Глава 2. Разбитая память

— Вот так пипец! Чё делать тогда с ним?

— Пока ничего. Дождёмся, когда он просто придёт в сознание. На большую землю его нет смысла перевозить — он не ранен, пульс умеренный...

— Да пусть был бы неумеренным, пусть подохнет за то, что он сделал!

— Спокойнее, Витязь, спокойнее… А если это не его дневник?

— А чей же, чтоб его..?

— Ну да, ладно, ты прав… Всё равно, если он, правда, из прошлого, то кроме нас его не отправит обратно. Мы оба не хотим, чтобы он застрял здесь, а? Главное, подготовить его ко встрече с истиной его положения, иначе он может сойти с ума ещё больше...

Прошло ещё два дня, и на третий Сирил, наконец, стал потихоньку выходить из комы.

Прозрев, он не сразу сообразил, где находится. Лежал он на первом этаже двухэтажной деревянной кровати посреди чистого белья, и сам он был одет в чистую ночную рубашку, приятно прилегающую к телу. Сирил приподнялся, зашипел от боли в затылке и уселся на подушку, чтобы лучше рассмотреть комнату.

Он не знал этой комнаты. Он здесь явно впервые. Но вопрос в том, как он здесь оказался, и кто так позаботился об его выздоровлении?

Не сразу и листок бумаги, прикреплённый ядовито-зелёной кнопкой к потолку кровати, дождался своего часа. Заметив его, Сирил сорвал его с кнопки и развернул. Текст в записке без сомнений был обращён к нему:

"Dear Cyril, — записка шла на английском, — добро пожаловать в форт Полюс. Мы выловили Вас из моря, и Вы были без сознания, по крайней мере, два дня. Мне очень жаль, что мы поступили данным образом без Вашего согласия, но нам пришлось заглянуть в Ваш рюкзак, поэтому, благодаря Вашей книге, мы знаем о Вас всё. Я не имею ни малейшего понятия, как Вы здесь очутились, но мы постараемся помочь вам, чем сможем. И не удивляйтесь, если мы будем соблюдать осторожность при общении с Вами. Однако, скорейшего выздоровления! Алексей В., 13 августа 2013 года".

Последняя строчка произвела на читателя записки точно такой же эффект, что и его дневник на Алексея. "2013 год? — подумал Сирил. — Как? Это… это безумие!"

А в голове замелькали отрывочные изображения из прошлого, заставившие его передумать. "Или же нет? — продолжал ход мыслей Сирил. — В какой я стране?.. Кто такой Алексей?.. Скоро я узнаю детали. Но для начала я должен хотя бы встать..."

Сирил, босой и в одной рубашке, вышел, шатаясь, в смежную комнату. Он еле передвигал ноги и прежде, чем глаза его на миг потемнели, он прижался спиной к каменной шершавой стене. Как только ему стало лучше, Сирил смог полностью лицезреть помещение. Дверь на выход из комнаты для гостей находилась слева от него. Ближе к правой стене находился длинный стол из тёмного дерева, на котором, право, не было ровном счётом ничего. Параллельно столу темнела лакированная скамья. По полу катались клубки пыли. К стенам по обе стороны прохода между смежными комнатками приставлены такие же деревянные шкафы со множеством резных дверец и ящиков. В стене напротив Сирила находился камин — почему-то без дымохода, — в котором горел огонь без дыма, что смутило Сирила, и он решил, что ему мерещится.

"Любопытно, — подумал он. — Комната выглядит вполне обычной, ничего и не говорит о будущем… Нет, беру слова обратно, кое-что говорит, — подумал он под прицелом радужного ока непонятной блестящей конструкции в верхнем углу комнаты. — Что это такое?"

Ему не дано было знать, что, благодаря камере, за ним давно наблюдали.

Сирил прошёл к двери, слабо протянул руку. Пальцы коснулись засова. Сирил дёрнул дверь на себя и отпрянул, ощутив лёгкое недомогание. Дверь была заперта.

— Заперто?! — запаниковал юноша. — Он запер меня? Так, где мой ранец?.. — нервно он забежал по комнате в поисках ранца, затем вернулся в спальню и, распластавшись под кроватью, просмотрел и там, нет ли его.

— Это всё Алексей! — затрясся он от злобы. — У него ранец! Эй, я в порядке! — закричал Сирил, стуча кулаками по двери, — Выпустите меня отсюда! Эй!.. Меня не слышат? Я не верю… И ведь у него ещё и сфера!.. У него и в мыслях нет, что это такое!..

До его ушей донёсся звон ключей за дверью. Сирил поперхнулся и отскочил спиной к столу. Ключ противно скрипел в скважине. Сирил нервничал. Ключ достиг предела и был вынут, после чего дверь спокойно отворилась.

Вошёл мужчина атлетического телосложения, высокого роста, одетый в тёмно-коричневое кожаное пальто, зауженные брюки и кожаные сапоги с высокой подошвой, прибавлявшей ему лишние сантиметры. Выглядел он довольно молодо для своего возраста, на вид ему от силы можно было дать около 35, максимум 40, но не больше. Он улыбнулся Сирилу, при этом сжимая за спиной какой-то мешок.

— Доброе утро, Сирил, — приветливо сказал он.

— Вы ведь Алексей, не так ли? — сделав паузу, спросил Сирил.

— Да, я и есть Алексей.

Сирил вновь всмотрелся в его лицо, спокойное и необычное по своей красоте. У него сразу возникла мысль о том, что он ужасно соскучился по нормальным человеческим лицам за последнее время, но только… откуда у него такая мысль? Отведя взгляд, Сирил во второй раз сосредоточился на одежде Алексея, которая отчасти походила на типичную одежду охотника, живущего в 19 веке, но, так или иначе, она отличается по мелким признакам. А ещё эта странная синяя рубашка, очерчивающая мускулистый торс, без воротника и пуговиц и с огромным вырезом — кто такое носит?

"Как странно… — думал Сирил. — Он абсолютно не похож на обычного человека. Неужели, это правда, что он написал?"

— Позволю себе заметить, — внезапно произнёс Алексей, — что Ваше нынешнее местоположение весьма отдалённо от Швейцарии. Вы сейчас в России, в нескольких милях от Кронштадта и от Санкт-Петербурга. Так что теперь пришло Ваше время рассказать, как Вы здесь очутились.

— Я… я...

Сирил запнулся. Ему казалось, что он мог ответить на этот вроде бы несложный вопрос, но он не нашёл ответа. Он не находил ответов ни на один вопрос, возникающий в мозгу со скоростью падающего в небе астероида.

— Я не знаю. Я… я, честное слово, не знаю.

Он боялся признать открывшуюся правду, тем более, поведать её. Нет, нужно собраться и пересилить страх перед истиной.

Он не помнил ничего, что было с ним до комы. Ничего, кроме собственного имени, что он жил в 1882 году и что он пытался уничтожить некую сферу величайшей силы. Где она теперь?

Тайная, беспричинная злоба продолжала расти внутри Сирила. Неожиданно он страшно разозлился на жителя форта, не прекращающего теребить мешок в руках, и закричал:

— Где мой шар? Верните мне его немедленно! Раз Вы читали мой дневник, Вы должны знать, что она..!

Сирил оборвал фразу, заметив, какую растерянность на лице Алексея вызвали его крики. Удивительно также и то, что Сирил сам не мог вспомнить, что писал там, чтобы так переживать. Сирил сконфужено отвернулся. Алексей помолчал, затем сказал твёрдо:

— Забирайте.

Сирил оглянулся. Алексей протягивал ему тот самый тряпичный мешочек, в котором при малейшем движении руки что-то звенело. Сирил жадно схватил его и начал развязывать.

— Я клянусь, что ничего не делал с ним, он уже был в таком состоянии, когда я вынимал его.

Брови Сирила полезли на лоб. Всплыли вновь эмоции из прошлого.

— Он… разбит! — руки нервно задрожали, и Сирил осторожно положил мешок на стол. — Я здесь надолго...

Он опустился на скамью и закрыл лицо руками. Каштановые локоны живо завибрировали на его голове.

— Я должен собрать её, чтобы она перенесла меня обратно… — проговорил он, не поднимая головы. — Я не уверен лишь, что смогу это сделать.

Алексей сел рядом на скамью. Он искал подход успокоить его и уговорить здраво воспринять ситуацию. Сирил отговаривался и отворачивался.

— Значит, всё из-за Фортума? — уточнил Алекс.

Сирил кивнул.

— Это артефакт невероятной силы. Он способен на многие вещи. Он же и сгубил меня.

— Но всё же непонятно, как он бросил Вас..? Что с Вами? — воскликнул Алексей, увидев отчётливую перемену в лице юноши.

Сирил воспрянул, будто очнувшись ото сна.

— Я, я потерянный человек. Помню, как хотел сбежать от прошлого, а теперь я не могу вспомнить почему. Там, в пещере, я помнил, что я писал в том дневнике, почему я хотел… избавиться от Фортума, а теперь… Я ничего не помню, кроме пещеры… — и Сирил поведал Алексею историю, как он пытался уничтожить магический шар в швейцарских горах, который теперь ему жизненно необходим. — Я чувствую подсознательно, что я в чём-то виноват… Почему я всё забыл?..

Алексей вскочил и вихрем помчался к двери, бросив через плечо, что вернётся. И через несколько минут он вернулся с ранцем Сирила. Сирил вспомнил его и его содержимое… и историю каждой вещи, лежащей в нём. Он вынул из ранца небольшую плетённую книгу, и проклятые воспоминания хлынули рекой. Картинки за картинками проносились перед глазами Сирила, и Сирил словно тонул в них. Проникая в душу, реки воспоминаний жгли её так, как языки пламени жгут ведьму на костре, и жар не остывал, не переставая сжигать сердце.

Он осознал всё.

Сирил отшвырнул дневник в дальний угол комнаты.

— Провалы в памяти, значит, — нервно засмеялся он. — Какая злая шутка.

— Единственное, что я могу ответить Вам на это, — сказал Алексей, — так это то, что Вам нужно успокоиться и попытаться найти способ собрать его, — Алексей кивнул на тряпичный мешок на столе, — и закрепить его части. Но сначала оденьтесь, а то здесь холодно. Ваша одежда во втором ящике снизу, вон в том шкафу, — Алекс указал на шкаф рядом с дверью.

— Благодарю Вас, Алексей.

— Я также приглашаю Вас в общую столовую на обед, как только будете готовы, — добавил новый знакомый, встав в проходе.

— Вы очень любезны, — улыбнулся Сирил, — я приду.

— Я жду Вас, — улыбнулся и Алексей краешком губ и вышел за порог.