4

Тайленн встал и направился в кабинет капитана с космограммами, пришедшими из штаба; по дороге за синтехомо увязался Барсик, чрезвычайно благоволивший к старпому. Командор старался не наступить ненароком на кота, поэтому, когда тот шмыгнул к двери и активизировал фотоэлементы, отвечающие за открытие, мужчина даже обрадовался: днем капитан не запиралась, ведь команда поминутно бегала с докладами.

— Мэм, срочные сообщения из штаба космофлота, — сказал он, входя.

— Читал?

— Открытые — да, — не стал скрывать правая рука командира.

— Вспоминай, — Элли принялась разбирать распечатки закрытых космограмм.

До чего же порой удобно с капитаном-телепатом! Ничего не нужно докладывать вслух, а бояться случайного сканирования только те, у кого совесть не чиста. Но бойся — не бойся, а разве от высшего уровня скроешься?

— Спасибо, Тайленн, свободен, — Куин отложила одну из распечаток.

— Меня просили доставить на Землю отчеты, разрешите приступить?

— Да, возьми истребитель, — капитан вчиталась в письмо.

Мужчина кивнул и вышел.

По уши в бумагах, Элли даже не думала о том, что будет завтра, хотя и чувствовала себя так значительно спокойнее; но многие уже начали замечать, глядя на нее и Тайленна, что скоро между ними установится тесная дружба. Для старинных друзей Куин была все-таки полностью прозрачна, и бесполезно было отрицать ее чувства к командору — он стал словно бы потерянным когда-то, а ныне найденным братом для нее. Но… раздрай в команде — последнее дело, и "любимчиков" свои же выкидывали бы в космос, если бы была необходимость.

Элли рассеянно потеребила сережку из черненного серебра (даже на «Отчаянном» ей делали поблажки по этому поводу) и сникла.

Скорее бы он обернулся!

Нуль-каналы были быстрее не только гиперпространственных ворот, но и даже квантового пространства, так что меньше, чем через сутки, Тайленн уже возвращался с Земли на Орайю. Он не хотел быть слишком долго вдали от своего командира и единственной любви, хотя не смел и мечтать о взаимности; но истинно любящее сердце радуется даже тому, что любимое существо счастливо в любом случае, даже если это счастье находится не с ним.

Все случилось внезапно.

Из стационарной зоны перехода вдруг вынырнул маленький кораблик, за которым гнались рейдеры. Командор опознал земное судно и, не колеблясь, бросился в бой, защищая гражданских. Все происходило на подходе к планете Данелла, и именно на нее рухнули и сгорели в атмосфере останки рейдерского крейсера.

Через несколько секунд Тайленн понял, что теряет высоту — истребитель стремительно несся к планете, и он горел; все, что мог сделать пилот, это выброситься из кабины. Механизм катапультирования сработал как надо, и пилот мягко приземлился на равнину. Рядом рванул корабль — Тайленна отшвырнуло взрывом…

Сергей покрепче стиснул штурвал, глядя, как падают на планету два корабля — рейдерский и тот, что защитил их. Мама стиснула подлокотники кресла:

— Сережа, надо узнать, жив ли пилот.

— Правильно баба Марья говорит, полетели, дядя Сережа! — поддержала мать Пенелопа.

С тех пор, как погорело семейное предприятие, Сергей Сергеевич Зырянов и его мать, а также сын Ваня скитались по космосу в поисках лучшей доли. Мама, талантливый медик и, как она смеялась, предпенсионерка, частенько находила применение своим способностям, а вакуум-сварщиков везде хоть пруд пруди. На одном из астероидов семье Зыряновых повстречались Пенелопа и Леонид Попандопулло, студенты-лингвисты, которым на захудалой космической станции тоже особо места не было.

— Держитесь — иду на посадку, подлатаемся заодно, — Сергей начал плавное снижение по направлению к истребителю.

Несчастный кораблик догорал, а рядом, пусть и за пределами радиуса полного уничтожения, лежал молодой мужчина. Марья Павловна шустро, как молоденькая, подбежала к пострадавшему и убедилась, что он еще дышит. Рядом оказалась Пенелопа.

— Как он? — спросила девушка.

— Получил серьезную травму головы, но жить будет, — Марья принялась оказывать помощь. — Беги к Сереже, скажи — на борт возьмем, анабиозная камера нужна.

Пенни умчалась.

Лео вытаскивал черный ящик из разбитого истребителя, когда прибежал Ванюша с гравиносилками. Он обалдело вытаращился на на показания диагноста:

— Ой! Баб, а на фига нам этот…

— Придержи языка, Ивашка! Он спас нам жизнь и ему нужна помощь.

Подросток надулся: его явно беспокоил коматозный синтехомо на борту их суденышка. Но делать было нечего, бабку не переупрямишь.

Сергей тем временем чинил звездолет.

Элли слушала Зои Салос молча, и только Арти мог понять, насколько сильно больно сейчас его приемной матери, хотя мальчик и был телепатом более слабого уровня. Обломки истребителя на Данелле… тело пилота не обнаружено… черный ящик не нашли… Мальчишка поежился, прижимая к груди кота, но свалить по-быстрому из маминой каюты не посмел.

— Я поняла, мэм, — сказала она маршалу.

— Вы должны сняться с Орайи в срок, даже если не найдете командора Тайленна, — маршал оставалась беспристрастной, — экспедиции нужно продолжать.

— Простите, госпожа маршал, — ледяным голосом сказала Куин, — но командор Тайленн — член моего экипажа, и я не прекращу поиски пока они не увенчаются успехом. Командор не мертв, пока мы не нашли его тело!

Маршал покраснела бы от гнева, не будь она негритянкой, но тут ее вызвали, и поэтому Зои отключилась, буркнув на ходу: «До свидания!». Проклятая Каракатица думала только о деньгах! Станиславцы не бросают товарищей…

— Мама, — пискнул Арти.

Мальчик разжал руки, уронив взмякнувшего Барсика на пол, и тот вздыбился. Сам Арти бросился к Элли в объятия, как заклинание твердя: «Мама, не плачь! Мы его найдем!». Молодая женщина очнулась от ослепляющего отчаяния когда приемный сын принялся ее целовать, шепча что-то нежное.

— Верю я, верю, — всхлипнула она, кладя голову на плечо мальчика, потому что сама стояла на коленях.

— Тайленн просто не может погибнуть, мы же его так любим, — тихо сказал Арти.

Все, что капитан могла сейчас, это прижимать к себе своего ласкового воспитанника, такого нежного и хрупкого, очень похожего на ангела из детских сказок. Да, двенадцатилетний ангел, уже умеющий сочувствовать от всего сердца; и уже мужчина, несмотря на то, что еще не взрослый.

— Конечно же, ты прав, — тихо сказала Куин.

Но глаза ее были полны слез.

Первое, что почувствовал Тайленн — боль. Значит, он жив.

— Ой, очнулся, — сказал радостный девичий голос, — ты как?

Над ним склонилась молоденькая темноволосая землянка, довольно смуглая и с темными же глазами. Незнакомка говорила на системном английском.

— Я — Пенелопа, а тебя как зовут?

— Тайленн… я — синтехомо с планеты Станислава, — ответил мужчина.

— А я почему-то сразу поняла, что ты — генетически усовершенствованный, — улыбнулась она, — и очень симпатичный. Это нас ты от смерти спас, большое тебе спасибо.

— Любая жизнь священна, — сказал в ответ командор.

Этому он научился у своего капитана.

— Пенни, — в медотсек вошла женщина средних лет, — не утомляй нашего друга.

— Да вроде нормально все, баб Маш, — отозвалась девушка.

Женщина с седеющими русыми волосами представилась как медик, профессор Марья Павловна Зырянова, о которой Тайленн даже мельком слышал — талантливый космоврач, знающая анатомию чуть ли не всех рас. Стало совершенно ясно, кому он обязан жизнью.

Командор поблагодарил женщину, та лишь скромно улыбнулась, как мать сыну.

— Кстати, черный ящик вашего истребителя уцелел, — сказала Марья, — мы идем по координатам, и через сорок восемь часов будем на месте. Раньше, увы, никак не получится.

Любопытная Пенни тотчас принялась выспрашивать, а куда, собственно, они идет по координатам. Тайленну пришлось рассказать о планете Орайя; заодно Марья убедилась, что память мужчины совершенно не пострадала. Похоже, их генетические особенности — голова обычно защищена надежно.

— Ладно, отдыхайте, а ты, Пенни, не трещи зря.

Погасив свет врач вышла.

Через сутки Тайленн уже почувствовал себя значительно лучше, даже попросил Пенелопу, оказавшуюся ксенолингвисткой, узнать у Марьи Павловны, можно ли ему пройти в рубку. Девушка мгновенно умчалась, а командор воспользовался этим, чтобы надеть форму.

Марья прибыла быстро, поворчала для порядка, проверила данные диагноста и разрешила свободное перемещение по кораблю.

В коридоре Тайленн встретил парнишку, ровесника Арти.

— Ух ты! — пацан запрокинул голову, чтобы оценить рост синтехомо. — Богатырь ты… вы…

— Говори мне ты, так проще, — попросил мужчина.

— Ага. Я — Ваня, — представился мальчик, — а Пенни тебя правильно Тайленном назвала?

— Правильно, — чуть улыбнулся командор.

— Обалдеть, — вытаращился парень, — вы и это умеете?

— Без чувства юмора раса неполноценна, — нравоучительно ответил старпом любительницы старой фантастики, использовав ее любимую цитату древнего сериала "Вавилон 5".

До сих пор Ваня знал, что синтехомо — бескровные и заносчивые сукины дети, которым смотришь в глаза и видишь бездушного убийцу; мальчик самолично убедился, что расисты врут. Тайленн оказался классным.

В детском разуме сразу же появилось убеждение о том, что расисты — очень злые, раз наговаривают на инопланетян. Тайленн не просто классный, он спас совершенно посторонний корабль и незнакомых людей, хотя знал, что корабль земной, а станиславцы обычно с ними на ножах (политика, чтоб ее). Ваня решил подружиться с космонавтом, тем более, что это не просто космонавт, а всамделишный командор исследовательского звездолета (когда мужчина это сказал, у мальчишки даже мечтательность зашкалило).

Тайленн тоже старался не отгораживаться от людей, ведь не должно прошлому влиять на настоящее — дележ чужих ресурсов был почти век назад, и Станислава доказала независимость от Земли; тем более, что угрюмым и замкнутым синтехомо никогда не был, ксенофобией не страдал, и был рад познавать что-то новое.

Остаток полета прошел в весьма дружеской обстановке.

Когда рядом с «Арбинадой» сел маленький кораблик, Арти припустил в рубку с криком:

— Тайленн! Тайленн прилетел! А я знал, что он живой!

Вахтенные офицеры удивленно уставились на мальчика, но неожиданные «соседи» были землянами и угрозы не представляли, так что мальчика выпустили наружу. Правда, большинство хорошо понимали, что, в случае чего, капитан за сыночка голову оторвет (тем более, что она на задании сейчас), поэтому с юным Куином пошла Надя.

С борта неизвестного корабля и правда сошел высокий статный мужчина, и Арти рванул к нему:

— Тайленн! Миленький! Да где ж ты был?!

В два прыжка долетев до командора, мальчишка буквально повис на нем, а тот крепко обнял младшего друга — воспитанника капитана экипаж давно уже полюбил, хотя вначале просто жалели, сиротка же. а Арти от счастья почти что плакал.

— Ой, жалко, мамы нет, — всхлипнул он.

— А где же капитан? — удивился старпом.

— На задание вызвали, — проинформировал Арти, — зато мы вдвоем будем кораблем рулить!

Он улыбнулся, все еще прижимаясь к Тайленну.

— Конечно, будем, — улыбнулся командор.

«Любовь моя, да хранят тебя звезды, и да поможет тебе Абсолют…»