Потому, что внучка отчаянно упорствовала в нелепом требовании не допускать Элору Теар до своего сына. И совершенно не желала понимать, к чему это самое требование может привести.

— Мне все равно, — столь же устало ответила Тэйнен. — Пусть будет скандал, война, хоть конец света, но эта женщина к моему ребенку даже близко не подойдет.

— Ну так объясни, почему ты этого требуешь! — не выдержал старый магистр.

— Не могу, — буркнула Тэй.

— Как такое вообще может быть? Нет, я понимаю, что она немного не в своем уме…

— О, — ядовито процедила Тэйнен, — Я тебя уверяю, дедушка, она в своем уме. Больше, наверное, чем любой из нас. Понятия не имею, для чего ей вся эта игра, и именно сейчас, признаться, совершенно не желаю выяснять.

Годар Верье откинулся на спинку кресла и издал страдальческий стон. Чем дольше продолжался разговор, тем отчетливей ему казалось, что все вокруг и впрямь сошли с ума. Тэйнен требовала убрать мать мужа от новорожденного, ничего толком не объясняя, Криан полностью поддерживал жену, утверждая, что доверяет ее решению. А о том, что подобные поступки нужно весьма серьезно аргументировать, оба словно забыли. Ладно еще Тэй, тут все можно списать на непривычность к традициям, но Криан…

Мальчишка, похоже, плевать хотел на то, что рискует основательно настроить против себя весь клан Теар. Что, между прочим, было весьма даже странно. Раньше при всей своей молодости Криан Вэллейн безрассудством не отличался. Значит, причина все же была, и, наверняка, веская. Так почему же не назвать ее? Насколько сразу все станет проще!

— Я ничего не буду объяснять, — категорично выдохнула Тэйнен. — И мнения своего не поменяю.

— Тогда скажи мне, дорогая моя внучка, — старательно скрывая гнев за изысканной вежливостью, процедил старый магистр, — Кто же будет давать имя вашему сыну? По традиции это должна делать мать отца ребенка.

— А если этой самой матери нет в живых? — холодно поинтересовалась Тэй.

— Тогда сам отец.

— Тогда давайте будем считать, что ее нет в живых.

Магистр Верье даже рот разинул, изумленный столь грубой прямотой внучки. Раньше, насколько ему помнилось, Тэйнен была весьма дипломатична в отношении Элоры. Да и не конфликтовали они на его памяти, неизменно придерживаясь вежливого нейтралитета. С чего вдруг проснулась такая ненависть?

— Так нельзя, — начал он мягко. — Мы уважаем свои традиции. Весь клан Теар будет оскорблен твоим требованием, а вражда между кланами — последнее, что нам сейчас нужно.

Тэйнен выслушала эту тираду спокойно, кивнула и предложила:

— Можно поговорить только с Элорой. Я сама с ней поговорю. Если она сама откажется и передаст право дать имя ребенку Криану, конфликта не будет?

Годар Верье изумленно моргнул. Оказывается, он все же был прав, считая свою внучку девушкой весьма и весьма благоразумной.

— Да, — ответил он после паузы. — Если она сама согласится, вопрос будет улажен.

— Вот и славно, — как-то нехорошо улыбнулась Тэй.

* * *

Элору она нашла на крыше. Женщина стояла на ветру, кутаясь в неизменный шарф, и смотрела на горы, залитые пламенем догорающего заката. Вид и впрямь был хорош. Из тех, которыми можно любоваться, конечно, не вечно, потому, что не вечен сам закат, но очень долго. Зачарованно следить за заходящим в бесконечной дали светилом.

— Зачем ты пришла?

Тэй невольно поежилась от очередного ледяного порыва. Она до сих пор чувствовала себя не особенно хорошо, но разговор, несомненно, не обещавший быть легким и приятным, откладывать было нельзя.

— Я все знаю. Знаю, что на самом деле произошло между тобой и Марветом Белым.

— Знаешь?

Элора резко развернулась, едва не упустив подхваченный ветром шарф. В лице ее не было больше и тени обычной безумной отрешенности. Взгляд из рассеянного стал цепким и колючим.

— Что ты можешь знать?

— Я знаю, кто ты. Знаю о вашем Братстве. О знаке, которым вы отмечены.

— И ты его видишь? — насмешливо поинтересовалась Элора.

— Увижу, — сухо пообещала Тэй.

— Очень возможно. Зачем ты пришла?

— Не хочу, чтобы ты давала имя моему сыну.

Элора рассмеялась. И в этом смехе послышались нотки ее привычного, повседневного безумия. Только вот глаза оставались все такими же холодными и проницательными, выдавая, что женщина смеется напоказ.

— Какая ты… хитрая. Хочешь, чтобы я отказалась? Хочешь, чтобы это сделал Криан? Скажи, а ему ты доверяешь?

— Доверяю, — отрезала Тэйнен.

— И почему же? Он ведь все-таки мой сын.

Тэй улыбнулась. И эта улыбка заставила Элору отступить на шаг, нервно стиснув в кулаке тонкую ткань подола. И осознать, что наивная девочка успела повзрослеть, превратиться из обычной охотницы в настоящую хищницу. Жестокую, коварную и знающую свою силу. Теперь перед ней стояла опасная соперница.

— Потому что, — продолжая улыбаться, пропела Тэйнен. — Потому, что знаю — он не с тобой. И никогда с тобой не будет. Ты ошиблась, поставила не на того.

— Что ты вообще можешь знать?! — не выдержала Элора. — Думаешь, сражаешься за правду? Правда на нашей стороне, потому, что мы знаем то, что те, кого ты так страстно защищаешь, предпочли забыть. Вы все обречены, а мы просто не желаем тонуть вместе с вами.

— Ну так расскажи мне свою правду, — прошипела Тэй, делая шаг вперед и застывая всего в ладони от собеседницы.

— Ты этого недостойна!

— Тебе просто нечего сказать.

— Сама все скоро узнаешь, — процедила Элора, вновь отступая на шаг.

— Так ты откажешься или нет?

— Ты дура!

— Откажешься или нет?

Голос Тэй был холоден и тверд, как Мертвый Лед. И тот же Мертвый Лед застыл в ее глазах.

— Подумай о будущем!

— Откажешься или нет?

— Когда все узнаешь, ты сама пожалеешь!

— Откажешься или нет?

— А ведь я подумывала дать вам шанс.

— Откажешься или нет? — еще раз повторила Тэй, не меняя интонации. Казалось, она могла произнести это сколько угодно раз. Слова падали, будто капли воды на камень. Мерно, одинаково, равнодушно. И так же медленно, но неотвратимо разрушали сопротивление, которому противостояли.

— Откажусь! — рыкнула Элора. — Откажусь, проклятая тварь. Ты сдохнешь, ты и твое отродье!

— Спасибо, — бросила Тэйнен, разворачиваясь на каблуках и быстрым шагом покидая крышу, освещенную теперь уже только магическими факелами. Цель была достигнута, и больше не следовало оставаться рядом с Элорой ни на мгновение. Чтобы не выдать слабости, волнения и страха, начинавших уже прорываться из-под маски спокойствия и самоуверенности.

Тэй не сомневалась, что Элора спасует первой. Такие не умеют идти до конца, предпочитая кусать исподтишка, мигом бросаясь наутек. Потому и выложила все начистоту. Хотела застать врасплох и заставить выдать себя. План удался, Элора попалась. Только вот теперь наверняка попытается заткнуть слишком много знающей девчонке рот.

Впрочем, и это тоже было к лучшему. Элора не станет ничего делать собственными руками, а значит, выдаст кого-то еще. Возможно, того самого неуловимого подельника Роана. Поимка которого обещает стать огромным успехом.

Роан наверняка ничего не знал о наритах. Мать не настолько ценила его, чтобы доверять подобные тайны. Скорее всего, он был лишь чем-то вроде дымовой завесы. Или кости, кинутой собачьей стае, чтобы обеспечить занятием. Пока псы грызутся за кость, воры влезут в дом и сделают свое грязное дело.

Следовало признать, что затея удалась. Большинство магов, во всяком случае, пребывало в полной убежденности, что новоявленный ренегат их единственный внутренний враг. Если бы так считали все, действия кэлтов нипочем не удалось бы верно истолковать.

Спустившись до дверей библиотеки, Тэй прислонилась к стене и попыталась восстановить сбившееся дыхание. Демонстрация силы удалась ей не без труда, тело сотрясал озноб, перед глазами плавали яркие пятна. Попытайся кто-нибудь убить ее сейчас, мог бы преуспеть без особых проблем. К счастью, время на подготовку к обороне еще оставалось.