Глава 7. Трудные решения

После разгрома «непобедимых» шигроннских всадников Арема в Краснопольской битве за Лимек, Ярос со своими полками спешил в Криворг, где полным ходом шло приготовление к войне с греманнами. «Что там сейчас в Криворге? Как отец? Вот же поганый Арем, совсем не вовремя, даже очень. Разберемся с греманнами и обязательно нагрянем в Шиванн за разъяснениями. Арем, Арем, кто надоумил тебя на это, или как обычно, шигроннская глупость?» — мысли по кругу крутились в голове Яроса.

— Господин, обозы не успевают за нами и уже прилично отстали. Я отправил на их сопровождение свою Летучую сотню и отряд тяжелых конников, — оторвал от размышлений царевича один из его командующих, Байкор Смелый, поравнявшись с ним.

— Благодарю, Байкор, — оглянувшись назад, Ярос увидел, что войско и вправду сильно растянулось. — С этой спешкой, совсем вылетело из головы. Слава Великому Шестилику, у меня есть такие помощники, как вы, — замедлив коня, царевич выругался про себя. «Соберись Ярос, что с тобой не так? Не время сейчас раскисать. Не торопись, а то не ровен час, сам наломаешь дров, как Арем».

— Господин, Вас что-то гложет? — задал вопрос Байкор, пытаясь понять мысли Яроса. — Я могу чем-то помочь Вам? На Вас лица нет. Когда Вы последний раз нормально отдыхали?

Смерть сына, болезнь отца, затем приближающаяся большая война и вправду измотали царевича. Спать нормально он не мог, тревожные мысли бесперестанно тревожили разум.

— Каждому Великий Шестилик уготовил свой путь, свои испытания! — Ярос окинул дружественным взглядом встревоженного командующего, едущего рядом. — Все нормально, разобьем греманнцев, тогда все выспимся вволю. Лимек защитили, одной проблемой меньше. До сих пор не верится, что малой кровью удалось это сделать.

— Согласен, это была отличная стратегия, — подбородок Байкора гордо поднялся вверх. Закрыв глаза от приятного воспоминания, он сделал глубокий вдох, а затем медленно выдохнул.

— Лучшая, — поддержал Ярос. — Особенно ее исполнение. Они и вправду поверили, что так легко отсекли целый полк, — царевич посмотрел в глаза командующего, — и ты Байкор молодец, никогда не подводишь.

Сорокалетний Байкор Смелый не зря получил свое прозвище. В этом бою он в очередной раз доказал свою отвагу. Сражаясь в самом пекле вместе со своими воинами, он выманил весь резерв шигроннцев на себя. Байкор сам вызвался на этот опасный маневр и провел его блестяще. У шигроннцев и в мыслях не было, что полк специально отделился от своих, заняв круговую оборону в невыгодной низине. Набросившись как стервятники, в предвкушении лакомой добычи на окруженных, они хотели побыстрее разделаться с воинами Криворга, не упустив такую возможность. Истратив на Байкора последние резервы, они остались ни с чем перед резервом Яроса. Родмир Пудовый с тысячей тяжелой конницы обошел их позиции и ударил с тыла. Ни магов, ни колдунов в этой схватке не было, оно и понятно. Все стекались в Криворг и Вонодар, чтобы участвовать в великой битве, а не в какой-то заварушке, о которой в будущем никто и не вспомнит. Разведка легко разобралась с выставленными постами шигроннцев, так как никаких колдовских ловушек и сетей здесь не было. Получив сигнал, Родмир выдвинулся для сокрушительного удара.

Ярос и Яздар Стойкий все это время сражались плечом к плечу, стараясь помочь окруженному Байкору, оттягивая на себя часть шигроннцев. На душе скребли кошки, каждый понимал, что ставки высоки, малейший просчет может очень дорого стоить. Всем казалось, что Родмир слишком медлит, что настало время для удара. По ощущениям минуты ожидания превратились в долгие, мучительные часы. Но на войне нет места догадкам, есть только холодный расчет, и Родмир его осуществил, принеся победу.

Ничто так не радует глаз воина, как убегающий враг с поля боя, но еще большее счастье дарит встреча с другом, который выстоял в тяжелой схватке и остался жив. Байкору это удалось, а горячие объятия друзей, чуть не сделали то, что не смогли шигроннцы со всем своим резервом.

— Дома ждут с победой любимые жена и дочка, они — моя жизнь, мое счастье, — командующий увидел, как на хмуром лице Яроса разгладились морщины, а уголки губ поднялись от улыбки, которую давно уже не видели на его лице.

— Вам повезло с Энилией. Такая жена дороже всех благ на земле. С любовью верной женщины ничто не может сравниться.

— Да, скоро я ее обниму и долго не выпущу из своих объятий. А затем зацелую дочку. Кассея очень любит, когда я ее катаю на плечах. Ей сейчас не легко, она слишком мала чтобы понять, почему ей не разрешают играть с дедушкой, которого она безумно любит. Алант опасается, что болезнь отца может перейти к ней. Потерю второго ребенка Энилия точно не перенесет. Мы с женой до сих пор не смогли сказать ей, что брата больше нет. Придумали, что он уехал гостить в Мирманд к бабушке Руне, а она каждый день ждет, когда он вернется. Я сам никак не могу смириться с этим. Все кажется, приеду домой, а навстречу, радостно смеясь, выбежит мой маленький Вариен. Я бы прижал его к себе и никогда не отпустил из своих объятий. — лицо Яроса снова стало хмурым, а морщины опять захватили высокий лоб.

— Сочувствую Вашему горю, господин. Такое пережить не пожелаешь и врагу. Наверное, поэтому я до сих пор один? Великий Шестилик уберегает меня от семейной жизни, чтобы не причинять страдания, — Ярос обернулся на Байкора и окинул снисходительным взглядом.

— Великий Шестилик уберегает от тебя женщин, ты меняешь их чаще, чем моя жена перчатки, Крант меня раздери. Да любая поседеет, прожив с тобой месяц, — царевич, увидев растерянность на лице командующего, примирительно похлопал его по плечу, — Не принимай мои слова всерьез, но и Шестилика не приплетай в свои отношения.

— Да чего уж тут… — забубнил Байкор, продолжая нести чушь про семейную жизнь, и Ярос уже не мог понять, где командующий говорит серьезно, а где нет. — Жить с одной, это вообще не для меня. Я в любой момент могу погибнуть в бою и на кого ее оставлю? Что ей тогда делать? От таких мыслей беречься от всего стану, прощай тогда Байкор Смелый, встречайте Байкора Тревожного. Нет, семейная жизнь, это точно не для меня!

— Не говори глупости, Байкор, — Ярос всегда ценил семейные ценности и такие слова начали его раздражать, — а то превращаешься в вылитого шигроннца. Придет время, и ты обязательно встретишь ту, ради которой пересмотришь свои убеждения. Просто пока еще оно не настало.

— Не понял господин, при чем тут шигроннцы? — Байкор с интересом уставился на Яроса.

— Да при том, что семья для них, никакая не ценность. Что они любят? Только похотливые гулянки в домах сладострастия, да ставки в игорных домах и на скачках. К чему все это приводит в итоге, к отуплению. Это потом всегда очень дорого обходится всем.

— Как могут женщины и игры влиять на это? — попытался поумничать Байкор, — нужно просто знать меру.

— Сами женщины и игры никак, а вот поступки, на которые ты идешь ради этого, меняют тебя полностью, превращая в самовлюбленного подлеца, готового на все, лишь бы получить желаемое. Сегодня одна, завтра вторая, потом третья. И все, нет больше хорошего человека, был и не стало. Если бы не эта взращенная подлость и большие амбиции, кто знает, может и не лишились бы шигроннцы своего Лимека. Вспомни, как это произошло при Кригроне Великом. Когда-то давно, Лимек со всеми его природными богатствами являлся землями Шигронна. Но наблюдая с завистью за тем, какой сосед появился у них под боком — наше молодое царство, Шиванн и Вонодар решили любым способом от него избавиться.Прислали гонца с предложением объединиться в одно торговое сообщество с установленными законами и правилами. Кригрон Великий с радостью согласился на эту встречу, потому что считал достойными людьми, — Ярос оглянулся на марширующее позади войско и вновь устремил взгляд на Байкора. — К счастью он тяжело заболел и отправил вместо себя брата, Эмирона, которому доверял как себе. Шигроннцы ошиблись и жестоко убили Эмирона, возрадовавшись вновь своему величию. За это они и заплатили сполна.

— Я помню, чем все это закончилось, — продолжил разговор Байкор, после наступившей паузы. — Разгневанный Кригрон собрал все свое войско и выступил против заговорщиков. Две объединенные армии шигроннцев и греманнов были просто сметены криворгским войском недалеко от озера Мира. Никто не смог спастись от его ярости, всех ждала только смерть. Кригрон занял город Лимек, пощадив жителей, а земли от Ящера до границ Рамхата объявил криворгскими. Затем потребовал от Шиванна и Вонодара выдать замешанных в убийстве брата людей, пообещав остановить войско. Виновники были выданы незамедлительно, а их головы долго потом висели на улицах Лимека в назидание остальным. — закончил командующий, а потом спросил: — К чему этот разговор о женщинах, играх, Лимеке?

— К тому Байкор, что ты говоришь глупости о семье, да еще с серьезным видом. Со временем начнешь верить в это, как например Арем. А потом, извини меня за откровенность, и получишь как он, совсем не то, что ожидаешь. Кому ты будешь нужен старый, никчемный старик? Этим обозным шлюхам или тем, кому ты проигрывал? А семья всегда с тобой, в горести и в радости, они — часть тебя. Без них Байкор, мы никто. Относиться к этому нужно серьезно и с уважением.

— Вы правы, господин, может я и в самом деле слишком просто отношусь к этому вопросу, поэтому до сих пор один. Последний год, я часто об этом задумываюсь, пытаюсь серьезно пересмотреть свои взгляды. У меня эта возможность еще есть, а вот шигроннцам уже ничего не поможет, — в глазах Байкора заплясали недобрые огоньки. — Лимек — это наша земля! Наши предки пролили много крови за нее, и мы костьми ляжем, но никому не отдадим и пяди.

— Согласен с тобой, мой друг, предки важная часть нашей семьи, предать их память, значит предать самого себя. В кого мы тогда превратимся? Бездушную оболочку, состоящую из мяса и костей, но произойдет это не сразу, постепенно. Сначала в нас умрет все человеческое, потом мы разрушим все, что они нам оставили в наследство. А потом, даже представить страшно, что это будут за люди, предавшие отца, мать, деда, прадеда? Пустые и бездушные существа! Ведь у них не будет ничего, что по-настоящему радует в жизни. Забыв наказы своих предков, топча светлую память о них, ты сам учишь своих детей, не ценить ничего и никого, а они смотрят внимательно на тебя и учатся. Потом повзрослев, они также растопчат тебя, и для них это будет совершенно нормально. Ведь ты сам их этому научил. Не вздумай сказать что-то против, ты стар и глуп, твое время прошло. Настало мое, гордись теперь мной отец и мать, я вырос, вскормленный вами, — Ярос замолчал. Проехав в молчании примерно версту, он повернулся к задумавшемуся командующему.

— Байкор, ласточек в Криворг отправили, идем с опережением. Пора ставить лагерь. Вижу воины выбились из сил, да и обозы сильно отстали. — Ярос в очередной раз окинул взглядом марширующее войско, — Начинай сейчас организацию лагеря на ночь. Пусть сегодня воины побольше отдохнут и отметят нашу победу, они заслужили это. Да и нам нужно вечером собраться, вспомнить павших и попросить Онтагора быть к ним милосердным.

— Я все понял, господин, и все будет исполнено. Разрешите приступить к выполнению?

— Разрешаю, Байкор, — и через несколько мгновений фигура командующего скрылась из виду.

После торжественного поздравления своих воинов, построенных для этого, Ярос пожелал всем славно отпраздновать победу и помянуть павших.

— Конечно, это не гулянья в Криворге, но для нас важно достойно проводить души братьев в замок Храбор. — царевич смотрел на своих победителей с нескрываемой гордостью.

— Скажу прямо, не тая от вас ничего. Впереди нас ждет еще более тяжелое испытание. Сейчас в Криворге во всю идут приготовления к битве с греманнами. Наши жены, матери, сыновья и дочери ждут нас. Они надеются, что мы остановим врага и защитим их. Что скажете мне, воины Криворга, одолеем ли мы врага и в этот раз?

— Да здравствует славный род Брагизов! Смерть греманнам! Мы с Вами до самого конца! — пронеслось мощно на многие версты вокруг.

— Отдыхайте братья, благодарю за ратный Ваш подвиг, но помните, нас ждут в Криворге. Выступим как обычно с первыми лучами солнца, к сожалению времени на полноценный отдых у нас нет.

Ярос махнул рукой, давая воинам понять, что можно разойтись, отмечать победу, а сам под бой барабанов направился в шатер вместе с командующими и тысячниками.

В шатре все было установлено по-походному. Столы по центру и лавки, расставленные возле них. На столах не было никаких изяществ, все тоже, чем отмечали победу его воины. Ярос считал, что на войне все равны, каждый мужчина вставший на защиту родного дома — герой, и для него честь, разделить с ними все радости и невзгоды на этом пути. Он не брезговал отведать походной каши из общего котла в кругу воинов, расспрашивая обо всех деталях сражения. Ему нравились отважные сорвиголовы, которые своими примерами вдохновляли остальных к решительным действиям.

Собравшись за столом и налив полные бокалы вина, все поднялись, чтобы услышать греющие душу, слова царевича:

— Осушим наши бокалы в знак уважения мужеству и отваге, которое проявили наши павшие братья в этом жестоком бою. Надеюсь все они попадут в небесное войско Шестилика. Своей доблестью они доказали, что готовы носить высокое звание Храбрец под командованием самого Онтагора! — Ярос говорил, подняв голову к небесам, а от его голоса и правильных слов пробирало до мурашек. — Пусть предки дружескими объятиями встречают их в храме Храбор! — и все, не чокаясь, выпили до дна, а затем каждый снова наполнил бокал.

Ярос посмотрел на стоящего рядом, высокого и худощавого, Родмира Пудового. Огромным кулаком, из-за которых его и прозвали Пудовый, он опирался о стол, так как не мог свободно стоять на раненой левой ноге. В другой был бокал, который казался крошечным в этой ручище:

— Родмир, друг, ты нанес точный и сильный удар, который принес нам победу, тебе и честь первым произнести тост за нее. — Ярос и товарищи выжидательно на него посмотрели.

— Прежде всего, — произнес Родмир, медленно подбирая слова, он вообще не любил говорить или что-то делать быстро, — хочу склонить голову перед вашим мужеством, — он сделал всем присутствующим поклон. — Такое выдержать не каждому дано, вы это сделали. В связи с чем хочу сказать одно, греманцам придется очень несладко. — Родмир не спеша переводил взгляд от одного стола к другому, чтобы лучше разглядеть лица товарищей, — Я видел на что мы способны, нет такой силы, что сможет сломить нас. За победу! Настоящую и будущую!

— За победу! — громогласно поддержали его слова остальные.

Много добрых слов было сказано о павших и живых в этот вечер, но, наконец, Яросу задали вопрос, который как он понял, терзал многих.

— Господин, — спросил невысокий, но коренастый Яздар Стойкий, с которым он сражался плечом к плечу во время Краснопольской битвы, — Что Вы думаете про волю царя Мироса. — Ярос видел, что ему трудно было задать этот вопрос. Неуверенный голос Яздара как будто подрагивал, — Все города Сабурца захлестнули волнения. Требуют Олера на Огненный трон. Не хотят они видеть царем Велезара.

— Хороший вопрос, Яздар, честный, — царевич посмотрел спокойным взглядом на него, давая понять, что все хорошо. — Я люблю, когда со мной честны, и отвечу тем же, но сначала напомню всем одну поучительную историю, которая случилась давно. — Ярос сел поудобнее и опершись на правый локоть начал рассказ:

— Когда-то давно, в прекрасной стране Шигронн, где, как вы все знаете, жить не могут без скачек, был отравлен скакун, из-за чего произошла ссора двух братьев, Горуза Лысого и Надгира Полуумного из правящей Династии Шагдаров. После этого, казалось бы, незначительного события, пролилось немало невинной крови, а Шигронн в итоге, раскололся на две области правления. Запад, где стал править Горуз и восток, с правителем Надгиром. К западу отошла бывшая столица Шиванн и большие города Варнаф, Орн, Рамхат, Шэркай со всеми прилегающими территориями. На восток отошли крупные города: Карандук, Урфус, Надген и ставший столицей Шиаркан. — Ярос сделал небольшой глоток вина, почувствовав, что горло пересохло, и продолжил, — Долгие годы они враждуют и люто ненавидят друг друга, хотя уже и не помнят из-за чего. Спрашивается почему? — царевич обвел всех вопросительным взглядом, брови высоко поднялись вверх, но тишину никто не нарушил. — Да потому, что разрушить царство легко, а вот возродить снова — тяжелый труд и целая наука. — закончив речь, он опустил голову, задумавшись на мгновение. — Теперь отвечу на заданный вопрос. — Ярос вновь поднял взгляд на товарищей, по которому всем было видно, насколько он серьезен. — Я всегда ценил своего отца и считаю его мудрейшим человеком. Во многом я не был с ним согласен, признаюсь честно, во многом наши мнения расходились, но сейчас все иначе. Раз отец решил, значит так для царства лучше, и я верю в его выбор.

— А как же все эти истории про проклятие, из-за которых неурожаи, гибель младенцев? — серьезным тоном спросил Байкор, пряча глаза от царевича.

— Вы все знаете Велезара, разве что-то из сказанного к нему подходит? — с упреком спросил Ярос, глядя на командующих, потупивших свои взгляды. — Разве вы не понимаете, что кто-то специально хочет раздора между братьями? К чему я вам напомнил про Шигронн? — он неодобрительно закачал головой.

— Прости, мы все знаем, что он скорее умрет, чем накликает беду на царство, но что, если он и вправду проклят. Может он нехотя навлекает горе на всех, такое бывает. Прокляли человека и все! — Байкор смотрел на Яроса глазами, наполненными суеверным страхом.

— Я вырос с ним. Да, вы знаете, что у меня с Велезаром не так много общего, но никаких проклятий на нем нет, уверяю вас. Никто его не проклинал! Это всего лишь хорошо продуманные наговоры, чтобы внести раздор и разрушить царство. Как вы этого не поймете? Со временем мы обязательно узнаем, кто за всем этим стоит, и вам станет стыдно за мысли, очерняющие моего брата. Я безмерно уважаю его, и уверен, что он будет хорошим царем. Если вы верите мне, то послушайте, не уподобляйтесь шигроннцам даже в мыслях, чтобы не потерять царство. Время потом докажет всем вам, мои слова, — он посмотрел на присутствующих, которые молчали, потупив взгляды. — Если все вопросы закончились, то думаю пора заканчивать эти посиделки, утром снова в путь, нас ждет родной Криворг, — присутствующие стали расходиться, а Ярос окунулся в раздумья: « Кому так сильно может мешать Велезар? Чего только не навыдумывали поганые языки».

Владыка восточного Шигронна, Арем, получивший обидную пощечину от Яроса под Лимеком, решил не остаться в долгу. Незамедлительно отправившись в Вонодар, он решил согласиться на условия, которые недавно поставил ему Согр. Прибыв к повелителю греманнов, он получил еще один удар. Прознав о его поражении, Согр изменил условия на более невыгодные для Арема, но жгучее желание подчинить себе весь Шигронн, уничтожив проклятого Азармата, и вернуть Лимек обратно, было столь велико, что он проглотил обиду, согласившись на все унизительные предложения.

— Твоим доказательством верности будет дело, — проговорил повелительным тоном Согр, сидя на своем троне, по обеим сторонам которого стояли статуи трехголовых волков, белого Редеза — повелителя дня и черного Гродера — повелителя ночи. Верные спутники Рэмэра — Шестилика, в которых он поочередно вселяется ночью и днем. — Ты должен выкрасть Ольгу, дочь Ерона Дирониса из Лимека, и передать моим людям, которых я отправлю с тобой.

— Я отправлю за ней лучших наемников, все будет исполнено в лучшем виде, — от вида этих волков в полумрачном зале внутри Арема все съеживалось. Да и Согр был явно не в настроении.

— Не с наемниками, это должны быть твои доверенные лица, ты понял меня? — греманнец слегка наклонился вперед, слушая ответ, и наблюдая за шигроннцем.

— Да, Великий. Она нужна живой, или это неважно? — Арем понял по взгляду Согра, что задал глупый вопрос.

— Думаешь, я собираю дохлых девок? Похоже тебе сильно досталось под Лимеком! — развеселившийся Согр с ухмылкой вальяжно развалился на троне, разглядывая стоящего внизу Арема.

— Прошу прощения, Великий, я уточнил на всякий случай, — брякнул он, пытаясь сохранить лицо.

— Ну, тогда я жду подарок из Лимека. Надеюсь, что с женщиной ты лучше справишься, чем с Яросом, — звук раскатистого хохота Согра еще долго преследовал Арема, вызывая бессильную злобу.

— Я тоже от души посмеюсь, когда твои волколаки с голой жопой побегут на кригронцев без моих обозов с оружием и припасами. Крошите друг друга, непобедимые вояки, а я потом станцую на ваших костях, захватив ваши земли! — думал он, покидая тронный зал.

Прибыв в Шиванн, Арем сразу дал распоряжение притормозить все обозы с оружием, направляемые в Вонодар. Затем поручил своему доверенному лицу выкрасть Ольгу и передать людям Согра. Целую неделю он расслаблялся в приятной компании красоток, радуясь, что так легко получилось проучить поганого греманнца. Блаженство было разрушено неожиданно влетевшим в палату помощником Нистаном, который принес ужасную новость. Растерянный владыка уселся среди мятых простыней и раскинувшихся тел наложниц с каменным, ничего не понимающим лицом.

— Пшли прочь, — взвизгнул он на девиц. Оставьте сейчас же нас одних, — девушки моментально испарились, боясь накликать на себя гнев. — Что ты сказал, Нистан, повтори?

— Ольга у Согра, а Ерон и Олена Диронисы мертвы. Весь дом Ерона завален нашими убитыми людьми. — Нистан от волнения не договаривал слова до конца.

— А люди Согра? — взгляд Арема блуждал по палате, не находя себе места.

— Нет никаких людей Согра, только трупы криворгцев и наших людей. Я чудом сбежал из Лимека! — объяснял Нистан второй раз Арему, пытаясь донести до него, что все это сделали Стервятники из клана Падших, но повелитель как будто не слушал его. — Видимо Согр нанял их и отправил вслед за нами. Теперь выглядит все так, будто Диронисов убили шигроннцы.

— Вот же бешенный конь! Все просчитал заранее. Волчье говно! Так меня подставить! — глаза Арема продолжали растеряно бегать из стороны в сторону. — Прижал меня к стенке! Теперь, если Криворг победит, мне точно конец. Отгружай немедленно Согру все обещанные обозы, да поскорее! — Нистан моментально выскользнул из палаты. Оставшись один, Арем начал понемногу приходить в себя.

— Теперь только вперед, назад пути нет. За смерть Олены Брагизы мне устроят тоже, что за смерть Эмирона в давние времена. Криворг не должен победить ни за что! Придется влезать в драку до победного конца! Да помогут мне Шестеро Гнедых!

Перстень Ольги передали Олеру в ночь перед битвой на Аваннском поле, чтобы молодой царевич и не подумал что-либо переиграть. Колдун Ферч был очень убедителен, передавая волю владыки греманнских племен.

— Великий Согр сказал, если ты не выполнишь свое обещание, он пришлет ее тебе по кускам, — колдун с презрением смотрел на царевича, даже не скрывая своих чувств. Отдав перстень, Ферч добавил на прощание: — Не советую играть с нами в какие-либо игры. Великий не любит, когда что-то идет не по плану, — хмыкнув на прощание, посланник развернулся спиной к царевичу и растворился в ночной мгле так же неожиданно, как и появился.

Олер, взяв перстень любимой из рук колдуна, ощутил внутри большую тревогу за нее. «Ольга прости. Потерпи, моя любимая девочка, потерпи еще совсем немного, скоро мы навсегда будем вместе. Я все для этого сделал,» — посмотрев с отвращением вслед ушедшему колдуну, он резко развернулся и направился к своим людям.

Именно эту странную встречу и увидели два Сына Тумана из Мирманского войска, находящиеся в разведке по личному приказу Омирона. Друг Велезара оказался прав, установив слежку за Олером, это дало свои плоды.

— Колдун и царевич Олер, что все это значит, Таймин? — более молодой разведчик смотрел в сторону, куда направился колдун.

— Не знаю Дороний, но это все не к добру. — голос более опытного товарища наполнился тревогой. Он внимательно следил, как царевич, разойдясь с колдуном в разные стороны, еще раз взглянул на переданный предмет, а затем убрал его во внутренний карман.

— Что будем делать? — уставившись на Таймина в ожидании приказа, спросил товарищ, — Предупреждать Велезара, это уже вряд ли чем поможет. Только смуту поднимем в войске, да он скорее всего не поверит в это.

— Примерно пять — шесть часов до боя, — быстро размышлял опытный Сын Тумана, — он уже ничего не сможет сделать при всем желании. Лучше догоним отступающее на вторую позицию наше войско. Доложим все лично командующему Омирону.

Приняв решение, они двинулись в путь, но к несчастью, им не удалось уйти незамеченными. Они попались в одну из сотен расставленных ловушек греманнского колдуна Ферча, и началась смертельная погоня. Два измотанных Сына тумана, пытались сделать все возможное и невозможное, чтобы уйти от погони, в которой участвует колдун, а эта задача практически невыполнимая. Ферч дурманил их разум, заставлял плутать на одном месте, теряя силы. Давал время на прием эликсиров, которые снимали на время его заклятие, но при этом не давали организму восстановиться. Колдун играл в кошки мышки, упиваясь своим превосходством. Вот наконец силы окончательно покинули одного из разведчиков, и он, упав на землю возле реки, сказал другу:

— Дороний, для меня была честь служить и сражаться рядом с тобой! — кровь из его обвисшей руки текла ручьем, которую он пытался остановить, зажав плотно второй рукой.

Дороний, быстро оторвал рукав своей разодранной туники, чтобы перевязать товарища. Продолжая оказывать помощь, он внимательно слушал товарища.

— Выполни мой последний приказ. Я прощу тебя не как старший, а как друг, — он уже с трудом подбирал слова, тело было измотано до предела. — Прорвись брат через кольцо, дойди до наших, я помогу тебе насколько хватит сил. Сейчас отдышусь и постараюсь увести их за собой по ложному пути, — он постарался выровнять дыхание и услышал хрипы внутри груди. — Может ничего не выйдет, но у тебя появится хоть небольшой, но все-таки шанс. Нам не уйти вдвоем, ты сам понимаешь это, — Дороний, закончив перевязку, молча уставился на израненного друга.

— Каков план, Таймин? — сухо, сквозь зубы, проговорил он, понимая, что услышанное ему вряд ли понравится.

— Снимай всю верхнюю одежду и оставь ее мне, — ничего не понимающий Дороний быстро стал раздеваться.

— Помоги мне тоже снять одежду, — Дороний послушно все выполнил, ожидая дальнейших действий.

— Уходи вниз по течению и надежно укройся. Скоро должен опуститься туман, выждешь время и осторожно возвращайся. Пойдешь вверх по реке, против течения, — Таймин говорил все тише, видно было, что силы покидали его, — Оставь мне один элексир, остальные забирай себе. Примешь, когда двинешься обратно, думаю тебе их хватит, чтобы проскочить колдуна и горских псов. — Дороний смотрел на истекающего кровью товарища, слезы бессилия прожигали его лицо. Он прекрасно понимал, что больше никогда не увидит друга живым.

— Все Дороний, не трать время и силы, от тебя зависят жизни всего Криворгского войска и царства. Дойди, прошу тебя, чего бы это не стоило. Ты Сын Тумана, не забывай это. Увидимся у нашего Отца, к которому тебя проводит Онтагор, но это будет не сегодня. Сегодня ты любой ценой должен выжить! — в глазах Таймина появилась уверенность, а в голосе надежда. — Прощай брат, я верю, что у тебя все получится! — с этими словами обессиленный, изодранный и окровавленный он медленно побрел по реке, против течения, оставляя намеренно следы крови на ветках, уводя за собой погоню.

Таймин понимал, Ферч не дурак и вскоре раскроет его план, но это даст другу немного драгоценного времени. Пройдя около версты, он перебрался вброд на другую сторону реки, а затем, выбравшись на берег, как можно дальше закинул одежду Дорония в чащобу. Затем снова спустился к реке и продолжил идти против течения. Силы начали покидать его. Тело сводило судорогами от холода и сырости, рана на свисающей руке вновь открылась. Ноги предательски подкосились, и он упал в прибрежные кусты, разодрав лицо в кровь.

Вдруг позади донесся едва различимый собачий лай, еще довольно далекий. Выпив свой единственный эликсир, и получив заряд бодрости, разведчик рывком поднялся и продолжил, теряя кровь, свой изматывающий путь. Пройдя с сотню шагов, он выбрался на противоположный берег и направился в гущу леса. Действие эликсира заканчивалось, силы начали покидать его.

Таймин услышал за спиной громкий и яростный лай собак, а через мгновение, огромный пес вцепился мощными челюстями в здоровую руку, повалив его на землю. Еще через миг, уже вся свора пыталась разорвать тело смелого разведчика на куски. Вдруг послышался резкий свист, и псы покорно расселись вокруг жертвы, ожидая команды хозяина. Десять всадников на конях обступили лежащего, изодранного Таймина.

— Скормить эту тварь псам и дело с концом, — сказал один из них.

— Нет, Ферчу он нужен живым, — проговорил второй.

— Зачем, это же Сын Тумана, чего на него тратить свое время, он все равно ничего не скажет. Его же ждет Онтагор, чтобы отвести к Отцу Туману, — с ехидством проговорил первый, не унимаясь. — Все это знают, или Ферч этого не слышал?

— Слышал, — проговорил подъехавший сзади воинов и уже спешившийся колдун спокойным голосом.

Таймин, наконец, разглядел его вблизи. Ферч был невысокого роста, худощавый, с гладко выбритой головой. Колдун не был уродом, наоборот, его внешность к себе располагала. Подойдя к всадникам, Ферч обратил свой взор на бунтаря.

— Я вижу, ты не понимаешь моих приказов? — обратился он к всаднику, пожелавшего убить разведчика, — Или думаешь, что мои слова ничего не стоят? — Лицо колдуна оставалось милым и приятным, но серые глаза, поменяли окрас на черный и сильно увеличились, отчего всем стало не по себе.

Через мгновение все увидели, как Ферч начал медленно поглощать жизнь непокорного. Воин, застывший в неподвижности, высыхая на глазах, молил о пощаде, но колдун стал «чужим» и не слышал вокруг ничего. Происходящее ввергло всех в ужас. Через мгновение крики стихли, а Ферч спокойно подошел к высохшей мумии, сидящей на коне, приложил к ней руку. Тело, недавно бывшее человеком, мгновенно превратилось в невесомое облако пепла, осевшее на землю под весом одежды и доспехов несчастного, под ноги спокойно стоящего коня.

Посмотрев на остальных всадников, Ферч спросил все таким же невозмутимым голосом:

— Есть еще кто-нибудь, кто хочет меня ослушаться?

— Нет, Ферч, — заголосили испуганными голосами всадники.

— Где второй? — колдун внимательно посмотрел на отряд. — Он не должен уйти, разве это не понятно?

— Понятно, Ферч. Мы его из-под земли достанем.

— Если этого не случится, то обещаю, вы будете завидовать своему товарищу. Быстро все на поиски!!! — всадники мгновенно разделились на группы и отправились на поиски, оставляя колдуна один на один с разведчиком.

— Ну, что, поговорим, — обратился, наконец, Ферч к Таймину. — Я не буду обещать тебе жизнь, но если скажешь где второй, то умрешь быстро и безболезненно.

— Мне не нужны твои обещания, мне от тебя вообще ничего не нужно. Катись в Великую степь, на прокорм Канаварам, — закипая от злости, ответил мирмандец.

В ответ разведчика подхватила могучая сила и прижала к стволу крепкого дерева. Затем, выламывая медленно из суставов руки, она стала постепенно обвивать их вокруг дерева. Адская боль терзала все тело Таймина.

— Нет, ты не умрешь легко, — Ферч явно наслаждался своей работой. — Я буду поддерживать твое тело и оно не сможет внезапно умереть, даже не надейся, — после этих слов воин почувствовал, как его живот что-то разрывает изнутри когтями, от боли у него затуманился взгляд. Изо рта молодого парня потекла алая кровь, а голове раздавались удары огромного колокола.

— Я же сказал, ты не умрешь так быстро. Скажи, где второй и все это прекратится. — вкрадчиво шептал Ферч.

Таймин сквозь кровавую пелену, застилающую глаза, посмотрел на колдуна и ответил, но уже с издевкой в голосе:

— Боишься тварь, понял, что потерял его! В этом лесу тебе никогда не найти Сына Тумана. А вот тебя, трусливый шакал, потом найдут наши маги, и ты знаешь, что они с тобой сделают, — парень из последних сил плюнул в сторону колдуна перемешанной слюной с кровью, выражая полное пренебрежение к его могуществу и силе.

Отважный воин почувствовал, как все жилы тела превратились в лед, а кровь в них начала нагреваться закипая. Последние слова сорвавшиеся с его губ, были мольбы к Отцу Туману и к генералу Онтагору.

— Помогите Доронию дойти, молю Вас! Я отдаю самое дорогое, что у меня есть, жизнь. Не оставьте моего брата, будьте к нему милосердны! — В этот миг душа Таймина покинула искалеченное тело и отправилась в пристанище воинов, замок Храбор.

Сын Тумана сделал все, что было в его силах, и даже больше. Отец услышал мольбу своего сына, и на реку опустилась непроглядная мгла. Туман был такой плотности, что на расстоянии трех шагов из виду терялись огромные деревья. Лучшего подарка для Дорония трудно было представить. Теперь он точно дойдет, теперь его никто не сможет обнаружить.