Боги тоже люди. Глава 2. Кали

оЧасть 1.

До Кали добирались трое суток. Почти все время мы с Ийей проторчали в общем салоне, где стенами служили огромные экраны. На них  с камер внешнего обзора выводилась проекция космической бездны, окружающей корабль. Впечатление, будто сидишь на открытой палубе. В прыжках, разумеется, ничего не видать: тьма, и все. На время гипера включалась запись.

Мы утопали в удобных мягких креслах, грызли соленые орешки и болтали, болтали без умолку… Судьба не могла сделать мне лучшего подарка! В глубине души я посмел надеяться, что присоединилась к нам девушка… из-за меня. 

 Ийка рассказывала о своем детстве, о планете, на которой выросла, о подружках в летной школе. О том, как вдрызг разругалась с братом, объявив о решении поработать на Контору и отправиться в поиск. А я в свою очередь смешил ее историями из жизни курсантов Академии. Упомянул и о наших с наставником «терках» на первом курсе, и о примирении группы с Сантаной. 

— Риго — мужик неплохой, правда, суровый. Но гоняет не по злобе, а по необходимости. Вот раньше ему в глаза смотреть было страшновато. Такой взгляд, аж нутро вымораживал! 

— Да, — девушка погрустнела, — Перри рассказывал, что у Риго в Овийском мятеже погибла семья. Понятно, с жизнерадостностью у кэпа проблемы. Но я не ожидала, что он так ко мне отнесется. За все время ни слова, будто меня и нет.

И действительно, Риго закрылся в своей каюте. Появлялся в салоне-ресторане, быстро закидывал в себя еду и снова прятался. Я не понимал, что происходит, а расспрашивать боялся. Чувствовал, нарвусь. 

Кали встретила нас мрачностью и холодом. Я привык к Тарсианской дневной жаре, не спадающей даже зимой. Да и на Талу мы прилетели в лето. А здесь наступила промозглая осень. В воздухе висела водяная пыль, резкий ветер порывами гнал жесткие кожистые трубочки, облетевшие с местных… деревьев?

Пока мы шагали по разбитой пластолитовой дорожке к астровокзалу, под ногами похрустывал тонкий ледок. Вчера прошел дождь или мокрый снег, а ночью приморозило. Серость и унылость сразу испортили настроение, единственными яркими пятнами в окружающем пейзаже виделись кустарники, высаженные вдоль здания вокзала. Да и люди, словно  чураясь радостных расцветок, были одеты в грязно-коричневое, серое, черное...

У Ийки куртка на пуху, а мне в армейской межсезонке было зябко. Но я держал форс, сколько мог. Косился на громады тяжелых туч и стискивал зубы, чтобы не стучали. Поэтому в двери терминала вошел со вздохом облегчения.

Риго, всю дорогу поглядывавший на мои ухищрения, отослал нашу напарницу узнать, когда будет «ближайшая телега» до города. А сам вытащил из сумки толстый свитер и заставил надеть поверх моего под ветровку. Ну, вот, начинается! Не успели прилететь, а я уже показал себя сопляком, о котором надо заботиться. Не сообразил надеть термобелье, а ведь передавали же перед посадкой сводку погоды!

Прежде чем мы сели в междугородний автобус, капитан придержал нас обоих за плечи и произнес с расстановкой:

— Кали — криминальная планета. Без меня никуда не ходить, рот не разевать, с местными не сцепляться. Здесь неприятности заработать — раз плюнуть. Особенно касается тебя, сержант. — Риго по-прежнему был с Ийкой холоден до предела. Да и в отношении меня опять перешел в "режим заморозки". До самого вечера, пока мы устраивались в городе, связывались с местным отделением Конторы и решали насущные проблемы, он только отдавал лаконичные распоряжения, не снисходя до праздных разговоров.

Наутро нам предстоял первый «боевой вылет». Намеченный еще на Тале маршрут включал в себя обследование трех районов по эту сторону экватора и четырех — по ту. Здешние безопасники подготовили для нас большой пассажирский катер. К моему удивлению, это было единственное, чем местные нам смогли помочь. Хотя катер оказался удобным: в таком можно не только с комфортом летать на большие расстояния, но и при случае даже заночевать. Что было нелишним, по холоду перспектива спать в палатке никого не радовала.

Мы болтались в горах третью неделю. Два района в этом полушарии оказались вполне благополучными, оставался последний. Сантана и Ийя, сменяя друг друга за штурвалом, почти на бреющем полете петляли в скальных лабиринтах, а я превратился в живой индикатор. Я очень устал от напряженного "вслушивания", голова болела непрерывно, но ни разу у меня не возникло знакомого тошнотного ощущения. Я даже начал сомневаться в своей профпригодности.

И моральный климат в нашем маленьком коллективе тяготил. Капитан с нами почти не разговаривал, распоряжения требуя исполнять беспрекословно. Ийку в упор не замечал во всем, что не касалось основных обязанностей. Она же делала вид, что все в порядке, но однажды ночью я вроде бы слышал подозрительные всхлипывания…

Я в противовес командирской деспотии старался изо всех сил облегчить ей жизнь, а себя успокаивал: «Ну, а чего ты хотел? Развешивать сопли не позволялось и в Академии. А тут от нас зависит… Один бог знает, что зависит!» И поговорить было некогда, работа занимала все время. Одно радовало: третья зона располагалась гораздо южнее, и здесь погода радовала почти летним теплом.

Мы решили не базироваться в населенных пунктах, чтобы не терять время на перелеты туда-сюда и жили по-походному. Утром быстро сворачивали временный лагерь, грузились в катер и до темноты прочесывали окрестные горы. Местность здесь была дикая и безлюдная, наша маленькая команда забралась далеко от жилья. До ближайшего города пришлось бы лететь  часа два.

Горы бесформенными волдырями бугрились из земли. Старые, источенные ветром и водой, заросшие по склонам невысокими деревьями, похожими на фонтаны полых кожистых трубок. Вдоль каменистых проплешин и осыпей цеплялись за скудную почву кустарники с глянцево-оранжевыми, словно крашеными листьями. Во время кратких приземлений на отдых я падал в мягкую, по-осеннему жухлую траву, Ийка валилась рядом. И десяток минут мы лежали молча, наслаждаясь отдыхом и тишиной, которую нарушали только шум ветра в трубчатых кронах, шелест листвы, да писк и стрекотание мелких тварей.

Насколько я успел посмотреть в Калианской Единой Инфосети — никакого опасного зверья на планете не водилось. По крайней мере, в тех районах, где предстояло побывать нам. Но вот что касается людей…

Кали открыта недавно. Заселена не слишком густо. Потому что… Короче, это планета ссыльнопоселенцев. Суровый климат, постоянные конфликты с аборигенами и прочие трудности сделали её неинтересной для туризма и отдыха и не особо комфортной для проживания. Осваивалась она ради урановых рудников. Промышленность переселенцы почти не развивали из-за скудности недр на другие ценные ископаемые. Кали числилась сырьевой планетой.

Но зато сюда не первое десятилетие ссылались осужденные, бежали люди и нелюди, имеющие нелады с законом. Известно всей Галактике — с Кали выдачи нет. Этакая пиратская республика, где на законы плевать хотели, а без оружия не выходили из дома. В крупных городах полиция худо-бедно справлялась с наведением порядка, по крайней мере, перестрелки случались не каждый день. Но в провинциальных «таунах» всем заправляли бандитские "семьи". Мафия. Купленные стражи порядка не лезли не в свои дела.

 Мы прочесали оба массива третьей зоны, но ни одного подозрительного места так и не обнаружили. Здесь  делать больше нечего.  

Ийка посадила катер возле рощицы на пологом склоне, спускающемся к большому озеру. Вечерело. Решено было сегодня в обратную дорогу не трогаться, а немного отдохнуть и до ближайшего города добраться с утра. Мы с Ийей с удовольствием бродили вокруг катера, разминая ноги, затекшие от долгого сидения в ложементах. Капитан пристегнул к поясу лучемет.

— Пойду, поищу сухую лесину для костра. От катера не отходить, друг друга из виду не терять. 

Мы все получили оружие, в катере ждали своего часа еще два лучемета-лазерника, а на ремне у каждого из нас висел пистолет. Но сейчас, решив в отсутствие Риго ополоснуться в озере, девчонка скинула с себя куртку вместе с оружием. Следом в траву полетела рубашка. Меня подруга давно перестала стесняться, в походной жизни не до застенчивости.

Оставшись в брюках и лифчике, Ийя направилась к озеру мимо колючих охристых бурьянов, спутанными шарами заполонивших берег. Она прошуршала в стеблях высоченной жесткой травы, и вскоре донесся легкий плеск. За стеной травяных зарослей то появлялась, то исчезала голова подруги. Наверное, она наклонялась, чтобы зачерпнуть воды

А я уселся у катера спиной к роще и, время от твремени поглядывая в Ийкину сторону, принялся ковыряться в коммуникаторе. Утром я очень неудачно его уронил, отлетела панель, вывернулся и никак не хотел вставать на место  блок памяти.

Ремонтировать девайс оказалось делом нелегким. Я так отвлекся, что не обратил внимания на близкий посвист двигателей и даже не сразу среагировал на вскрик напарницы. А когда в следующий миг подскочил, хватаясь за пистолет, на мою голову обрушился тяжелый удар. И — дальше провал.

Я очнулся от сверлящего голову гула. Связанные руки онемели. Связанные?! Мой затуманенный взгляд скользнул вокруг. Темно. Не полностью, а так, сумрак. Покачивает. Негромко свистят двигатели. Под щекой жесткий ребристый пластик. Ага. Я в багажном отделении чьего-то летящего катера. Не нашего, это точно. В груди полыхнула тревога. Йика! Где Ийка?! И где Риго? Неужели, тоже попался? Или его… Я усилием воли отогнал страшную мысль. Не таков мой наставник, чтобы дать застать себя врасплох.

— Алька!— сквозь шум моторов  пробился громкий шепот.

Я едва смог повернуть раскалывающуюся голову. Слава богу, подруга жива! Поджав ноги, сидит в углу отсека, за наваленными тюками. Руки тоже связаны и примотаны к корпусной распорке. Видать, так просто Ийя не далась, повоевала! Я смог перекатиться к ней поближе.

— Что это было? Кто нас?

Подруга захлебнулась бешенством:

— Ублюдки! Навалились втроем! Думала, тебя убили, а меня… а потом тоже… Сволочи! Твари…

— Тихо, тихо, услышат! Успокойся.

Ийя всхлипывала, ее била крупная дрожь, испачканное лицо исказила гримаса ярости. Девушке понадобилось несколько минут, чтобы кое-как взять себя в руки и заговорить членораздельно:

— Наверное, бандиты. Летели мимо. Увидали катер и решили поживиться. А тут я в неглиже, как в лучах прожектора. Так на меня сразу и кинулись. Дура я. Пистолет надо с собой даже в кустики брать!

Она дернула руками и скривила лицо: наверное, путы врезались в запястья и причиняли боль.

Я ужаснулся:

— Ийка, они…

— Да нет, нет. Ничего мне не сделали. Даже не били. Может, и хотели, но их главный на них рявкнул. Видно, у него насчет меня своя выгода наметилась. А катер угнать у них не вышло! — Ийя усмехнулась. — Заводили, заводили… да фиг там! Если я мысленно прикажу, движок не заработает. Так и бросили, только грабанули  по-быстрому.

Да, подруга еще на Тале обмолвилась, что может ментально воздействовать на электронные схемы. Наверняка  у Стенли ей помогли развить этот дар. Но меня сейчас интересовало другое: что с Сантаной? 

—Ий! Как думаешь, Риго жив?

— А то! Стрельбы в лесу я не слышала, а подойти к нему незамеченным — дохлый номер. Поди,  далеко ушел и не успел добежать назад.  Вот что, Ал! Нам нужно договориться, чтобы врать одинаково, когда допрашивать начнут. Скажем, что мы местные и нас только двое. 

Риго нас найдет. Дали нам кое-что на такой случай. У Ийки маячок в сережке, и у меня на ухе каф… у, блин, кажется, потерял!

Закатное светило в проеме грузового люка показалось невыносимо ярким, привыкшие к темноте глаза сами собой зажмурились. Ийку, а потом и меня грубо вытолкнули из катера и погнали по узкой тропинке. Из-под ног заскакли вниз мелкие камешки. Наконец проморгавшись, я попытался понять, куда нас занесло. Тропинка круто поднималась по каменистому склону высокого холма, вокруг безо всякого порядка высились разномастные строения. Поселок — не поселок, городишко — не городишко. Отлитые из бетонита коробки, угрюмо глядящие провалами окон соседствовали с металлоорганическими трубами оград, ощетинившихся  по верху колючими лучами. Кучи хлама подпирали стены неказистых сараев, сложенных из чего придется — из камня, обломков того же бетонита и даже из древесины. Все вместе это походило на неопрятное гнездо птеров[1], непонятно как прилепившееся к горе. Правда, ближе к вершине дома приобретали вполне цивильный вид. Разглядывая, кхм,… пейзажи, я зазевался и тут же получил увесистый тычок в спину прикладом. Сволочь,  моим же лазерником!

Наполовину раздетую, дрожащую от холода и гнева Ийку под дружный гогот втолкнули в  ближайшую дверь. Оттуда на мгновение выглянула накачанная страхолюдина,  вроде бы женского пола. "Дама" невнятно ругнулась и с силой захлопнула створку.

До меня долетели обрывки разговора. Говорили на немного искаженной интерлингве, но я все понимал.

— Девка хороша, ничего не скажешь. Товар в кондиции. А щенок мне зачем?

Я повернул голову на звук, напрягая лопатки и ежесекундно ожидая нового тычка. Заросший по самые глаза неухоженной бородой дядька, похоже, главарь захватившей нас банды, беседовал с высоким, грузным  человеком, одетым слишком прилично для этого бедлама.

— Парень крепкий, не неженка. Не может быть, чтобы великий Глен не определил ему занятие! — Бородач явно лебезил. — Я и прошу совсем недорого. Всего двадцать маткали!

— Да ты в уме? Десять, не больше! Или вообще забирай  ушлепка.

Вот так влипли мы! Я вспомнил это имя: Глен. Шарясь в Информационной Сети, я просматривал файлы, в которых упоминались основные бандгруппировки на Кали. Глен возглавлял одну из мафиозных «семей», занимающихся работорговлей и содержанием нелегальных игорных притонов. И сейчас нас только что продали в рабство.

Веселенькая перспектива! Ийку, скорее всего, в дом развлечений, а меня? В шахту? Или на производство наркоты? Риго отыщет и выручит мою подругу — в этом я не сомневался. А вот найдет ли он меня? У меня-то кафа-маяка больше нет… И доживу ли? О человеке, за которого заплатили всего десять маткали — месячный заработок мелкого клерка в местной валюте — трепетно заботиться не будут.

«Крестный отец» здешней мафии махнул толстой короткопалой рукой. Меня подвели к нему поближе. Глен уставился цепким взглядом, потом отвернулся и процедил в сторону продавца:

— А ты уверен, что вслед за этим крысенышем не прибегут проблемы? Что он там делал вдвоем с девчонкой? И не было ли еще кого?

Бородатый бандит осклабился:

— Да ясно, чем они там занимались! Зачем бы девка разделась, а? А в лесу наши никого больше не заметили…

— Ты! — Глен снизошел до меня. — Кто таков, откуда? Какого черта там оказался?

Я помедлил, вспоминая детали придуманной Ийей "легенды". Один из моих охранников, шибко рьяный, видать, решил выслужиться. Заорал: "Отвечай, скотина!" и махнул кулаком, целя мне в зубы. Мое сознание в этот момент было отвлечено, но тело, натасканное двумя годами обучения, само уклонилось от удара. Кулак просвистел рядом с ухом, детина изумленно крякнул и повторил попытку. Я сместился в сторону совсем чуть-чуть, причем не торопясь. Но этого оказалось достаточно, чтобы охранник снова промазал. Мужик начал наливаться дурной кровью. Глен с интересом наблюдал.

Ладно, руки связаны, но ноги-то у меня остались свободными! На следующий замах я ответил пинком. Точный удар  в пах заставил бандита взвыть и скорчиться. Я же похолодел: дошло, что натворил. Сейчас меня ка-ак… Но главный мафиози щелкнул пальцами, и дурака-охранника под руки вдернули за спины окруживших нас головорезов.

— Да ты, парень, не промах! — Глен засмеялся. — Так кто ты такой и откуда?

Я назвал ближайший город, хорошо, что вспомнил… Сказал, что угнал катер, чтобы покатать свою девчонку. И что катер сломался, а мы не смогли вызвать помощь. Это уже не проверить. Ийка сказала,  придурки первым делом разбили наши коммуникаторы. Чтобы нас не отследили по ним.

Босс довольно благодушно выслушал мою "легенду". Усмехнулся бородатому:

— Ладно, черт с тобой! Двенадцать! Выпущу в первом круге, для разогрева публики. Может, пару минут и продержится…

Больше бить меня никто не пробовал. Отвели в низкий, сложенный из плоского камня сарай, развязали руки, пихнули на подстилку из мягкого пенистого пластика и даже поесть дали. Но пристегнули за ногу толстой цепью. Впечатлились, дьяволы! Что же мне уготовили? Что за первый круг? А есть еще и второй? Хотя, судя по всему, мне это будет уже без разницы.

Свет,  сочившийся в щели неплотно подогнанной двери, постепенно тускнел, пока не иссяк вовсе. Ночь навалилась сырой темнотой. Я повздыхал, поерзал, устраиваясь на "пенке". Усталость и нервное напряжение давали о себе знать, клонило в сон.

Но только мне удалось пригреться, скорчившись на пластике, как дверь бухнула, открываясь. Несколько темных личностей, светя фонариками, ввалились внутрь, пинок под ребра мигом прогнал дрему, звякнула снятая с ноги цепь, и меня куда-то потащили.

Вволю наспотыкавшись во мраке на каменистых тропинках, я оказался внутри высокого здания. Мгновенно зажмурился: было слишком светло для привыкших к темноте глаз. И рвал уши ор множества глоток.

Меня вытолкнули на середину пустого пространства под крики и свист. Щурясь, я кое-как разглядел окружающую обстановку. Трибуны, толпа машущих руками и вопящих людей, отделенная лиловыми портьерами ложа прямо напротив, прожекторы, а вокруг меня… Да это же ринг! От пришедшего понимания ноги сделались ватными.

Это — бои без правил. Схватки, часто со смертельным исходом, запрещенные на большинстве планет Галактики. По коже продрал мороз. Шансов нет, если не случится чудо. Глаза уже привыкли к ослепительному сиянию огромных ламп, и я смог рассмотреть сидящих в ложе. На лучшем месте в кресле развалился Глен, вокруг переговаривались какие-то важные мужчины, а немного справа, на самом виду наручниками к столбу была прикована… Ийя! Вот, значит, как. Приз в нынешних состязаниях. На Кали, погрязшей в пороках и вырождении, мало красивых женщин. 

В моей груди  вскипело отчаяние, так погано и беспомощно я никогда себя не ощущал. Приз! Даже если Риго успеет нас найти, ему ни за что не отбить Ийку сейчас, во время боев. Охрана попросту расстреляет его при попытке. А потом девушка достанется победителю нынешних состязаний, какому-нибудь грубому вонючему громиле. И я ничего не могу сделать! Ни-че-го! Вряд ли даже доживу до конца первого круга.

Внезапно трибуны взвыли. Я обернулся. На квадратный помост, где стоял я, неторопливо, с ленцой поднимался мужчина. Молодой, наверное, ровесник Перри. И такой же широкий в кости, крепко сбитый. Один раз приложит, и я не встану. Ладно, ладно, только успокоиться, только не паниковать. Риго учил искать преимущество… Мое преимущество в гибкости и скорости. Вряд ли при таких габаритах противник очень подвижен. Успокоиться, успоко… Гонг!

Первый удар я чуть не прозевал. А то бы он стал сразу и последним. Парень оказался рядом чересчур быстро, я едва  отскочил. А он явно не собирался давать мне форы! Выпад в голову и тут же следом атака в корпус, в солнечное сплетение. Уф, едва успел отбить и уйти в сторону! На рефлексах, защиту от этой связки Риго мне буквально вдолбил.  Чуть ли не первой...

Я блокировал, уклонялся и старался все время держать дистанцию, не пуская противника в ближний бой — так у меня оставалась возможность маневра. И  постепенно заметил, что парень редко  и… неуклюже бьет ногами. Мелькнула догадка.

Скорее всего, изначально он — боксер. Забрезжила слабая надежда: я легче, моложе, долго гоняться за мной он не сможет, выдохнется. Тогда появится хоть малый, но шанс.

Несколько долгих минут мы кружили по рингу под оглушительный рев зрителей. Только бы не ослабить внимание, только бы не дать себя достать прямым ударом. Только бы не…

А потом — боец начал уставать или просто замешкался, но я не имел права ошибиться. Мгновенно покрыв разделяющую нас дистанцию «метелкой»[2],  я подсек его и тут же сам оказался сверху тяжело упавшего тела. Нечего было и пытаться вырубить противника ударом кулака. Я сильно сжал его коленями и взял пальцами за горло. Крепко взял. Бедолага захрипел и дико забился подо мной. Потом обмяк, задыхаясь. Я видел только его глаза: расширенные, молящие. Трибуны стонали. Я должен… убить?! Не могу! Я не могу! Гонг… Я разжал пальцы. И еще пару мгновений тупо смотрел на потерявшего сознание бойца. Потом встал, покачиваясь. Не обернувшись, с опущенной головой побрел с ринга. Вниз, по ступеням. Там меня перехватили давешние охранники и вывели из зала. До следующего боя.

На этот раз меня не потащили в каменный сарай, куда запирали раньше, а сунули в клетку  по соседству с залом для боев. От решетки до решетки — метр, только чтобы сесть или, скрючившись, лечь. Рядом, стенка к стенке, стояли подобные клетки, занятые такими же, как я, беднягами. Некоторые пустовали. Я подумал: уже пустовали. Сколько раз мне удастся вернуться сюда?

Замок на двери из стальных прутьев брякнул, отделяя меня от остального мира. Охранники ушли, и без их фонаря все погрузилось в ночную тьму.

— Эй, парниш-шка! Да, да, я тебе говорю! — слева послышался сиплый шепот.  — Я тебя раньш-ше не видел.

— Сегодня схватили…  Вы кто? Вы здесь давно?

В почти полной темноте я разглядел некое шевеление возле решетки в соседней камере.

Мой собеседник, лица которого я не мог разглядеть, засмеялся. Странно так, словно пузыри по грязи начали лопаться: «ххебх-ххебх».

— Здес-сь, дружок, долго не живут. От ринга до ринга. Бои прох-ходят раз-с в два мес-сяца. И половина мяс-са не возвращ-щаетс-ся. Мне повезло. Я попал в другую половину. Мы — гладиаторы, мальчик.

— Здесь бьются рабы? Как в Древнем Риме?

— Я, знаеш-шь ли, о ваш-шем Риме, или как его там, понятия не имею. Я рептилоид, малыш-ш. Тут наловлено вс-сякой твари по паре, публика любит ос-стрые ощ-щущения. В основном, конечно, здес-сь невольники, но находятся и с-свободные любители ломать кос-сти. Их, понятно, с-сюда не с-сажают… — собеседник опять забулькал-засмеялся. — Куш-ш больш-шой. Для рабов, если победят во вс-сех четырех-х кругах-х — женщ-щина для гуманоидных рас-с или лучшие условия для негуманов. До с-следующих боев. Комфортабельная тюрьма, хебх-ххебх! Для с-свободных — рабыня или деньги. Только, хебх-хебх-хе, не знают они, глупые — кто же их с-с этим отс-сюда выпус-стит! Так и ос-станутся бойтс-сами у Глена. С-ставки-то тут… Куриц, нес-сущих золотые яйтс-са, закрывают в золотые клетки!

Соседа увели, и назад он не вернулся… За мной тоже вскоре пришли.

Сначала моим соперником была синекожая женщина. Бывает же такое страшилище! Я успел удивиться, прежде чем схлопотал хлесткий удар ногой с разворота. Да, это не плечистый, тяжелый увалень. Тут скоростью и гибкостью не возьмешь, в этом мы, как минимум, равны. 

Ох, и побегал я от нее! Пинала меня по всему рингу, как мячик. Но, спасибо всем моим наставникам, держать удар худо-бедно научен… И все же я ее подловил. Чисто случайно вышло: выкручиваясь из захвата, зацепил за лифчик, а тот возьми и тресни! Только застежки посыпались. Зал просто встал на уши! Девица лишь на секунду опустила взгляд, но мне и этого хватило: мигом оказался у нее за спиной и обезвредил отчаянную амазонку. К моему счастью, зал не потребовал немедленно ее придушить. Это что же — я прошел второй круг?

Выходя на ринг в следующий раз, я ожидал, что соперником окажется негуманоид. Просто по логике вещей. Но фигура в центре круга была явно человеческой, а когда я проморгался от слепящего света, то ахнул! На арене, глядя прямо мне в глаза, застыл… Риго. Я поднимал ногу на ступеньку медленно-медленно. Сантана гипнотизировал, я будто бы окунался в бездну. Но там было не страшно. В голове сама собой сложилась мысль: я не должен показать, что знаю его.

Нет, каков! Выбрал вариант, который при успехе несет самое простое освобождение Ийке. Если капитан победит, то получит девушку в награду, и ему не придется устраивать войну, освобождая нашу напарницу из лап какого-нибудь монстра. Если победит… Не выиграет Риго в турнире — нам тогда хана. Впрочем, в боевых искусствах он дока.

Да! Но сейчас-то драться с ним мне! А вдруг публика заставит убить меня?! Все это промелькнуло в голове, пока я делал три шага по лестнице, ведущей на помост ринга. Гонг!

Риго не отрывал губокого темного взгляда… И я вдруг снова оказался в Академии, в нашем спортивном зале на стареньком залатанном татами. Как на первом курсе: стойка — блок, поворот — уход. Сто раз повторял, почему бы не сделать и сейчас? Нырок — уход… освобождение от захвата, удар. Я был спокоен, ни азарта, ни страха, ни злости. Зачем, если это учебный бой? Сейчас Риго хлопнет в ладоши и скажет: на сегодня все…

Меня выбросило на поверхность, словно пустой пластмассовый баллон с глубины — так быстро всплывает, что аж подскакивает! В уши снова хлынул гул трибун, сердце заметалось в груди. Сантана досадливо скривился, неуловимым движением скрутил меня так, что не пикнуть и прижал к полу. На мгновение его губы оказались у моего уха:

— Замри! Притворись!

Я понял. И с готовностью изобразил глубокий нокаут. Не подавал признаков жизни, даже когда меня тащили вниз по ступеням, хоть и стукался пребольно.

На улице окатили водой и я сделал вид, что очухался. Впрочем, притворяться не пришлось, видок у меня был, наверное, подходящий. Ошарашенный. Это что же — Риго и такое умеет?! Да, себя вводить в суггестию у капитана получалось, взять ту же «кольчугу». Значит, он мог нас, мальчишек, как удав — кроликов? Но ведь ни разу не применил! Дисциплина духа, блин… Удержался бы я от соблазна?

Я вдруг захохотал: ну надо же, выбрал место для нравственных размышлений! Битый, мокрый, замерзший, да еще и пленник. Я ржал, икал, давился смехом. Мои охранники опешили, наверное, решили, что с катушек кувыркнулся. Переминались вокруг нерешительно. Потом не придумали ничего лучше, как добавить еще ведро воды на голову. Бр-р! Я кое-как отдышался, вытер ладонями лицо, а потом с великолепной наглостью, от которой сам обалдел, сказал:

— Мужики, ну будьте человеками — дайте финал посмотреть! Да не сбегу я, не сбегу, клянусь!

Конвоиры молча переглянулись. Им, видать, самим до смерти не хотелось волочь меня сейчас в дальний барак и пропустить окончание боев. Потоптались, почесались, да и махнули рукой:

— А, ладно, все равно тебя в элиту включат. Хорошо дрался, пацан, чуть-чуть не хватило. А то бы свалил мужика. Тот в последний момент вывернулся!

И повели меня обратно в зал, но уже украдкой. Я усмехнулся: ну, надо же — в последний момент… Мой наставник все просчитал: похоже, мы показали красивый бой, и я попал в привилегированную категорию. Что же он предпримет дальше?

На арене заканчивался очередной бой третьего круга. Потом должны остаться только двое. Для финала в четвертом круге. Сейчас в центре площадки волосатое чудище двухметрового роста сворачивало шею существу, похожему на гигантского богомола. Тот тоже в долгу не оставался, полосовал противника куда придется острыми костяными выростами вдоль лап. Ну прямо компьютерная игра в реале!

Но богомол явно сдавал. Движения конечностей стали беспорядочными и замедленными. Еще пара секунд, и он грязно-серой грудой осел на забрызганный кровью помост. Волосатик довольно взревел, потрясая поднятыми кулаками. Кто ж такой?

Я мучительно перебирал в памяти известные мне гуманоидные расы. На человека похож немного, еще немного — на большую собаку или льва, такой же лохматый. И не только голова и грива на шее, а все тело покрыто густыми, прекрасно смягчающими удар волосами. О, вспомнил — это кронк! Хищный, воинственный абориген планеты Варн’аха. И сильный, зараза, и быстрый. Куда как сильнее и быстрее человека. Но самое страшное — он умный. Неужели капитану с ним биться?

Должен остаться только один. Из каких глубин памяти всплыла эта фраза. Слышал? Читал? Только один. Остаться. На кону совсем не то, что видит эта беснующаяся толпа. На кону — три жизни. Этот человекообразный зверь шутить не намерен. Вон, смотрит на Ийю и плотоядно облизывается, словно уже получил ее. Да ведь он в этом уверен! Ох, Риго, Риго…

Я боюсь. Я страшно боюсь. Не за себя. Я не хочу вас терять, дорогие мне люди! Что мне останется, если упадет на эту арену убитым тот, кого мне так хочется называть отцом, а позже — умрет, истерзанная мохнатыми лапами любимая девушка? Мне останется только прыгнуть на охранников, а там — застрелят или забьют, уже все равно… Не могу смотреть туда, где на дощатом помосте застыли друг против друга две фигуры: человеческая и полузвериная. Гонг! Я заставил себя поднять взгляд.

Кронк мягко, по-кошачьи заскользил кругом неподвижного Сантаны. Шажок, еще шажок… Выпад! Лапа со скрюченными в «драконьи когти» пальцами прошла в сантиметре от головы Риго. Но ведь, мне показалось, капитан едва шелохнулся. Человекозверь скользит дальше. Бросок! Лапа летит в сердце, сейчас пальцы-крюки вонзятся в плоть и вырвут ребра, но опять проходят совсем рядом! А Риго спокоен, отрешен. Статуя статуей.

Удар в живот! Легкий поворот, и снова кронк промазывает. Трибуны ревут, сходя с ума, мое сердце то частит, то замирает. Противник капитана начинает злиться. Атака! Буквально веер ударов, но ни один не достигает цели, Риго легко смещается в стороны, блокирует, а потом вдруг выстреливает сжатыми в копье пальцами кронку в подмышечную впадину. Ну, правильно. В отличие от людей, у кронков там голая кожа. Рев боли, волосатая лапа повисает как плеть. В нервное сплетение ему попало. Но вторая конечность чудом не рвет соперника поперек груди. Только Риго там уже нет — он сантиметрах в десяти левее. И снова укол железными пальцами, на этот раз пониже заостренного уха. Гуманоид качается и трясет головой. Но быстро приходит в себя и взрывается каскадом стремительных ударов. Уклониться от всех Риго не сможет!

Я очень бы хотел зажмуриться, но приказываю себе смотреть. Что творится на арене — неописуемо, просто невозможно отследить глазами. Так высока скорость, с которой противники обмениваются ударами и защищаются. Привыкнув к своему преимуществу над более медленными людьми, кронк в этот раз нарвался на достойного противника. Мощные лапы, оканчивающиеся, длинными прочными когтями, натыкаются на не менее крепкую защиту знаменитой «кольчуги».

Вот только надолго Сантаны не хватит. Он объяснял: все трансовые техники требуют колоссального количества сил.  Потому Риго так экономен в движениях, а звероид, напротив, только усиливает натиск. И в азарте раскрывается. И… все. Два неуловимых движения, в глаза и в шею. Мохнатая туша, хрипя и пытаясь вздохнуть, медленно валится на пол и затихает. С перебитым горлом не живут...

Я вскочил. И не только я: мои охранники, люди кругом, весь зал скандировал имя победителя. Риго неторопливо, словно нехотя, отвернулся от упавшего противника и пошел к ложе. Оттуда уже поднимался навстречу Глен, улыбаясь с показным добродушием. Мафиози повел руками, утихомиривая орущий и рукоплещущий зал и объявил о победе и награде.

Ийю расковали и пихнули к победителю. Я видел, как Гленов подручный заворковал капитану на ушко, на вид ну просто истекая сахарным сиропом. Риго кивал головой, что-то коротко отвечал, придерживая Ийку за запястье. Та, умница, стояла молча, ничем не выдавая, что нынешний супербоец — ее давний знакомый. «Высокие договаривающиеся стороны» вскоре пришли к соглашению, бандит добыл из складок одежды коммуникатор.

Звонок раздался в кармане у моего стража. Тот молча выслушал сообщение. А потом потащил меня к Глену.

Риго смерил меня взглядом,  будто прицениваясь. 

— Хороший мальчик. Как спарринг-партнер подойдет и как адъютант, — и усмехнулся уголком рта.

Окружение Глена и сам «крестный отец» гадко заржали. Один из ближников, похабно осклабясь, предостерег:

— Гляди в оба! Крысеныш кусается! Это его девчонка была…

— Я думаю, мы поладим. Я умею выбивать дурь. — Риго мимоходом скользнул взглядом по своему «призу». И продолжил, обращаясь к Глену:

— Я принимаю предложение!

Глен расцвел розаном:

— Замечательно встретить разумного человека! Жду Вас с Вашей, гм, подругой вечером. Отметим  победу и наше соглашение! Теперь отдыхайте, дорогой, набирайтесь сил. Вы нам нужны бодрым и свежим! До встречи…

Мафиози с гогочущей свитой удалились, а Риго поймал за полу плаща отставшего от своих бандита.

— В порядок-то себя привести есть где? Ну, сауна, там, бассейн…

— Сделаем! — отловленный почтительно изогнулся.

Часть 2.

Сауна была хороша! Особенно после перенесенного нами. Один минус — за стеной, в раздевалке дежурили трое «секьюрити» с оружием. Нас не оставляли одних. По городку сопровождали, и в доме, куда Глен приказал нас устроить, от шестерок было не протолкнуться. Спасибо, хоть в парную за нами не полезли. Ийка пошла отмокать в крошечном, выложенном голубой плиткой бассейне, а мы с Сантаной улеглись в парилке на полок, голова к голове. Если и подслушивают эти типы, то вряд ли что разберут.

— Риго, нас не выпустят отсюда!

— Знаю, не дурней тебя. Для того и согласился остаться у них бойцом, чтобы бдительность снизили. Пусть думают, польстился на выгодные условия залетный громила. Тут чем гаже покажешься, тем меньше к тебе подозрений. Вот, тебя вытребовал без усилий. Бонусом. Напрокат.

Я хихикнул, представив себя пылящимся в прокатном пункте, с чипом-биркой на ухе. А после спросил уже серьезно:

— Как станем выбираться?

— Сначала отдых, иначе вы никуда не будете годиться. Да и я, честно, тоже. А там придумаем. Пока мы в относительной безопасности.

Он со стоном вытянулся на деревянной лавке.

— Чертов кронк! Давно не приходилось биться с полной отдачей, мышцы надорвал. Ты, Алька, как? Сильно подрали?

— Ну, так… в пределах допустимого. Я в норме, главное — Ийку не покалечили.

— Я ее сам покалечу, когда выберемся! Катер бандитам завести не дала, так ведь и я сразу не смог. Уйму времени с ним провозился — а вас утащили черт-те куда! Пришлось импровизировать. Спрятал нашу посудину недалеко от поселка, в уютном местечке, ну и — бегом сюда. Очень удачно попал.

Я  уже рассказл капитану о том, как нас поймали. И что Ийя мысленно заблокировала движки катера. Вообще-то, я ожидал грозы. Ну, как минимум, сурового «разбора полетов». Но он только усмехнулся жестко:

— А что вы хотели! Предупреждал же: друг друга из виду не выпускать. Тут, брат, не учебка, плохой балл не ставят. Башку отрывают! Ладно, я должен был вас лучше натаскивать. Вернемся в Академию, устрою блиц-курс.

Вернемся в Академию… ох, как далеко сейчас моя привычная жизнь, друзья, занятия… Так далеко, что подернулись в сознании дымкой. Было? Не было? Грустно. Хм, а Риго-то разговорился! Его опасность стимулирует, что ли? Как допинг? Я и спросил. Сдуру. И конечно — все испортил. Он нахмурился:

— Нашел время психологическими этюдами заниматься! Потом поговорим по душам. Все, хватит греться, марш на выход!

И устал я зверски, и банька расслабила тело, но внутри дрожало свернутой пружиной  беспокойство. И  рад бы уснуть, да не смог. Сантана с Ийей только головы до подушек донесли — и все, отключились. А я ворочался, возился… плюнул, встал. Подошел к узкому, забранному фигурной решеткой окну. Вот же… архитектура! Из такого окна отстреливаться хорошо, а не на мир глядеть. Хотя взглянуть как раз было на что.

Вчера осмотреться не удалось, и сейчас я заинтригованно обводил глазами поселение, залитое полуденным солнцем. Наш дом, наверное, принадлежал к элитным, он стоял выше, чем большинство зданий. Обзор шикарный. Красоты природы меня не занимали, а вот перемещения людей и катеров… Вон там, ниже примостилось широкое, приземистое сооружение, очень похожее на ангар. И машинки туда-сюда, подлетают-отлетают… Вот бы к тому домику сгонять! А меня так же хорошо сторожат, как остальных рабов? Или это на совести моего "владельца", и я более-менее свободен в передвижениях?

Осторожно, чтобы не разбудить спящих, я оделся и выскользнул за дверь. Навстречу мне тут же поднялся со скамьи молодой охранник, едва ли старше меня. Очередная шестерка Глена...

— Далеко намылился?

— Да вот, хотел посмотреть, где тут что. А то пошлет, например, хозяин за выпивкой, а я и не знаю, куда…

Я скорчил жалобную мину, и парень понимающе усмехнулся. Наверное, тема оказалась ему близка.

— Погулять, значит? Или выпить самому, гы-гы?!

— Не на что. Я вот и жрать хочу, а не дали…

Я вдохновенно развил тему нелегкой жизни слуги. Давить слезу еще в приюте научился мастерски. Пистолеро развесил уши. Вот деревенщина доверчивая, не думал, что так легко его заморочу! Кое-что я выяснил: личный слуга бойца-контрактника по статусу выше раба и имеет больше свободы.

Через полчаса болтовни мы с юным гангстером стали чуть ли не  друзьями и пошли бродить по городку.  Я прикидывался дурачком и на голубом глазу расспрашивал обо всем.

Выяснилось, что юнца  вчера отрядили в соседний город и бои он пропустил. Конечно же, мне пришлось живописать вчерашнюю битву Риго с кронком. О себе я скромно умолчал, дабы не нервировать его зря. Парень впечатлился:

— Да, крутой тебе хозяин достался! Эта лохматая образина — К’Харр Непобедимый — весь прошлый сезон кости нам ломал! И ведь ничего ему не сделать было… Свинья редкостная. Ну, нашлась и на него управа, молодец твой патрон! Слушай, а он тебя не хватится?

— Да дрыхнет, как убитый, вместе с девицей. Упахался.

Молодой гангстер облизнул губы и скосил глаза в сторону заведения, мимо которого мы проходили. Секунду поколебался, потом все же решил в пользу выпивки:

— А пошли — по рюмочке, а? Я угощаю! Славный ты пацан…

Спустя пару минут мы сидели в зале с низким потолком и массивной мебелью. Такую особо не пошвыряешь в драке. Похоже, это было местное "гнездо порока", сочетающее в себе бар, игорный клуб и, быть может, даже бордель. Судя по обстановке, предназначалось оно не для высших чинов в иерархии банды Глена. По причине раннего часа мы были единственными посетителями. Остальные бандиты и прочие жители поселка отсыпались после ночного шоу или работали.

Мой визави, хлебнув ядреного пойла, разливался соловьем, давая меткие характеристики местным людям. Я только делал вид, что пью, больше налегая на соленые сухарики, взятые  закуской. Приходилось мне раньше пробовать и виски, и самогон, но такой мерзостной жидкости на моем веку еще не было. Незаметно сливая большую часть из своего стакана побоку, я, тем не менее, подбавлял и подбавлял собеседнику. Скоро я обладал обширной информацией о планировке этого богом забытого поселка, нравах и привычках обитателей. Да здравствуют провинциальные недотепы-болтуны!

Парню было невыносимо скучно в этой дыре, куда он попал совсем недавно. На серьезные дела не брали, денег — так, чтобы не в рванье ходить, да позволить рюмку-другую. Но гангстерито изо всех сил старался выглядеть передо мной  крутым и бывалым. Он нес всякую пургу, пока язык не стал откровенно цепляться за зубы. Типа, тут есть нехорошее место, бла-бла-бла… Старшие товарищи ходить не велят, рассказывают, пакость там какая-то. Но он же смелый, не испугался, все равно заглянул. Куча камней на краю поселка — вон там, внизу, почти у самого ограждения. Никого нет, а жу-у-утко!

Угу-угу. Мы такие страшилки ночью в детдоме рассказывали. Классе этак в пятом… Блин! А вдруг это канал? Ну не один же я на свете сенсер! Хотя, странно. Я не чувствую. Точнее, беспокоюсь, но не так. Нормально беспокоюсь. Может, этот тип еще сильнее меня? Ладно, разберемся по ходу.

Я слушал одним ухом хвастливую брехню изрядно захмелевшего малого, а в голове прокручивались варианты. Поселок огорожен, ограда лазерная. Та самая, что на секретных военных объектах. Сожжет, как нефиг делать! Отключить, сломать? Нет, хитрая автоматика бдит. Мигом охрана получит сигнал, где прорыв периметра. Можно только по воздуху. Что если пробраться к ангарам, когда охрана сменяется? Или напоить сторожей? Или… Нет, самодеятельность уже однажды меня до добра не довела. Я молодец, что раскрутил его. Теперь всю информацию — к капитану. Вместе будем думать, как отсюда ноги унести.

Я вернулся к своим спутникам практически на автопилоте,  башка от бессонной ночи и выпитой гадости  противно ныла в висках. Как я ни старался прошмыгнуть бесшумной тенью, Риго моментально вскинулся с подушки:

— Та-ак! В самоволку, значит, сбегал?!

— Ну… я тут,  в общем… с местными пообщался. Разведал маленько…

— Я что сказал? Отдыхать! И это не рекомендация, а приказ! — Сантана притянул меня за воротник и шипел на ухо, — За два года не научился слушаться? Ба! Еще и выпивши!

Капитан рассердился не на шутку.

— Ты мне нужен с ясной головой, собранный, готовый к любому действию. И что будет, если в ответственный момент тебя развезет и начнешь клевать носом? Разведчик…

М-да, как-то я об этом не подумал. Ну почему так выходит, что он всегда прав, а я…

Пытаясь оправдаться, я кратко доложил все, о чем узнал. И про ограду, и про катера, и про предполагаемый канал. Риго выслушал почти спокойно, потер висок, буркнул:

— Ладно, буду думать.

Мы говорили шепотом, но наша короткая перепалка все-таки разбудила Ийю. Та потянулась, словно котенок. Маленький, теплый котенок, беленький такой… Зачем ей все эти передряги? Была бы сейчас дома, в безопасности — так нет! Что ее погнало искать приключений? Что не со мной рядом быть хотела, я понял в первый же день после прибытия, когда Ийя мягко, но решительно пресекла мои нежности.  Ну не для того ведь в поиск рванула, чтобы брату что-то  доказать?!

Риго, так и не прекратив хмуриться, упруго поднялся с кровати и в несколько бесшумных шагов оказался у двери. Толкнул ладонью, резко открывая. С той стороны послышался звонкий удар, вскрик и ругань, чуть спустя в проеме возник мой сегодняшний знакомец, потирая шишку над бровью. Вид у него был полон такого оскорбленного достоинства, что мы с Ийей дружно расхохотались.

— А нечего подслушивать! — Разобиженная рожа гленовской шестерки развеселила капитана,  он сменил гнев на милость, вертикальная складка между насупленными бровями разгладилась. Риго, подхватив с кресла комбинезон,  добыл из кармана металлическую монету в пять драх — одну десятую маткали:

— На, приложи! Организуй нам умыться и завтрак. Да! Пусть моей девушке принесут одежду, не в белье же ей по холоду гулять. Всё, брысь!

Вскоре к нам ввалилась  делегация с огромным подносом, уставленным снедью. Двое тащили пакеты с одеждой. Бандиты были так любезны, ну так любезны, что даже Риго  слегка удивился. Непохоже, что медовые улыбки — это приказ главаря. Притом,  сияющие рожи пестрели фингалами разной степени свежести. Помечен был почти каждый.

Подручные Глена мигом накрыли  на стол, и, не переставая улыбаться и кланяться, ретировались.

— Чё эт они? — Ийя хлопала глазами от изумления. Вчера ее те же самые образины гнали тычками прикладов. Я разъяснил ей на ушко:

— Есть соображение. Начальник наш кронка грохнул. По отзывам — та еще сволочь, из вольных охотников за головами. Зверюга здесь на всех страху навел. Судя по синякам на мордах этих — не брезговал рукоприкладством. Вот они и празднуют. Да и побаиваются, поди, Сантану: уж если такого монстра завалил...

Боже, как же я проголодался! Ийка тоже метала за обе щеки все подряд, только капитан равнодушно отламывал кусочки хлеба, рассеянно макая в мясную подливу. Опять, как на берегу моря, во что-то вслушивался или просто думал.

Поднос опустел в мгновение ока. Риго сбросил оцепенение.

— Ну все, хватит расслабляться. Ал! Ийя! Собирайтесь. Через два часа нас ждет Глен, а пока мы займемся… осмотром тренировочного комплекса.

Более дикого распоряжения я от него не слышал. Пока я пытался справиться с изумлением, наставник вызвал наших «секьюрити» и отдал соответствующие распоряжения. Странно, Ийя отнеслась к приказу командира как к чему-то совершенно естественному. Молча встала, застегнула комбинезон и застыла у двери в полной готовности. Э! Может, это я дурак? Или она ему так доверяет? У меня что-то душа не на месте. Непонятно… Тренировочный комплекс. На кой он нам сдался?

По той же каменистой дорожке, по которой гнали нас с Ийей вчера, наша команда в сопровождении гангстеров спустилась к основанию холма. Здесь, вдали от домов местной «элиты» располагался барак рабов и спорткомплекс. Рабы-бойцы должны тренироваться, чтобы не потерять форму.

Зону окружала высокая двойная ограда. Гораздо выше и серьезнее, чем все остальные заборы городка. Ну, кроме внешнего, наверное. Нас пропустили через охраняемые ворота и пригласили пройти к тренировочной площадке с турниками, тренажерами и разными макиварами: деревянными, соломенными, набитыми песком. На площадке под присмотром охранников трудились несколько бойцов. Ага! Вон та синяя страхоидла, которая задала мне жару во втором круге. О! Заметила меня и скорчила зверскую рожу, проведя большим пальцем себе по горлу. Жест недвусмысленный, отойду-ка я подальше.

Сантана о чем-то расспрашивал сопровождающих, я не вникал сначала, потом услышал:

— Хочу пройтись по клеткам, выбрать из нелюди партнеров на завтрашнюю тренировку.

Какая, блин, тренировка! Драпать отсюда надо, а он про спарринги думает! Ничего не понимаю… Ийя молчит, словно ей все ясно, идет следом, головой по сторонам крутит, охранникам улыбается. Вот только смотрит напряженно и  отстраненно.

Жилым бараком гладиаторов оказалось очень длинное одноэтажное здание. Рабов содержали по нескольку… я бы сказал — человек, но людей там была примерно половина. Они обитали в тесных камерах, узких каменных пеналах с  зарешеченной передней стенкой. Решетки с двух сторон выходили в общий коридор, по которому курсировали надзиратели.

Мы гуськом топали по грязному коридору. Риго дважды останавливался рядом с камерами. Кидал быстрый взгляд вглубь, но каждый раз терял интерес, не обнаружив там искомого. Заключенные, потревоженные нашим появлением, припали к прутьям решеток, провожая нас глазами: молча, тяжело, страшно. Охранники подобрались, оружие наизготовку. Дрейфят ребята. А ну, как вырвется вся эта орда — да здесь камня на камне не останется!

Пятая клетка, седьмая, десятая… Вдруг среди гнетущего молчания послышался сдавленный хрип:

— О… онна, онна!

На полу камеры, у самой решетки скрючилась серо-болотного цвета фигура, завернутая в замызганное одеяло. Узкая лысая голова, лицо вытянутое вперед, похожее на морду… змеи, или нет, ящерицы. Рептилоид! Не мой ли недолгий ночной собеседник?

— Онна…

Человекоящер, трясясь всем телом, тянул из-за прутьев грязную четырехпалую лапу к Ийке. Тянул, словно в мольбе. Будто увидел чудо. Ближайший бандит тут же хлестнул по пальцам раба плетью:

— Куд-да, тварь!

Невольник отпрянул и обессилено опустил голову. Он знает мою напарницу? Что хотел сказать? И почему с таким акцентом: с ударением на первом слоге в слове «она»? Что-то я вчера у него никакого акцента не заметил. Да, рептилоид тот самый, голос я не мог перепутать.

Риго прищелкнул пальцами и указал на раба  сразу двумя руками:

— Этот! — и снова щелкнул.

— Господин Сантана, он еле живой, вряд ли Вам будет интересно… — сопровождающий тюремщик брезгливо сморщился, — видите ли, убить на поединке — одно, а так просто, на тренировке… Раб денег стоит!

— Не боись! — Риго недобро усмехнулся и достал из кармана купюру. — Все будет о'кей! — и показал пальцами этот с древности употребляемый знак. Только левой рукой и пальцы сложил немного  неправильно. Узник в клетке приподнялся, дрожа; чешуйчатые костяшки согнутых пальцев уперлись в пол, лысая голова отчаянно мотнулась из стороны в сторону.

— Ишь ты, боится! — охранник грубо хохотнул, купюра перекочевала к нему в кулак, — Эй, как тебя?!

— С-с-себх-к, гос-сподин! — Раб перестал тряститсь и начал мелко кланяться, сгибая локти.

— Ну вот, и познакомились. — Голос Риго звучал высокомерно и холодно. Даже неприятно стало.

Капитан поймал взгляд рептилоида и несколько долгих секунд всматривался в застывшее, как мне показалось, в ужасе лицо раба. Ийя, спрятавшася за спинами охраны нервно обхватила себя за плечи. 

Сантана шагнул к следующей клетке.

— Так, кто у нас тут? Любезный! — обратился он к тюремщику, — прикажите-ка во-он тому длиннорукому гуманоиду подойти поближе.

Вертухай заорал, подзывая гладиатора, а Риго… начал читать лекцию! Охранникам! Я уже вообще ничего не понимал, вполуха слушая бесстрастный голос наставника.

—… И таким образом, у этой расы возникает преимущество, которое в ближнем бою можно нейтрализовать... 

Мягкий тяжелый шлепок за спинами заставил всех разом обернуться. Ийя поулежала на полу у камеры с рептилоидом, неловко цепляясь за прутья. Я кинулся к ней:

— Ий! Что? Что с тобой?!

— Голова… Душно...

Я попытался подхватить ее на руки, но она встала сама, опираясь на мое плечо. С другой стороны ее поддержал охранник.

Риго не выказал и малейшей обеспокоенности! Странно, совсем странно. Неужели я о нем лучшего мнения, чем он есть на самом деле? Ну ладно, он против Ийки в команде, игнорирует ее, но чисто по-человечески сочувствие мог бы и проявить. Ей же плохо! А вдруг что-то серьезное? Вон, даже охранник сказал, что надо вывести девушку на воздух. А Сантана только глянул Ийе в глаза, как выстрелил.  Буркнул: — Ладно, — повернулся и двинулся к выходу.

Вечером был прием у Глена. Впрочем, меня туда не пригласили, а приставили помогать лакеям. Мой наставник занимал почетное место за столом Глена и его подручных. Бандиты вкушали яства, а я без остановки таскал тарелки: с закусками на столы, грязные в мойку.

Оправившаяся от обморока Ийя, ослепительно красивая, полулежала в глубоком кресле, потягивая белое вино. Пока Риго и Глен вели светскую беседу, девушка рассеянно поглядывала по сторонам. Ее мало интересовали грубоватые комплименты сподвижников главаря, местных «неотразимых» мачо, на которые приходилось нехотя отвечать. К счастью, статус женщины победителя боев охранял ее от слишком назойливого внимания.

Подруга явно скучала, покачивая ногой в серебристой туфельке. Туфли, как и полупрозрачный мерцающий костюм, что сейчас был на ней, притащили шестерки босса. Но наряд Ийе понравился, надела с удовольствием. Брючный комплект из струящейся ткани шел ей необычайно, делая стройную фигурку воздушной и хрупкой.

Попойка продолжалась своим чередом, большинство бандитов успели хорошо набраться. Кто был виноват, я не знаю, только в лучшем духе старинных земных вестернов в зале вспыхнула ссора. И моментально переросла в драку. Я кинулся к подруге, нисколько не думая о том, смогу ли ее защитить. Риго оказался около испуганной Ийки одновременно со мной, сгреб нас обоих в охапку и толкнул к двери:

— Уходите, ждите снаружи, но не на виду. Не до вас будет.

Глен с ближниками пытались навести порядок, в общей суматохе никто не заметил, как мы с Ийей выскользнули в коридор. Промчавшийся навстречу окровавленный бандит чуть не сбил меня с ног.

— Глен, рабы на свободе!

За дверью раздались  выстрелы, мы их слышали уже с улицы. Вскоре из дома повалила разъяренная толпа, орущая, нещадно сыплющая проклятьями и стреляющая в воздух. Усмирять побежали — только и успел подумать я, как был схвачен за шиворот и вдернут за угол. Вместе с Ийкой.

— Теперь за мной и не отставать! — Это был, конечно, Сантана. Наверное, выбрался из дома черным ходом.

Он повел нас вниз, через кусты. Но куда? Ангары совсем в другой стороне! Как он намерен через лучевой «забор» проломиться? Эти вопросы скользнули в голове мимолетно, некогда было особо размышлять. Мы мчались за капитаном, пригибаясь, ежеминутно рискуя переломать ноги, но ни разу даже не споткнулись. Пригодилась мне капитанова наука носиться по горкам-пригоркам!

Наша троица выбралась из зарослей кустарника, того самого, с оранжевыми листьями. Ну и колючий же, зараза! Мы оказались на краю поселка, у груды камней, заваливших почти отвесный склон. Что-то я слышал про… Так это же… "нехорошее" место! А и впрямь нехорошее. Кроме шуток, будь моя воля, я бы отсюда бежал без оглядки. Но сосущего чувства нет, это не канал. Это… это разлитый в воздухе ужас! Ийя тоже чувствует: побледнела, глаза круглые как блюдца, губы трясутся. Один Сантана непрошибаем.

Со стороны завала послышался тихий свист. Знакомый шипящий голос произнес:

— С-сюда, с-скорей!

Репилоид серой тенью метнулся к нагромождению камней под обрывом, когтистые пальцы ухватились за крупную глыбу.

— Помогайте!

Втроем удалось сдвинуть камень, за которым зиял чернотой провал. Я живо вспомнил пещеру в горах на Тале, и в животе у меня громко квакнуло.  Жутко, аж колени дрожат и сердце вниз ухает! А я не верил… 

Моей панике не оставили никаких шансов. Наш проводник ввинтился в тесный проем, за ним девушка, а потом — сам не знаю, как — в непроглядном мраке хода оказался и я. Не иначе, Риго поспособствовал крепким тычком под… гм, филейную часть тела. Рептилоиду темнота была не помеха. Он уверенно пробирался вперед. Чтобы не отстать, Ийка уцепилась за его лохмотья, я за нее, а капитан, подсвечивая с запястья химическим фонариком нам под ноги, замыкал цепочку.

— С-скорей! Они могут понять, куда мы делис-сь!

— Что это за лаз? — Я еле переводил дух. Дышать в спертом, сыром воздухе подземелья было нелегко.

— Старые выработки. Да не бойтесь, не уран! Не фонит, — Сантана настойчиво подталкивал меня в спину, — отстанете от Себхка — век не выберетесь! Шевелитесь, все вопросы потом!

Наш побег все-таки обнаружили. Ну зачем мы им? Неужели такая уж ценность?  Но подумаю об этом потом. А сейчас, когда сзади мелькает отсвет фонариков и слышатся голоса, надо просто удирать что есть сил!

Ход оборвался  на противоположном склоне холма. Рептилоид выкатился под открытое небо, мы за ним, а дальше повел Риго. К катеру — догадался я. Человекоящер, накануне жестоко избитый на ринге, начал терять силы. Удивительно, как до сих пор держался. Я подхватил его под лапу, Ийка — под другую, но все равно наше движение замедлилось. К несчастью, темнота  не успела сгуститься совсем и выбравшиеся вслед бандиты нас заметили. Заорали. Ага, Глен, и  с ним четверо. Мимо головы шурхнул сгусток плазмы, опалив жаром. Твою ж мать! Стреляют!

Скорее, скорее, спасительные заросли уже — рукой подать! Освобожденный пленник вдруг дернулся и споткнулся:

— Попали… бросьте... 

Обернувшийся Риго выхватил его из наших рук, взвалил на себя. По обгорелым лохмотьям рептилоида на бедре расплывалось темное пятно. 

Несколько мучительно трудных шагов, и мы нырнули в оранжево-зеленое море листвы у подножья другого холма. Теперь фиг нас найдут! И все же, как они так быстро сообразили, думал я, взбираясь по склону и таща за руку обессилевшую Ийку. Сантана и с грузом на спине бежал вполне легко. Нет, все-таки железный! Какая нагрузка его свалить способна?

Катер! Наконец-то! Ийя уже почти падает! Потом плохо помню… Главное, все уже внутри, капитан дал «по газам»…  Прорвались, кажется… Хоть по нам еще и постреляли — уже так, для порядка, ну как по взлетающему катеру не пальнуть?!

Ийя занялась перевязкой нашего спутника, потерявшего сознание. А я перебрался к капитану на соседнее кресло. Ого! Сколько катеров разлетается на экране локатора! Или рабы убегают, или бандиты.

— Риго, почему нас так быстро нашли?

— Да никто не искал, Глен сам дал деру. Когда наш чешуйчатый друг освободил остальных, там, похоже, стало слишком жарко. Ну, а мы бежали явно к транспорту. Глен же не дурак. Пострелял бы всех или поймал, а там по моему навигатору — и посудина в подарок. А, да… сержант Део! Хорошая работа! — Губы капитана тронула улыбка. Впервые за весь наш поход!

Щелк! В голове все выстроилось в логическую цепочку. Зря я наставника в бездушности обвинил, тот просто играл роль...

— Ий! Ты что в камеру передала? Ну, когда вроде упала?

— Кейбрек. У капитана Сантаны много что есть в карманах… — девушка улыбнулась.

Отмычка. Кто бы мог подумать! Маленькая такая штучка, которая любые электронные замки вскрывает на раз-два! Девайс из арсенала разведки, однако. Я про него только читал в книгах про шпионов. Спрашивается, откуда это у простого преподавателя навигации? И еще вопрос:

— Ийя! А почему Себхк тебя узнал? Вы что, раньше встречались?

Ийя помотала головой:

— Понятия не имею! Видела его только на ринге. Придет в себя — спроси сам! Кстати, где живет эта раса?

Я наморщил лоб, пытаясь вспомнить разделы из курсов ксеносоциологии и космографии, где упоминалось о рептилоидах, но Риго меня опередил:

— Планета Кхебе, система Сириуса. Цивилизация постъядерного[3] уровня развития, вышли в Большой Космос недавно. Живут преимущественно в рукотворных или природных пещерах, поэтому — непревзойденные ориентировщики под землей. Способны к слабой телепатии. Судя по умению драться, Себхк служил в галактических войсках. Я с его соотечественниками имел дело, научили своим тайным жестам…

А-а, вот теперь понятно. Риго намеренно искал именно рептилоида, потому что смог бы дать ему знак: что он свой и что умеет мысленно передать образ. Он знал или догадался о брошенных шахтах, но нам нужен был проводник. Лучше рептилоида с этой задачей никто бы не справился. Дальше дело техники. А я-то, я — в разведчика игрался… блин. Обошлись без меня. И когда только капитан с Ийей все спланировали? Когда я умываться ходил, что ли? Ссору среди бандитов тоже, поди, Ийя спровоцировала сама…

А Себхк — парень умный, иначе не выжил бы в стольких схватках. Сделал, как надо. И подземный ход нашел, и нас вывел.

— Вх-ход в подземелье — ваш-ш… с-старш-ший… мне… передал… где искать… — Рептилоид очнулся и попытался приподнять голову с Ийкиных колен. Моя подруга принялась хлопотать над ним, а я задумался. Однако! Рядом — существо, которое способно читать мысли. Это что же получается, теперь и не подумать лишнего? Ящер тихонько засмеялся-забулькал:

— Не бойс-ся, я не мыс-сли вижу — образ-сы. А тут и читать не надо, вс-се на литс-се напис-сано, хе-бх, х-хеб-х!

Я озадаченно уставился на командира.

— А откуда Вы про подземелья узнали?

Риго пожал плечами.

— Логика. Бандиты на Кали всегда обеспечивают себе тайные хранилища и пути для отхода. Ты много чего разузнал о поселке. Я заметил остатки ржавой горной техники. А уж два и два сложить… Хм, место им «нехорошее»! Да излучатель пси-волны, поди, воткнули, вот народ и шугается. Защитили от любопытных потайной ход, — Риго усмехнулся. — Все, не отвлекай! Катер нам продырявили, рулей высоты плохо слушается.

Значит, я все-таки не зря сведения добывал! Довольная ухмылка против воли расползлась по лицу.

Себхку стало лучше после лекарств из нашей аптечки.  Ящер даже смог сесть.

— Как тебя з-совут, гос-сподин эйр?

Это я — эйр? Что такое «эйр»?