Глава 6. Отголосок прошлого

1

В просторной комнате, где стены украшали гобелены, что повествовали о днях минувших и подвигах великих, за большим круглым столом сидело пять человек. Перед ними стояли кубки с вином. Пустовало лишь два расписных дубовых стула с высокими спинками. В камине потрескивали недавно закинутые поленья.

— С чем же мы столкнулись, братья и… — бледноватый мужчина медленно и как-то вяло перевёл взгляд, — сестра? Кто может быть способен на такое?

— Ой, перестань, Алмос, — отмахнулась единственная женщина за столом. — Мы все тут знаем что этот потомок великанов даже Благодатью не умел толком пользоваться. А вся его хвалёная сила в мышцах да зачарованных доспехах.

— И всё же много ли ты знаешь тех, кто способен навредить Арслангу? Он ведь чуть не умер той ночью. А люди, которые считали его практически полубогом и своим защитником, которые чуть ли не молились на него, сейчас задаются вопросом: как такое возможно? Особенно, когда Дитя Спаситель уже найден.

На это женщина лишь пренебрежительно фыркнула и закатила глаза.

— Так разве это не Дети Нуадхата сделали? — удивился тучный мужчина с свисающим вторым подбородком.

— Нет, Глатэн, — холодно ответил третий мужчина с хмурым взглядом. — Это не они.

— Я же говорил, — подтвердил Алмос, — поход на культистов во главе с Хагаладом лишь трюк для отвода глаз. Чтобы простой мужик знал врага и думал, что всё под контролем.

— Не ожидала что «священный» поход доверят этому юнцу, — поморщилась женщина.

— Весьма способному юнцу, — поправил её Алмос. — Да и к тому же Хагалад ревностно верит в наши идеалы и сделает всё во благо церкви и народа королевства. Но сейчас нам стоит обдумать дальнейший план. Удалось ли хоть что-нибудь узнать? Может были свидетели?

— Один стражник у городских ворот видел столб света на вершине холма, — сказал мужчина с хмурым взглядом. — Клялся своей головой что ему не почудилось.

— Столб света? — чуть приподнял брови Алмос. — Как интересно…

— Дальше интереснее, — продолжил он. — Мои люди проверили чёрный рынок в одном из туннелей городских катакомб. Несколько торговцев подтвердили, что в день перед нападением на рынке видели трёх мужчин. Скорее всего там они и купили свиток призыва. Другой причины появления в столице такого сильного демона я не вижу.

Алмос задумчиво покивал головой, а затем произнёс:

— Похвально, Фуркас, похвально. А что насчёт Ренарда? Ну того оруженосца Арсланга?

— Я осмотрел его тело, — ответил лысый мужчина, сидящий по левую руку от Глатэна. — Над ним хорошо поработали перед тем, как в него вселился демон. Виден почерк Клауса Линдхольма. Кем бы они не были, но это явно необычные воры.

Алмос молчал, ритмично постукивал пальцем по столу и думал.

— Пока мы тут сидим, они убегут так далеко, что их уже будет не найти, — женщина не скрывала своего возмущения. — Нужно выступать немедленно!

— Что ж, Эрвена, — не сразу ответил бледноватый мужчина, — тут я с тобой согласен. И всё же мы знаем недостаточно. Нужно подготовиться. Даже вызов огромного демона-пса не столько удивил меня, сколько поражение Арсланга. Надо бы разослать ищеек.

— Ищеек? Это долго. А я со своими людьми готова выдвигаться хоть сейчас.

— Исключено, — он медленно помотал головой. — Ты останешься с мальчиком.

— Я ему не нянька, — процедила она.

— Это воля твоего отца, — спокойно пояснил Алмос.

Женщина хотела ещё что-то возразить, но вдруг скрипнула толстая дверь. В комнату вошёл слуга.

— Господин Фуркас, — боязливо пропищал он, переступив порог. — Вам письмо.

— Как ты посмел прервать наше собрание? — с негодованием вскрикнула Эрвена. — Пошёл прочь!

Слуга с перепуга вздрогнул, но не ушёл. Ждал ответа от другого капитана. Фуркас же, не оборачиваясь, лёгким жестом подозвал его к себе.

Слуга быстро подбежал, шепнул что-то на ухо и протянул капитану кусочек пергамента. Тот молча взял его, развернул и прочитал. В глазах блеснул огонёк.

— Я должен идти, — Фуркас резко встал и направился к двери. — Мой человек напал на след. И если это так, я сообщу вам.

— Что? — женщина вскочила со стула. — Ты нанял ищейку и ничего нам не сказал? Как это понимать?

Ответа не последовало.

— Отвечай, я тебе говорю!

Фуркас остановился у самой двери, а затем, взглянув через плечо, холодно и грозно произнёс:

— Эрвена, прикуси свой язычок. Ты сидишь здесь, только потому что твой отец понтифик. Но если ты и дальше будешь говорить со мной в таком тоне, папочка тебя не спасёт.

Дверь закрылась.

— Да как он смеет! — Эрвена взмахом руки скинула на пол металлический кубок. Вино растеклось по дорогому заморскому ковру с причудливыми узорами. — Алмос! Почему ты его не остановил?

— Пожалуйста, не кричи… — бледноватый мужчина устало вздохнул и потёр висок, а затем, откинувшись на спинку стула, добавил: — Если ты вдруг забыла, мы все тут в равных правах. А спорить с Фуркасом себе дороже. Я бы не хотел вставать у него на пути. Да и тебе не советую. Но раз он так торопился, то, думаю, стоит готовить людей.

Алмос взглянул на огонь в камине.

— «И правда, Фуркас, — подумал он, — почему ты не сказал сразу?»

2

— Да стойте, говорю, — на выдохе выкрикнул Альберт. — Всё. Не могу. Дайте передохнуть.

— Кончай ныть, — сказал Эйсон. — Мы идём всего ничего.

— И… идём? Да мы уже порядком бежим без остановки. Хватит. Мне нужен отдых, — Альберт жадно глотал воздух. — Давайте где-нибудь остановимся и разведём костерок. Есть хочу.

Заурчал живот.

— Я бы тоже поел… — почти шёпотом произнёс Ярон, сидящий на шее у Кайга.

— Ладно. Уже и правда темнеет. Пойдёмте через лес. Там и заночуем.

— А в лесу нам разве не встретятся монстры? — в голосе ребёнка прозвучало волнение.

— Тебе недавних тварей не хватило? — спросил в ответ Эйсон, не смотря на мальчика.

Они не искали тропинку, а сразу завернули в густую чащу леса. По пути Эйсон и Альберт собирали хворост, чтоб, найдя хорошее местечко, сразу развести костёр.

Они продолжали идти даже когда уже стемнело. Хотели уйти подальше от дороги.

Спустя какое-то время нашлось неплохое место для ночлега — большое дерево завалилось на землю, а корни вместе с добротными кусками земли и мха вылезли наружу. Тут они и решили остановиться. Прямо у ствола этого старого, покрытого лишайником ясеня.

Весь день было влажно и холодно, а к вечеру теплее не стало. Поэтому Кайг, укутавшись в плащ, сел к дереву, прислонившись спиной к его стволу. Мешок с пожитками, которые троица прихватила из трактира, лежал рядом с ним.

Альберт уже построил пирамидку из хвороста и тщательно высекал из кресала искру. Вскоре загорелся огонь, а немного погодя и едой запахло.

Он жарил то, что стоило съесть в первую очередь — свежее мясо и овощи, так удачно найденные в трактире. К счастью, мясо, завернутое в крапиву, ещё не стухло.

— Эх, — вздохнул Альберт, — сейчас бы травок душистых да пива, а то мясо получится сухим и безвкусным.

— Да уж лучше так, — усмехнулся Эйсон. — А то опять всем подряд мясо обмажешь и его жрать будет невозможно.

— Ой, — отмахнулся алхимик. — Было-то один раз.

Он достал чёрную, пропитанную жиром походную сковородку и, разбив скорлупу об её бортик, начал жарить четыре куриных яйца.

Ночную тишину нарушал лишь треск костра.

— Ох, — протянул Альберт. — Во что же мы впутались, братцы?

— Я говорил, что эта авантюра может стоить нам жизней, — сказал Эйсон. — Но я никак не рассчитывал, что за нами будут охотятся культисты, которые ещё и неизвестно как нас нашли. Я не думал, что всё обернётся вот так и нам придётся идти туда незнамо куда. Чёрт бы тебя подрал, Варахиил! Что-то нам не везёт в последнее время…

Всё больше пахло едой. Яичница была готова.

— А кто такие эти культисты? — вдруг спросил мальчик. — Чего они хотят?

— Ты что-нибудь знаешь о старых бога? — без какого-либо ехидства поинтересовался Альберт, поднося ему на зелёном листке жареное яйцо.

Ярон опустил взгляд.

— Мама частенько молилась богу, когда отец напивался. Она рассказывала мне как Творец создал людей, эльфов, гномов и всё что есть в мире.

Альберт помолчал. Потом добрая и несколько грустная улыбка показалась на его лице.

— Что ж, тогда начну из далека. Мой отец был священником, но он рассказывал мне о временах, когда ещё весь Континент верил в Пятерых Творцов.

— В пятерых? — изогнул бровь мальчик.

— Ага. Как гласит старое учение, которое Церковь Светоликого объявила языческим, четыре Творца: бог огня Йэгэн, богиня воды Эзэльфрея, бог земли Мекхак и бог воздуха Ойвиндиль создали видимый мир. Землю и небо, озера и моря, солнце и луну. Ну и живых существ, конечно. А пятый Творец, верховный бог света Оа, вдохнул во всё это жизнь. Но был и шестой бог. Бог тьмы Нуадхат. Он не участвовал в акте творения. Ему не позволили. Мол, что может создать смерть? — усмехнулся Альберт. — А дальше…

— Ал, — прервал его Эйсон, — у нас тут не соборная школа. Давай покороче. А лучше за мясом следи. А то вон — подгорает, кажется.

Альберт вскочил и подбежал к костру. С облегчением выдохнул. С мясом оказалось всё в порядке.

— Так вот, — продолжил Альберт, — если говорить совсем коротко, то бог Тьмы разгневался и со своей армией демонов пошёл войной на Святой Сад, в котором тогда припеваючи жили в мире и согласии представители всех известных рас. Пятёрка богов ринулась защищать своё творение и в результате этой божественной войны произошёл Великий Катаклизм. Многие маги считают, что именно из-за него, чтобы его не вызвало, битва богов или ещё что, появилась магия в нашем мире. Ну а после…

— А-а-а… — раздражительно протянул Эйсон, снова перебив друга. — Как же ты всё размусоливаешь. Ал, принеси уже нам с Кайгом пожрать, а я дорасскажу.

Альберт снял с огня очищенную от коры и заострённую с одной стороны палку с нанизанными на неё кусочками мяса.

— В общем, — произнёс Эйсон, — после магической катастрофы и заточения бога Тьмы, Творцы выбрали избранного, поручили ему вести за собой все народы и исчезли. Потом избранный написал Гримуар стихий. Всё. Сказочке конец. А, ну и отвечая на твой вопрос, ещё боги дали избранному скрижаль с пророчеством. Говорят, что в ней сказано, где находится Гримуар стихий, с помощью которого культисты хотят освободить Нуадхата.

Мальчик, всё это время неотрывно смотрев на рассказчика, опустил голову.

— Странно, — сказал он. — Почему в божественной скрижали говорится, где находится написанная кем-то книга? Как такое возможно?

— Хороший вопрос, — улыбнулся Альберт. — Вот отчасти из-за подобных несостыковок я и перестал верить во всякие сверхъестественные сущности. Конечно, церковь пытается подобные моменты объяснить, мол, Первому пророку, так они называют того самого избранного, дали не саму скрижаль, а лишь знание, которое он записал на скрижали. А один архиепископ в своей проповеди заявил, что на скрижалях было только два столбца с текстом, а третий Первый пророк сам написал. Ха! Смех, да и только.

Повисло молчание, и они начали есть.

— А вам зачем эта книга? — немного робко произнёс Ярон, а в его глазах читалось самое обычное детское любопытство.

Альберт закашлял.

— Это будет долгий рассказ, — не сразу ответил Эйсон.

— Ну и ладно, — пожал плечами мальчик.

— Ты правда хочешь знать это?

Ярон кивнул.

— Учти, веселого будет мало.

Мальчик кивнул ещё раз. Эйсон вздохнул.

— Ладно. Думаю, это хорошая возможность вскрыть карты. Тогда, если никто не против, начнём с тебя, Кайг. Расскажи наконец нам то, о чём ты умалчивал всё это время. Не юли и выкладывай всё. Если хотим выжить, особенно сейчас, между нами не должно быть тайн.

Здоровяк смотрел на огонь.

— Вы знаете куда делись все орки?

Ответом послужила тишина.

— Тогда, рассказ и правда будет долгим, — произнёс он.

Кайг замолчал. Языки пламени причудливо плясали в отражении его карих глазах.

— Стоит начать с самого моего рождения, подробности которого я узнал гораздо позже, — продолжил он. — Я родился в орочьем поселении. Ни матери, ни отца не знал. Отца так уж точно. И с самого детства меня учили сражаться. А ещё били за любую ошибку. Мне тогда казалось, что со мной что-то не так. Что проблема во мне. И я ведь почти поверил в это. Пока не настал тот день… Вернее — ночь.

Пламя будто гипнотизировало Кайга, заставляя всё глубже и глубже погружаться в тёмные закоулки его разума и отыскивать скрытые в этом мраке воспоминания.

— Мне было тогда, наверно, поменьше чем тебе, — здоровяк бросил короткий взгляд на мальчика. — Как сейчас помню: какой-то незнакомый шум не давал мне уснуть. Я вышел из шатра и направился в сторону звуков. Увидев мелькающие тени внутри того шатра, откуда и раздавался шум, я решил заглянуть внутрь.

Кайг замолчал. Ещё раз взглянул на мальчика.

— Толпа орков, уже и не вспомню сколько, «трогали» эльфийку. «Трогали» очень грубо и жёстко. Девушке явно это не нравилось. Она пыталась кричать и вырываться. Но её крепко держали и постоянно «затыкали» рот.

Лицо Альберта исказила гримаса отвращения.

— Помню эта картина напугала меня, и я сразу же побежал к себе в шатёр. А вернувшись в него, меня вырвало. Мне вспомнился тошнотворный суп с плавающими в нём заострёнными ушами. Тот дряхлый шаман, сколько себя помню, постоянно твердил, что эльфы это животина, вроде кур. Что из них получается самый полезный суп для растущего орка, — Кайг ненадолго смолк. — Только к рассвету мне стало лучше. Почти ничего не взяв с собой, я тайком убежал из поселения. Я не знал куда бегу, но одно знал точно — там я оставаться не могу. В ту ночь мне открылась истинная природа орков.

Он наконец принялся жевать кусок мяса. Жевал долго. А проглотив, продолжил:

— Я бродил по лесам и полям дня два. Может больше. Потом вышел на отряд каких-то рыцарей. Тогда-то я в первый раз и узнал, как люди ненавидят всё, что не похоже на них. После долгой погони я свалился с уступа и упал в бурлящую реку. Только чудом и выжил.

Снова молчание. Кайг начал есть второй кусок мяса.

— Уже на берегу меня нашёл Каве. Судьба или простая удача? Не знаю. Но в отличие от людей, этот гном помог мне. Отнёс к себе в дом, обработал раны, накормил. А потом и не выгнал. Каким бы чёрствым сухарем старик не был, но он сжалился и предложил мне пожить у него. Я согласился, ведь после падения потерял память и идти мне было некуда. Там я обрёл новый дом. Но не всё было так радужно. Всё же и там, в той деревне, людям было сложно принять того, кто так сильно отличался от них. Они терпели, но однажды их терпение лопнуло. И мне пришлось уйти. Я тогда уже подрос и мог сам о себе позаботиться. На прощание Каве сделал мне мой первый меч.

— Твой приёмный отец тот кузнец, о котором ты говорил? — удивился Альберт.

Кайг кивнул. Потом как-то грустно усмехнулся.

— А потом… Не знаю о чём я думал тогда. Может мне осточертело отношение селян, и я хотел найти место, где все такие же как я. Где не будут косо смотреть и тыкать пальцем. В общем спустя месяц поисков я нашёл небольшое поселение орков. Сейчас вспоминаю и удивляюсь как же радушно меня приняли. Прямо как блудного сына. Мне сначала даже понравились их варварские замашки, но потом, во время обеда, все начали есть суп. Тот самый суп… Я подошёл к чану с этим варевом. И знаете, из чего был тот супец?

Никто не ответил.

— Из обритой наголо головы эльфа.

Альберт поперхнулся. Ярон отложил еду в сторону. Казалось, этот рассказ окончательно отбил ему весь аппетит.

— В тот момент я всё вспомнил.

— И что ты сделал? — с интересом спросил Эйсон.

— Что я сделал? — Кайг оголил нижние клыки. — Дождался конца обеда, пошёл к шаману и узнал, как я родился.

— Кайг, здесь ребёнок, — произнёс Альберт. — Не продолжай.

— Нет, — возразил Эйсон. — Пусть говорит.

— Помните, из-за чего я в детстве убежал из поселения? Так вот, тоже самое сделали с моей матерью. А как она родила, из неё сделали супчик для малыша Кайга.

Альберт прикрыл рукой рот.

— Меня сейчас вырвет, — сказал он.

— И что же ты сделал? — повторил свой вопрос Эйсон.

Кайг улыбнулся ещё шире.

— Я дождался ночи и взял свой меч.

Эйсон тоже улыбнулся. Так же нечеловечески злобно.

— Что-то щёлкнуло у меня в голове. Я поджёг несколько шатров и пошёл убивать. Начал с шамана. Именно из-за его дрянной магии моя мать, чистокровная эльфийка, смогла забеременеть от орка. Вернее — орков. Потом пошёл по палаткам и убивал всё что видел. Женщин, детей, неважно. Да, у этих тварей были женщины. Как-то надо было же им размножаться. Почувствовав вкус крови, я вошёл в кураж, в который в будущем входил не раз. В поселении началась суета. Горело всё больше и больше шатров. Бой был тяжёлым, но я выжил. Тренировки с Каве не прошли даром. Я закончил только к рассвету, упав без сил посреди трупов.

Ярон смотрел куда-то в пустоту. Он не мог поверить в эти ужасы. И не мог представить, что есть кто-то ужаснее его отца.

— А что потом? — сказал Эйсон.

— Потом я вернулся к Каве. Рассказал всё и попросил меч получше. Тот, что он дал мне, сломался.

Кайг закинул голову назад и прикрыл глаза.

— А потом… потом я долго скитался. Брался за любую работу и не выбирал за кого биться. Лишь бы заплатили. Время от времени находя поселения орков и делая с ними ровно тоже самое, что и с первым. И вот однажды, перебив почти десять дюжин солдат в очередном сражении, меня заметил он. Король одного из северных королевств, за которое я сражался в той битве. Он предложил мне стать частью элитного отряда в его армии. Я согласился. И с того дня у меня появилось всё о чём только может мечтать такой как я: звание рыцаря, соответствующее жалование и уверенность в завтрашнем дне. А вместе с этим и свобода от поиска новой цели. К тому времени я уже вырезал все орочьи поселения. И теперь я сражался не за себя, а за страну. Тогда моя жизнь окончательно превратилась в войну.

Дрова потихоньку догорали и Эйсон подкинул ещё пару сухих поленьев. Они молчали.

— Всю свою жизнь, — сказал Кайг, — я упивался ненавистью и жаждой крови. А сейчас, оглядываясь назад, понимаю, что моя жизнь — бесконечная, бессмысленная борьба. Всё так, как и сказал шаман: «Тебя создали и растили, как идеальное оружие».

Альберт медленно и как-то грустно жевал хлеб. Кайг снова взглянул на огонь.

— И знаете, я вам даже немного завидую. Вы точно знаете, за что готовы расстаться с жизнью. У меня же нет ни мечты, ни цели. Порой я убивал десятки и сотни только чтобы дотянуть до завтрашнего дня. И никогда не имел того, ради чего стоило бы жить и пожертвовать жизнью. Цель, которую я уже давно достиг, не была мечтой. А от её исполнения лучше мне не стало. Мечта… — вдруг прошептал он и устремил глаза на звёздное небо. — Если подумать у меня и правда никогда не было мечты. Наверное, единственное чего бы я хотел, так это умереть. Но не в обычной битве. Само моё рождение было противоестественным. Я не должен был появиться на свет. Поэтому хочу, чтобы и смерть была чем-то подобным. Хочу умереть за что-то очень важное. Возможно, в этом походе я найду это.

Эйсон лёг на траву и тоже взглянул на чистое ночное небо.

— Теперь понятно, почему ты никогда не рассказываешь о себе, — задумчиво произнёс он.

— Не знаю, стоит ли мне что-то говорить, — Альберт потёр пальцами глаза, — но какой бы тяжёлой не была твоя судьба, твои родители эльф и орк. А сражаться тебя учил гном. Ты удивителен, Кайг. Да, это прозвучит глупо, но ты неправильно мыслишь. Ты особенный. И ты должен считать себя особенным.

Кайг тихо-тихо засмеялся.

— Если быть честным, вы первые кому я это рассказал. И теперь чувствую себя дураком.

Альберт улыбнулся.

— Ну что, Ярон, как тебе история? Понравилась? — с ухмылкой спросил Эйсон. — А ведь впереди ещё две. Давай, Ал. Ты следующий.

Альберт, видя, что мальчику холодно, подошёл и накинул ему на плечи свой плащ.

— Да что тут рассказывать, — он сел рядом с Яроном. — Вы, ребят, про меня давно уж всё знаете. Поэтому нового мало услышите. Но раз такая пьянка, повторю ещё разок для нашего маленького слушателя.

Альберт откашлялся.

— Родился я в небольшой деревне. Покойный отец был деревенским священником и травником. С детства обучил меня всему что знал сам. И хоть молитвы и ритуалы я не особо любил, но тогда во мне ещё была вера. И неважно — в одно или нескольких богов. Я был уверен, что кто-то да присматривает за нами, что кто-то помогает и что есть некая справедливость. Я верил, что каждый получит по делам своим.

Альберт прикрыл глаза и зажмурился, будто почувствовал боль в груди.

— Но потом, — продолжил он, — моя сестрёнка умерла от неизвестной хвори. Эта болезнь косила детей не только в нашей деревне.

Альберт замолчал. Молчал недолго.

— Отец… он после этого молился не переставая. Себя винил. Мол всему виной грехи отцов. Я же пошёл на службу в ближайший храм, при котором оказался сиротский приют. Вот только и там детишки заболели. Тем же самым. Я как раз в то время начал работать над лекарством. Но мне даже не дали попробовать. Священники считали, что Светоликий спасёт детей, если будет на то его воля, конечно. Главное молиться. Но в итоге все дети умерли. Умерли мучительно. Да, моё лекарство не спасло бы их, как я узнал потом, но я бы облегчил их страдания. Я бы…

Альберт замолчал, сжал кулаки и тяжко выдохнул.

— Потом я спросил священников: «Чем невинные безгрешные дети заслужили такую судьбу? Разве это милосердно? Разве это любовь, о которой столько написано в священных текстах?»

Он повернулся к мальчику и сказал:

— И знаешь, что они ответили мне? Они сказали: «Его пути неисповедимы». Достойный ответ, правда? Я думаю, если бог и существует, то он или безразличен, или невероятно жесток к своему творению.

Видя лицо Ярона, Альберт решил, что пора закругляться с этим рассказом. Он выдохнул ещё раз, но медленнее.

— В общем, после того дня я забыл дорогу в храмы. Но знаешь, — алхимик улыбнулся после короткого молчания, — пусть порой дела обстоят совсем плохо, я верю, что дождь не может идти вечно и однажды сквозь эти хмурые тучи выглянет солнце. Может быть в Гримуаре стихий есть что-то, что поможет мне отыскать лекарство.

Ярон поднял голову и непонимающе взглянул на звёзды.

— Но ведь сейчас на небе же нет туч.

Альберт рассмеялся. У него, единственного из всей троицы, несмотря ни на что выражение лица было мягким и добродушным.

— Я говорил немного о другом, — он потрепал мальчика по волосам.

Костёр догорал, всё больше покрываясь пеплом. Эйсон так же лежал на траве, смотря вверх. Он недовольно вздохнул. Понимал, что пришла его очередь.

— Я тоже уже говорил парням про себя, — сказал он наконец. — Тебе же достаточно знать, что очень дорогого мне человека схватили охотники на ведьм, а потом пытали и сожгли на костре. Я сделал очень много нехороших вещей чтобы отомстить. Но главной моей ошибкой был договор с ведьмой. Я хотел получить силу для осуществления мести. А теперь хочу избавиться от этой силы, которая оказалась настоящим проклятием. Вот зачем мне этот гримуар.

Эйсон повернулся на бок.

— Всё. Хватит на сегодня историй.

Мальчик не ожидал, что последний рассказ будет таким коротким.

— Ну, я не удивлён, — улыбнулся Альберт. — Ладно, давайте спать.

3

Костёр уже давно потух. Ярон, свернувшись в комочек, мерно сопел. Кайг, обняв свой меч, так и уснул, сидя у поваленного дерева. Эйсон, отвернувшись от всех, лежал на боку. И только Альберт что-то бормотал во сне.

Тишина властвовала здесь, оберегая их сон. Лишь слабый шорох едва нарушал её.

— Эйсон? — Альберт приподнялся и потёр сонные глаза. — Ты чего это?

— Ал, да закройся ты уже! Всю ночь смеешься и болтаешь. Ещё хоть звук и я тебя пну.

— Нет, серьёзно, куда ты потащил мою торбу?

— Что? — Эйсон вскочил и бросился вдогонку за силуэтом, почти скрывшимся за деревьями. — Подъём!

Ярон с Кайгом тут же проснулись от этого возгласа. Альберт замотал головой, спросонья не понимая, что происходит. Он не смог разглядеть вора нырнувшего в темноту леса. Если не Эйсон взял торбу, то кто?

Наёмник мчался со всех ног. Петлял между стволами, перепрыгивал через кочки и древесные корни. И думал об одном: неужто им больше не суждено выспаться?

Вскоре они выбежали на небольшую полянку. Эйсон сделал последнее усилие, последний рывок и, прыгнув, повалил вора на землю.

— Какой ты шустрый, — ещё чуть-чуть и он бы навалился всем телом на незнакомца, но тот в последний миг ловко извернулся, ударил его локтем по уху и скинул с себя.

Эйсон выругался, но, невзирая на боль, успел ухватиться за край бордовой накидки и с силой дёрнул. Воришка, не успев подняться, снова упал. Наёмник навалился повторно. В этот раз удачно.

— Женщина? — Эйсон развернул лежащую незнакомку лицом к себе и схватил её за запястья.

Первое что он рассмотрел — это глаза. Глаза человека будто испытавшего всё зло этого мира. Они были большими и завораживающими, со зрачками чёрными, как уголь, и отражающими пустоту. Ужасную пустоту подобную самой бездне, что существует от начала времён. В этом их глаза были похожи.

— Нет блин, серый волк, — рыжеволосая девушка, сделав резкое движение, ударила лбом ему в нос. Наёмник отпустил её, и она, не теряя времени, оттолкнула его ногой.

Он зажмурился, схватился за нос и упал на спину.

— Вижу ты меня просто так не отпустишь, — звякнул клинок, извлекаемый из ножен. Она сделала шаг, второй и замахнулась для удара.

— Эйсон! — вдруг выкрикнул подоспевший Альберт. — На право!

Алхимик кинул другу меч, но не по правую руку от него. То была элементарная уловка, которую они проделывали не раз. И на удивление она опять сработала.

Эйсон сделал кувырок влево, подобрал свой меч с рукоятью как у полуторника и поднялся на ноги. Он успел только утереть под носом кровь, как последовал следующий удар. Девушка атаковала неистово и яростно, явно не собираясь сдерживаться. Эйсон не ожидал такого напора и такой скорости. Она была быстрой настолько, что он еле поспевал блокировать её атаки. Их мечи скрежетали не переставая.

Альберт, наконец опомнившись, потянулся к бедру, но быстро осознал, что оставил фальшион у кострища. Ярон завороженный боем с интересом наблюдал за поединком. Кайг выжидал. Он стоял на полусогнутых ногах и уже держал меч на плече. Шанса на ошибку не было.

Незнакомка не давала Эйсону ни единой возможности для атаки. Казалось, она могла продолжать так всю ночь. Но следующим ударом девушка отбила в сторону его руку и толкнула ногой в грудь. Эйсон снова упал навзничь и снова незнакомка занесла над ним меч. Но в этом была её ошибка.

Кайг подскочил стремительно и сделал широкий замах. Это был идеальный момент: Эйсон больше не мешался и перед зеленокожим мечником стояла лишь его цель. Но незнакомка вновь удивила. Она припала к земле, сделала несколько перекатов через плечо и отпрыгнула.

— Дерьмо, — Эйсон поднялся. — Да кто она такая?

— Ардина Отважная, — ответил Кайг. — Одна из лучших следопытов во всём королевстве.

Девушка делала носом глубокие вдохи и выдохи. Всё же она не обладала бесконечной выносливостью.

— Обычно меня называют просто безумной.

Альберт, рассмотрев её по лучше, приметил, что у неё была маленькая, совсем незаметная грудь.

— Я слышал о тебе разные слухи, — сказал он. — А правда, что волколаки оставили тебе эти шрамы?

— Нет. Это были другие «чудовища», — последнее слово она выделила интонацией.

Ардина уже восстановила дыхание. Она ещё раз оглянула Кайга с ног до головы и шагнула поближе к дереву.

— Теперь ясно чьих рук была та резня у трактира.

Девушка окинула остальных наёмников взглядом и заметила мальчика, прячущегося за Альбертом. И тут её невозмутимое каменное лицо чуть изменилось.

— Вы ещё и ребёнка украли? Что вы успели сделать с ним?

— Что? Украли? — усмехнулся Альберт. — Да мы спасли мальчика.

— Знаю я такое спасение… — в её голосе, словно сталь, звякнула злость. — Отпустите его.

— Да никто его не похищал, — уверял Альберт. — Он пошёл с нами по собственной воле.

— Это правда! — громко подтвердил Ярон, выйдя из-за спины алхимика. — Я сам пошёл.

Она знала, обычно в такие моменты дети или молчат или неубедительно врут, что с ними всё в порядке, что помощь им не нужна. Но сейчас всё по-другому. Его лицо. Этот мальчик уверен в своих словах. В этом нет сомнений. Девушка поморщилась и отвела взгляд. Это никак не укладывалось у неё в голове.

— Ардина, верно? — произнёс Эйсон. — Мы можем устроить с тобой второй раунд, но, если я или Кайг будем драться в полную силу, ты останешься в этом лесу навсегда. Поэтому просто уходи.

Она ещё немного постояла, сжимая рукоять меча и смотря на мальчика. Затем выпрямилась и вернула оружие в ножны.

— Хорошо, — сказала Ардина. — Если ты умрёшь с ними, это будет твой выбор. А вы… Вы совсем не похожи на тех, кто победил сильнейшего из святых рыцарей. Но вам всё равно не убежать.

Девушка попятилась.

— Ах да, чуть не забыла, — она остановилась и ещё раз взглянула на Кайга. — Тот капитан, что нанял меня, сказал: «Если среди них будет высокий нелюдь с мечом в человеческий рост, то передай ему следующее: Второй приветствует Пятого. Мы скоро встретимся, старый друг».

Глаза Кайга округлились. А его лицо выражало искреннее, неподдельное удивление. Эти слова отозвались отголоском давно минувшего прошлого.

— Невозможно… — прошептал он, глядя под ноги.

Как только его меч выпал из руки и коснулся земли, Кайг молниеносно ринулся к девушке. Это было нечеловечески быстро. Она отпрянула, но, сразу встретив спиной высокий ствол дерева, замешкалась. Оказавшись рядом, он схватил её за горло и поднял над землёй. Ардина затрепыхала ногами.

— Кайг, стой! Не убивай её! — закричал Альберт.

— Да, отпусти. Отпусти! — вторил мальчик.

— Если оставить её живой, она приведёт к нам его… — голос Кайга звучал уверенно и сурово.

— Не надо, пожалуйста, — повторил мальчик.

Эйсон молчал. Он колебался. С одной стороны да, наёмница будет для них проблемой, но что-то было в её глазах. Что-то знакомое. Отчего-то он не желал ей смерти.

— Свяжем её. Слышишь Кайг? Я знаю парочку узлов, из которых не выбраться без посторонней помощи. Отпусти её.

— Нет, — ответил здоровяк без раздумий и потянул вторую руку к её горлу.

Его хватка была ужасающей силы. Она осознавала, что, если этот полукровка возьмётся за горло обеими руками, ей точно настанет конец. Необходимо действовать прямо сейчас, а иначе она и в самом деле умрёт в этом лесу.

Ардина максимально опустила голову, ухватилась за его руку, подтянулась на ней и как смогла ударила сапогом Кайгу в подбородок. Затем изогнув спину, качнулась и достала ногами до позади стоящего дерева. Чуть оперлась на него, глотнула немного воздуха и, вытащив из-за пояса небольшой ножик, всадила его в зелёную руку.

Кайг крикнул и ослабил хватку. Девушка упала на землю и закашляла. Теперь-то она отчетливо понимала, почему ей сказали не вступать с ним в бой. На траву капнула кровь.

Ардина не без труда поднялась и побежала прочь. Кайг же вытащил из руки ножик, отбросил его в сторону и хотел ринуться вдогонку, но у него получилось сделать лишь один шаг, после чего он качнулся и упал.

— Что с ним? — произнёс подбежавший Эйсон.

— Пока не знаю. Отойди.

— Поймайте её… — выдавил из себя Кайг.

— Тише-тише. Так, зрачки в порядке. Он в сознании. Наверно это паралитический яд. Эйсон, помоги-ка мне перевернуть его на спину, а ты, Ярон, принеси торбу.

В который раз они убедились, насколько Кайг был тяжёлым. Наконец перевернув этот мешок с мускулами, Альберт положил раненную руку ему на живот.

— Чего ты ждешь, Ал? Надо отсосать яд.

— Неа, — алхимик помотал головой. — Такой яд не стоит отсасывать. Особенно если учесть, что нашего крепыша так быстро свалило, это была прям лошадиная доза.

Мальчик примчался с торбой. Альберт достал из неё бутылку со спиртом, открыл и осторожно полил содержимым на рану. Потом взял баночку с коричнево-зелёной кашицей и моток льняных полосок. После чего густо намазал рану и наложил повязку.

Кайг тяжело дышал.

— Ты чего? Чувствуешь жар? — Альберт коснулся его лба.

— Помогите мне встать. Нам нужно уходить…

— Куда такая спешка? — спросил Эйсон. — Да и вообще какого чёрта сейчас произошло? О чём она говорила? Что ещё за Второй?

Поднялся холодный ветер. Он завывал между стволами деревьев.

После недолгого молчания здоровяк признался:

— Я хотел похоронить эту часть своего прошлого и никогда больше не вспоминать, но видимо у судьбы другие планы. Нет смысла скрывать это и дальше. Форас Золотой Клинок — это второй из Чёрной Длани Грозового Ульфрика.

— Что? — воскликнул Альберт. — Чёрная Длань? Это же личный отряд покойного императора из пяти демонов, закованных в чёрные, как смоль, доспехи.

— Глупые слухи, не более. Но на поле битвы они и правда сражались, как настоящие демоны.

— Подожди! — снова воскликнул Альберт. — В послании Второй приветствовал Пятого. Неужто…

— Да, — прервал его Кайг. — Я был пятым Перстом в Чёрной Длани.