Эпилог

Проходя по парку, Ярослав размышлял о том, какой странной порой бывает жизнь и как сильно мир способен меняться.

Полвека одиночества теперь казались ему забавным недоразумением, хотя это и часть биографии, отрицать то, что это было, не получится. Он обрел не просто свое место в жизни, теперь рядом были верные и бескорыстные друзья, которые не бросят и не предадут, хотя они, казалось бы, находятся во враждебном лагере. Ну нет, даже если опять явится Петро и станет убеждать его в том, что это только кажется, и, не читая мыслей, не знаешь, что у них на уме, он не поверит ни единому слову своего бывшего наставника. Огорчало только одно — их суждено пережить, они же смертны… хотя кто может знать, суждено ли на самом деле.

Навстречу попалась Аля и ее малявка Иринка, девчонка кукольной красоты: белокожая, с толстенными рыжими косичками (еще бы, волосы же вьются), но неожиданно темнобровая, с темными ресницами и глазами цвета хорошо заваренного кофе. Собственно, Алевтина тоже заново начала подкрашивать волосы травяными бальзамами на основе хны, так что теперь сказать, что ребенок не ее, могли бы только те, кто знал девушку сто лет, но Иринка и сама знала, что у нее «новая мама», а прежняя, бросившая ее кукушка, точно не явится за ребятенком. Иронично это — Сообществу было нужно, чтобы малолетнего Ловца воспитал другой Ловец, взрослый, и тут подвернулась Аля, умная, ответственная, в меру обеспеченная и готовая на такое. Малявка ходит за ней как привязанная.

— Дядька — вампир, — вместо приветствия огорошила Ярослава сопляндия.

Ала усмехнулась и ответила:

— Конечно, но помни: никто не может с тобой играть в эту игру, кроме Владика.

— А его мамка с папкой?

— Никто, — чуть сдвинула брови приемная мать.

— Ага, — с готовностью согласилась в общем-то феноменально послушная для своих лет девчурка.

Мыслей Ирины он даже сейчас не мог слышать, а то узнал бы, что дядька, хоть и вампир, а красивый, за такого бы замуж выйти, когда вырастешь, но это еще так далеко. Зато хотелось быть как мама Аля, чтобы умная, сильная и добрая, и чтобы ловить всяких там бабок-ежек и Кощеев Бессмертных, давать им ремня за хулиганство и ставить в угол.

Ярослав вспомнил, как ему позвонил довольный Иван и сообщил, что все знакомые и друзья приглашены на свадьбу Васи и Олеси, потому что это совсем свинство веселиться самим напрочь забыв о тех, кто всегда был рядом. Василий явно намерен вкалывать за четверых, дабы семья была хорошо обеспечена, а Олеся от радости как солнышко светла, даже не узнать — до того ведь была как в воду опущенная. Интересно, а Алевтина пойдет?

Ярослав слегка улыбнулся: отношение к девушке было двояким. Вроде она сперва показалась настоящей мымрой, плюс еще и характер колючий, но оказалась замечательным человеком, да и внешне вполне симпатичная. Аля сильно напоминала его мать, возможно даже, что они невероятно дальние, но все же родственники, ведь прабабка девушки тоже из-под Рязани (и поговорки она чисто рязанские знает, которые больше никто не знает из иных городов).

— Аленький…

— Что? — она подняла голову, перед этим крепко уцепив Иру за руку, чтобы в одиночку не удрала.

— Ты на свадьбу тоже едешь?

— Смеешься, что ли? Олеську я постольку-поскольку знаю.

Похоже, ей опять ужасно не хотелось влезать в платье, да и то правда — непонятно, как женщины вообще умудряются дышать в грации, а тут еще и высокие каблуки, от которых берет оторопь даже при беглом взгляде, вот уж истинно пыточное орудие.

Ярослав сдержал усмешку: пусть у него и были женщины, и он был в курсе от этого, как менялась мода, но сейчас явный возврат к примитиву вроде юбок на бретельках, известных еще в пятидесятые годы прошлого, ХХ, века. Вдвойне смешно было наблюдать, как окологламурные фифы презрительно отзываются о моде периода СССР, при этом полностью копируя ее.

Впрочем, Але платья не так сильно идут, как классические брюки с блузкой и жилетом, особенно если комплект темного цвета (шоколадного, бутылочного, полночного или хотя бы мокрого асфальта), а блуза контрастная, пастельных тонов холодного спектра. Нет, он был не прав, когда мысленно звал ее мымрой и неуклюжей коровой, но признаться в этом и получить в рог за оскорбления так и не отважился.

— Как Алесь? — спросила Аля. — Ты его братан, тебе он, скорее всего, все рассказывает.

Да, Ярославу Алесь пел восхищенные дифирамбы в адрес Сообщества, а они общались по скайпу каждый день. Родной Минск для юноши стал после этого еще интереснее, а потому и еще любимее, а на руководство он надышаться не мог от смеси восхищения и уважения. Обычная человеческая работа ему светила на радиозаводе (том самом, легендарном, что все еще был жив, и даже очень), в кино парень больше сниматься не хотел, как и его соотечественник Игорь Красавин, который променял голубой экран на жизнь совершенно простую.

Ярослав с улыбкой процитировал вчерашний разговор и заметил, что собеседница тоже улыбается, а ему нравилась ее улыбка, зажигающая легкие искорки в серых глазах и чуть-чуть обозначающая пока еще крошечные морщинки у губ, которые есть только у веселых оптимистов от того, что они часто смеются.

— Ты, Ярик, сейчас жизнью очень доволен, я смотрю.

— Весьма, — не покривил душой (хотя какая там душа у нежити?) вампир.

Аля остановилась — что-то мешалось в сапоге, похоже, попал-таки камешек, и Ярослав с готовностью перехватил Иру за капюшон курточки. Малявка ощерилась в улыбке:

— Не ешь меня, дядька, я невкусная.

— А я вот сейчас узнаю! — грозно, явно в подражание Волку из «Ну, погоди!», прорычал Ярослав.

Девчонка не только не напугалась, она моментально пришла в восторг и завизжала, за что приемная мать сделала ей замечание, объяснив, что порядочные юные барышни так себя не ведут. Иринка тотчас прекратила безобразие и пристала к Але, прося рассказать ей еще о правилах приличия, ведь барышней быть не так уж и легко.

«Да, гимназистки не выйдет, но воспитается хорошо», — подумал Ярослав.

Аля посмотрела на вампира.

— Сам-то как?

Ярослав пожал плечами:

— Необычно. Москва все же так и не сумела родной стать, думаю опять в Рязани поселиться, только стоит ли? Слишком много там прошлого, хотя и облик другой.

— А ты в Минск почаще выбирайся, — посоветовала девушка, — а живи еще где — Родина велика. К примеру, во Владимире хорошо, в Суздали неплохо, в Казани красота неописуема, в Костроме тихо да легко, в Ярославле весело.

Вампир засмеялась:

— Ярослав в Ярославле? Забавно выйдет, подумаю.

Аля кивнула и повернула к остановке — нашастались они уже по парку знатно, и скоро Ирка начнет мяучить, что у нее ножки болят, а только тупая мать будет заставлять дите мучится. Сама девушка по-прежнему могла провести на ногах чуть ли не пять часов и доковылять до дому, благо как всегда бегала на работу пешком. Полисы она бросила, поскольку это был бесперспективняк, и теперь была референтом в конторе по недвижимости. Там она быстро стала Алевтиной Павловной, заслужив должное уважение, потому что работала очень хорошо. По вечерам приходилось все так же ловить ошибки в почти безупречно чистых репортажах Эрика, и это ее успокаивало, поскольку дней не хватало и жизнь была полна смысла.

Аля сильно привязалась к Ирке, а вампир неожиданно тоже стал хорошим другом, не настолько близким, как побратим Эрик, но все-таки в перспективе вполне может таковым стать.

— Ладно, увидимся на дне рождения, — сказала она, имея ввиду свой собственный, который придет очень скоро.

— До свидания, мой маленький друг, — ответил Ярослав.

Вскоре обеих увезла маршрутка, а вампир еще долго стоял, наслаждаясь прохладой, тишиной и покоем, и очень надеясь, что это надолго, потому что навсегда ничего не бывает.