Глава 19. Политическое решение

Рид Рэстон одарил гостя своей непременной нагловатой ухмылкой, но все же предложил сесть, и сам опустился в соседнее кресло. В его комнате было холодно и сыровато, окна в форте Ирдон с весны и до поздней осени обычно не закрывались, чтобы хоть как-то справиться с южной жарой и духотой. Но последние недели не прекращались шторма и ливни, потому влажная жара сменилась промозглым холодом.

Годар Верье недовольно поморщился, усаживаясь в немного отсыревшее кресло у нетопленого камина. Гостиная у Рэстона была вполне обычной, с обязательным маленьким столиком, несколькими креслами и шкафами вдоль стен, но при этом удивительно неуютной, не столько даже из-за холода и сырости, сколько из-за запущенности.

Ничего в здешней обстановке не менялось едва не с тех самых пор, как три века назад форт Ирдон построили для наблюдения за морским путем из Южных Земель. Никто, конечно, особо не верил в то, что кэлты однажды сподобятся построить корабли и доплыть до Равнины, но страх беглецов-людей оказался очень заразным.

После того последнего корабля никто больше не прибывал на Равнину с юга, но по-прежнему на три башни форта каждый день выходили дозорные, и следили за морем. Три века представители клана Рэстон несли свой караул в форте Ирдон. Правда, кэлты, в отличие о людоедов, были давно забыты, и их мало кто уже боялся, потому и Ирдон считался местом практически безопасным, и дозор — практически ненужным. Чего же было удивляться тому, что клану было не до смены обстановки?

— Так что же за дело ко мне может быть у архимагистра Верье? — нетерпеливо прервал эти размышления Рид Рэстон.

— Хотел обсудить кое-какие соображения.

— По поводу?

— По поводу выборов Великого Магистра.

— Хотите знать, кого я намерен поддержать, Райдона или Ровари?

Старик Верье только усмехнулся.

— Вот как раз это меня интересует меньше всего, — спокойно сказал он. — Я бы предпочел узнать, кого из них Вам хотелось бы поддержать.

Рэстон хрипловато расхохотался, даже несколько раз хлопнул себя по колену, изображая безудержное веселье.

— Все шутите, магистр? — выдавил он, вытирая слезинку, скатившуюся по натужно покрасневшей щеке. — Да будь моя воля, я бы их обоих…

— Так вот она и будет, Ваша воля, когда дело до выборов дойдет, — усмехнулся Верье.

— Да кто ж меня спросит?

— Не посмеют не спросить.

Судя по выражению задумчивости, появившемуся на лице хозяина, раньше он ни о чем подобном и не помышлял. Попросту был готов назвать то имя, которое ему назвать велят. Но Годар Верье явно затевал какую-то собственную игру, и Рэстон чувствовал, что ему это может быть интересно.

— Вы что-то хотите мне предложить?

Старик уже почти открыто посмеивался.

— Хочу предложить Вам подумать. Если выйдет так, что кто-то из двух наших главных претендентов решит поддержать некого третьего претендента, составите ли Вы ему компанию в этом деле?

— Я задумаюсь для начала, с какой стати одному из двух главных претендентов, даже лидеров, я бы сказал, так поступать.

— А если на то будут причины?

Рэстон явно задумался об услышанном.

— Вы затеваете хитрую аферу, — медленно проговорил он. — Не боитесь последствий?

— Боюсь последствий своей неудачи, — неожиданно серьезно ответил магистр Верье. — Это единственное, чего я действительно боюсь. И Вам бы посоветовал бояться именно этого.

— И кто же этот Ваш таинственный претендент, собирающийся воспользоваться поддержкой одного из наших… лидеров? Крайз? Фарик? Вы сами?

— Не угадали. Вэллейн.

Рэстон снова расхохотался, на этот раз совершенно искренне.

— Дирк Вэллейн — тряпка, это знают все, — выдохнул он. — Его не избрали бы даже и без Ровари с Райдоном! Четыре десятка лет позволять какой-то потаскушке вытирать об себя ноги не к лицу Великому Магистру.

— Оставьте Элору Теар в покое, — устало отмахнулся Верье. — Я имел в виду вовсе не Дирка Вэллейна.

— Криана?!

— Если его поддержит один из наших, как Вы изволили выразиться, лидеров, — с лукавой усмешкой напомнил Верье.

— Но с чего бы? И потом, ведь он пока не глава клана, и не архимагистр!

Верье продолжал усмехаться.

— Я поставлю вопрос иначе, — сказал он. — Поддержите ли вы на выборах главу клана Вэллейн, архимагистра Криана Вэллейна, при условии, что его кроме Вас поддержит еще и…

— Все это Ваши теории, — перебил Рэстон. — И, притом, бредовые.

— Ну, а если все это случится не в теории?

— Да.

Рид Рэстон помолчал немного, и продолжил:

— Да, если все будет так, как Вы сказали, я поддержу этого парня, потому что он устраивает меня больше всех прочих.

Годар Верье удовлетворенно усмехнулся, отщипывая от лежащей на блюде грозди винограда одну ягодку, и отправляя ее в рот. С Рэстоном все удалось. Но, впрочем, с остальными не стоило и мечтать добиться желаемого столь легко. А ведь предстоял еще и не самый простой разговор с Крианом и Тэйнен.

Теперь оставалось лишь действовать в надежде на то, что никто не опередит его у Сейтов, Тамасов и Раньяров. Следовало непременно договориться со всеми кланами, сохранившими еще хоть какую-то независимость, потому что иначе сложный разговор с внучкой становился совершенно бессмысленным.

Десять кланов были безнадежно в руках Райдона, на них даже не стоило тратить времени. Еще четыре слушались только Ровари. Райдон обеспечил себе серьезную поддержку, но, если он все сделает правильно, против одиннадцати кланов за Райдоном у них будет девятнадцать. Не самый плохой расклад.

Значит, сегодня ему предстояло переговорить с главами еще трех кланов. И с собственной внучкой. Этот четвертый разговор пугал его куда больше трех предыдущих. В гневе девчонка могла оказаться еще поопасней собственного дядюшки.

* * *

Первым, кого увидела Тэйнен, войдя в комнату дедушки, был Криан. Он сидел в глубоком кресле у камина, и лицо его было серьезным и задумчивым. Магистр Верье расположился во втором кресле. Третье пока пустовало.

— Садись, девочка моя, — велел старик, указывая на это самое свободное кресло.

Тэйнен послушно села. Магистр разлил в три кубка вино из бутылки, все еще покрытой остатками плесени и паутины, сам первым пригубил напиток и довольно улыбнулся.

— Хорошее вино, — сказал он. — Но речь не о том. Ты ведь догадываешься, зачем я пригласил тебя сегодня, мой мальчик?

Криан неопределенно пожал плечами.

— Ты знаешь. И я знаю, о чем ты думаешь, и даже уже кое с кем потихоньку говоришь. Теперь вот и я решил поговорить с тобой о грядущих выборах Великого Магистра.

— А со мной-то о чем тут говорить? — удивился Криан.

Очень искренне удивился, во всяком случае, с виду. Тэйнен ему поверила. А вот старик Верье лишь в очередной раз лукаво усмехнулся.

— О том, мой мальчик, что ты во многом прав.

— В чем это? — прищурился Криан.

— Да в том, что теперь, когда вновь появилась Хранительница, старичье из Совета попытается любой ценой сохранить существующее положение вещей. И в том, что для нас, для всех магов, это путь к гибели.

Криан вздохнул и наконец-то отхлебнул вина.

— А хотя бы и так, — с вызовом в голосе бросил он в ответ. — Что я могу с этим поделать?

Магистр Верье некоторое время помолчал, явно обдумывая, подыскивая слова для какого-то сложного разговора. Отхлебнул еще вина, и заговорил:

— Я знаю о твоем отце, Криан.

Тэйнен смотрела на молодого мага. После слов старика лицо его сначала заметно потемнело от негодования, но лишь на мгновение. А потом на такой же короткий миг губы дрогнули в гримасе страдания.

— И что с того? — глухо спросил Криан, справившись с собой.

— Сколько ему осталось.

— Месяц, может, полтора. Я не знаю.

— Значит, месяца через полтора ты станешь главой клана Вэллейн, — безжалостно постановил старик.

Криан коротко кивнул.

— И войдешь в Совет.

Маг снова ограничился лишь легким движением головы, одновременно и подтверждая правоту собеседника, и приглашая его продолжать.

— К тому времени, — задумчиво проговорил старик Верье, — Как раз и начнут всерьез обсуждать претендентов. И я уверен, что ты будешь одним из них.

— Даже если и буду, что толку?

— Тебя многие поддержат.

— Скорее уж поддержат Вас. Или магистра Крайза.

Старик махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху.

— Я уже стар, — ответил он. — Слишком стар, а для того, чтобы что-то изменить, нужна энергия, нужны смелость и мудрость. Все это есть у тебя.

— Магистр Крайз достаточно молод и энергичен, — возразил Криан.

— И он же опасен для Райдона и Ровари, потому что слишком независим даже от них. Очевидный соперник, действия которого давно просчитаны и предсказаны. У него нет ни единого шанса.

— Вот именно, — с горечью в голосе подхватил Криан. — Пока у власти Райдон и Ровари, разве могут избрать кого-то другого?

— А разве нет? — ответил старик, и тут же вновь лукаво усмехнулся, и даже подмигнул собеседнику. — Вот скажи мне хотя бы такую вещь: кого же изберут, Райдона или Ровари?

— Не знаю. Думаю, Райдона.

— Это понравится Ровари?

— Думаю, нет, — уверенно ответил Криан.

— Вот видишь, — обрадовался магистр Верье, — Тут-то мы и подходим к самому главному. К причине, по которой я пригласил сегодня не только тебя, но и Тэйнен.

Тэй удивленно вскинула голову, и вопросительно уставилась на деда. Тот подмигнул и ей тоже. А она все еще никак не могла сообразить, к чему весь этот разговор, и какое он имеет к ней отношение.

— Ты совершенно прав, мой мальчик, — продолжил тем временем магистр, — Они никогда не позволят избрать Великим Магистром Криана Вэллейна. Просто Криана Вэллейна не позволят. Стало быть, надо осложнить им задачу.

— Не понимаю, куда Вы клоните, — обескуражено признался Криан.

Магистр Верье посмотрел сквозь вино на плящущие в камине языки пламени, покрутил кубок, любуясь цветом напитка, а потом поднял глаза на молодого мага, и задумчиво заговорил, не обращаясь ни к кому в частности:

— Кто-то о чем-то вечно забывает. Порывистой молодости свойственно упускать из виду то, что кажется ей мелочами. Но тот же грех присущ и старости, мнящей себя мудрой и всезнающей.

Криан и Тэйнен изумленно переглянулись, окончательно заплутав в хитросплетениях логики старика. Увидев их вытянувшиеся лица, магистр не сдержал усмешки.

— Вы вот молоды, — продолжил он, — А Райдон и Ровары стары. И никому из вас даже в голову не пришло, что Тэйнен Верье — она ведь не только моя внучка. Она еще и внучка покойного Великого Магистра Эпаниора Ровари.

— Ну? — продолжил недоумевать Криан.

— Ну, так, стало быть, она еще и одна из Ровари.

Криан кивнул.

— Вот ты сейчас никак в толк не возьмешь, что с того. И старики наши, которые себя мудрецами мнят, и в Великие Магистры метят, тоже этого не понимают. Точнее, пренебрегают этой мелочью. А ты, если не будешь дураком, сможешь этим воспользоваться.

— Чем воспользоваться? — уже сердито, явно теряя терпение, спросил Криан.

— Возможностью тоже стать одним из Ровари. И возможностью вклиниться между Ровари и Райдоном, получить поддержку одного из них, и быть избранным Великим Магистром, — наконец-то без обиняков и туманных намеков ответил магистр Верье.

Криан поперхнулся вином. Судя по выражению его лица, он наконец-то понял, куда все это время клонил старик. И понимание это ему как-то не особенно понравилось.

— Вы мне предлагаете жениться на Тэйнен? — прокашлявшись, с той же прямотой поинтересовался он.

— Я предлагаю тебе рассмотреть такой вариант. Точнее, я, конечно, предлагаю это вам. Все же такие вопросы обычно не решаются в одиночку.

Магистр помолчал немного, разглядывая одинаково задумчивые лица обоих своих молодых собеседников, и закончил:

— Если вы все сделаете правильно, тебе, Криан, наверняка удастся вклиниться между Райдоном и Ровари. Они ведь оба сами хотят возглавить Совет, и ни один не собирается уступать другому. А за тобой будут кланы Вэллейн, Верье, Меркс, Фарик, Берн, Орнелл, к ним и другие могут присоединиться, если ты правильно себя поставишь. Многие ведь недовольны нынешним положением вещей. И если ты, Криан, породнишься с Ровари, Эдар Ровари поддержит тебя, хотя бы в пику Керсту Райдону. Станешь Великим Магистром… и уж дальше от тебя зависит, как ты сумеешь этим воспользоваться.

— Архимагистром сперва стать надо, — буркнул Криан.

— Становись. У тебя есть еще несколько месяцев, — пожал плечами старик. — Я ведь знаю, что ты это можешь.

— А как же Тэйнен? Вам ее согласия не нужно?

— А мне зачем ее согласие? — фыркнул Верье. — Мне, что ли, надо на ней жениться? Нет уж, тебе надо, ты и согласия спрашивай. Я, как глава ее клана, достаточно ясно дал понять, что моим одобрением ты располагаешь. Дальше действуй сам.

Он поднялся из кресла, прихватив свой кубок, вышел на середину комнаты и уже оттуда сообщил:

— Вы тут побеседуйте, а я пойду, почитаю пока.

Только когда старик шаркающей походкой, опираясь на посох, вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь, Криан решился, наконец, посмотреть на Тэйнен. Девушка сидела в своем кресле прямая и неподвижная, и неотрывно глядела на огонь в камине. Она молчала, и Криан тоже никак не мог заставить себя заговорить.

Всю свою жизнь он считал, что подобные вещи должны случаться совершенно иначе. Может быть, даже у камина, с вином, но уж точно без присутствия всяких там старых интриганов, дающих политические наставления. И совершенно определенно, он всю жизнь собирался жениться по любви, а не ради достижения политического успеха.

Может быть, дело было в его собственной семье. Он достаточно насмотрелся на всякого рода политические и вынужденные браки, но не видел среди них счастливых. Стоило вспомнить лишь его родителей, а ведь еще была Айяла Рэстон, и другие. Хотя, если уж вспоминать его родителей, точнее, его мать, в браках по любви тоже всякое случается…

— Ты должен стать Великим Магистром.

Криан настолько погрузился в собственные невеселые размышления, что звук голоса Тэйнен заставил его вздрогнуть, расплескав вино.

— Могу и не стать, — растерянно ответил он.

— Ты должен, — повторила девушка. — Дедушка прав, я это знаю. Да я и сама вижу, что нужно что-то менять.

— Нужно, — устало согласился Криан.

— Так чего же ты тогда молчишь? Давай, спроси у меня.

— Но ты…

— Вот ты сидишь тут, — перебила его Тэйнен, — И всячески пытаешься показать, что тебе важно мое мнение. А сам решаешь за меня, придумываешь мне какие-то мысли, вместо того, чтобы просто меня спросить.

Криан пристыжено опустил голову, помолчал еще немного, но, в конце концов, решился. Вскинул глаза, и, не отрывая взгляда от глаз Тэйнен, спросил:

— Тэйнен Иллис Верье, окажете ли Вы мне честь выйти за меня замуж?

— Окажу, — коротко ответила девушка, порывисто встала, и вышла из комнаты.

Едва за ней закрылась дверь, как за спиной у Криана раздался негромкий, чуть скрипучий голос магистра Верье:

— Неужто моя внучка настолько нехороша, что это было так трудно?

— Она слишком хороша, — ответил Криан. — И заслуживает лучшего.

— Если для тебя слишком хороша даже обычная девушка, то для чего ты собираешься стать Великим Магистром? Может быть, это тоже для тебя слишком хорошо?

— Нет.

— Вот это правильно, — похвалил старик. — А теперь ступай. Завтра я жду тебя и твоего отца с официальным визитом.

* * *

Вечер выдался мрачноватый, с востока снова надвигалась сильная гроза, порывы ветра жестоко трепали флаги на мачтах форта Вейм. Тэйнен стояла на крыше, и смотрела на все еще чистое небо запада.

Она думала о своем решении, и чем отчетливей понимала, что оно было единственно правильным, тем больше сомневалась в том, что справится с ответственностью, которую сама на себя взвалила. Согласиться было совсем не трудно, для этого требовалось всего-то сказать несколько слов. А вот действительно выйти замуж… нет, не так. Заключить брак.

К тому же ей только сейчас пришла в голову мысль о том, что решение это было непростым не для нее одной. Ведь и Криан, возможно, совсем не собирался жениться на ней, и мог этого вовсе и не хотеть. Только вот имели ли сейчас какое-то значение их желания?

Они договорились заключить брак, а это было не совсем то же, что жениться, выйти замуж, создать семью и все прочее. Это было политическим стратегическим шагом, единственным выходом из сложившейся ситуации.

Но все это не отменяло того факта, что в глубине души Тэйнен все равно была самой обычной девушкой. Не то чтобы свадьба и последующая семейная жизнь с детьми и прочими вытекающими последствиями были самыми главными мечтами ее жизни, однако, она всегда полагала, что замуж пойдет именно за всем этим. Если, конечно, ей этого однажды захочется. Только вот вышло все совсем иначе.

Пока она переодевалась для прогулки, Тара успела рассказать ей о том, что состоявшийся разговор был всего лишь предварительной беседой. По большому счету то согласие ее ни к чему еще не обязывало, и требовалось только для того, чтобы избежать недоразумений на церемонии официального сговора, на которую соберутся родственники с обеих сторон.

Вот как раз эта церемония ее сейчас волновала больше всего. Не слишком легко будет удержаться от желания завопить перед всеми собравшимися, что на самом деле она хочет, чтобы ее просто оставили в покое. Чтобы не было никаких свадеб, никаких выборов, Кристаллов, Хранительниц, да и вообще никаких магов. Чтобы она оставалась обычной охотницей. Но так поступать было уже нельзя.

Сзади послышался негромкий кашель. Тэйнен не оглянулась, не было нужды. Это был ее дедушка. Она узнала его по характерной шаркающей походке еще прежде, чем он решил кашлем все же обратить на себя ее внимание.

— Ты приняла решение, девочка моя, — негромко сказал он, поняв, что его слушают. И слова его не были вопросом. Но Тэйнен все равно кивнула.

— Ты помнишь, что тебе нужно будет делать завтра?

— Стоять, молчать, ответить согласием, когда меня спросят.

— Мы можем все отменить, — сухо ответил старик.

— Нет.

— Не переживай так.

В голосе дедушки ей отчетливо послышался невеселый смешок.

— Все и без того еще может и отмениться, — закончил он после некоторой паузы.

Тэйнен изумленно обернулась. Магистр Верье стоял перед ней, тяжело опираясь на посох, и в самом деле грустно усмехался.

— Твой дядюшка вполне может раскусить наш план.

— Какой дядюшка? — опешила Тэйнен.

— Ну не дядюшка, — сдался магистр. — Брат твоего деда, Эдар Ровари. Он ведь твой ближайший родственник со стороны Ровари, а значит, обязательно будет присутствовать на сговоре.

— И он может возразить против нашего брака?

— Может, — подтвердил дедушка. — И тогда мне придется признать, что он либо дальновиднее, чем я мог предполагать, либо просто крайне осторожен.

— И что мы тогда будем делать? — растерялась Тэйнен.

— Будем торговаться. Возможно, дело даже и обойдется без свадьбы. Правда, в таком случае все будет гораздо сложнее, дольше, запутаннее…

— А есть способ не позволить ему возразить? — перебила Тэй.

— Видишь ли, — как-то печально проговорил дедушка, — Все знают, что отношения между нашими кланами оставляют желать лучшего. Поэтому, если я соглашусь выдать свою внучку замуж за внука Кейрата Вэллейна, даже не поломавшись для виду, тому могут быть две причины. Либо это часть политической игры, либо я не столько хочу этого брака, сколько вынужден на него пойти.

— То есть? — не поняла Тэйнен.

— Будет вполне очевидно, что Криан собирается поиметь с женитьбы на тебе некоторую политическую выгоду, что, безусловно, насторожит нашу милую парочку, и заставит ее укреплять свои позиции на выборах Великого Магистра. Если, конечно, не отыщется объяснения более простого, — пояснил дедушка.

Наверное, Тэй должна была что-то понять после этих слов. Но сегодня, похоже, был не ее день. Слишком много всего свалилось на нее разом, а, может быть, просто звезды так расположились, но она опять никак не могла взять в толк, к чему клонит хитрый старик.

— Какого еще более простого объяснения?

Магистр Верье устало вздохнул, сообразив, что его намеки сегодня упорно не желают срабатывать, и выразился более прямо:

— Того, что ваши отношения зашли слишком далеко.

— Ну, значит, так ему и объясните, — раздраженно буркнула Тэйнен, сообразив, наконец, что к чему. — У нас ведь на лбу не написано, насколько далеко мы там успели зайти.

— Ошибаешься, — почти столь же раздраженно буркнул в ответ дедушка. — На лбу хоть и не написано, но узнать это все равно нетрудно.

— Это как же? — поразилась Тэй.

— Ну а как я, по-твоему, тогда, на Совете, в нашу первую встречу узнал, что ты у нас девушка честная, хоть и бродила по трактам немало лет?

Тэйнен прикусила губу. Ей сделалось ужасно неловко после этих слов, будто бы ее застали голой в общественном месте. Впрочем, почти так оно и было. И даже, пожалуй, еще похуже.

— И как это… ну… — выдавила она, чувствуя, как безудержно краснеет, что случалось с ней крайне редко.

— Есть специальные амулеты, — коротко ответил магистр. — И я больше чем уверен, что ради такого случая, как завтрашний, Ровари один из них прихватит.

— Это так важно, знать девственница я или нет? — немного сварливо осведомилась Тэйнен.

— Это совершенно не важно, — фыркнул дедушка. — В общем случае. У нас же с тобой в данный момент случай весьма частный.

— Ну а для чего тогда существуют эти амулеты?

— Есть ритуалы, которые требуют достоверного определения таких вещей.

— И свадьба — один из них?!

— Вообще-то нет. Я же сказал тебе, что в общем случае девственность невесты никого не интересует. Мы, в отличие от храмовников, не считаем эту деталь такой уж значимой. Но в наших конкретных обстоятельствах твоя невинность является неопровержимым доказательством того, что причины вашей свадьбы исключительно политические.

Тэйнен окончательно запуталась. Если то, является она девственницей или нет, не имеет значения, то что тогда имеет? Дедушка противоречил сам себе.

— А что же тогда докажет, что они могут быть не политическими? — с нотками отчаяния в голосе вопросила она.

— Твоя беременность, — коротко ответил магистр Верье, больше не тратя времени на намеки и недомолвки. — Но ты же не можешь быть беременной, будучи девственницей, верно?

Тэй поперхнулась вдыхаемым воздухом, и закашлялась. Такая причина и в самом деле была весьма существенной, ей следовало бы догадаться, к чему клонит дедушка.

— А этого он узнать не сможет? — выдавила она, едва оправившись. — Ну, того, беременна я или нет?

— Вообще-то, выяснить это можно. Но тут простым амулетом в кармане не обойдешься, нужна твоя кровь. А Ровари не имеет права требовать такой проверки. Такое право есть только у клана жениха, чтобы убедиться в том, что девушка не обманывает, пытаясь женить мужчину на себе. И, конечно же, в том, что жених действительно является отцом ребенка, а не просто желательным кандидатом в оные.

— И что же мне теперь делать?

— Ты можешь рискнуть, и оставить все как есть. Вполне возможно, что Ровари, памятуя о том, какую жизнь ты вела до возвращения в клан, сочтет использование амулета бессмысленным, и вообще не станет ничего проверять. Но может статься и так, что он попытается все же использовать все возможные средства. Решать тебе.

— И что же мне теперь делать?! Не смогу же я до завтра срочно забеременеть!

Сказать по правде, этого Тэйнен не только не могла, но и совершенно не хотела. Не время сейчас было для этого. Интриги, предательства, назревающая война… в такое ли время нужно обзаводиться семьей?

— Ну ты бестолочь, — рассердился дедушка. — Я тебе битый час втолковываю, что узнать этого наверняка у Ровари не выйдет. Хватит с него и самой возможности. Свадьба состоится через пару недель, выборы Великого Магистра — через три месяца. Конечно, после них станет ясно и то, зачем затевалась вся эта свадебная канитель, и то, что никакой твоей беременности не было, но это будет уже неважно! Главное, чтобы на выборах все сложилось как надо, после них нас уже никто ни в чем не обвинит. Тем более, ни я, ни Дирк Вэллейн не станем напрямую лгать Ровари, а то, что он там себе про вас с Крианом подумает, это его дело, и его промах.

Тэйнен снова покраснела, на этот раз от стыда за собственную глупость. А может быть, и не только. Дедушка развернулся и покинул крышу, а она осталась стоять на ветру, пытаясь все же принять решение.

В сложившихся обстоятельствах рисковать, полагаясь на недальновидность и беспечность Эдара Ровари, было недопустимо. Следовало делать все наверняка. А значит, сейчас она должна была пойти, и принять меры. Легко сказать.

Интересно, а Криан знает, как все вышло? Или думает, что все в порядке, потому что она давно успела расстаться с девичеством, и от него кроме участия в свадебной церемонии ничего больше не требуется?

Впрочем, стоя тут и рассуждая, она ничего не добьется. Ее нравственные терзания в сложившейся ситуации, возможно, и делали ей честь, но не могли способствовать спасению положения. Пришло время действовать, не тратя времени на саможаление, слишком уж многое стояло на кону. А для начала следовало принять еще кое-какие меры. Не хватало ей только в самом деле оказаться в интересном положении.

Тару она нашла прикорнувшей в кресле у камина. Растолкав помощницу, Тэй, с трудом заставляя себя не запинаться на каждом слове, изложила свою просьбу. Ей нужно было то самое зелье, о котором не следует забывать.

К счастью, Тара подобные намеки понимала с полуслова. Понятливо улыбнувшись, она вышла из комнаты, и вскоре вернулась с небольшой склянкой, полной темно-синей жидкости.

— Нужно выпить одну малую мерку, и три дня можно ничего не опасаться, — заговорщицки шепнула она. — Только больше трех раз подряд его пить нельзя. Для постоянного спокойствия есть другое. Но я так понимаю, тебе нужно срочно.

Тэйнен коротко кивнула. Обсуждать подробности действия различных зелий ей сейчас не хотелось совершенно. Может быть, потом. Когда-нибудь.

Дождавшись, когда не перестающая лукаво улыбаться Тара пожелает ей спокойной ночи и уйдет, Тэй отмерила зелье, и, зажмурившись, быстро его проглотила. На вкус жидкость оказалась совсем не противной, чуть сладковатой, с легким травяным запахом. Хотя, судя по цвету, в состав ее входили не одни только травы. Теперь можно было приступать к осуществлению задуманного.

* * *

Криан в очередной раз перевернулся в кровати, зарылся лицом в подушку и сердито засопел. Сна не было, зато нервы были на пределе.

Как и следовало ожидать, отец ни на мгновение не поверил в то, что мотивы его женитьбы на Тэйнен сугубо политические. И одно это было бы еще половиной беды, как совершеннолетний, Криан, в общем-то, имел полное право жениться на ком угодно. Даже против воли главы клана. Беда заключалась в том, что отец считал Тэй подружкой Роана, и до самой ночи пытался убедить сына не повторять его собственной ошибки.

Никакие доводы тут, понятное дело, не принимались, и неудивительно. Отец вообразил, что Криан под давлением Верье согласился прикрыть последствия отношений девушки со своим мятежным братом. И вознамерился завтра потребовать всесторонней проверки девушки.

Подобное требование в данной ситуации было не просто ненужным. Оно было крайне нежелательным, поскольку такие вещи имели обыкновение всякий раз становиться известными широкой общественности, а значит, дойдут они и до Ровари. Который мигом сообразит, куда дует ветер, и расстроит свадьбу. А потом примет и все остальные меры по недопущению избрания Криана Вэллейна Великим Магистром. Подумать только, столько всего сделать ради этого, и оказаться в дураках из-за излишней мнительности родного отца! А уж то, что сделал брат…

Криан, не поднимая головы, треснул кулаком по спинке кровати, чтобы хоть немного сорвать охватившую его злость. Сразу вслед за его глухим, одиноким ударом раздался тихий стук в дверь.

Отлепившись от подушки, мужчина все же открыл неожиданному визитеру, и поперхнулся заготовленной для отца пламенной речью. На пороге стояла Тэйнен.

Они едва не столкнулись, и это заставило девушку чуть отпрянуть. Отводя глаза, Тэй увидела свежие ссадины на костяшках пальцев Криана.

— Ты думал о Роане? — почему-то спросила она.

— Мне трудно поверить, что мой брат мог так поступить, — ответил Криан, тупо глядя в пол.

— Мне тоже, — мягко сказала Тэйнен.

Они вошли в комнату. Криан опустился на кровать, Тэйнен зачем-то села рядом с ним, и обняла его за плечи. Маг тоже обнял ее одной рукой и тяжело вздохнул.

— Ты любила его.

— Наверное, не так уж, — печально призналась девушка. — Просто он был первым мужчиной, который с самого начала не пытался заполучить меня силой, и первым, кто признался мне в любви. Это очаровало меня. К тому же, он стал мне самым близким другом. Но едва ли я испытывала к нему подлинную любовь.

— Если бы он погиб, — жестко выплюнул Криан, — Мне бы не было так больно.

Тэйнен закрыла глаза и ощупью потянулась к губам мужчины. Она понятия не имела, почему и зачем делает это вот так, сходу, ничего не объясняя, но именно это было тем, чего ей сейчас хотелось больше всего.

Они целовались долго, сначала трепетно и осторожно, пробуя друг друга на вкус, а под конец — порывисто и страстно, почти кусаясь. В объятия друг друга их толкнула не страсть и тем более не любовь, а всего лишь накопившееся нервное напряжение, боль, растерянность, страх перед собственным будущим и перед будущим всего их мира.

* * *

Когда утром Дирк Вэллейн явился к сыну для окончательного серьезного разговора, тот еще спал, свернувшись в клубок на краю кровати, и закутавшись в одеяло. В центре постели на простыни темнело высохшее пятно крови.

Мужчина довольно долго стоял неподвижно, и, не произнося ни слова, рассматривал эту картину. Пока, наконец, не понял, что сын уже не спит, и внимательно смотрит на него.

— Ты действительно собираешься стать Великим Магистром?

— Да, — коротко ответил Криан, не делая попыток встать, но и не отворачиваясь.

— Здесь была она, да?

— Да.

Отец немного помолчал, покусывая нижнюю губу, как всегда делал, принимая непростое решение, и, в конце концов, неожиданно ровно, буднично проговорил:

— Я сделаю все, как ты хотел.

Криан промолчал. Он мог бы сейчас спросить что-нибудь язвительное о причинах столь резкой перемены мнения, но бессмысленность этого была очевидна обоим. Поэтому после долгой паузы прозвучало всего одно слово:

— Спасибо.