глава 17

Глава 17

Ерон на четвереньках взобрался по расползающемуся под ногами и руками краю воронки и, приникнув к земле, присмотрелся к затянутому дымкой горизонту – патрулей не было видно, да и звуков, характерных для парящей техники берсеркеров он не слышал с самого начала пути. Расслабившись, насколько это было возможно в его положении, Ерон попытался выпрямиться, но поскользнулся и упал навзничь в грязь.

«Чертова жижа, я с ней так действительно сойду с ума», — выругался он и вновь попытался встать. В этот раз успех ему сопутствовал. Убедившись, что он стоит довольно прочно и не повалится снова, Ерон потер бок и отряхнул одежды, однако его руки также были покрыты вязкой грязью, и старая рубаха только испачкалась оттого еще сильнее. Ерон чертыхнулся снова и направился по давно известной ему дороге – дороге к базе берсеркеров.

Он брел уже полчаса, разглядывая от нечего делать унылую картину, окружающую его со всех сторон: на протяжении всей пустоши попадались редкие, торчащие в гордом одиночестве, облезлые, словно кем-то ощипанные, деревья, растопырившие тонкие ветви в немой мольбе. А также стояли намного реже встречающиеся покосившиеся от ударных волн и стихии или обрушившиеся под бомбежками домики, оставшиеся от окрестных деревень или когда-то принадлежавшие любителям тишины и уединения.

— Вот не думал, что я, инженер с двумя высшими образованиями, буду лазать по грязным ямам как какой-то партизан, – проехавшись пяткой по очередной луже размытой земли, произнес Ерон, не заметив, что он озвучивает свои мысли. – Особенно учитывая то, что эти ямы когда-то были моим домом. Хорошо Лара этого не застала…

Он остановился, захлестнувшись приятными воспоминаниями, и постоял так минут пять. Но время не позволяло надолго возвращаться в прошлое, а настоящее упорно о себе напоминало. Ерон огляделся вокруг, затем махнул рукой и пошел дальше.

* * *

Прошло еще около пятнадцати минут, прежде чем до ушей Ерона донесся скрежет механизма, отпирающего ворота ангаров, и гул гравитационных платформ танков – звуки, навевающие не самые приятные ассоциации человеку, повстречавшемуся на жизненном пути со Стальным Легионом, но ставшие за последние дни до досады привычными для слуха пожилого инженера.

«Ну, давай Ерон, сыграй психа еще разок, ты можешь» — постарался он подбодрить себя мысленно. Взобравшись на холм, на котором Смертельное Око развернул свою базу, Ерон побрел вдоль сетчатого забора, ища то место, где проволока была прорвана. Через эту дыру он попадал на территорию базы уже раз шесть, но сегодня Ерон не был столь спокоен, как раньше. Неприятное предчувствие тяжким камнем легло на сердце и давило на него все сильнее по мере приближения к цели. Вскоре его поиски увенчались успехом – впереди показалась прорезь в решетчатом заборе, оставленная случайно отлетевшим осколком шальной бомбы, достаточно широкая, чтобы туда мог пролезть человек нужной комплекции. Конституция Ерона как раз благоприятствовала условиям: худой, среднего роста.… Для удобства проникновения инженер вырыл под дырой яму еще при первом заходе на базу и, судя по тому, что она там осталась, киборги не нашли ее или не обратили на это внимания. Протиснуться в отверстие посему оказалось делом простым. Оказавшись по другую сторону забора, Ерон приосанился и пошел в сторону большого здания, над которым реяли флаг с символикой Хаоса и личный штандарт генерала Смертельное Око. Когда инженер уже приблизился к слегка приоткрытому окну, за которым располагался кабинет генерала Легиона, за его спиной раздался металлический голос, обращающийся непосредственно к нему:

— Эй, ты, человек, стой на месте! Повернись ко мне!

Ерон подчинился приказу и, приподняв дрожащие руки чуть выше плеч, обернулся. Перед ним стояли два берсеркера, один из которых направил в его сторону десницу, из которой угрожающе выглядывал ствол орудия. Ерон помялся, подбирая слова оправдания, но так ничего внятного и не придумав, решил брякнуть первую глупость, которая посетит его голову:

— Извините, я искал своего слоника, синего такого с розовыми пятнами, он еще на ушах летает. Вы не видели? – горестным голосом выдавил он.

Берсеркеры переглянулись, затем тот, что стоял поодаль сказал:

— Это, наверное, тот самый местный дурачок, о котором рассказывали постовые, он безвреден. Говорят, он сумасшедший и не трогают его, просто отпускают, хотя по мне так его надо бы пристрелить, для профилактики.

— Не думаю, что стоит поднимать стрельбу из-за какого-то хлипкого человечишки, — не согласился второй. – Можно его просто зарезать, – пушка исчезла в руке киборга, а наместо нее вылезло длинное складное лезвие.

Берсеркер вознес руку для удара, но его остановил глухой низкий голос:

— Я бы не спешил этого делать.

Берсеркер опустил клинок и поворотился. За его спиной возникло высокое крепко сложенное гуманоидное существо в красной широкой накидке, отдаленно похожей на пончо, с изображением желтого треугольника с сильно выдающимися загнутыми концами у основания, внутри которого был вышит столь же желтый круг. Голову его надежно скрывал капюшон, а нижняя часть серого лица была прикрыта дыхательной маской. Носа у него не было, и под капюшоном были видны только его горящие глаза и узкие ноздри. Рядом с ним стоял воин, туго замотанный в рыжие ленточные одежды с железными шипастыми наплечниками. Он стоял неподвижно, как статуя, склонив голову к земле, и мерно дышал – лишь это выдавало его принадлежность к живым существам.

— Генерал, – произнес один из берсерков, и оба киборга упали на одно колено.

Глаза Смертельного Ока сузились, и он произнес:

— Вольно. Наш почетный гость изъявил желание поговорить с этим оборванцем, так что пока сопроводите его ко мне в кабинет, мы скоро подойдем.

Эти слова сверхвоина повергли Ерона в панику, но он постарался не выдавать тот буйный ураган страха, который взвился в его груди. Какое-то внутреннее чутье, имеющее для того все основания, подсказало ему, что, верно, эта история плохо кончится. Киборги бесцеремонно подхватили инженера подмышки и потащили к входу в штаб. Противиться железной хватке было бессмысленно, да и что мог поделать немолодой уже человек, всю жизнь проживший серой мышкой в клетке мегаполиса. С другой стороны, в конкретной ситуации мало кто мог бы освободиться и сбежать. Оставалось радоваться, что механоиды его не убили и надеяться на лучшее.

Берсеркеры проволокли его по коридору вдоль нескольких автоматических дверей и, подведя к кабинету генерала, грубо кинули внутрь прямо на пол. Створка двери, тихо шепнув, закрылась, киборги же остались охранять вход, пусть этого и не требовалось в случае с их пленником. Оставшись один, Ерон оценил свои шансы на побег, которые на его беду оказались равными нулю. О том, чтобы пробивать стальные стены и речи быть не могло, дверь, хоть была и не заперта на электронный замок, надежно охранялась двумя берсеркерами, а на базе бродила целая армия. Открытое окно сначала показалось наиболее подходящим вариантом для бегства, однако при лучшем рассмотрении Ерон обнаружил, что щель слишком узкая, а само окно из толстого стекла открывается за счет активации какого-то механизма. Оставалось просто тихо сидеть и ожидать своей весьма незавидной участи.

* * *

Смертельное Око и Флеймсоул задержались, разговаривая о каких-то известных только им одним вещах и, в силу этого, подошли в кабинет чуть позже. Генерал на ходу продолжал говорить с демоном, но когда увидел Ерона, то сразу же внимание сверхвоина переключилось на него.

— Эй, а я, кажется, начинаю тебя узнавать, человек, – произнес он, присмотревшись к испуганному лицу инженера. – Это не ты ли постоянно ошиваешься вокруг моей базы? Давно хотел до тебя добраться, да только я слишком занят переселением наших войск и союзников, чтобы приказывать постовым пристрелить мелкого человечка. Ладно, у меня еще масса дел. Флеймсоул, ты, вроде, хотел поговорить с этим человечишкой? Он твой.

— Благодарю, – отозвался воин грубым рычащим басом. – Я бы хотел потолковать с ним наедине, если вы ничего не имеете против?

Смертельное Око жестом приказал берсеркерам покинуть помещение, а когда они исчезли, вышел сам и створки двери сомкнулись за его спиной.

«Летающий пятнистый слон. Надо ж было сморозить такую глупость», – подумал Ерон. – «Вряд ли это сойдет за бред сумасшедшего. Зачем я вообще сюда пошел? Теперь вот пропаду…». Его дальнейшие размышления прервал голос Флеймсоула:

— Значит ты из города под холмами? – демон хрустнул костяшками пальцев, отчего Ерону стало не по себе. Он послушно закивал головой. – Ну ладно, тогда я буду краток. Недавно на эту планету прибыл воин, похожий на меня. Еще мне точно известно, что он выдвинулся в сторону вашего города, и я готов поспорить, что он его не покидал…

Ерон заворожено смотрел на пляшущий в глазах демона огонь и не мог произнести ни слова, животный страх сковал все его тело и «заморозил» язык. Флеймсоул, подождал ответа, но так и не получив его, начал злиться. Ассасин схватил несчастного инженера за лацканы рваной рубахи и приподнял над полом на уровень своего лица.

— Ты разговаривать хоть умеешь, грязная скотина?! – прорычал воин. – Если да, то рекомендую воспользоваться этой способностью! Спрашиваю еще раз – где он прячется?! И можешь не прикидываться идиотом, я знаю, что твой разум чист!

— Да-да, точно, я… я п-помню такого, – сбивчивым голосом пробубнил Ерон. – Действительно к нам в убежище приходил воин похожий на вас, день назад, но он уже давно ушел на юг. Там стоит разрушенная база Альянса, и возможно остались бойцы сопротивления.

— На юг говоришь? А вот я слышал, будто все базы вокруг вашего городишки на расстоянии двадцати пяти километров уничтожены лучами смерти, стерты в пыль, если тебе так будет понятнее.

— Но он-то этого не знает, – выдавил Ерон, начиная думать, что демон читает его мысли. В его голове все окончательно перепуталось, и Ерон понял – живым ему отсюда не уйти, если не случиться чуда.

— И все-таки мне кажется, что этот сверхвоин до сих пор находится где-то в ваших катакомбах, и вот что я хочу тебе предложить: ты отведешь меня к Грому, и я убью его, или ты сейчас ничего мне не говоришь, и мы тебя отпустим, но потом придем сами и убьем всех выживших. А теперь не трать мое время и решай, я еще хочу успеть занять лучшие места на спектакле, посвященном концу вашей эпохи!

Ерон помялся, обдумывая все варианты, а затем с его дрожащих губ упали слова, о которых он мог потом пожалеть:

— Ладно, я отведу вас к нему…