Боги тоже люди. Глава 3. Храм в пустыне

Мы тащились под палящим солнцем, увязая в песке, битых два часа. Черт бы побрал дрянную летучую посудину, взятую напрокат в ближайшем городишке! Проклятая железка ухитрилась намертво заглохнуть, не довезя до цели даже половины пути. А Ийки, способной творить с техникой чудеса, на этот раз с нами не было. Она осталась в пункте базирования — чинить простреленный катер и присматривать за выздоравливающим рептилоидом. Тот наотрез отказался обратиться в больницу, но удивительно быстро поправлялся. И хоть Себхк уже на ногах, оставлять его одного было нежелательно.

Пока боевая подруга на пару с Ящером копались в механизмах, мы с наставником решили не терять времени. И без того несколько дней потрачены на перелет, — скорее, бегство — через экватор, да еще и на поврежденном катере. Подлатали, конечно, машинку, чтобы не посыпалась с неба по дороге. Но теперь пусть Ийя спокойно приведет в порядок трудягу-«птичку», поищет запчасти. А мы, воспользовавшись наемным катером, сбегаем на денек в ближние горки, как выразился Риго. Сбегали…

Месим теперь ногами песчаную пыль, глотаем ее, жаримся — ну прямо с Тарса никуда не улетали! Хорошо еще, оба привычны к условиям пустыни, а то бы вообще беда…

До этого мы полдня проторчали около чертовой железяки, сначала пытаясь ее реанимировать, а потом, когда поняли, что поломка слишком серьезна для ремонта своими силами — в ожидании машины техпомощи. Эвакуатор еле нашел нас, но оказалось, что пассажирские места в нем не предусмотрены, и пилот ни за какие деньги не захотел нас подвезти. Сказал, не положено. А ждать транспорт пришлось бы еще столько же. Короче, Риго плюнул, забрал вещмешки с продуктами и снаряжением, да и скомандовал марш-бросок. По данным навигатора, километрах в семи на северо-восток будет шоссе, где можно поймать попутку. Но то ли навигатор врал, то ли… Короче, никаких признаков не то что дороги — вообще цивилизации.

Пейзаж не менялся с момента нашего выхода — по левую руку в некотором удалении виднелись выбеленные солнцем нагромождения скальных пород. Горы… Ну очень похожи на Тарсианские! По правую руку — вдали дышала духовочным жаром настоящая пустыня. Даже не верилось, что по ту сторону узкого горного хребта плещется целое огромное озеро, соленое, правда. А под ногами у нас серела забитая песчаной пылью, высохшая и растрескавшаяся почва, кое-где испятнанная жесткими кустиками бурой травы. Да еще отдельные валуны попадались. Эк их отнесло от родных скал!

Светило давно цеплялось за скалы, вечер не за горами. Хотя нет, именно за горами: они западнее, а солнце упадет за них — моргнуть не успеешь! Все, привал! Больше не могу! Пи-и-ть! Я доковылял до белесого, иссеченного песком валуна и плюхнулся на гостеприимно подставленный каменный бок. Уй! Это же сковородка!

Я, чертыхаясь, подскочил. Капитан, наблюдая за мной, ехидно ухмыльнулся и вытащил из кармана пакетик размером с ладонь; разворачиваясь, блеснула на солнце металлизированная ткань. Риго демонстративно помахал серебристым полотном перед моим носом. Бли-ин! Я дебил. Термоизоляционное покрывало, размером метр на два, защищает при температурах от морозильной камеры до кипятка. У меня есть такое же. Входит в комплект жизнеобеспечения, который придается любому полетному обмундированию. Мда… Я, наверное, покраснел со стыда, но на фоне общей разогретости вряд ли было заметно.

Мой наставник тем временем расстелил на камне термоткань во всю длину, уселся, раскупорил флягу и протянул мне:

— Много не пей. Неизвестно, сколько еще блукать придется. Навигатор черт-те что показывает. Если ему верить, то мы как раз по шоссе топаем.

— Мистика… — Я устроился с другой стороны валуна, спиной к наставнику. Глотнул из фляги брейса: слегка подкисленной воды с минеральными солями и стимуляторами.

— Не мистика. Или карты кривые, или сбой. Кали — она и есть Кали. Попробую связаться с местной полицией, пусть уточнят маршрут, — Риго скользнул кончиками пальцев по сенсорам коммуникатора, подождал и разочарованно вздохнул:

— Похоже, сигнал не проходит. Хреново.

Пока он в который раз пробовал дозвониться, я, вытянув ноги, медитативно созерцал далекие волны барханов. Вот пройдет еще несколько лет, и пустыня наверняка доберется сюда. На пути песка способны встать только скалы, что маячат за спиной…

Уф, дохнуло жаром, будто утюгом по лицу прогладили! Над песками перегретый воздух так вверх шарашит, что горизонт дрожит и расплывается. Впечатление, будто над пустыней висит серое клубящееся марево. Интересно, это рефракция атмосферы здесь такая? Вроде на Тарсе подобного не видел, а там тоже песок и жарища. Разве что в непогоду, когда ветра поднимают в воздух тучи песка. Тогда хоть вешайся — песчаная пыль хрустит везде! Но сейчас вокруг тихо. Даже слишком тихо.

— Риго, это что за местное явление природы? Миражи, что ли, такие? — Я махнул рукой в сторону пустыни, где сгустился клоками серый сумрак, в котором мерещилось неясное движение. Капитан обернулся, мгновенно вскочил, поминая дьявола. Термоткань и фляга полетели в рюкзак.

— Алька, бежим! Если это застанет нас здесь…

В следующий миг мы сорвались с места, как два олеогра[1]. Калианский самум, нагнавший на открытом пространстве — верная смерть. Засечет раскаленным песком, занесет, концов не найдешь! Нам бы вон до тех скал, хоть какое-то укрытие, хоть меж камнями от ветра спрятаться. А там — в те же термопокрывала завернемся, авось, пересидим.

Никогда в жизни я так не бегал — что называется, вдохновенно. И плевать, что жара, и что ноги в песке вязнут, и мешок по спине колотит — то, что было сзади, сводило на нет все прочие неудобства. Я бежал, нет, я летел! Спасибо, Риго! Научил зеленого курсанта бегать, натренировал безжалостно. Знал, что когда-нибудь это спасет мне жизнь.

Сам, вон, ухо в ухо со мной. И, как обычно, даже не запыхался.

Сзади ударил первый жаркий порыв ветра, как горящим веником хлестнул. Не успеваем, ох, не успеваем, спасительные камушки еще далековато!

Мы влетели под защиту каменных глыб, когда авангардный рой свистящих песчинок ужалил спины. Дышать враз стало нечем. Пришлось стащить форменный берет, зажать им рот и нос, а глаза сощурить до малюсенькйх щелочек, вдобавок прикрыв рукой.

Сантана ухватил меня за плечо, направляя:

— Там щель в скале, спрячемся!

Я почти вслепую пробрался вслед за ним в какой-то узкий ход и нормально открыл глаза, только когда капитан остановился. Ничего себе, случайное убежище! Больше всего оно походило на языческий храм. Обширная пещера тщательно расчищена, на стенах высечены сложные орнаменты. Бурые глыбы в половину моего роста обтесаны наподобие постаментов, имеющих в передней части выдолбленные углубления-чаши. На некоторых пьедесталах высятся изваяния, изображающие… Не понял, кого же они изображают, фигуры — что-то среднее между гуманоидом и зверем.

Свет в пещеру попадал откуда-то сверху, хотя окон или отверстий я не заметил. Древние мастера на любых планетах были весьма искусны, особенно когда дело касалось храмового зодчества. Входа я тоже не увидел, похоже, внутрь вел изгибающийся коридор. Ну, нам это только на руку, песка сюда точно не наметет. Вот только холодно здесь — после духовки-то снаружи!

Я заглатывал воздух огромными порциями, грудь ходила ходуном, но буханье сердца в висках постепенно утихало. Глянул на Сантану. Нет, ну Железный — как обычно! Будто пешком неторопливо прогулялся в курортном районе Талы. Когда же я так смогу?! Да и смогу ли?

Вон, в животе крутит, посасывает под ложечкой, хотя, считай, с утра ничего не ел… Посасывает?! Есть! След, это след! Слабенький, не то, что на Тале, но отчетливая ниточка уходит вглубь горы, изредка подрагивая. Её биение похоже на пульс человека в анабиозе. Канал — тут, не то чтобы рядом, но я его найду!

Капитан пристально огляделся и, не заметив ничего подозрительного, скинул с плеч укладку.

— Алька, давай устраиваться на ночь. Буря раньше, чем через пять-шесть часов не утихнет, будем ждать утра.

Риго пошарил в своем рюкзаке, добыл и расправил на полу скомканную второпях термоткань. Поверх с тихим хлопком раскатался тугой рулончик вакуумно упакованного спальника.

— Ал, надо огонь развести. Ночью замерзнем. — Сантана извлек упаковку сухого горючего.

Я потянул носом. Сыро здесь. Вроде и не пахнет ничем, а как-то так…

— Риго, можно, я посмотрю, что там дальше? Мне кажется, где-то вода. И еще… чувствую Дыру. Слабо пока.

— Интере-есно! Только здесь почуял или давно?

— Не знаю. Слишком уж мы… бежали.

— Возьми фонарь, пойдем вглубь.

Дальняя стена пещеры тонула во мгле. Я вооружился фонариком, капитан на всякий случай сжал в руке пистолет, и мы зашагали через гулкое пространство.

Говорил же, тут есть вода! Я почти сразу уловил благодатное журчание и припустил на звук. Да! Вот оно — вдоль стены торопится ручеек, начинаясь крохотным водопадиком и пропадая в камнях. Прозрачные струйки льются откуда-то сверху. Я посветил над головой. Луч уперся в каменные ладони размером с большой тазик, сложенные пригоршней. Оттуда и изливалась драгоценная влага. Я было подставил руки, чтобы набрать воды, но Сантана схватил меня за локоть.

— А вдруг она непригодна? Чему только я вас учил…

Я смутился. Действительно, первое правило выживания на незнакомой планете — никогда не пробуй ничего, не удостоверившись, что оно безвредно. На то карманный анализатор есть.

К счастью, вредоносных примесей в воде не обнаружилось, и мы вволю напились и набрызгались, смывая с себя пот и пыль. Ну и подумаешь, водица ледяная! Уж лучше так, чем соленая корка на лице. Странно, рядом иссохшая пустыня, а тут — источник. Или водоносный слой уходит совсем глубоко под скалы со стороны озера?

Я полоскался, пока пальцы вконец не занемели, и не сразу обратил внимание, что мой наставник стоит столбом, направив свет фонаря высоко на стену. И лицо у него весьма удивленное.

— Риго, что случилось?!

Он молча показал вверх. Там, на высоте в три человеческих роста из скальной породы проступал женский образ. А, так вот чьи это руки! По задумке неизвестного скульптора женщина словно продавливает преграду, и к нам обращены только мастерски изваянное склоненное лицо и протянутые вперед лодочкой ладони. А сама она скрыта в толще камня.

— Красивая. Кто это, Риго?

— Должно быть, местное божество, но… глюки у меня, что ли? Я встречал ее раньше. У меня прекрасная память на лица. И я видел живую женщину, точь-в-точь похожую на это изображение.

Сантана нехотя опустил взгляд, вздохнул и начал рассказ.

Это было в первый год, как он окончил Академию. Риго приписали к экипажу «Ската» — корабля-разведчика, предназначенного для того, чтобы шарить по неисследованным уголкам космоса. Дальразведчики возвращались из рейда, уставшие, потрепанные, но довольные: нашли пригодную для колонизации планету. На полпути до базы техники обнаружили серьезную проблему в блоке двигателей. Домой могли и не дотянуть без ремонта. Командир принял решение о посадке в ближайшем возможном месте.

Пока ремперсонал устранял неполадки, остальные члены экипажа радовались внеплановому отдыху. Планета Авия, где приземлился "Скат", была чудо как хороша — зеленая, с прекрасным климатом. Сантане, второму помощнику штурмана, на корабле делать было, считай, нечего, но болтаться по местным злачным местам, как кое-кому из команды, не хотелось. Он предпочитал бродить по окрестностям припортового городка. После Тарса… ну, понятно. Природа, зелень, покой, тишина. Только фруктовые плантации и рощи, никаких тебе песков!

Вот там Риго ее и встретил. Случайно. Точнее, это она его окликнула, словно обозналась. Но сразу же поняла, что парень — не тот, кого мнила увидеть. Тем не менее, они разговорились. Оказалось, что девушка — не местная, прилетела несколько лет назад и поселилась в маленькой хижине около фруктовых садов. Сантана не удивился: по космосу и сейчас бродит немало таких туристов-«дикарей», живущих в палатках и почти не пользующихся благами цивилизации. Назад к природе, вперед к просветлению и уважайте их право на эзотерическую блажь! Поэтому сначала не отнесся всерьез к ее словам. Эра — так ее звали — утверждала, что у Риго хорошие способности к сверхчувственному восприятию.

Знаем-знаем, чакры-сякры, кармы-мантры всякие… Это теперь Риго понимает, что они — не пустой звук, а тогда, будучи двадцатилетним юнцом, только посмеивался над «умственными завихрениями». Но, тем не менее, Эра была очень красива, хотя и старше его — на вид лет двадцать пять. И юный Риго слегка… увлекся. Ему хотелось продолжать встречи с ней, поэтому и согласился поучиться владеть своими возможностями.

Все пятнадцать дней, которые «Скат» простоял в ремзоне, каждое утро начиналось с похода к хижине, укрытой в тени плодовых деревьев. Часа два-три Сантана с Эрой занимались или просто болтали, смакуя местные фрукты. Новая знакомая кроме фруктов и овощей ничего не ела, но при этом чувствовала себя превосходно и выглядела… ну, потрясающе выглядела!

Уроки ее были странными, отличавшимися от всего привычного по эзотерической литературе, которую Риго ранее почитывал со скуки в перерывах между вахтами. Никаких рассуждений о Кундалини, ауре, энергетических каналах и прочей атрибутике тайных знаний. Эра обучала вниманию и концентрации. И тому, как воздействовать на свое и чужое сознание. Риго не верил, что будет какой-либо толк, но однажды шутки ради решил попробовать её науку на своем приятеле из корабельной команды. Получилось. Да еще как получилось! Однако, после схлынувшей эйфории, парень задумался. Выходит, в его руки попало неслабое оружие…

Вскоре после этого отремонтированный «Скат» стартовал, и больше никогда судьба не заносила Риго на Авию. Интересно, Эра все еще там или отправилась дальше бродить по космосу?

Пока Риго рассказывал, мы возвратились к нашим пожиткам, неся полную флягу свежей воды. Развели огонь, благо, дыму было куда уходить. Видимо, выше в скале прорублены воздуховоды. Раньше здесь зажигали костры перед жертвенниками — мне не раз попадались следы копоти на камнях-постаментах. Мы заварили чай, откупорили по банке саморазогревающейся каши с мясом и не торопясь поужинали.

Хорошо! Никуда сегодня шагать больше не надо. Я вытянулся на развернутом одеяле, которое заранее приготовил, по примеру наставника.

— Ал! Ночью придется подежурить по очереди. Место незнакомое, мало ли… Давай, я пару часов придавлю, потом сменю тебя. Разбуди, — Риго улегся на свой спальник.

Резонно. Первую половину ночи дежурит тот, кто менее силен духом. А после полуночи, через час-два наступает такое время… И не собираешься спать, а глаза сами закроются. Мне хорошо это знакомо.

Я накинул одеяло на плечи, подсел, собравшись в комочек, поближе к костру. Хотя костром это назвать было сложно. Небольшие бруски сухого горючего никак не похожи на те смолистые, ароматные ветки иктанга[2], какие мы — пацанва из детдома — кидали в жаркое пламя, когда удавалось сбежать от бдительного ока воспитателей. Устроившись компанией где-нибудь на пустыре, жгли костры, болтали или просто сидели молча. И самой вкусной пищей на свете нам казался поджаренный на прутиках в огне хлеб, сворованный в столовой. Воспоминания нахлынули, аж в носу защипало! Были же и в сиротском детстве светлые минуты…

Кто?! Что?! Заснул! Я ошалело дернулся, открывая глаза, когда меня схватили чужие грубые руки. Где Риго? Да вот он — работает кулаками! Отшвырнул от себя двоих нападающих, вмазал третьему, тот рухнул, четвертому тоже не поздоровилось… Я попытался выкрутиться и получил чувствительный удар под дых. С-сволочи! Да кто они? Костер растоптан и раскидан, в отблесках затухающего пламени не особо разглядишь. Но не люди, точно!

Ну уж нет, смирно стоять не буду — я крутнулся винтом, сталкивая лбами тех, кто держал меня за руки и кого-то пнул. Сзади коротко свистнуло. Острая, резкая боль ужалила над воротником комбинезона. Почему-то рядом с моей щекой вдруг оказался каменный пол пещеры. Гаснущим зрением я увидел, как капитан, схватившись за шею, из которой торчит длинный шип, медленно валится под ноги нападающим…

Боже, как болит голова! И шея. Тошнит… Пить! Хоть капельку! Веки тяжелые, не разлепить. Я попытался пошевелиться. Тело слушалось плохо, словно еще недавно меня вырезали из дерева, и я был весь такой твердый, шершавый, смолистый… Э! Э! Крыша, место! Место, я сказал! Не хватало еще мозгами потечь. Так. Я привязан. Хитро привязан: запястья обмотаны и притянуты сзади к телу веревкой. Полусижу. Под локти продета длинная палка. Я неосознанно дернулся вперед. Зашипел сквозь зубы от боли в вывернутых руках: жердь оказалась за что-то закреплена. Щиколотки тоже охватывают путы. Голова повернулась с трудом, с почти явственно слышным скрипом. Ох, как же мне хреново-то!

Риго тоже здесь, и связан так же. Без сознания? Похоже. Где мы? Подо мной утоптанная, спекшаяся под яростным солнцем почва. Кстати, почему светила любых планет принято называть солнцами? Вроде, Солнце в галактике — довольно заурядная звезда… Алька! Да приди же в себя, построй своих тараканов! Не место и не время предаваться размышлениям на отвлеченные темы! Не место...

Место? Сделав героическое усилие, я поднял голову. Над нами навес из жердей и широких полос не то коры, не то еще чего-то. Ну, спасибо, хоть не оставили поджариваться в лучах этого восходящего над пиками скал кошмара! Ага. Скалы. Вокруг нас сложенные из плоских камней хижины. Поселок. Чей?

Селенье, словно горсть гладких зерен в терракотовой чаше гор, облитой расплавом утреннего солнца… Да что за дрянь мне вкололи?! Сейчас стихи писать начну! Проще, Ал, проще давай. Лучше повернись чуть-чуть влево. Молодец, сумел. Что там?

Не что, а кто! Сидят на корточках, замерли, как изваяния. В руках каждого — короткое копье, на поясах подвешено что-то вроде трубки с рычажком. Ну да, ну да. В нас из таких и стреляли, наверное. Сами фигуры замотаны в белые балахоны, видны только бурые лица и кисти рук. Чем-то отдаленно напоминают физиономиями нашего рептилоида. Такая же вытянутая вперед форма лица, лысая голова, безгубый рот и глаза, утонувшие под массивными надбровными дугами. Но раса явно другая — есть уши, большие и торчком, а вот чешуи нет. Их кожа больше похожа на сильно помятую бумагу с мелкими морщинками и бороздками.

Воины. Сторожат. Зачем мы им? Нас повязали вчера в пещере, притащили сюда. Сразу не убили, значит, есть шанс. Подождем.

Поселок просыпался. Из хижин показались и другие персонажи. Вот дородный… видимо, мужчина откинул полог своего жилища и сладко потянулся. Вот согбенный старик, опираясь на суковатую палку, выполз на утреннее солнышко. А вон их женщины. Ну кто еще может выйти из дома с кувшином для воды? А детвора — она любой расы детвора. Около нас уже крутятся, разглядывая и перешептываясь, несколько пацанов. Откуда я знаю, что это именно мальчики? Знаю, и все тут. Девочки не полезут, очертя голову, туда, где сидят опасные незнакомцы, а будут наблюдать издалека, собравшись стайкой и хихикая. Не рискуя, к тому же, получить удар древком копья по мягкому месту, как вон тот сорванец, что попытался подобраться поближе. И нарвался на резкий окрик и воспитательный тычок стражника.

Да, девочки не полезут. Как там Ийка? Поди, тревогу подняла, когда мы на связь не вышли?

Рядом шевельнулся Сантана. В тот же момент один из стражей поднялся и потрусил вглубь поселка, а двое других подошли к нам. Первый грозил нам копьем. Во избежание, значит. Второй держал плоский бурдюк и чашку. Наполнил посудину водой, поднес к моему лицу.

— Хорп, хорп! Изе, хорп.[3]

Меня упрашивать не пришлось. Хоть ни черта не понял из сказанного, но чашка с водой — отличный переводчик. Пришедший в себя капитан тоже получил свою порцию питья.

После выпитого мне стало полегче, тошнота и головная боль почти отступили. Наверное, в воду был добавлен антидот. Но теперь мучила ноющая спина и ломота в стянутых руках — от неудобного положения затекло все тело.

Солнце карабкалось по горным уступам, ехидно поглядывая вниз, где два связанных человечка ожидали своей участи. Я молчал. Риго тоже. А о чем говорить? Второй раз несение караула — и я опять не справился, позорно заснул. Это из-за моей безалаберности мы висим здесь на палках, как насекомые в коллекции. Пока я очухивался и осматривался, голова была занята другим, а вот теперь накатило. Осознал всю серьезность положения. Вряд ли нас в гости на вареники так пригласили. Скорее всего, варианта два. Рабство, или… Или показательная казнь. Уж слишком сурово смотрят, будто мы им все любимые мозоли пооттоптали. Ну, есть еще вариант похищения с целью продать тем же бандитам. Только интуиция подсказывает, что гнилой вариант.

В городке у Глена я надеялся, что капитан нас разыщет и выручит, а тут… Рассчитывать на Ийю и Себхка, что они поднимут на ноги местную полицию? Ну, поднимут. Так пока те прочухаются, то-се. Найдут обязательно. Наши кости. Я давно понял, что на Кали у полиции нейтральная позиция. Только бы друзья сами, вдвоем не полезли нас спасать.

Хм, полиция — позиция. Стихи я сочинил-таки. И тут же мысленно дал себе по башке. Гад, развлекаешься! Тебе положены угрызения совести, вот и грызись.

А Сантана все молчит. И на меня не смотрит. Правильно, я бы тоже разочаровался в таком тупом раздолбае, каким оказался его ученик. Вот только не верю, что он смирился с судьбой и не обдумывает планов освобождения.

От невеселых размышлений меня отвлекло появление приближающейся процессии. Во главе группы местных "мужчин", замотанных в белые, но расцвеченые яркими каймами одеяния, выступал рослый осанистый старец, чья одежда была расшита богаче всех. Хотя… он, пожалуй, не старец. Просто непривычный морщинистый облик не дает правильно угадать его возраст. Ну, скорее, это пожилой «человек». Вождь? Старейшина племени? Похоже.

Воины-стражники при виде него вскочили, сделали руками замысловатый жест и опять замерли. Вся честная компания, подметая пыль полами каемчатых балахонов, подошла к нам шагов на десять и остановилась. Вождь поднял ладонь. Тут же из-за их спин вперед выскользнул невысокий юркий субъект, видимо, молодой. Вождь заговорил:

— Ме-н’на, гра вара Эира-Изе-Марна, лех’ва! Уида раск…

Хм, я и не думал, что во Вселенной еще остались разумные существа, не говорящие на интерлингве.

Молодой тут же принялся тараторить:

— Нечестивцы, посмевшие осквернить святилище Эиры-Изе-Марны! На земле расков нога презренного хумо не смеет вступать под священные своды Дарительницы Воды. Но вы осмелились! Наказанье за святотатство — долгая позорная смерть.

— Но… Но мы не могли… нас догнал самум. Мы бы погибли… — я попытался оправдаться.

— Значит, так хотела Великая. Мы, племя расков, ненавидим хумо. Вы захватили нашу планету, оттеснив нас в пустыни! — отрезал молодой… Раск?

Я возмутился. Мало ли, как у них складываются взаимоотношения с людьми-калианцами. Мы-то тут при чем?

— Мы ни в чем не виноваты! Мы всего лишь спасались и не знали, что это святилище! И планету не захватывали, и вообще не отсюда…

Вокруг депутации к тому времени собралось, наверное, всё племя, окружив нас плотным кольцом. Грозный ропот толпы не сулил ничего хорошего. Переводчик, эхом за вождем, продолжил:

— Однако убить чужаков без испытания не позволяет древний обычай. Когда Великая Эира посетила наших праотцов, она пришла из пустыни. Из раскаленной пустыни. Она выглядела в точности как хумо. Но она ступала по пескам босыми ногами, и жар не причинял ей вреда. В её ладонях была вода, и наши предки поняли, что она — Прародительница. Эира спросила вышедших её встречать, не видели ли они мужчину и мальчика — её мужа и сына. Великая гостила в племени полных двадцать ладоней дней, — переводчик показал нам свою четырехпалую лапу. Это значит, восемьдесят дней, что ли? Загостилась богиня… Местный тем временем продолжал:

— Она помогла найти и вывести на поверхность родник, что и поныне струится в Её храме. Она вылечила наших больных и научила нас многим полезным вещам. Уходя в далекие странствия, Бессмертная повелела нашему народу: если повстречает кто-либо мужчину и мальчика, подобных ей, то пусть примет со всем радушием и скажет, что она ждет их. Когда пришли первые из вашей расы, мы встретили их, как братьев. Они же — отплатили нам черной неблагодарностью. Но народ расков не осмелится нарушить волю Прародительницы: с тех пор каждого, попавшего к нам хумо мы подвергаем испытанию, прежде чем казнить. До сих пор не выдержал никто.

— Что за испытание? — Риго впервые поднял голову.

— Вы должны пройти босыми по песку в пустыне, после полудня, когда жар самый сильный. И принести в ладонях воду. Если вы обожжетесь или вернетесь без воды, значит, и вы не те, кого искала Великая, а обыкновенные грязные хумо. И тогда вас привяжут под палящим солнцем и оставят умирать от жажды.

— Мы пройдем.

Я опешил. Наставник, ты уверен? Где мы возьмем в пустыне воду?! Даже если вдруг каким-то чудом не сваримся на песке вкрутую. Я, вон, в плотных штанах был, а на хвосте ожог заработал, всего лишь присев на камушек! Мой растерянный взгляд наткнулся на предупреждающий капитанов прищур. Ладно, молчу, молчу. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Риго.

Когда миновал полдень, стражи подняли нас, держа за концы палок, ослабили путы на ногах, чтобы мы могли идти коротким шагом, завязали нам глаза и куда-то поволокли. Я так думаю, у них тут устроена система тоннелей сквозь скалы. Ну да, ведут явно не под открытым небом. Под ногами грюкают обломки камешков, и эхо отдается где-то высоко над головой. И сквозит холодком, как вдоль коридора.

Нас тащили довольно долго, и все это время я маялся. И от того, что нам предстояло сделать, и от последствий яда, и от ощущения Следа. Да, где-то рядом наверняка находится то, что мы ищем.

Пришли! С нас сняли повязки. Это, похоже, не то место, откуда самум загнал нас в скалы. Тут пески подобрались почти вплотную к каменным клыкам.

— Здесь наш народ встретил Прародительницу. Вы должны дойти вон до тех барханов и вернуться оттуда с водой, — объяснил переводчик. Он шел рядом с погонявшими нас стражниками. Остальная делегация племени укрылась в тени скал — наблюдать издали.

Воины встали. Потом разрезали веревки на наших запястьях и щиколотках и вытащили палки из-под локтей. Фух! Руки так затекли, что пальцев не чувствую. Я принялся разминать и растирать ладони, искоса поглядывая на капитана. Может, сейчас самое время надавать этим сугробам с бурыми лицами и сбежать? Ну, что же он медлит? Взаправду собрался на песчаную сковороду?!

Стражники отпрянули на несколько шагов, окружили нас полукольцом, разомкнутым в сторону пустыни, нацелив копья мне и Сантане в горло, печень и сердце. Мой старший друг невозмутимо нагнулся и стал неторопливо расстегивать высокие форменные ботинки. Взглянул на меня, дернул бровью, мол, чего ждем? Я так и стоял столбом, ничего не понимая. Риго досадливо поморщился, прямо как тогда, на ринге, едва я «выскочил» из-под его влияния. И вдруг…

А где пустыня? Нет, песок-то вот он, никуда не делся. Крупный, розоватый, ласковый такой. Да это же… пляж! А дальше волны плещутся! Тала, после соревнований, мы на отдыхе. А, ну да, я задремал на солнышке, видать. Всякая чушь снилась. Про полеты, про планету Кали какую-то, про бандитов.

Ийка с братом, похоже, прогуляться вдоль берега ушли, а мы с капитаном остались лагерь караулить.

— Алька, иди сюда! Да куда ты в ботинках-то?! — Риго в закатанных до колен штанах стоял в прозрачной, колышащейся воде.

Странно, когда это я успел одеться? А-а-а… Я же собирался вместе с наставником к горам сходить, а он меня не взял… Я мигом скинул обувь, начал стаскивать куртку комбинезона.

— Э, нет, ты и так сгорел, все плечи красные. Купаться пока не будем, просто по воде походим. Тут отмель рядом.

Я послушно оставил в покое куртку, подвернул штанины и шагнул вслед за Сантаной в теплую воду. Класс! Она теплая как в ванне, прогрелась за день на солнце. Риго взял меня за локоть и повел прочь от берега. Действительно, отмель. Сколько ни бредем, выше начала голени не поднимается. И дно такое мягкое-мягкое! Наверное, песчаная коса далеко тянется… Мы прогулялись туда, обратно, и уже на подходе к берегу капитан, нагнувшись, зачерпнул пригоршню воды.

— Смотри, рыбка! Поймал!

Я заглянул в его ладони. Да, там действительно покачивала прозрачным хвостиком золотистая кроха. Надо же, на Тале прижились земные рыбки. Это ж такая редкость!

— Подставляй руки! Да не пролей. Посадим в банку, Ийке покажем, а потом отпустим.

Я рванул к берегу, неся в руках пускающую мокрые блики Золотую Рыбку. А вдруг она желания исполняет? Надо попробовать… О, Сантана еще одну изловил, тащит, роняя капли! А вот и контейнер из-под фруктового желе из песка торчит — как специально приготовлен. Выливаю туда воду с рыбкой, Риго добавляет свою добычу. Эта — вся серебряная, с красными плавничками. Красивые-е! Ийя будет прыгать от восторга!

— Обувайся, сейчас пойдем хворост собирать для костра. — Капитан, уже полностью готовый, стоит и ждет меня.

Как только я закрепил последнюю застежку на ботинках, перед глазами все расплылось. На секунду, не больше. Я недоуменно поднял голову. Песок. Скалы. Жара. Мерзкие хари вокруг прыгают с копьями. В нас не тычут, и то ладно. Орут что-то, довольно радостно, кстати. В руках этого… мелкого, вертлявого — черепок какой-то или плошка. Вот он повернулся и помчался по пыли к скалам.

Эх! Ничего мне не приснилось! Это Кали. Но… Ай, Риго! Ну гигант! Такой морок на меня навел! Но воду-то где взял? Вода явно настоящая, всю толпу ведь не заставишь поверить в наваждение. И руки у меня влажные не от пота.

Обратно нас сопроводили с большим почетом. В деревне налаживались устроить праздник, но Сантана категорически отказался, объяснив, что и так слишком уж задержались и не можем ждать ни минуты. Только кратко о чем-то переговорил с вождем. Тот совершенно по-человечески развел руками.

Те же воины-караульщики вернули наши пожитки, всё до мелочей, проводили за границы владений племени и указали направление. И вот мы с капитаном снова топаем по выжженной солнцем полупустыне, глотая пыль. И по-прежнему он как в рот воды набрал. Ни выволочки, ни упреков. Я-то думал — как отойдем подальше, изругает на все корки. Но чтоб ни слова?

Мы спешили оставить позади «гостеприимные» места расков и выйти-таки на шоссе. Оказалось, вчера мы отклонились от него далеко к востоку из-за сбоя системы. Почему-то в районе этих скал очень неустойчивый прием, и мы вчера угодили в аномальную зону. Короче, чтобы дозвониться до Ийки, придется еще топать и топать, пока не "найдем" сигнал.

Риго молчал. Я нервничал. Когда приметная скала, возле которой мы расстались с аборигенами, скрылась за своими соседками, молчание достало меня до печенок. Я спросил наставника, пытаясь хоть как-то начать разруливать инцидент:

— Вы у Эры научились такие иллюзии творить? Ну, про «кольчугу» я знаю, но не думал, что умеете и другого человека в такой транс ввести. Чтобы он смог по раскаленному песку пройти и не обжечься.

Сантана почему-то опустил взгляд. Я бы сказал, что он смутился.

— Я никогда не делал этого раньше. Рискнул, — и добавил:

— Выбора все равно не было.

Я встал, ошарашенный.

— Так это что же значит? Могло ничего не получиться, и в любую минуту…

Сантана только коротко кивнул. А меня уже несло. Как раньше, давно, в спортивном зале Академии, когда я высказал мучителю-инструктору в глаза все, что о нем думаю. Вот и сейчас: дескать, я-то ему доверял безоговорочно, а он такой любитель ходить по краю, играет чужими жизнями, даже не потрудившись поставить в известность о своих намерениях! И когда от бандитов удирали, и теперь. Можно было попытаться раскидать этих стражников и убежать, можно было…

— Ну, и много бы ты набегал в пустыне, без воды, не имея понятия, куда двигаться? Раски не дураки, коммуникаторы забрали. Ни сориентироваться, ни помощь вызвать. Полагаться на авось? Возможно. Но эти-то здесь — дома. Нашли бы нас, будь уверен. А там — без вариантов — подвесили бы вялиться.

Капитан взял долгую паузу, облизнул сухие губы.

— А не сказал, потому что ты должен был верить в то, что «видишь». Только в этом случае ты смог бы пройти, не поджарившись на песке.

Голос Риго был тихим, усталым и безразличным. Слишком уж безразличным. Я осекся. Что-то с ним было не так. Я пригляделся повнимательней… Да ведь спутник мой еле на ногах держится! Укатали Железного гипнотические подвиги. Я же знал! Знал, сколько сил забирают трансовые техники! Плюс отравление. А он не только себя — еще и меня держал, свинью неблагодарную. Устроил ему разборки, олух, нашел время. Сам же виноват, что мы в лапы этим раскам угодили, да еще и претензии предъявляю.

Я мысленно бил себя по морде, а мои ноги тем временем сами свернули к одиноко торчащей большой глыбе. Мешок полетел с плеч в песок.

— Риго, пока не отдохнешь и не поешь, дальше никуда не пойдем! Ты же сейчас свалишься! — как-то само собой получилось на «ты». А он и не возражал. Подошел, опустился на корточки, но смотреть на меня избегал почему-то, глаза прятал. Или мне показалось?

Мы уселись на двух полосах термоткани под защитой высокого камня, дававшего хоть какую-то тень с северной стороны. На этот раз обустройством временной стоянки занимался я. Капитан безучастно привалился спиной к нагретому боку валуна и закрыл глаза. Я подал ему флягу и половину шоколадки — при утомлении сладкое хорошо помогает. Ну, и сам сгрыз под брейс вторую половину. Хорошо, что в современной упаковке шоколад не тает даже при такой адовой жаре...

Риго посидел еще десяток минут, шевельнулся, потянулся.

— Спасибо, Алька! Прости, расклеился чуток, скоро пройдет. Эх, вздремнуть бы…

— А кто мешает?

— Резонно. Только Ийке отзвонюсь. Поди, беспокоится. Связь, скорее всего, здесь уже восстановилась.

Ну, и славно. Идти больше не надо. Наша напарница обещала подогнать катер «прямо к подъезду». Только коммуникаторы не выключайте, сказала. Вчера друзья изрядно поволновались, когда не смогли нас запеленговать.

Чудесно. Ийя, оказывается, и аппарат починить успела, пока мы «развлекались в гостях». И, конечно же, чуть не помчалась нас искать. Себхк уговорил подождать еще немного, а потом обратиться к безопасникам. Ну, а тут и мы объявились.

Только бы опять не уснуть! Капитан вон — как оказался в горизонтальной проекции, так мгновенно и отключился. Умаялся. Надо же, физические нагрузки ему, как с гуся вода, а это — выпило силы почти до дна. Ну, пусть отдыхает.

Я скосил на него глаза и почему-то задержал взгляд. Вроде видел миллион раз, да все как-то вскользь, а сейчас словно впервые разглядывал его четкий гордый профиль. Высокий лоб из-под короткой челки, тонкий, с легкой горбинкой нос. Брови широкие, прямые, черного шелка. Поди, в юности на него девки пачками вешались… Вот только губы постоянно твердо сжаты, да у рта горькие складочки залегли навсегда. Риго, прости меня, дурака эгоистичного. В который раз ты меня спасаешь, себя не щадя, а я…

Тонкий, еле уловимый свист двигателей вспорол знойную тишину. Я задрал голову к небу. Вот он, наш родименький, наша «птах» ненаглядный! В разворот пошел! Я с радостным воплем вскочил, замахал руками.

— Ийка-а! Ийка! Мы здесь!

Через минуту катер прочертил опорами пыльную почву и подруга откинула вбок прозрачную дверцу кабины. Соскочила в песок, бросилась ко мне, закружила в объятиях. Отпустила, дернулась было в сторону поднявшегося Риго… и остановилась, будто в стеклянную стену лбом врезалась. Тот лишь едва заметно усмехнулся краешком губ.

Из десантного люка катера нам уже махал лапой Себхк. Собраться — дело пяти минут, покидать мешки в багажник и — скорей отсюда! Ийка за штурвалом, рептилоид рядом, на соседнем сиденье. А мы сегодня — господа-пассажиры.

И только один вопрос не давал мне покоя:

— А откуда вода взялась?

Капитан тихонько рассмеялся и стряхнул из рукава в ладонь маленький блестящий округлый брикетик с опоясывающей его красной полосой отрыва.

— Вот, полюбуйся! Новейшая разработка — Аква-НЗ. Достаточно нарушить герметичность упаковки вот здесь, — Сантана указал на язычок полоски, — защитное поле исчезнет, и ты получишь чашку питьевой воды. Причем оболочка сама быстро растворится, насытив воду минералами. Когда шляешься по пустыне, стоит держать ее не в кармане, а так, чтобы гарантированно не потерять. Например, в потайной кассете рукава.

Я ошалело заморгал глазами, ухватив за хвост скользкую догадку:

— Рыбка…

Весь следующий день мы с капитаном отдыхали и отсыпались. Ийка со своим добровольным помощником-рептилоидом в который раз гоняли катер в тест-режиме, готовя его в поход. Но вечером Риго нас озадачил, сказав, что миссия на этой планете закончена. Я вытаращился на него:

— Как! Но ведь я почувствовал след! Мы же так и не дошли до Дыры!

— И не пойдем. Я взял координаты Позитрон-туннеля и докладывать буду Стенли, а не здешним. Вождь расков дал интересную информацию. Он сказал, что племя знает о червоточине в иные миры. Она была изначально, еще до появления разумной жизни на планете. По их преданиям, Проход сделали Прародители, когда пришли в наш Мир. Богиня Эира сказала: Дверь на каждой планете возможна только одна (и это подтверждают современные исследования). Но с тех пор, как Древние покинули своих детей, канал Прохода был ими законсервирован и остается закрытым уже много, много веков. Рядом с ним живет другое племя, и если Дверь откроется, это станет известно всем раскам. Незамеченным оттуда никто не выйдет. Пойми, Алька, если я сейчас сообщу о Канале местным безопасникам, то еще одна деревня аборигенов будет сметена с лица земли. Это может спровоцировать начало войны. Из того, что я успел узнать, понятно: ситуация и так висит на волоске. Безо всякого участия пришельцев.

— Пришельцев?!

Не всё, ох, не всё рассказали мне в Центре подготовки! Зачем мы ищем эти Дыры, если, как говорил Стенли, они не взаимодействуют с нашим миром? И я пристал к Сантане так, как только умеют добиваться своего воспитанники детдомов. Тот долго думал, чесал подбородок, и в конце концов, выдал.

— Ладно. Думаю, ты имеешь право знать. Короче, в местах, где открываются эти Дыры, или Двери… В общем, через некоторое время на тех планетах начинается всякая смута. Беспорядки, локальные войны, теракты. Политические перевороты и прочее в том же духе. И это учитывая, что за последние сто лет жизнь в Галактике вошла в более-менее мирную колею: когда был создан Галактический совет, разброд и шатания резко пошли на убыль. Ну, ты историю-то учил… И вот снова. Сначала события не связали с активацией Проходов. Ну, мало ли где местный тиранчик бузу затеял… Да только регулярность случаев однажды сопоставили с секретными сведениями, касающимися пропавших людей. И ужаснулись. Кто-то планомерно мутит воду. И этот Кто-то пользуется Проходами.

Итак, наш квест подошел к логическому завершению — распрощаться с «гостепримной» планетой и отбыть к месту дислокации. Скоро начнется учебный семестр, осталась всего десять дней, и нам с Риго пора в Академию. Ох, и каникулы у меня выдались! Будет, что пацанам порассказать… Остался открытым один вопрос — что делать с Себхком? Бывший гладиатор, разумеется, не имел ни денег, ни документов. Оставить его здесь на произвол судьбы — так можно было и не спасать, довольно скоро он снова угодит к каким-нибудь отморозкам. Наша троица, посовещавшись, решила проводить его до родной планеты, сделав небольшой (по меркам Галактики) крюк. На наше счастье, Сантана в порту встретил знакомого «извозчика», который должен был вылететь с грузом примерно в те края и как раз срочно искал замену заболевшему напарнику. За некоторую плату он согласился взять на борт пассажиров и сделать промежуточную остановку на Кхебе. Оттуда, сдав рептилоида сородичам, долетим на том же грузовозе до его места назначения — на Васару. Это крупный трансгалактический порт. Мы сядем в рейсовый лайнер на Талу, а уж там до дома рукой подать. Выгодно всем. «Возила» получает деньги и опытного сменщика в лице Риго, Себхк летит на родину без дополнительных мытарств с документами, а мы с Ийей имеем шанс пройти практику на настоящем, хоть и маленьком, корабле. Так что, Кали, счастливо оставаться!