Глава 10. Каждому свое

На следующий день от криворгского войска отделилась небольшая группа всадников, которая отправилась на встречу с проигравшим Согром.

— Да, погода сильно поменялась за эти три дня. Скоро пойдут проливные дожди, — сказал Велезар спутникам, разглядывая затянутое тучами серое небо.

— У нас только погода, а у Согра поменялось все, — сострил Омирон, — пытаясь разглядеть вдали озеро.

— Отсюда его не увидеть, — сказал Багран Горячий, заметив это, — Здесь холмистая местность, мы сейчас едем в низине. Заберемся на тот холм, — он указал рукой направление, — и оно будет как на ладони.

— Понятно, — сказал Омирон и подмигнул Баграну, — Не верится даже. Двести лет назад вот этой же дорогой ехал сам Кригрон Великий на встречу разбитому Гарду. А теперь этой дорогой едем мы, чтобы новый завоеватель вновь умылся позором, который побежит очищать в Вонодар священной чашей.

— Велезар, не хочешь рассказать, как ты расправился с Кронгом, — Омирон смотрел на молчащего брата и пытался его разговорить, — Дорога еще длинная, а мне так никто ничего толком об этом и не рассказал. Все произошедшее знаю только со слов воинов.

— Да, нечего рассказывать, — попытался отговориться от него Велезар, обдумывая предстоящий разговор, — Сошлись в поле, бились изо всех сил, мне повезло больше, он упал, и больше не поднялся.

— Да, спасибо брат! Не ожидал такого повествовательного и главное подробного рассказа, — сострил, разозлившись Омирон, — Я точно так же убиваю надоедливых мух в комнате. Ей везет меньше, она падает и больше не взлетает.

— Прости если обидел, просто мне сейчас не до этого. Дай мне время обдумать некоторые моменты. Обещаю, потом я тебе все подробно расскажу.

— Какие мы задумчивые, — проговорил Омирон остыв и немного поотстав от Велезара, с этим же вопросом он пристал к Баграну, — Может хоть ты мне поведаешь об этом поединке, или выходит Кронг вообще не боец?

— Такой силы как у Кронга, мне не приходилось видеть раньше, — начал Багран и по его глазам мирмандец понял, что последний снова оказался свидетелем того поединка, — Он был просто огромен, намного больше Тимрога, — кивок головы указал на сопровождавших их гвардейца.

— Разве можно быть еще больше? — удивленно пошутил Омирон, посмотрев на внушительные габариты Тимрога, которому уступал даже он.

— Он был гораздо больше. Его тело было словно высечено из камня. Я со своим полком держал оборону на возвышенности и отчетливо все видел своими глазами, — лицо Баграна стало серьезным, а голос наполнился металлическими нотами, — Первым ему навстречу вышел Мигрон Могучий, наш Мигрон, который ударом кулака валил с ног здорового быка. Кронг снес его своими секирами, будто это надоедливый комар. От первого страшного удара Мигрона отбросило назад. После второго его тело развалилось надвое, — от рассказа всем ехавшим рядом стало не по себе, и мурашки пробежались по коже, — Вторым на его пути встал Иллор Крепость. Иллор рогатиной на охоте так прижимал медведя к земле, что косолапый даже переставал сопротивляться, ощущая такую мощь. Всего два удара Кронга и Иллора больше с нами нет, — он на миг замолчал, желая братьям всех благ в замке Храбор, а затем продолжил, — Когда навстречу ему вышел господин, — он резким кивком головы указал на Велезара, — Сердца многих внутри екнули после увиденного до этого. А потом началась что-то невообразимое. Гигант никак не мог попасть по нему, изворачиваясь, господин уходил от всех атак, после чего нанес удар мечом, который поверг всех в изумление. Кронга отбросило назад как пушинку и свалило с ног, поставив на колени. Вскочив, он ринулся вперед, и мне показалось на миг, что его больше нет, а есть лишь одни бешенно вращающиеся секиры. Как господин все это проделал, я до сих пор понять не могу? Но сначала он отрубил ему руку, после чего снес голову с плеч. Если бы я не видел все это своими глазами, вряд ли бы поверил в такое.

— Да. Вот это зрелище я пропустил! — сказал Омирон, с уважением и гордостью смотря едущему впереди Велезару.

— Вижу озеро, — сказал царевич спутникам, забравшись первым на холм, — Греманнцы уже там, ровно двадцать, все как договаривались и как доложила разведка.

От греманнцев отделилась одна фигура и направилась им на встречу.

— Согр, — догадался Велезар, разглядывая движущегося к нему греманнца.

— Оставайтесь здесь, дальше я поеду один, — он подстегнул своего Орла, и конь послушно перешел с шага на рысь.

Съехавшись ровно посередине, они какое-то время молча разглядывали друг друга, после чего Согр начал:

— Благодарю царевич Велезар, за эту встречу.

— Не хотелось бы, чтобы она оказалась напрасной, — прозвучал сухой ответ.

— Понимаю твои чувства, твою злость, — Согр внимательно вглядывался в царевича, — Для тебя я кровожадный враг, обрушившийся на твой дом. Но враг или друг, я все равно воин, как и ты. А у нас воинов свои законы и взгляды на жизнь, свои понятия о долге и чести.

— Ты знаешь о моем отношении к тебе, я этого и не скрываю, но мне непонятно твое желание встретится со мной. Это явно не связано с твоей капитуляцией, ведь все важные решения будут зависеть от моего отца? — Велезар отвел взгляд, любуясь тихой гладью озера.

— Нет, не связано. Я долгие годы наблюдал, как Кронг Ужасный уничтожал одного за другим лучших бойцов на арене Зетхов, — Согр переполненный эмоциями, говорил медленно, и в его голосе чувствовалось уважение, — Видел его мощь, скорость, бешенный нрав. Я верил, что этому чудовищу нет равных во всем Аскериане, а сейчас, он лежит в земле, поверженный тобой. Ты победил непобедимое, я хорошо видел этот поединок. Когда Кронг упал на колени под ударом твоего меча я понял, что сам Рэмэр Всемогущий управляет твоей рукой, — Согр склонил голову в знак уважения, а затем продолжил, — В тот миг я осознал, что иду против него самого. Я верю, что такую силу как у тебя, никому не дают просто так. Я хотел лично отдать тебе дань уважения великий воин, и попросить быть милосердным ко всем греманнцам. Такие как ты это могут, в отличии от таких как я. После решения царя Мироса мой брат Рэмуз сделает все, что Огненный трон посчитает необходимым, конечно, в пределах разумного.

— Не надоело еще греманнам повторять одни и те же ошибки из века в век? — спросил Велезар.

— Мы воины, и живем другой жизнью, ремесла и огородничество, это не про нас. Мы не можем обещать друг другу, что Волозары больше никогда не нападут на Криворг, или то, что Криворг никогда не пойдет войной на Вонодар. Пустые обещания, которые ничего не значат, — Согр прищурил глаза и продолжил, — Если разобраться, то без волколаков никому больше не будут нужны и кригронцы, а без кригронцев отпадет надобность в волколаках. Зачем тогда содержать огромное войско, закалять себя изматывающими тренировками, мы все обабимся, сидя по домам и военное искусство умрет. Благодаря таким битвам как наша, этого еще долго не произойдет. Молодые воины будут ровняться на героев, переживших это сражение. Так творится история, так рождаются легенды. Я испытал горечь поражения, но все равно я горд, что сделал эту попытку. Я с тобой честен и не буду врать, что поступил бы иначе. Мы, воины, и слеплены в отличии от обычных людей из другого теста. Смерть в постели от болезни в старости — это не про нас. Каждому свое в этой жизни. Кому-то пасти овец и радоваться новым рожденным ягнятам, кого-то осчастливит большой урожай, а наше дело — война.

— Я понимаю твой взгляд на жизнь, но не разделяю его. Мы воины и мы защищаем свой дом, а не идем войной на вас. Мы не разоряем ваши города и села, не убиваем ваших детей и женщин. Нам этого не нужно. Что это за воин, убивающий детей и женщин, какое в этом благородство? — с молодецкой горячностью в голосе ответил Велезар.

— В жизни все не просто, молодой царевич. Всегда нужно делать выбор, за который придется отвечать позже, перед кем бы то ни было. Когда ваш Кригрон Великий создавал царство, не все были с этим согласны. Никто не знает скольких женщин и детей в те времена придали смерти кригронцы. Об этом история обычно умалчивает. Придет время и у вас появится новый Кригрон, который захочет увеличить царство. Его верные воины будут вершить его волю, свято веря, что так нужно для царства. Все намного сложнее, чем кажется на первый взгляд. Слишком поздно начинаешь понимать, что мы всего лишь винтики в руках Рэмэра Всемогущего, — Велезар слушал не перебивая, дав высказаться греманнцу, который, по его мнению, пытался найти себе оправдание.

— В знак уважения к тебе, Великий воин, я верну Ольгу в целости и сохранности. Она в Вонодаре у моего брата, по просьбе покойного Олера. Он как будто предчувствовал, что шигроннцы нападут на ее дом в Лимеке, чтобы отомстить за свой проигрыш — солгал Согр, — Олер расчитывал на другой исход битвы и судя по всему она тоже. Ласточки уже отправлены в Вонодар, Рэмуз вернет ее незамедлительно. И последнее, с Олером на встречу приезжал бородатый, худой старик из Сабурца. Это мой прощальный подарок тебе за победу над Кронгом в честном поединке.

— Мне нужны твои люди в Криворге, имеющие полномочия говорить от твоего имени, или твоего брата.

— Да, само собой разумеется, — Согр поднял руку и от его двадцатки отделились десять всадников, — С тобой поедет Гурион и Дургарий со своими людьми. Они обладают всеми правами, включая подпись на важных бумагах.

Велезар поднял руку вверх и к нему выдвинулся Омирон с отрядом кригронцев для встречи и сопровождения переговорщиков.

— На этом, думаю, наша встреча завершена, отец вынесет свое решение.

— Прощай, молодой царевич. Волозары во все времена чтили могучих воинов, — Согр склонил голову в знак уважения, а затем развернув коня, поскакал к своим людям.

Проводив греманнца взглядом, Велезар повернулся к подъезжающим кригронцам и Омирону.

— Взять под стражу людей Согра и не спускать с них глаз. Багран, лично за это отвечаешь.

— Понял господин, все будет исполнено, — четко ответил он.

— Возвращаемся в Криворг, пора праздновать победу!

— Чего он хотел от тебя? — спросил Омирон, смотря в спину удаляющемуся Согру.

— Ольга у него, сказал вернет целой и невредимой, — со злостью проговорил он.

— Что она делает у него, разве не шигроннцы ее похитили?

— Все так думали. Согр сказал, что Олер об этом просил его лично на встрече, рассказав о якобы их взаимных чувствах.

— Тогда понятно, зачем колдун передал ему ночью кольцо. Доказательство, что условие сделки выполнено. Что-нибудь еще? — Омирон с нескрываемым любопытством уставился на брата.

— Еще сказал, кто из сабурцев приезжал к нему на встречу вместе с Олером, но все его слова нужно сначала проверить.

— Так кто приезжал с Олером на встречу? — начал закипать от нетерпения Омирон.

— Худой старик с козлиной бородой. Явно кто-то из его приближенных.

— Как прибудем в Криворг, я сразу отправлю в Сабурц своих лучших людей, скоро мы узнаем всех, замешанных в тех волнениях. А я тем временем наведаюсь к старушке Скарлиз. Надеюсь Сафалия мне расскажет, зачем она убила своего любимого внука.

— Добро, брат. Будь с ней помягче, не унижай ее. Пока вина не доказана, не горячись, она все-таки бабушка Яроса. Действуй сразу по прибытии, у меня с отцом не будет на это время, сам понимаешь, нельзя им дать шанс улизнуть от наказания.

— Никто не уйдет от наказания, это я тебе обещаю, — Омирон подмигнул Велезару и добавил недобрым голосом, — Пора разворошить это осиное гнездо.

Договорившись и встретив греманнцев, они двинулись в обратный путь в родной Криворг, который с нетерпением ждал своих героев.

Многотысячную вереницу пленных греманнцев и шигроннцев пустили в обход города, в специально подготовленные лагеря. Те, кто хотел господства в этих землях, сейчас шли словно стадо и не выглядели такими отважными и уверенными. От хваленной бравады не осталось и следа, пропала вся волозарская доблесть. Они брели молча и пряча глаза, боясь поднять головы, но им повезло намного больше, чем тем, кого казнили на поле, они остались живы.

Проходя со своим полком по украшенным улицам Криворга, Бордон восхищался его нарядности и торжественности. В честь большой победы город преобразился до неузнаваемости. Громкая музыка и победные гимны, доносились со всех сторон. На всех улицах города были развешаны флаги, но больше всего на главной улице Криворга, по которой маршировало войско победителей. Из каждого окна гордо красовались знамена. Тысячи больших и малых стягов, отливающих позолотой своих узоров, завораживали взгляд. Бегающие вокруг марширующего войска разодетые по-праздничному огромные толпы мальчишек и девчонок, жадно спорили и хвастались друг перед другом:

— Вон смотри, в той сотне идет мой отец! — кричал громче всех раззадоренный спором паренек.

— Где, что-то мы его не видим, — съерничал в ответ другой показывая на друзей, — Может ты все выдумал? Может он и не был на Аваннской битве?

Но тот ему ничего не ответил, он уже бежал рядом с сотней в которой увидел отца, и изо всех сил пытался докричаться ему:

— Отец, отец, я здесь! — он кричал и изо всех сил махал руками.

Бордон увидел счастливое лицо мальчугана, когда отец наконец заметил его и помахал в ответ рукой.

Там, где улица расширялась, переходя в торговую площадь, своих победителей встречали нарядившиеся для праздника прекрасные вторые половинки. Столько красавиц, собравшихся в одном месте, Бордон никогда раньше не видел. Глаза молодых девушек и женщин постарше сияли от счастья, истосковавшиеся в волнениях сердца наконец обрели покой, они дождались своих героев с войны.

Впереди его полка маршировали стройные колонны Кригронцев во главе с Велезаром. Отважные сыновья криворгского царства, следовали на главную площадь триумфа и с гордостью несли свои знамена. Молодые незамужние девушки не сводили с них глаз, каждая в душе мечтала выйти замуж за одного из этих красавцев.

Замыкали колонну криворгцев остатки доблестных полков Яроса под командованием Родмира. Въезжая в город, он сначала от волнения вытянулся словно стрела, но вид гарцующих и повторяющих за ними все движения мальчишек, помогли расслабиться и даже рассмешили опытного рубаку. «Неужели это я таким серьезным выгляжу со стороны», — подумал про себя он и широко улыбнулся.

Следом за ним вошли мирмандские полки, возглавляемые Омироном. Он как всегда в своей манере посылал девушкам воздушные поцелуи и всячески оказывал внимание носящимся и неугомонным мальчишками. Вот он своей могучей рукой подхватил одного из толпы и посадил на своего коня. Кругом раздавался хор просящих детских голосов:

— А меня! Нет меня! Можно и мне прокатиться!

Паренек, оказавшийся на коне, раздулся от гордости, представляя себя героем, возвращающимся с войны, от чего Омирон рассмеялся.

— Беги к своим друзьям, — сказал сквозь смех он и опустил паренька на землю, которого тут же обступили с жаркими вопросами друзья.

Вся эта могучая процессия следовала на площадь замка Григз, резиденции царя Мироса.

Войдя в широко распахнутые ворота замка, было отчетливо видно в конце огромной площади величественное серое здание из станмарского камня. Охраняли его две тысячи гвардейцев. Массивные стены, которые невозможно пробить даже с катапульты, были абсолютно неприступны, повсюду сторожевые башни, с дозорными на постах, и множество узких окон бойниц. Конюшни, казармы, хозяйственные постройки, располагались за пределами площади.

В обычное время с утра и до самого вечера, воздух Григза был наполнен разноголосым перезвоном молотов о наковальни, доносящимся из многочисленных кузнечных мастерских, расположенных около реки. Но сегодня торжество, поэтому площадь в предпраздничной многоголосице ожидала своих победителей. Марширующие ряды воинов встречала будоражащая песня молодого парня, которого ехавший впереди Велезар сразу узнал.

Аваннская битва овеяла славой

Защитников подвиг, вознесся к облакам

Ценою заплаченной снова немалой

Павших героев, оставшихся там.

Три мага покинули нас навсегда

Нарушив все планы в бою колдуну

Нам не забыть храбрецов никогда

Честь и хвала, Золотому Орлу!

За царство, за дом, за родные поля

Полки поднялись, не ведая страха.

С честью исполнили волю царя

Врагов ожидает, теперь только плаха.

Коварный Шигронн, беспощадный Греманн

Мечтали опять, нас покорить.

Но снова повергнут кровавый тиран

Осталось лишь злато из кубка испить!

Ужасного Кронга с собой привели,

Который прикончил героев немало.

Секиры в сражении не помогли

Когда повстречался с мечом Велезара.

Вновь расцветет любимый наш край

Отстроим мы заново все города

Но помни живущий, не забывай,

Героев, оставшихся там навсегда!

— Хорошо поет, — подумал про себя Велизар, слушая Веронда, и дав команду всему войску остановиться.

Больного Мироса под четким руководством Руны одели в царские доспехи и усадили на балкон, выходящий на площадь замка, в заранее принесенное кресло. Придворный чародей Алант находился постоянно рядом с ним, на всякий случай.

Вся площадь заполнилась до отказа, остальные войска остановились в городе и ожидали своего победного марша под стенами Григза. Почувствовав прилив силы от выпитого зелья, царь поднялся с кресла и опираясь рукой о перила балкона, поднял правую руку вверх, ожидая полной тишины. С гордостью глядя на победителей он начал свою торжественную речь.

— Воины нашего великого царства, в этот памятный для всех нас день, я хочу сначала отдать дань уважения тем, кто не вернулся с этой страшной битвы! Мы потеряли многих, лучшие остались там навсегда! Кто-то потерял сына, кто-то отца, кто-то брата, но знайте, мы никогда их не забудем! Они будут вечно жить в наших сердцах. В этот самый миг, они смотрят на нас из замка Храбор и радуются, что не отдали свои жизни зря! В честь наших храбрецов, я объявляю время скорби, время печали! — Мирос закончил речь, и огромная площадь как будто вымерла, наступила гробовая тишина. Каждый вспоминал и прощался с тем, кто ему был дорог. Когда-нибудь они снова обязательно встретятся, но не сейчас. Прошло время, и царь снова продолжил свою пламенную речь.

— Теперь от всего царства и себя лично я хочу поблагодарить наших победителей, достойных сынов Криворгского царства. В очередной раз Вы — отстояли родную землю тяжелым ратным трудом. Вы — подарили нам мирное небо над головой. Честь, доблесть, отвагу и мужество не купить ни за какие деньги, они идут от самого сердца, из глубины души. Мы благодарны Вам, наши могучие защитники, пусть судьба всегда будет к Вам благосклонна. Слава воинам победителям, слава храбрецам!!! — по всей площади прокатилось громким раскатистым эхом.

— Слава царю Миросу. Слава!!!

Под громкие звуки труб и бой барабанов полки победителей, один за другим проходили по площади, и затем покидали ее. После прохода последней колонны на огромное пустое пространство со всех сторон стали стекаться сотни музыкантов, артистов, шутов и факиров, начались народные гулянья.