Эпилог

Президент Уэбстер наполнил вином два высоких бокала и вернулся к столику, за которым сидел посол Станиславы Майкл Куин.

— Рекомендую — изумительная вещь столетней выдержки.

— Благодарю вас, сэр.

— За будущее.

— За будущее.

Зазвенело дорогое стекло, затем мужчины молча пригубили благородный напиток.

Президент давно уже четко понимал, что союз со Станиславой необходим, ведь Земля сильно отстает в научном и технологическом смысле от прочих планет, а с подписанием джентльменского соглашения они могут достичь уровня Церекса. Куин не отрицал того, что земляне, как союзники, нужны станиславцам как сила, способная прикрыть их с другой стороны галактики — эйрианцы рано или поздно могут поумнеть, но пока только наглеют.

— Предлагаю выпить в память о сенаторе Бейлоке, — сказал посол, — моя семья скорбит до сих пор.

— Да, я знаю, он был другом вашего отца, о котором мы тоже скорбим, да и ваша уважаемая тёща — его вдова...

Император с послом выпили не чокаясь.

Затем Уэбстер склонился над распечаткой текста джентльменского соглашения Земли со Станиславой. Вычитав документ, президент поставил свою подпись.

— Господин посол, прошу вас, передайте мою искреннюю благодарность председателю Верховного Совета.

— Непременно, — ответил Куин.

Посол и президент крепко пожали друг другу руки.

Подполковник Пространственно-Временного Патруля Наталия Стрельченко, глава аналитической группы, откинулась на спинку кресла и внимательно посмотрела на Марию Акутагава, свою старшую дочь.

— Крайние меры на сей раз не понадобились, реверансы Куина сделали свое дело.

— Удачлив, — признала королева финансистов, — план о кризисе я оставлю про запас, мамочка.

— Самое главное в том, что Патруль контролирует это, иначе измерение Йорт рисковало быть уничтоженным.

"Да как сказать, — подумала Мария, — науку тоже никто не отменял..."

Инопланетяне каждый раз поражались примитивной технике на Мемори, но Кир уже привык; поэтому он спокойно вошел в приемную отца, кивнув секретарше. Только самые близкие и знали, что Сильвана не просто красивая девушка для мебели — сейчас опасной была даже ее китайская прическа с палочками, удерживающими каскад волос, но также с легкостью пробивающими чье-то горло.

— Генерал улетел на совещание, — сказала секретарша, — но скоро будет.

— Сюрприз сделаю, — Кир прошел в кабинет.

Как хорошо, что Сильвана его знает, а то пошла бы тревога, и все забегали.

Оказавшись в кабинете, Кир задумался над последней космограммой отца, и было над чем: совершенно новый, революционный способ нуль-транспортировки, изобретенный на Станиславе, предполагал преобразование материального тела в чистую энергию на момент гиперперехода. Быстро, без особых затрат, без разложения на атомы, без временной задержки, но надежно ли? Можно ведь и не обрести материальность… зато воспетые фантастами ХХ века оверсаны гарантированы и без зеркал, это уж точно. Насколько было известно самому Киру, проблематикой и испытаниями занимался «Фаэтон», звездолет того же класса, что и «Дружба», и он пока что цел.

Странник из Золотого клана знал и не боялся.

Капитан звездолета был настроен скептически.

В дверях щелкнул ключ, отец стремительно вошел, двигаясь на удивление бесшумно для такого высокого и крепкого, пусть и худого, человека. Огромные зеленые глаза — единственное, что унаследовал от Рихарда Сикорски его красавец-сын, — мгновенно потеплели:

— Не забыл своего старика, выходит.

— Какого старика? — выгнул бровь Кир.

Мужчины крепко обнялись.

Мать Кира, Марианна Стар, развелась с мужем еще когда сыну было шесть лет, но Кир, по большому счету, не терял связи с отцом. Когда же, ровно через десять лет, мать умерла, горе так сблизило Рихарда с сыном, что они стали лучшими друзьями. Сам Кир четко понимал, что нет человека, более близкого ему.

Конечно, у капитана были побратимы — Игорь и Телемах, — была самая лучшая подруга на свете — названная сестра Элли, — но отец все равно был на первом месте.

Сикорски всегда считался железным человеком — по воле, по выдержке, даже по здоровью, — но его ужасно подкосила весть о ранении сына и списании из рядов боевых пилотов. Генерал Комитета Галактической Безопасности лез из кожи вон, выбивая Киру пост капитана «Дружбы», и сейчас стало окончательно ясно, что лучшего командира исследовательскому звездолету просто не найти.

Краем глаза Кир заметил на столе отца фотографию матери. Да, это говорит о нем в полной мере: отец так и женился, все еще любит…

— Vater, — негромко окликнул Кир.

— Извини, задумался, — отозвался тот, тоже по-немецки.

Кир и сам это знал, поэтому поспешил заверить отца, что, пока он возвращался из пояса астероидов Солнечной системы, угрозы нигде не почувствовал, и явственно расслышал мысль, что хорошо иметь сына-Странника. Уловил телепат и горькую иронию, но отца он понимал еще лучше, чем других — не так уж легко принять тот факт, что рядом с тобой не человек.

— Я хотел тебе сказать, что испытания мгновенного перемещения закончены, и теперь технология переходя в энергетический режим доступна, но секретна, — сказал генерал, — а то на Земле опять потянут руки к технологиям Станиславского Альянса.

— Ты же сам с Земли, — напомнил мемориец, носящий гражданство матери.

— Но даже на твоей Мемори я это не сильно афишировал, — заметил отец.

Межпланетная политика была все еще сильно натянутой.

Следующее заявление просто поразило Кира: новые технологии надлежало установить на «Дружбе» и «Арбинаде» в тайне от земных спецслужб. Вот это мило! Майор Комитета Галактической Безопасности Элли Куин, она же командир «Арбинады», уже оповещена, и ей предстоит сняться с недавно открытой планеты Орайи и гнать на завод «Титов» для «ремонта». Что ни говори, а команда у нее надежная, да и у самого Кира — тоже, но риск все равно велик.

— А надежность? — спросил капитан.

— Уж будь спокоен, все тесты прошли успешно.

Стар обругал себя последними словами: не стал бы отец рисковать родным сыном и, пусть и несостоявшейся невесткой, но все равно любимицей. Зато сюрприз весьма приятный, иногда очень выгодно быть быстрым, как призрак.

Но пока, для отвода глаз, надо побыть немного на Мемори.