Глава 10

Обед на столах появился очень оперативно. Он был достаточно вкусным и мне понравился. Но меня грызли сомнения. Вот только в чем сомнения, понять никак не получалось. Что же меня так зацепило? Решил проанализировать происшедшие за этот день события. Взял в руки бокал с каким‑то соком и, потихоньку попивая его, начал анализировать все случившееся.

Какие за сегодняшний день были нестыковки? Вспомнил поведение моей охраны во время поездки в город. Потом поведение будущего тестя у ворот. Еще в голову запала сумма, оказавшаяся на счете герцога. Я или дурак, или ничего не понимаю в этой жизни. Вот представьте, если вес золотого около пяти граммов, то полмиллиарда золотых — это в районе двух с половиной тысяч тонн золота! Да за такие деньги на Земле можно целый континент купить! Не клеилось все это, очень не клеилось.

В голове всплыло поведение охраны мэра. Что меня так зацепило в этой ситуации? Может, наплевательское отношение охранников к присяге? Или то, как барон легко со всем этим управился?

А еще поведение мэра. Оно было… даже не знаю, как его описать… может, слишком самоуверенным и наглым? Как у человека, уверенного в своей безнаказанности? Ведь он по идее подчинялся мне, в смысле герцогу. Или уже не мне? Обычно так ведут себя те, чья крыша имеет почти безграничную власть. Крыша?!

По какой причине барон рекомендовал на пост будущего мэра человека, который с такой легкостью нарушил данное однажды слово? И еще, с какого бока барону нужно приплетать сюда ИСБ (Имперскую службу безопасности)?

До сих пор не пойму, как мог настолько легко согласиться на это назначение, даже не поговорив с человеком? И с какой радости решил снабдить вора и заговорщика против власти герцога столь огромной суммой и выпроводить с почетом из герцогства? Меня можно назвать после всего этого нормальным?

Хотя… Это все очень похоже на заранее срежиссированную драму. Вот только кто ее главный постановщик?

Я глубоко ушел в раздумья. Очнулся от резкого звука. Это был удар сапогом в двери. Дверные створки в столовой разлетелись, в смысле раскрылись очень шустро, и в зал вошло человек двадцать. Они оказались относительно молодыми, но все были при оружии.

— Где он? — спросил подтянутый светловолосый человек.

Из‑за спины спрашивающего появился мой давнишний знакомец. Это был Тэм. Он себя чувствовал среди всей этой компании очень даже уверенно. Бывший начальник охраны мэра указал рукой в мою сторону.

— Этот щенок? — почти выплюнул в мою сторону вопрошавший.

Смотря на все это, я быстренько выпадал в осадок. Что это за люди и почему они ведут себя столь вызывающе? Или правильнее сказать — нагло? Додумать мне не дали.

— Значит, так, щенок! Если хочешь жить, немедленно подписываешь отречение от герцогского титула в мою пользу. Я, если будешь хорошо себя вести, так и быть, дам тебе тысячу золотых и помогу оставить герцогство, убирайся в любом направлении, — нагло заявил мне этот белобрысый.

У меня внутри начала подниматься буря неконтролируемой злости. И тут на ум пришли слова из анекдота, в котором главный персонаж заявляет:

«Меня… Конопляного муравья… Копытом в грудь! И кто? Лошадь…»

Я вспомнил поведение стражников у ворот города. Глаза герцога, говорившего об ошибках, которые тяжело исправить. Об отношении мэра… Также подумал о том, что я все‑таки герцог де Сента. И притом последний представитель этого древнего рода. Рода, славного своим бесстрашием, иногда граничащим с безумием. Подняв глаза, в упор уставился на белобрысого и заявил:

— Уважаемый, вы невоспитанный наглец. И я подозреваю, что в культурном обществе вы не показываетесь.

Предводитель этой шайки уставился на меня с непониманием. Наверное, его заглючило, и притом конкретно.

— Во‑первых, культурные люди сначала представляются, а потом заводят деловой разговор. Вы же даже не соблаговолили назваться. Мне что, самому придумывать вам имя?

Старался произносить эти слова спокойным тоном, а у самого зуб на зуб не попадал.

— Маркиз Лен де Шер к вашим услугам, герцог, — выпалил на автомате глава недовольных.

— Очень приятно, маркиз. И то, что к моим услугам, тоже.

Хотя приятного в подобных услугах явно было маловато. Да и такое количество вооруженных людей в столовой — явный перебор.

— Присаживайтесь, — указал на стул, — раз уж решили меня навестить.

Глаза маркиза начали потихоньку лезть на лоб.

— Я что‑то не так сказал? Тогда извините, не успел еще выучить все правила этикета, — сообщил этому революционеру.

Маркиз только открывал и закрывал рот и пробовал что‑то ответить.

— Я так понимаю, что разговор у нас будет серьезным? — уточнил у опешившего революционера. — Тогда, может, вы представите и своих друзей?

Ответа не последовало. Почему у людей такая реакция на мои слова? Или это реакция на что‑то другое?

— Присаживайтесь, господа. В ногах правды нет.

Только тут обратил внимание на то, чем занимались наставник с бароном. Наверное, если бы они вытягивали из шляпы птеродактиля, а тот упирался всеми конечностями, я бы удивился меньше. Если бы они выхватили свои шпаги, или как там называются эти режуще‑колющие приспособления для убиения себе подобных, и решили защищать меня или, в крайнем случае, защищаться, это было бы понятно. По крайней мере, мне понятно. А так — они просто сидели и, попивая вино из бокалов, разговаривали вполголоса между собой, игнорируя происходящее вокруг.

Я уставился на них… Очень внимательно уставился. Боковым зрением заметил, что и господа революционеры также смотрят на этих двоих. На них же это не оказало никакого воздействия. И как порекомендуете называть такое поведение? Я даже не знаю. Но так как нас просто проигнорировали, расхлебывать ситуацию, наверное, придется мне. Еще бы знать, в чем состоит данная ситуация и откуда у нее растут ноги.

Значит, так, берем себя в руки и начинаем выяснять, что здесь происходит.

— Итак, маркиз Лен де Шер, я готов очень внимательно выслушать ваши возражения против власти императора.

Пусть теперь он выкручивается, не мне же прыгать ужом на этой сковороде.

— Как… какого императора? — еле выдавил из себя маркиз.

А вы думали, что в восемнадцать лет или где‑то примерно в этом возрасте легко держать себя в руках, когда тебя обвиняют чуть ли не в покушении на трон?

— Нашего императора, нашего. Или вы считаете, что свержение герцога де Сента, правящего с позволения императора, называется по‑другому? Тогда я вас внимательно слушаю.

В зале повисла гробовая тишина. Даже мои попутчики отвлеклись от своего разговора и с интересом уставились на меня. Ворвавшиеся в зал революционеры активно занервничали. Вряд ли они рассчитывали на такой поворот событий. Надавать по мозгам герцогу — это внутренние разборки, а обвинение в мятеже против императора — это намного круче.

— Ну что же вы молчите, маркиз? Может быть, друзья подскажут, как император назовет ваш поступок?

Пока все находились в ступоре, нужно было повернуть ситуацию в свою сторону.

— Присаживайтесь, господа. Присаживайтесь! — повторил, повысив голос.

Постоянно забывается, что мне только двенадцать, и голос звучит не так, как у взрослого человека. Нужно помнить об этом постоянно! Не расслабляться!

Народ потихоньку потянулся занимать места за столом. Правда, присели за стол не все. К чему бы это? Может, по статусу не положено? Да какая мне разница, что у них за мухи?

— Я жду объяснений, маркиз! — постарался произнести злым и раздраженным голосом.

И маркиз заговорил. Из его рассказа выходило, что из столицы в Меримор приехала какая‑то очень большая шишка. В задачу этой шишки входило следить за герцогом, чтобы он не делал глупостей. На вопрос о том, какие глупости не должен делать герцог, молодой человек только пожал плечами. Сегодня же, когда стало известно, что в герцогстве новый хозяин, этот столичный человек созвал своих друзей, согласившихся добровольно помогать в этом столь неблагодарном деле, и сообщил, что в целях благополучия герцогства нужно произвести небольшой переворот. Правда, это называлось по‑другому, но смысл от этого не менялся. Когда стало известно, что новый герцог обедает в своей городской резиденции, этот радетель о благополучии герцогства направил сюда своих друзей. Самым главным условием было мое добровольное отречение от герцогства в пользу белобрысого. И еще я должен был обязательно оформить все это надлежащим образом. Самое же главное, я должен был передать перстень на цепочке, полученный от гномов.

По ходу данного рассказа отметил, что, оказывается, обедаю в собственной резиденции. И кому‑то очень нужно занять мое место и получить доступ к моему счету в банке. Стоп! А откуда узнали о том, что у меня есть кольцо и что это кольцо висит именно на цепочке, которую мне дал управляющий банком?

Меня просто начала бесить такая непонятная ситуация. Однако решил прояснить еще некоторые моменты. Очень заинтересовало, являются ли моими вассалами данные лоботрясы, решившие устроить небольшую локальную революцию, или их семьи. Оказалось, что их семьи были вассалами моего отца. Четырнадцать семей, ни одна из которых не захотела принести присягу мелкому сопляку.

По ходу рассказа главного революционера, который, кроме всего прочего, совсем не умел контролировать свою родовую спесь и свой язык, узнал очень много интересного об Артуа, а еще больше о себе. И понял, что вольготной жизни мне не видать.

В своем мире меня бесили люди, считавшие себя пупом земли. Здесь же столкнулся с еще большими проявлениями данного заболевания. Самым противным было то, что эти горе‑революционеры оказались пустышками. Самое большее, что они успели сделать в своей жизни, — это кому‑то набить морду и напиться до невменяемого состояния на праздничном мероприятии.

Значит, будем лечить. Если им дать волю, то мне светит такое, что старому герцогу и не снилось.

«Какая я «скорая на помощь»!» — вспомнились слова одного мультипликационного персонажа.

На вопрос, чем сейчас занимается главный радетель о благополучии герцогства, мне сообщили, что тяжело в его годы носиться наравне с молодыми и он ожидает в резиденции белобрысого.

— И что будем делать с вами, господа заговорщики? — поинтересовался у этих лоботрясов.

Зазвучали предложения отпустить их и тому подобные. Ну что же, сейчас отпущу, а потом догоню и еще раз отпущу. Посмотрел на Учителя выразительным взглядом. Постарался передать просьбу о помощи и предупреждение о кульминационном моменте нашего разговора. Так как их разговор с бароном увял на корню, когда пошли откровения, слушали оба очень внимательно и на мою мимику обратили внимание. Наставник немного отодвинулся от стола, но остался сидеть. Барон же вообще никак не отреагировал.

— Хорошо! Я отпущу вас. Даже больше того, я забуду о вашем нападении, — сообщил им.

Заговорщики заулыбались.

По их наглым мордам было видно, что такого лоха они давно не встречали. Они уже смаковали, как будут веселиться над мелким полудурком. Ага. Щас! И я их немного опустил на землю.

— После вассальной клятвы!

Ого! Да такими взглядами можно прибивать к стене. Прямо громовержцы, а не революционеры.

— Да никогда я не принесу клятвы тебе, мелкий ублюдок! — вскочил со стула один из заговорщиков и бросился ко мне.

Что произошло дальше, я не понял. Нет. Вернее сказать, происшедшее стало понятным после разглядывания лежащего без сознания тела, о которое разбился стул. Это был стул, который стоял возле Учителя. Если правильно интерпретирую происходящее, то Учитель ногой запустил в этого крикуна стул, даже не встав со своего места. Притом сила удара была такова, что от одного пинка мы получили одно бессознательное тело и один предмет мебели в поломанном состоянии.

— Еще желающие покричать будут? — уточнил у присутствующих.

Все молчали, склонив головы.

— Значит, так. У вас одна минута на принятие решения. Или сейчас я услышу вассальную клятву, или у меня станет на несколько вассалов меньше.

Постарался произнести это самым страшным голосом, на который способен. Я тоже могу говорить, как это зовется, эзоповым языком. Когда говорится одно, а понимается… Каждый понимает так, как ему хочется. И, наверное, я оказался более убедительным. Ну не убивать же этих идиотов, если они не захотят приносить мне клятву. А что поняли они?..

Присягу принесли все, пришедшие устраивать революцию, даже наш камикадзе — после того как очухался. И Тэм тоже принес. Но я не уверен, что его поступок по отношению ко мне смогу забыть. Самое приятное, что ему светит, — это пинок под зад.

А еще я хотел пообщаться с главным режиссером этого цирка.

— Как мне пообщаться с вашим вдохновителем на бездумные подвиги? — спросил у моих новых вассалов.

— Я могу проводить вас к барону Картено. Он сейчас в моем доме, — начал говорить несостоявшийся герцог.

— Картено? Барон Ивлис Картено? — вклинился в разговор Учитель.

— Ну да. Ивлис Картено, — произнес белобрысый.

— Значит, так! — начал раздавать команды наставник. — Всем сидеть здесь до моего возвращения. Ветеран, охрана герцога на тебе.

Услышав прозвище барона, присутствующие побелели. Да, многое мне нужно узнать о будущем тесте.

Учитель же продолжал раздавать приказы.

— Всем быть готовыми к защите. Если с герцога упадет хоть волосок… — Намек наставника поняли все.

Наставник, захватив белобрысого, умчался с такой скоростью, как будто за ним гналось стадо чертей. Опять одни тайны. А мне что делать?

Не знаю, как вам, а мне очень тяжело разобраться в том, что здесь происходит. Только недавно появился в этом мире, и вопросов больше, чем ответов. Но одно знаю точно. Пора наводить порядок в этом курятнике. И раз начальником быть мне, придется что‑то решать. И почему в голову лезут такие бредовые мысли?

Что мне нужно для управления всем этим колхозом? Мне нужны люди, специалисты в своем деле, желательно — лучшие из лучших. Наверное, лучше подойти к данной проблеме с другой стороны. Городом управляли и до меня, и кто‑то это делал, притом делал неплохо. Кто этим занимался? У мэра были заместители по хозяйственной части. Так как я не могу сам делать все, да зачастую всего и не знаю, есть только один вариант: нужно, чтобы всем занимались компетентные люди. Самым тяжелым вопросом будет поиск подходящего координатора.

В моей голове вырисовывалась приблизительная схема вертикали власти. Вверху я со своими советниками. Мне подчинен секретарь‑координатор, который передает мои указания ответственным за определенные участки работы, наверное, назову их замами по различным работам. Например, зам по медицине, образованию, культуре, дорогам и прочее, прочее… Требуется еще разобраться, кто мне нужен.

Как можно найти себе секретаря среди людей, с которыми никогда не был знаком? Мало того, с ними даже общаться не приходилось. А зачем здесь сидит столько аборигенов? Проведем блицопрос и выясним, есть ли в городе подходящая кандидатура?

— Молодые люди, у меня к вам один вопрос. Я сейчас назову несколько качеств, а вы мне скажете, кто из ваших знакомых максимально соответствует этому описанию. Просьба понятна?

В ответ активно закивали, и я начал называть нужные качества.

— Пунктуальный, исполнительный, дотошный, организованный, образованный, разбирающийся во многих вещах, не интересных другим, имеющий нестандартное мышление, способный организовать других, не конфликтный. Есть ли кто‑то похожий в Мериморе?

Какое‑то время в зале стояла тишина. Потом один из присутствующих несмело сказал:

— Ленс?

Его поддержало еще несколько человек.

— Да, наверное, Ленс.

— Точно, Ленс. Более дотошного, чем он, даже представить тяжело, — поддержали идею остальные.

— Кто такой Ленс? — решил уточнить я.

— Да сын обедневшего барона. Они с сестрой сейчас живут в городе, их родители умерли. Все свои сбережения они пустили на лечение родителей. И сейчас остались практически нищими. Еще немного, и пойдут побираться, — заговорил один из сидевших за столом.

— А если по интересовавшим меня пунктам? — прервал словоохотливого малого.

— Так большего зубрилку попробуй найти! Знает очень много. Какое‑то время подрабатывал приказчиком у купца, но так как его приказы выполнялись не столь усердно, как он хотел, оставил эту работу. С любым может договориться и уговорит даже мертвого. Правда, с ним многие не хотят связываться, потому что слишком много выдумок у него в голове. А кому это понравится? — продолжил рассказ невольный информатор.

— Значит, так! В течение часа он должен быть здесь.

Пристально посмотрел на парня, рассказывавшего мне о Ленсе. Тот непонимающе уставился на меня. Он дурак или притворяется?

— Быстро! Одна нога здесь, вторая там! — произнес более убедительно.

Парень уже собирался что‑то сказать, когда прозвучал голос барона:

— Ты еще здесь? Мне повторить приказ его сиятельства или дать пинка для скорости? Мухой!

Парень сорвался с места и помчался в одном ему известном направлении.

— Где бывший мэр? — спросил у Тэма.

Тэм покраснел, но выдавил из себя:

— Он собирает свои вещи и готовится к отъезду.

Значит, мой приказ не выполнен. Обернулся к барону и внимательно посмотрел на него. Тот все понял. Хотя, может, и не понял, но подобное поведение человека, за которого он поручился, барона явно расстроило. Он встал. Расслабленной походкой подошел к Тэму и засветил ему в ухо кулаком. Тот вылетел из‑за стола и приземлился в углу комнаты. Правда, сознания не потерял.

— Если в течение получаса этот выродок не переселится в тюрьму, ты займешь его место. И я лично уделю тебе свое внимание. Исполнять! — рявкнул он на парня.

Вы видели, как испаряются люди? А я увидел. Очень даже, скажу вам, эффектно. Что делать с сидящими за столом оболтусами? Они мне пока не нужны, но с их родителями нужно пообщаться. Распоясались здесь без твердой руки.

— Вы все свободны, господа, до завтра. Завтра утром всем явиться со своими родителями, — сообщил им приятную новость.

Но их почему‑то новость не воодушевила. К чему бы это? Правда, перечить мне не стали и потихоньку потянулись к выходу.

— Ах да, чуть не забыл, Учитель просил его дождаться. Так что подождите его в коридоре.

Когда мы остались вдвоем с бароном, Иен поинтересовался:

— Кевин, можешь просветить, зачем тебе столь интересная личность?

— Иен, здесь пора наводить порядок, а я везде не успею. Вас с Учителем гонять как‑то неправильно. А этот молодой человек, надеюсь, что молодой, будет таким секретарем. Да и по ходу, если окажется толковым, может, на него и оставлю Меримор. Но сначала нужно разобраться со всем этим гадюшником.

После того как заговорщики оставили нас, начался отходняк. Меня стала бить крупная дрожь. Пока события разворачивались, как‑то получалось держать себя в руках, а когда все осталось позади, прочувствовал на себе все прелести нервного мандража.

Иен внимательно посмотрел на меня, потом взял бокал и налил в него немного вина. Протягивая мне этот бокал, сказал:

— Выпей, Кевин. Это поможет тебе привести в порядок свои мысли и немного успокоиться.

— А то, что мне еще нет и двенадцати, тебя не смущает? — уточнил у него.

— В этом бокале как раз твоя порция, и ни каплей больше, — парировал Иен.

Взяв в руки протянутый мне кубок, потихоньку начал пить. Действительно, минут через пятнадцать стало легче. Не знаю, помогло в этом вино или что‑то другое, но колотить меня перестало, стало легче дышать.

— И чем ваше сиятельство планирует заняться дальше? — поинтересовался барон, попивая вино из своего бокала.

— К чему такой сарказм, Иен. Разве ты не видишь, в каком я состоянии? Да еще бы немного, и мои штаны пришлось бы стирать.

— Это не сарказм, Кевин. Честно говоря, за последние несколько дней ты меня поражал уже не один раз.

— Чем, если не секрет? — решил уточнить у него.

— Не секрет. Просто если бы не видел тебя, то точно был бы уверен, что тебе лет тридцать или даже больше. Ну не должны дети в двенадцать лет, извини, Кевин, но это правда, вести себя настолько по‑взрослому. Мне иногда кажется, что в тело маленького мальчика вселилась душа взрослого человека.

— Иен, — протянул я обиженно.

Внутри же набатом забил колокол. Уже привык к тому, что прежний герцог знал обо мне, и поэтому вел себя естественно. Лишь бы не проколоться… Как выкручиваться буду? Ну не хочу всем рассказывать о своем происхождении.

— Ладно! Извини, Кевин, старика. Я не хотел тебя обидеть, — продолжил Ветеран.

Ух‑х‑х! Пронесло. С такими проницательными наставниками быстро раскроется моя тайна. А оно мне надо?

— Если честно, Кевин, то мне тебя даже жалко. Почему? Да потому что тебе досталось такое наследство, что и врагам не пожелаешь. Не многие из взрослых и хорошо подготовленных людей смогут управиться со всем этим. Перед приходом этой детворы, которая играла в заговорщиков, мы с Учителем говорили о том, сможешь ли ты взять на себя настолько большую ответственность, да и весь этот неподъемный груз обязанностей. Даже прикидывали, чем можем тебе помочь. Но когда ты так элегантно разрешил ситуацию, мне стало понятно: ты сможешь навести порядок в своем герцогстве и, самое главное, возродишь славу рода де Сента. Прости меня за столь дерзкие слова, мой мальчик, но в последнее время многие начали забывать о том, кто в герцогстве хозяин.

— Могу ли я рассчитывать на вашу помощь, барон? Ведь согласитесь, на сегодняшний день прибить меня очень просто. Стоит вам только оставить меня одного, и я даже не смогу оказать никакого сопротивления. Правда, вы, наверное, и без оружия управитесь со мной одной левой.

Барон улыбнулся, видимо, понравилось мое признание его превосходства, или для этого были иные причины? Точно сказать не могу.

— Иен, я даже думал о том, чтобы обзавестись каким‑то оружием после той засады, в которой ранили отца. Но потом выбросил это из головы. Это просто глупо. Даже не знаю, что будет легче — порезать хлеб или отрезать себе руку. Мне почему‑то более реальной представляется вторая ситуация.

— Ты абсолютно прав, мой мальчик. Оружие в неумелых руках намного страшнее для владельца, чем для противника. Но это дело поправимое, со временем.

Мы немного помолчали. Барон что‑то продолжал жевать, я же почти допил налитое мне вино.

— Интересно, Учитель скоро возвратится с охоты за головами? — поинтересовался у Иена.

Но ответил мне сам наставник.

— Уже возвратился. Охоту отменили, — произнес он расстроенно.

— И кто же это решил вам помешать, Учитель? — задал вопрос, вертевшийся на языке.

— Он сбежал. Пока эти красавчики здесь устраивали переворот, а потом проходили процесс перевоспитания, он каким‑то образом узнал об их провале. Быстренько собрал вещи и исчез в неизвестном направлении.

Видно было, что наставника распирали противоречивые чувства. Его желваки ходили ходуном, а кулаки самопроизвольно то сжимались, то разжимались.

— Учитель! Может, вы расскажете мне, что это за тип и почему вам так захотелось его поймать?

Меня очень заинтриговала личность этого великого комбинатора. Тем более что у него было желание наложить свою волосатую лапку на мои денежки. Ладно, на деньги моей семьи, но мне все равно обидно!

Как‑то легко вжился в роль герцога. Уже стал считать семью де Сента своей. Ассимилируемся потихоньку в местного жителя?

— Позже, Кевин. Расскажу обо всем, но позже.