Глава 7. Военные советы

Самое страшное свое оружие маги никогда не оставляют у входа. Именно такое наставление дал Савалю в свое время его покровитель, покойный ныне Приобщенный Тавол. С каждой минутой ожидания начала военного совета Саваль убеждался в совершенной справедливости этого утверждения.

Великий Магистр спокойно сидел за овальным столом, покручивая кольцо на большом пальце. Лицо его не выражало ничего, кроме абсолютного спокойствия. Можно было даже подумать, что он попросту спит с открытыми глазами.

С открытыми глазами, или с закрытыми, чародей всегда наблюдает за тобой. Если маг кажется тебе молодым и неопытным, не обольщайся, он мог застать твоего деда в пеленках. Если перед тобой старик, бойся, нет более опасного противника в интриге, чем старый лис, повидавший на своем веку столько, сколько тебе даже не представить, и измышлявший хитрости, когда тебя еще Величайший не задумал. И никогда не верь сказанному магом, для них даже данное человеку слово ничего не значит, что уж говорить о простых разговорах.

Саваль даже головой тряхнул. Он мог бы поклясться, что сейчас слушал голос Тавола, как всегда размеренный и негромкий. Память подшучивала над ним, и неудивительно. Сейчас в зале наблюдался полный комплект опасных магов, с открытыми глазами и с закрытыми, молодых и старых. Да еще пара драконов в придачу. Воистину неисповедимы пути Величайшего, доведшие его до такого.

Драконы, вдобавок ко всему, возмутительным образом не походили собственно на драконов. А он-то весь извелся, пытаясь придумать, где можно будет расположить крылатых гигантов, чтобы дать им возможность участвовать в обсуждении. Но от всех предложенных идей вежливо отказались, сообщив, что беспокоиться не стоит.

Саваль уже начинал подозревать, что над ним бессовестно издеваются, только вот беспокоиться, и верно, не стоило. Никаких огромных ящериц он так и не увидел. Точнее, увидел, издали, когда они только прилетели в город и величаво опустились на площадку на крыше замка. А пастыри-то двадцать лет ломали голову, для чего ее там выстроили…

В зал, где назначили встречу, спустились уже вполне обычные мужчина и женщина, немолодые и просто одетые. Встретил бы на улице, принял бы за милую пожилую пару. Только вот глаза выдавали, змеиные, с вертикальными щелями зрачков.

Ни к вину, ни к прочим угощениям никто из гостей так и не притронулся. Все они сидели одинаково спокойно и ждали остальных Приобщенных, не выказывая ни малейшего возмущения по поводу опоздания Великих Отцов.

— Не отравлено, — все-таки не выдержал Саваль, устав от молчания.

В подтверждение своих слов он наполнил вином один из кубков и сделал пару глотков.

— Мы знаем, — хмыкнул Великий Магистр.

Приобщенный мысленно проклял магию, бесцеремонных магов, собственный длинный язык и собственную же глупость. Следовало догадаться, что гости еду проверят. Только вот зачем, если пробовать ее никто, судя по всему, не собирается? Это очередная тонкость принятого у магов этикета, или они просто хотели таким образом незаметно оценить искренность намерений пастырей?

Надо полагать, усиленная работа его мысли не осталась незамеченной магами, потому что один из них, старик с довольно приятным лицом, соизволил объяснить происходящее:

— Мы с Вами сидим сейчас в зале, в котором более тысячи лет собирался наш клановый Совет. Это не место для трапезы.

Договорив, магистр вернулся к прежнему невозмутимому и безмолвному созерцанию. Саваль только вздохнул. Если остальные двое Приобщенных надеялись разозлить магов своим опозданием, попытка эта потерпела оглушительный крах. Пора бы им, кстати, было уже и появиться.

Вскоре они все-таки появились в сопровождении трех Иерархов. Саваль при виде всей этой процессии недовольно поморщился. Маги согласились на встречу только с Приобщенными, и он бы не удивился, если бы подобное вопиющее нарушение заранее оговоренных условий закончилось их торжественным отбытием восвояси без всяких разговоров. Не верилось, что таково желание Приобщенных.

Маги, впрочем, не ушли. И даже не продемонстрировали своего возмущения. По их виду вообще нельзя было сказать, что этот демарш вызвал у них хоть какие-то эмоции. Только по лицу дракона проскользнула на мгновение отчетливая тень недовольства.

— Благодарим вас за то, что обеспечили охрану обозов с людьми, — холодно начал Ритон, старший из Приобщенных.

Гости почти синхронно кивнули. Судя по всему, даже такая сомнительная благодарность была большим, чем они ожидали от пастырей.

— Мы сделали это ради людей, — ответствовал Великий Магистр.

— До нас дошли сведения, — продолжил в том же тоне Ритон, — Что вы намерены сдать Зиар.

— Мы намерены удерживать крепость ровно столько, сколько сможем. Но ее падение лишь вопрос времени.

— Вы обещали надежные щиты.

— На всякий щит найдется меч, — пожал плечами дракон. — Мы не можем противостоять наритам, если только не воспользуемся тем же оружием, что и они.

— Так воспользуйтесь, — раздраженно бросил Приобщенный Курт. — Вы же сами говорили, что без Зиара мы лишимся единственной возможности хоть как-то предсказывать действия кэлтов.

Маги разом уставились на него. На их лицах впервые с момента прибытия в замок Адар появилось живое выражение. И это был священный ужас. Такой, какому позавидует любой пастырь, узревший некромантский обряд.

— Предлагаете тоже начать человеческие жертвоприношения? — первым опомнился Великий Магистр.

Теперь ужас переполз и на лица Приобщенных.

— А вы можете? — растерянно пробормотал Ритон.

— Можем, — как-то обманчиво равнодушно подтвердил Великий. — Дурное дело нехитрое.

— И это поможет?

— Определенно.

— И вы это сделаете?

— Нет. Желающих не найдется.

— Стать жертвами?

— Стать палачами, — сухо ответил маг. — Впрочем, полагаю, и в жертвы никто рваться тоже не станет.

Саваль внимательно посмотрел на застывших поодаль Иерархов. Выражение, появившееся на лице Маарана ему отчетливо не понравилось. Хитрец будто и не удивился идее с жертвоприношениями. Конечно, он был известным исследователем наследия магов, перечитал кучу их книг и потому, вполне возможно, был лучше знаком с подобными вещами. Но выглядело это все равно подозрительно.

— Думаете, кэлты дойдут до Адараскана? — поспешно сменил тему Ритон.

— До Адараскана точно дойдут, — с мрачной уверенностью в голосе ответил старейшина драконов. — Пройдут ли дальше, вот это вопрос.

— И как вы надеетесь их остановить, если ничего не можете поделать с их магами?

— Почему «ничего»? — удивился один из магов. — Мы не можем им противостоять, если у них есть время и возможность неторопливо создавать мощные чары, используя энергию извне. Вот как в случае с осадой крепости. А в открытом бою у них нет шансов против нас.

— Утешили, — пробурчал Курт.

— Поэтому, — не обратив внимания на реплику пастыря, продолжил маг, — мы не должны довести дело до осады города. Лучше, если сражение произойдет в поле.

Великий Магистр, выслушав эти слова, едва заметно покачал головой. Это легкое движение не укрылось от Саваля. Как видно, самый главный из магов был не очень-то вдохновлен такой идеей, но явно возражать не желал. То ли не хотел демонстрировать храмовникам существующие в своем Совете разногласия, то ли лучшего варианта на самом деле не было, хотя и этот был нехорош.

— Мы вывезли за Южную Линию всех, кого смогли и успели, — сообщил Ритон.

Саваль напряг память. Южной Линией называли не то реки Танну и Ронку, пересекавшие Равнину соответственно с востока на запад и с запада на восток, и впадавшие в Раску почти в одном и том же месте, только с разных сторон, не то линию крепостей, состоявшую из Адараскана, Родона и Назаира. Второе было вероятнее, поскольку некогда между этими городами были возведены замки. Они и теперь еще стояли, заброшенные и полуразрушенные временем.

— Вы говорите о реках или о замках? — уточнила женщина-дракон.

— О замках, — ответил Ритон.

— Прекрасно, — кивнул пожилой маг, кажется, магистр Фарик. — Там и будем организовывать оборону. Обеспечим защиту городов, приведем в порядок замки и будем ждать. У нас в запасе около недели, значит, рассчитывать стоит дней на пять.

— Пожалуй, нам понадобятся все, кто способен носить оружие. Направьте их в Адараскан и Родон. Мы тоже будем собираться там.

Приобщенным осталось лишь утвердительно кивнуть. Маги с достоинством поднялись со своих мест и направились в зал порталов, через который и прибыли. Драконы отделились, направившись на крышу. Судя по всему, отказались от удобства порталов в пользу дополнительной разведки с воздуха.

Саваль, играя роль гостеприимного хозяина до конца, направился вслед за магами. По пути, улучив минуту, он тронул магистра Фарика, шедшего последним, за рукав и, добившись внимания, спросил:

— Вы правда использовали жертвоприношения?

— Правда, — коротко кивнул магистр.

— Убивали людей?

— Это было еще до того, как люди пришли на Равнину, — с усмешкой отозвался старик, остановившись и испытующе посмотрев на Приобщенного. — Во время войны с… с тамарисами. Некоторые маги шли на это добровольно, потому что иначе погибнуть пришлось бы всем.

Саваль заметил запинку магистра. Почему-то он не сомневался, что все остальное было именно так, как он и сказал. Порой кому-то приходится отдавать жизнь ради спасения остальных. Это страшно, но вовсе не постыдно. Вот только происходило это во время какой-то другой войны, о которой маги по неким причинам говорить не хотели. И теперь Приобщенному очень захотелось узнать, по каким.

* * *

Тэйнен сидела у камина, тупо уставившись на пляску языков пламени. Настроение у нее было хуже некуда, причем с самого утра. Форт уже пару недель гудел как улей, всюду, где только было можно, упражнялись воины. В залах и даже в коридорах звенело оружие, за окнами днем и ночью мелькали разноцветные вспышки и молнии — в горах неподалеку отрабатывали боевые заклинания. Мужчины, женщины и даже подростки безостановочно тренировались, готовясь к будущим сражениям. Алхимическая лаборатория дымила днем и ночью, лекари варили всевозможные снадобья.

А ей, пока вокруг все кипело и бурлило, приходилось сидеть в комнате, уткнувшись в книги. Даже отрабатывать сложные заклинания дедушка ей строго запретил, потому что присматривать за ней у него не было времени, а в одиночестве любая ошибка могла привести к печальным последствиям.

В довершение всех бед утром она попыталась взяться за меч. Ничего хорошего из этого начинания не вышло. Безнадежно расплывшаяся фигура придала ей легкость и грацию кадушки с тестом.

И даже проклинать собственную забывчивость, неосторожность и неблагосклонность судьбы уже наскучило. В сущности, ждать оставалось уже совсем недолго. Но жизнь, все самое важное, проходило мимо!

— Я возблагодарю Величайшего, если все действительно пройдет мимо, — хмыкнул вернувшийся домой Криан. — Хотя бы мимо тебя.

— Ты опять подслушиваешь мои мысли! — сердито отозвалась Тэй, с некоторым трудом оборачиваясь к дверям.

— Даже и не думал. Ты просто заговорила вслух.

Тэйнен тяжело вздохнула. Кажется, от постоянного сидения в одиночестве над книгами она уже начала сходить с ума и разговаривать сама с собой. Криан тоже вздохнул, устало плюхнулся во второе кресло и принялся стягивать покрытые грязью выше щиколоток сапоги.

— Где тебя носило?

— Осматривал назаирский замок. Храмовники, чтоб их, засыпали землей тамошнюю алхимическую лабораторию. А потом крыша прохудилась и почти весь замок, кроме башни, затопило жидкой грязью. Вот скажи мне, неужели нельзя было придумать способ почище?

Тэй неопределенно пожала плечами, привычным уже пассом убирая книгу на полку, и Криан договорил:

— Одна радость, вычищать эту грязь придется им же.

Тэйнен невольно рассмеялась, представив себе пастырей, таскающих корзины с грязью, заткнув подолы мантий за пояса. Картинка нарисовалась презабавнейшая.

— Так гораздо лучше, — одобрительно кивнул муж.

— Как?

— Когда ты улыбаешься.

— А ты не улыбаешься, — обвиняющим тоном заявила Тэй.

— Устал.

— Врешь.

— Вру, — неожиданно легко согласился Криан. — Я вчера был в Зиаре.

— Я уже слышала, что крепость придется сдать, — пожала плечами Тэйнен.

— Не в этом дело, — вздохнул муж, откидываясь на спинку кресла и прикрывая глаза. — Какой-то маг искал там Солнце Роалин.

— Какой-то маг? — удивилась Тэй. — Роан?

— Будь это Роан, я так бы и сказал — «Роан», — проворчал Криан. — Но нет, это был не он.

— А кому еще могло придти в голову интересоваться этим артефактом?

Мужчина вздохнул, задумчиво потер лоб, явно размышляя, стоит ли озвучивать свои неподтвержденные догадки, но все-таки ответил:

— Кейрат Райдон спрашивал у меня, что я знаю о Солнце Роалин. Он, кстати, некромант, причем очень неплохой. И вот теперь я думаю, не он ли лазал в склеп на Виларском кладбище.

Тэйнен поерзала в кресле. От мысли, что совсем неподалеку обретается подельник и шпион Роана, ей стало жутко неуютно. И как-то вдруг разом пропало желание оказаться в гуще событий. Наоборот, захотелось спрятаться и отсидеться в уютном уголке.

— Думаешь, он с Роаном заодно?

— Может быть, — медленно проговорил Криан, не отрываясь от собственных невеселых размышлений. — А может, планирует какую-то пакость вместе со стариком Керстом Райдоном. Или вообще ведет свою игру, отдельно, или прикидываясь сторонником одного или сразу обоих этих болванов. Так или иначе, доказать я ничего не могу.

Тэй поняла, к чему клонил муж. Посреди подготовки к войне было не до внутренних разборок, и начинать конфликт, который в итоге мог вылиться в межклановый, обвиняя одного из Райдонов без веских улик, было не самой лучшей идеей. В сущности, руки у него были связаны.

Оба помолчали, глядя на огонь. Криан налил себе кружку вина, осушил ее в два глотка и снова наполнил, но вдруг передумал пить, выплеснул вино в камин, налил воды и выпил ее залпом.

— Ты точно не помнишь, что стало с талисманом? Где твоя мать его прятала? Или хотя бы где могла прятать? — спросил он.

Тэйнен вздохнула, попытавшись припомнить хоть что-нибудь, но память упорно отмалчивалась. Мама никогда не позволяла ей бывать в своей лаборатории, да и вообще, ей тогда и трех лет не было, что она могла понять и запомнить?

— И вот что я подумал, — неожиданно вновь заговорил Криан. — Что если она отдала его кому-то? Такое возможно? Потому что в Зиаре его определенно нет. Во всяком случае, нет в вашем доме.

— Ты был в моем доме? — вскинулась Тэй.

— Это не совсем дом. Это обгоревшие развалины.

— Я хотела бы их увидеть.

— Это печальное зрелище.

— А вдруг я что-нибудь вспомню там? — продолжила наступление Тэйнен.

На самом деле она совсем не была уверена, что путешествие в Зиар ей чем-нибудь поможет, но нельзя было не признать, что такой шанс был. Хотя гораздо больше ей не хотелось упустить возможно последний в жизни шанс увидеть место, где она родилась.

— Хорошо, — сдался Криан. — Завтра утром мы туда отправимся, если нариты угомонятся за ночь. А теперь давай спать.

* * *

Зиар приветствовал их скверной погодой. Море штормило, в небе висели низкие грозовые тучи, ветер трепал обрывки флагов на шпилях замка. Защитники города большей частью спали, бодрствовали только часовые на стенах, тишину нарушало лишь завывание порывов ветра. Можно было подумать, что город мертв. Впрочем, практически так оно и было.

Но уже на крыльце замка они столкнулись с первыми живыми. Пожилой мужчина в мундире сотника городской стражи и незнакомый Тэйнен маг азартно сражались в кости на наконечники стрел. Услышав скрип открывающейся двери оба вскочили.

— Великий Магистр, — удивленно поклонился сотник. — Чему обязаны?

Маг лишь слегка поклонился в знак приветствия.

— Не обращайте внимания, — отозвался Криан. — Мы просто немного прогуляемся.

По изрезанному шрамами и морщинами лицу старого сотника промелькнуло сперва изумление, а потом и искренняя радость.

— Госпожа Тэйнен, — протянул он, расплываясь в улыбке. — Никак Вы?

— Я, — в свою очередь изумилась Тэй. — А мы знакомы?

Такое было вполне вероятно. Будучи охотницей, она не раз и не два имела дело с городской стражей. Доводилось и помогать им, и улепетывать от них же. Да и в Зиар ее пару раз заносило. Тэй уже принялась было копаться в памяти, припоминая обстоятельства знакомства с этим конкретным стражником, как вдруг сообразила, что на этот раз все не так. Для стражи и для всех вокруг она была охотницей, известной под именем Тайи из Мироса. А этот старик назвал ее Тэйнен.

— Откуда Вы знаете мое имя? — испуганно выпалила она.

— Да как же не знать, — продолжая улыбаться, ответил сотник. — Я ведь в войну с людоедами под началом Вашего отца был, а потом и тут с ним знался. Вас помню вот такусенькой.

Тэй опустила глаза вслед за ладонью старого вояки, помахавшей над землей где-то на уровне его колена. Такого поворота она совсем не ожидала. А потом в голову закралась нехорошая мысль. Что если как раз этот улыбающийся мужчина был во время Переворота среди тех, кто убивал ее отца?

Сотник не заметил потемневших глаз Тэйнен, и спокойно продолжил, неожиданно перейдя на «ты»:

— Кинтом меня звать, милая. Мабуть, припоминаешь?

Тэй сумела только чуть качнуть головой.

— И то верно, ведь малая была, где уж там помнить. Да и я как раз женился перед тем, как все нехорошо обернулось, и перебрался к жене в деревню. Надоело, вишь ты, воевать. В город поспел только уже под конец. Далк Шустрый, покойник, мне все и рассказал…

— Что рассказал? — с трудом выдавила Тэйнен, сражаясь со стиснувшим горло спазмом.

— Что спрятал Марошу с тобой вместе в деревне неподалеку. А отца твоего убили. Ведь знал я, мог он полгорода один спалить, ан не стал. Людишек пожалел, вишь ты. Только вот они его не очень-то пожалели.

— А мама?

— За маму твою не скажу, — печально ответил сотник. — Потому — не знаю. Кого потом ни спрашивал, никто ее не видал, ни живую, ни мертвую. Только перед самым бунтом появился в городе один Иерарх, вот он ее разыскивал. Знамо дело, сказали ему, что и как, потому мало ли какая нужда бывает к лекарю пойти. Иной раз и спросить-то неловко. Мабуть, и ни при чем он вовсе, мабуть, просто зубы разболелись.

Тэйнен благодарно кивнула старику. Слезы продолжали душить ее, но пока удавалось их сдерживать. Конечно, перед сотником можно было и поплакать, он бы понял, но отчего-то страшно не хотелось выносить свою боль даже на такую публику. Разве что потом, дома, уткнувшись в подушку. Или в родное плечо.

— Идем.

Криан мягко, но настойчиво потянул ее за собой. Тэйнен подчинилась, сопротивляться она не смогла бы, даже будь у нее такое желание.

Только на улице мучительный спазм наконец отпустил горло, позволив перевести дыхание и все-таки оглядеться. Вокруг были только одинаковые двухэтажные дома с закрытыми ставнями, а кое-где и заколоченными окнами. На дверях висели замки.

Зиар никогда ей не нравился, ни раньше, шумным и пахнущим рыбой и морем, ни теперь, застывшим в забытьи, похожем на предсмертное. А между тем, это был ее родной город. Но в сердце и памяти было так же пусто, как и на улицах.

В молчании они дошли почти до самой крепостной стены и остановились перед старым пепелищем. Сгоревший дом жутковато щерился черными провалами окон первого этажа. Через окна второго виднелось низкое серое небо.

Тэйнен закрыла глаза, погружаясь в транс, пытаясь нащупать энергию этого места. Дедушка учил ее делать это, и обычно все удавалось. Удалось и на этот раз, мигом заставив пожалеть о достигнутом успехе, потому что всюду тут были только боль, страх и отчаяние.

Перед глазами поплыли мрачные пятна, неторопливо складывающиеся в видение прошлого. Она сидела на сундуке в углу комнаты, освещенной лишь заревом близкого пожара, и смотрела, как русоволосая молодая женщина торопливо упихивает в котомку какие-то вещи, а стоящая рядом Мароша вытирает слезы уголком передника. Последним движением женщина… нет, мама обернулась к ней, пряча небольшой сверток во внутренний карман куртки, и что-то сказала. Что-то очень важное, но Тэй не услышала ее голоса и не сумела толком рассмотреть в неверном свете движение губ. А потом видение рассыпалось.

Очнулась она сидящей на булыжниках улицы. Порывистый ветер холодил мокрые от слез щеки, а малыш сердито пинался, возмущенный тем, что мама все время только и делает, что чем-то огорчается.

— Не сиди на холодном.

Криан мягко подхватил ее под мышки и поставил на ноги, но руки не убрал, продолжая поддерживать жену в вертикальном положении. Тэйнен попыталась было высвободиться из объятий, но колени тут же предательски подогнулись.

— Что с тобой?! Ты меня слышишь?! Ой, он пинается…

— Почему он?

Голос прозвучал хрипло, ни дать ни взять привет с того света. Наверное, поднятые из могилы зомби чувствовали себя примерно так же, как и она сейчас.

— Не знаю, — отозвался муж, решительно подхватывая ее на руки. — Ты думаешь, это она?

Тэй в ответ только слабо махнула рукой и попросила:

— Давай немного посидим где-нибудь, где тепло. Или хотя бы не так холодно.

Теплым местом оказалась харчевня. Криан, видимо, сориентировался по запаху жареного лука, принесенному очередным порывом ветра. И даже идти далеко не пришлось.

Пока хозяин суетился с обедом, Тэйнен успела окончательно отдышаться, правда, не без помощи изрядной кружки горячего яблочного взвара и горсти сушеных фруктов. Криан молча наблюдал за тем, как она ест и пьет, и только увидев вернувшийся на щеки румянец, заговорил.

— Если бы я знал, что ты уже освоила призыв энергии места, ни за что не привез бы тебя сюда, — проворчал он.

— А что такого? — с вызовом поинтересовалась Тэй.

— Нашла место для практики, — продолжал сердиться муж. — Могла бы, между прочим, и догадаться, что за энергия тут скопилась.

— Я догадывалась.

Оправдываться она ничуть не собиралась. Потому что, во-первых, прекрасно знала, на что идет, а во-вторых, выяснила то, что хотела.

— Солнце Роалин мама забрала с собой.

— Прекрасно, — буркнул Криан. — И мы снова в тупике.

* * *

Роан гневно отшвырнул свиток в дальний угол. След, казавшийся таким надежным, завел его в очередной тупик. Все кровные родственники проклятого Ландияра словно сквозь землю провалились, не оставив потомкам никаких сколько-нибудь внятных упоминаний о себе. А без них блестящий план разваливался карточным домиком на ветру.

Лист бумаги, нервно стиснутый в кулаке, обуглился и вспыхнул. Маг не обратил внимания на облетающие на пол горящие клочья. Он так бы и стоял, наверное, еще долго, если бы человек, давно уже стоявший неподалеку, не решился заговорить.

— Не думаю, что спалить архив это хорошая идея, — недовольно заметил он.

Роан резко обернулся, сердито гася огонь односложным заклинанием, больше смахивающим на ругательство.

— Ничего тут не сгорит. Маги имели в виду вероятность пожара и приняли все нужные меры, уж поверь мне.

Иерарх Мааран невольно поежился под гневным взглядом подельника, но быстро вернул себе обычную самоуверенность.

— Ты ведь знаешь, что союз заключен? — с вызовом спросил он.

— Знаю, — кивнул Роан. — Этого следовало ожидать.

— И знаешь, что кэлтов планируют остановить на Южной Линии.

— А еще я знаю, что ничего из этого плана не выйдет, — нехорошо осклабился маг.

— Откуда такая уверенность?

Роан ухмыльнулся, укладываясь на лавку и закидывая ногу на ногу.

— По пути к Линии нариты нахватают более чем достаточно пленных. Наши маги, конечно, мастера по части сложных чар и тонких хитростей, но плетью обуха не перешибешь. Адараскан будет взят самое позднее к концу лета. И то если твои святоши согласятся прибегнуть к некромантии. А если нет, так еще раньше.

Маран судорожно вздохнул. Сделка с магом стремительно переставала казаться удачной идеей. Теперь ему, пожалуй, даже хотелось вернуться в прошлое и вовсе не ввязываться в эту историю. Сидеть себе спокойно в Иерархах и наслаждаться скромными и нескромными радостями пастырского бытия.

— Трусишь? — фыркнул маг, будто подслушав его мысли. А может, действительно подслушав.

— Нет.

— Вот и славно. Когда кэлты прорвут Южную Линию и доберутся до Теалских гор, наше с тобой дело будет, считай, сделано. Но еще прежде я должен завершить ритуал Восхождения. Иначе оба мы разделим судьбу остальных кэлтских пленников. Ты совершенно точно, а я — скорее всего. Надеюсь, подобный финал тебя не прельщает?

Иерарх отрицательно мотнул головой.

— Хорошо. Значит, ты понимаешь, что мне понадобятся Кристалл и Хранительница.

— Есть план?

— Есть, — спокойно отозвался Роан. — Когда станет ясно, что Адараскан не удержать, маги сделают все, чтобы не потерять Кристалл. И убедят храмовников в необходимости вывезти его из города. Надеюсь, ты им в этом поможешь, и уж постараешься лично возглавить все мероприятие.

Мааран задумчиво почесал правую бровь. Логика в словах мага была, только вот едва ли столь важное дело доверят Иерарху. Тут не обойдется без личного участия кого-то из Приобщенных.

— А не возглавишь ты, так пусть командует твой приобщенный дружок. Главное, держись рядом, — уже привычно ответил на невысказанную мысль Роан.

— Это сделаю.

— Вот видишь, как все отлично складывается, — пропел маг голосом, полным ласковой снисходительности.

Лично Иерарх полагал несколько иначе. Очень уж ему не хотелось отдавать на разграбление еще и северную часть Равнины. Перспектива править выжженной пустыней не выглядела заманчивой.

— Кристалл ведь увезут еще до падения Адараскана? — уточнил он.

Маг проворчал что-то невнятно утвердительное.

— Разве, завершив Восхождение, ты не сможешь проникнуть в любой форт?

Звук повторился. Мааран, немного ошалев от собственной смелости, продолжил:

— Тогда зачем ждать, пока кэлты дойдут до гор? Ты сможешь прогнать их прямо с Южной Линии.

Роан неторопливо поднялся со скамейки, заставив Иерарха испуганно попятиться. Постоял немного и снова уселся, на этот раз за стол, подперев подбородок ладонью.

— Это возможно, — ответил он после некоторых раздумий. — Но я не хочу совершить еще большую глупость, чем когда-то Ландияр. Вот если бы Совет возглавил один из стариков, на что и был изначальный расчет, я ничего бы не ждал.

— Почему? — искренне удивился Мааран, тоже усаживаясь на скамейку.

— Старичье стало бы жаться и осторожничать до последнего, не рискуя влезть со мной в драку. Но мой братец, к сожалению, не таков. После того, как я обрету власть над мирами, атака любого мага будет для меня не опаснее пчелиного укуса. Но тысяча-другая пчелиных укусов могут и убить. И Криан поставит на это, пожертвует тысячей-другой пчел ради спасения остального улья. Мало ли, вдруг выиграет, что-то мне не хочется рисковать.

— И поэтому ты хочешь сперва избавиться от магов руками кэлтов?

Роан кивнул, разводя руками:

— Лучшего варианта я не вижу.

Помолчал немного и с неожиданной злостью в голосе выдохнул:

— Я знаю своего братца. Он кажется всем вокруг милым, уважительным, даже добрым. Но внутри… внутри него живет истинный Вэллейн. Холодный, расчетливый и жестокий. Как легендарный Клинок Затмения. Им можно любоваться, пока он дремлет в ножнах, но стоит его обнажить, и хлынут реки крови.

Мааран невольно поежился. Ему Криан Вэллейн показался именно спокойным, надежным и да, добрым. Переживающим за всю Равнину, за магов и людей, куда больше, чем за себя самого. Но подобные наблюдения обманчивы. Наверняка Роан знал о брате что-то такое, чего не разглядишь за несколько коротких встреч. И в конце концов, неспроста этот мальчишка оставил с носом двух многомудрых стариков, добившись главенства в клановом Совете.

— Я тебе верю.

— Правильно делаешь, — криво усмехнулся Роан. — Мне тоже нет большого резона допускать лишние жертвы и разрушения. Но ничего, кэлты не станут слишком свирепствовать, земли без рабов им не нужны.

От таких утешений впору было рыдать и рвать на себе волосы, но даже они были лучше, чем совсем ничего. Тяжело вздохнув, Иерарх не стал спорить. Не было смысла. Можно было бы уже и уйти. Но сегодня, направляясь в Архивную башню, он поклялся себе самой страшной клятвой, что наконец задаст магу свой главный вопрос. И сделать это предстояло немедленно.

— Ты сможешь снять заклятие пустоты?

Роан удивленно вскинул брови.

— Хочешь расколдовать свою куклу?

— Возможно.

Маг положил на стол обе руки и принялся мерно барабанить по дереву кончиками пальцев. Взгляд его остановился. Если бы не движения рук, могло показаться даже, что Роан только что умер, мгновенно и совершенно без предупреждения. Мааран застыл в ужасе, боясь шевельнуться и считая сделавшиеся вдруг чудовищно громкими удары собственного сердца.

— Это возможно, — ответил, наконец, маг, когда Иерарх успел досчитать уже до третьей сотни.

— Хранительница утверждала обратное.

Второй раз за вечер Мааран подивился собственной смелости. И снова остался безнаказанным.

— Это возможно, — спокойно повторил Роан. — Хотя и крайне маловероятно. До полного Восхождения я даже пытаться не стану, после могу попробовать. Если прежняя личность не была уничтожена, ее можно будет вызвать. Но если она сама не захочет вернуться, ничего не выйдет. Учти, позвать душу человека из междумирья это тебе не собачке посвистеть, чтобы к ноге подбежала. Невозможно знать заранее, кто или что не позволяет ей уйти окончательно, и что может вернуть.

— Я подумаю, — коротко ответил Иерарх, зябко обняв самого себя за плечи.

Маг внимательно осмотрел собеседника с ног до головы, скептически фыркнул и спросил:

— Если она так для тебя важна, зачем же ты сделал из нее куклу?

Мааран вздрогнул и поспешно опустил глаза.

— Это не я. Это был Тавол, — сам не зная, зачем, прошептал он.

— Как тогда она оказалась у тебя? — удивился Роан. — Ведь куклу нельзя передать.

— Он умер.

— А она — нет?

Маг даже рот приоткрыл от изумления, определенно услышав нечто категорически неправдоподобное. Храмовник даже не успел спросить, что же в его рассказе оказалось таким удивительным, как Роан выдал следующий вопрос:

— Как он умер?

— Что-то сожгло его сердце, — брякнул совершенно сбитый с толку Мааран.

Услышав этот ответ, маг вскочил и принялся нервно прохаживаться по заду взад-вперед, порой хаотически взмахивая руками. Выглядел он как неверующий, наяву узревший перед собой лик Величайшего.

— Кем она была?!

— Что?

Роан подскочил к храмовнику, схватил его за грудки и сильно встряхнул.

— Ты знал эту женщину до того, как ее сделали куклой?! — рявкнул он.

— Д-да… — перепугано пробормотал Мааран.

— Кем она была?! Как ее звали?!

— М-милена… Милена Ровари.

Маг застыл, словно замороженный. И чужим, отстраненным голосом, явно цитируя кого-то или что-то, выдохнул:

— И да обратится черное сердце черным пеплом…

Помолчал и неожиданно глухо рассмеялся.

— Что это значит? — потрясенно выдавил Иерарх, высвобождая мантию из стиснутых кулаков Роана и на всякий случай отодвигаясь от того подальше.

— Это значит, что твой Тавол забрал Солнце Роалин у его хозяйки, и за это поплатился, — медленно, словно просыпаясь от тяжелого сна, выговорил маг. — Вопрос лишь в том, где артефакт сейчас.

— Мы все обыскали, — удивился Мааран. — Никакого артефакта ни в покоях Тавола, ни у Миры… Милены не было. А как он хоть выглядел?

— Не знаю, — вздохнул Роан.

Некоторое время оба просидели молча, занятые каждый своими мыслями и воспоминаниями. Наконец, Иерарх хлопнул себя ладонью по лбу и удовлетворенно улыбнулся.

— Там мог побывать алхимик, маг, которого держал при себе Тавол, — довольным голосом сообщил он.

Роан заметно оживился и тут же задал следующий вопрос:

— Имя алхимика тебе известно?

— Годар, это я помню точно. Как-то там на «р», но не Ровари. Годар Ри… Рэ…

— Рэстон? Райдон?

— Точно. Годар Райдон, — обрадовался Мааран. — Только его казнили потом. Надо же было кого-то обвинить в смерти Тавола. И, насколько мне известно, при нем тоже ничего не нашли.

— Будь я проклят… — прошептал себе под нос Роан, — А ведь если найти Солнце Роалин, можно будет обойтись и без крови наследника… наверное. Скорее всего. Старый проходимец, поди, вцепился в талисман мертвой хваткой и куда-то спрятал, не думая, что его казнят…

Мааран еще больше съежился, пряча руки в рукава мантии. Он уже окончательно и бесповоротно пожалел о том, что связался с магом, и дважды раскаялся, что заикнулся о снятии чар с Милены. Давно нужно было исполнить ее просьбу забыть и отпустить. Смириться, в конце концов.

— Проведешь меня туда, где работал тот алхимик, — категорично объявил Роан.

— Когда? — обреченно выдохнул храмовник.

— Следующей ночью. Потрудись сделать так, чтобы всякая стража не путалась под ногами, возможно, придется много колдовать. А теперь ступай уже отсюда, мне нужно спокойно почитать.

Не без труда поднявшись на ноги, Иерарх неверной, спотыкающейся походкой направился к выходу из башни, на ходу пытаясь придумать благовидный предлог убрать стражу из северного подвала.