Пролог

Много тысячелетий тому назад вечное золотое королевство Этер-Мим потеряло своего короля, но смута так и не поднялась, ведь у монарха осталась юная красавица дочь принцесса Аметис. Как и многие жители Перекрестка Миров, она обладала магией и владела мечом, а потому, решив, что в состоянии защитить свою вотчину без какой-либо помощи, дала обет безбрачия и взошла на престол навеки, ибо королевский род Этер-Мима обладает бессмертием. Два вассала королевы, лорд Дуэйн и леди Тайра, принесли ей искреннюю клятву вечной верности, и потому получили дар вечной молодости и еще более важный дар жизни, пока живет на свете прекрасная королева. При поддержке верных королева правила мудро и справедливо.

Вот уже долгих для обычного человека двадцать лет правит своим королевством Аметис Защитница, но каждый год покидает она дворец, дабы узнать, как живут другие миры, и, оставив бремя власти на совет своих верных лордов, отправляется в ближайшее измерение, дабы понаблюдать за жизнью. Часто сопровождают ее верные Дуэйн и Тайра. Лорды знают, что обмануть королеву, для которой твой разум — открытая книга, невозможно, и потому нет среди них более предателей. Снова и снова покидает Аметис родной мир, и, по возвращению, правит еще более мудро.

Истинно прекрасна королева: кожа ее белее королевских лилий, морской пены и высокогорного снега; глаза ее ярче драгоценных сапфиров и топазов, но в глубинах их будто сверкает драгоценный изумруд; уста королевы словно нарисовала яркая заря, тело ее не может вылепить ни один скульптор, ибо никто не сможет повторить сего совершенства; нет в мире такого золота, что могло бы хоть сколько-нибудь походить на волосы королевы, мягкость которых не передаст даже дорогой шелк. Странно ее верным спутникам, что ускользает такое совершенство от глаз жителей других миров, ведь не иллюзия это, не обман, а не видят такой красоты люди.

Зачастую незримая, хоть и не спрятанная заклятием, мчится королева Аметис по мирам верхом на белоснежном единороге, любимом друге своем Индрике, и догнать их сможет лишь тот, кому единорог то позволит. Позволяет он это волшебной крылатой кобылке Полыни, вернейшей подруге Тайры, и странному зверю Иштвану, что похож и на волка, и на дракона, и не расстается который с побратимом своим Дуэйном. Иные и не видят, и не слышат королеву со спутниками, но сами не скроются от них.

Зло поражают Аметис, Дуэйн и Тайра, сносят голову ему своими мечами, рубят в куски черное тело, чтобы не могло оно ожить снова и вредить добрым людям. Самих же добрых людей королева стремиться охранить, а порой и наградить за то, что добру они помогают, слабых защищают или сильных укорачивают, дабы те бессильных не обидели.

Славься, добрая королева Этер-Мима, и да не постигнет тебя участь твоего отца, не оставишь ты наш престол веки вечные, а мы, подданные, будем верны тебе.

«Летопись Этер-Мима,

двадцатый год правления Аметис Вечной».

Королева Аметис слегка нахмурилась и посмотрела в зеркало, перед которым сидела, читая принесенный ей набросок. В тигровых глазах верной Тайры она отчетливо прочла усмешку, хотя первая леди королевства и личная наперсница ее величества старалась сохранить невозмутимое лицо.

— Зачем столько патетики? — вздохнула уже не юная, но ни на день не постаревшая королева. — Любят писать не то, что нужно.

— Что поделаешь, ваше величество, исторический же будет документ.

Аметис кротко вздохнула и сделала знак служанкам удалиться, тем более, что туалет королевы был уже завершен, а бал только через час, можно успеть обсудить действительно важные вещи. Тайра была уже тоже готова: золотая сетка на каштановых волосах, платье родовых цветов — грозовой и стальной, то сочетание, что ласкает любой глаз, даже самый что ни на есть придирчивый, — на правой руке перстень с печатью рода Крылатых Коней (ее предки всегда были в лейб-гвардии на летающих лошадях). Они росли вместе, Тайра всегда была готова прикрыть принцессу во всех смыслах, и вечная одиночка Аметис любила герцогиню как родную сестру, хотя обе они были единственными детьми.

— Что с тобой, Мэтти? — обратилась девушка к королеве неофициально. — Твои мысли не здесь.

Да, она не была такой мощной телепаткой, как сама королева, но читала в душах и без телепатии. Ее величество мягко улыбнулась:

— Тай, ты тоже должна это увидеть.

Она грациозно поднялась, даже затканное золотом пурпурное платье почти не прошелестело, взмахнула руками, создавая Зеркало Демиурга — заклинание мощное и требующее хорошей концентрации, а потому редко кто способен был сотворить его без предварительной медитации, королева же концентрировала мгновенно. Между подругами зависла прозрачная линза, что, казалось, состоит лишь из чистого ветра, но при том плотнее любой стены. Замелькали яркие картинки.

— Потрясающе! — выдохнула Тайра.

— Этот мир напоминает родное измерение Дуэйна, — сказала королева, — и, я думаю, нам бы стоило двинуться туда — посмотреть, подумать.

Тайра чуть нахмурила безупречные темные брови:

— Его не могут не охранять…

— Мы же придем с миром, — пожала красивыми плечами королева.

Тайра согласно кивнула, но предчувствие настойчиво шептало девушке, что не стоит торопиться, сначала следует как можно дольше понаблюдать за странным, красивым, разнообразным, но отчетливо опасным миром. Нет, там явно нет страшных чудовищ и способных расколоть континуум катаклизмов, но что-то неуловимо смертоносное все же присутствует. Надо заглянуть в будущее.

Глаза Тайры налились фосфорическим блеском, как и всегда, когда она вызывала видение, голос стал словно бездонным:

— Войдя в новый мир, королева, запомни:

Забилось там сердце его в грозный час

Как берег способны холодные волны

Подмыть, унося дорогое от нас.

С тем сердцем нельзя до победы сражаться —

Всегда обернется триумф твой бедой, —

Но можно навеки вам рядом остаться

Два мира пусть станут планетой одной.

Изреченное пророчество королева привычно записала на самоцвет в кольце, поскольку очнувшаяся от транса прорицательница не вспомнит ни строчки, а порой именно такие вот на первый взгляд бессмысленные стихи проясняют многое. Что же несет в себе это таинственное измерение, что там нет чудовищ, зато есть угроза? Просто парадокс какой-то! Стоит спросить мнение Дуэйна.

Почти в тот же миг дверь приоткрылась, и внутрь скользнула изящная черная тень.

Лорд Дуэйн, которому Этер-Мим родным не был, всегда поражал Аметис своим высоким ростом и изяществом сложения, но еще больше тем, как он ухитрялся оставаться незаметным несмотря на габариты. Худощавый, но крепкий и жилистый, превосходный боец и еще более высококлассный шпион, он имел не то чтобы незапоминающуюся внешность, скорее умел не бросаться в глаза вопреки симпатичному лицу и пепельным волосам до плеч. Внимательные глаза цвета более темного пепла, нежели волосы, умели становиться эквивалентом ружейного дула, когда он вытаскивал из кого-то нужные сведения, причем больно не делал, голоса не повышал, ментальными способностями не обладал, а «пели» все, от мага до неграмотного крестьянина. Уникален, хотя нет ни магии, ни телепатии.

Любовь к черному цвету была у Дуэйна нездоровая, патологическая, но Аметис именным указом повелела не приставать к лорду по вопросам одежды и аксессуаров, а также пристрастия к вороным коням и черным собакам (одна из таких сейчас его и сопровождала).

— Бобик, сидеть, — телохранитель поклонился. — Ваше величество, ваша светлость, все готово, безопасность гарантирована…

Он осекся и замолчал, вечно холодные глаза пораженно расширились, на лице промелькнула тень эмоции. Аметис проследила взгляд верноподданного — его приковало Зеркало Демиурга.

— Дуэйн?

— Мой мир.., — густые темные ресницы мужчины поспешно опустились, скрывая его замешательство от очей ее величества.

— Твой? — королева пораженно хлопнула собственными глазами.

Телохранитель уже вполне оправился от эмоций.

— Да, ваше величество — пояснил он. — Вот мой родной город.

Длинные тонкие пальцы коснулись темно-красного здания, собранного явно из кирпича. Это была очень красивая крепость, со звездами, часами, золотыми птицами и какой-то странной усыпальницей. Глаза Дуэйна ожили, лицо разгладилось, хотя он и не улыбнулся, но, тем не менее, преобразился настолько, что даже длинный шрам через левую щеку перестал его портить, хотя тянулся он почти от глаза, заканчиваясь на шее, под воротником.

Аметис серьезно задумалась.

Если бы удалось Дуэйну вернуться домой, она, разумеется, обрадовалась бы, но расставаться с ним выше ее сил, и не только потому, что он самый талантливый в Этер-Миме телохранитель. Иномирец давно уже стал для нее настолько близким другом, что отпустить его все равно что оторвать кусок от себя. Пусть он молчалив, пусть очень замкнут, пусть почти не улыбается, пусть редко проявляет свое отменное чувство юмора, пусть хладен — представить себя без Дуэйна королева не могла. Слова пророчества Тайры о дорогом явно касаются ее верного лорда.

Мэтти решилась:

— Дуэйн, мы отправляемся туда. Ты с нами?

— Индрик, Полынь и Иштван будут там лишними, — коротко проинформировал телохранитель, — в городах никто не ездит верхом, а Преображающихся тем более не видели.

Королева согласно кивнула: если в мире нет ничего похожего, не стоит подвергать себя лишней опасности. Мир, судя по всему, сложен, некоторую концепцию следует знать, и хорошо, что ее знает Дуэйн. Вот интересно, а изменилось ли там что-либо, пока верный друг не был дома? Вряд ли, не так уж это и много — двадцать лет, судя по ее опыту в других мирах, капля в море.

Пока что более насущным был ежегодный бал, но уже завтра обеих ждет небольшое потрясение от туалетов, что предстоит носить в новом мире.