5

Из головы не шло плетение отмены проклятия, словно зацепилось и никак не желало уходить. Кира задумчиво жевала обед, временами поглядывая в сторону Алсии, усиленно стреляющей глазами в сторону боевиков.

Обращаться за разъяснениями к декану не хотелось, а вот поинтересоваться у второкурсников-некромантов стоило. Не может быть, чтобы после второго инцидента они не прошерстили старые конспекты.

— Ты куда? — удивилась соседка-алхимичка. — Смотри, какие парни за угловым столом. Один краше другого. Как бы познакомиться?

— Подойди и познакомься, — со вздохом посоветовала Кира. — Мы нынче очередные плетения изучали, даже голова разболелась. Пойду, дойду до нашей лечебницы.

— Врёшь! — моментально отреагировала Алсия. — У тебя неплохой опыт в целительстве, не может быть, чтобы не знала средства, чтобы снять головную боль.

Кирсана потопталась на месте — ну как объяснить, что ей сейчас позарез требуется некромант? На всякий случай оглядела столовую, но вчерашних второкурсников нигде не было видно. Постояла ещё немного, пораздумала и решительно пошла к дверям.

Лечебница академии располагалась в их же целительском корпусе, на первом этаже, только с входом с другой стороны. Несколько грядок лечебных растений, огороженные заборчиком, потемневшие от времени и непогоды скамейки.

— Чего тебе? — за столом в коридоре дежурная целительница усиленно переписывала чей-то конспект.

— Ночью некроманты в морге пострадали. Они здесь или как?

Кира вытянула шею, стараясь заглянуть в палату.

— Аурен здесь, со второго курса, с рукой… там.

Старшекурсница мотнула головой в конец коридора, не отрываясь от дела.

Всего шесть палат, каждая на четыре койки, операционная, аптекарский кабинет, где сидели такие же студенты, практикуясь в лечебных зельях, отдельная приёмная.

Незадачливый некромант сидел на табурете около окна и баюкал руку, обмотанную толстым слоем пропитанных какой-то зелёной гадостью бинтов.

— Чего тебе?

Невежливый вопрос подкрепился мрачным взглядом, гостей он не ждал и не особо радовался перспективе увидеть целительницу, которая стала свидетельницей глупой травмы.

— Нам сегодня дали плетение отмены вашего заклятия, — Кира, не обращая внимания не недовольную физиономию, прошагала вперёд и шлёпнула на подоконник тетрадь. — Не могу понять, что здесь не так? Ваша сфера, может объяснишь, а заодно и свои знания проверишь.

Парень недоверчиво фыркнул, но вгляделся в торопливо начерканные значки. Потом перевёл взгляд на свои записи, сделанные тоже не самым аккуратным и разборчивым почерком.

— Ну как бы тебе сказать, — Аурен взъерошил пятерней короткие волосы, потом отчеркнул ногтем первый столбец. — Эта группа совпадает полностью, плетётся на выдохе, остальное договаривается скороговоркой с чётким акцентом на этом, — он ткнул пальцем последовательно в несколько рун.

— И-и-и? — девушка наклонилась, пытаясь уловить разницу в формулах. Вроде бы всё то же самое, но чувство незавершённости не покидало.

— И-и-и, — передразнил её некромант, заметно успокаиваясь. — Формула изначально рассчитана на использование тёмного дара, концовка у всех заклинаний одна — обращение к требуемой силе. В данном случае, а это не пишется, поскольку изначально подразумевается, последними следуют векторные руны.

И он указал на свой конспект, где отдельным столбиком была выписана последовательность значков.

— Э-э-э, — Кира подтянула второй табурет и перелистала собственную тетрадь. У них ничего подобного не наблюдалось.

Ну плетения, формулы, сети, но все разные. Да, конечно, встречаются похожие вставки, но никаких обращений к силам Света не увидела.

— Что ищешь? — парень наклонился, заглядывая в целительский конспект.

— У вас стоит обращение к силам тьмы, а у нас ничего? Мы ни к чему не обращаемся?

Студентка ещё раз просмотрела лекции, недоумённо пожала плечами. Может, зря она пошла к такому же ученику? Может, следовало обратиться к магистру Вервиану?

— Целитель, изначально, профессия светлая, несущая облегчение от боли, избавление от мук, — преподавательским тоном начал Аурен, закинув ногу на ногу и обняв коленку двумя руками. Даже забыл, что одна рука у него раненая. — Вам подобное обращение не требуется. Вы проходили, что при расследовании магических преступлений используется снятие слепка с того заклинания, которое использовал преступник?

— Так мы же это… — Кира многозначительно поморгала глазами, показывая, что её будущее ремесло никак не связано с противозаконными проступками.

— Вы можете допустить врачебную ошибку, которая приведёт к смерти пациента. Ну, или к уродству, да мало ли, — отмахнулся парень, с удовольствием наблюдая, как вытягивается лицо у его собеседницы. Она, явно, не представляла, что до такого может дойти. — А тут и сердобольные родственники, профессионально плачущие в жилетку дознавателя. Ах, она, такая-сякая, моего папеньку в могилу свела, а он бы ещё жил да жил, состояние преумножал, семью содержал.

Целительница представила и облилась холодным потом, да что там, ледяным, неприятно стекающим тонкой струйкой вдоль позвоночника. Ладони тут же стали липкими.

— Н-нет, — запинаясь, проговорила она, — нам ничего такого не объясняли.

— Ну ладно, — согласился некромант. — Так вот, дознаватель в первую очередь снимает слепок с остаточного следа заклинания, от которого, предположительно, пострадал этот некто. Умер или нет, в данном случае роли не играет. От использования яда или другой алхимии остаётся один след, от целительских другой, от проклятий или прочих видов тёмных искусств — третий. Тёмный след держится меньше всех остальных, быстро сходя на нет, поэтому следователи и мечутся, стараясь как можно быстрее получить хоть какую-то информацию. А вот целительский — эти сети или формулы словно въедаются в ткани и распадаются очень медленно. Именно поэтому все студенты или магистры с тёмным даром находятся на строжайшем учёте, потому как в случае чего мы — первые подозреваемые и ещё нужно доказать, что ничего не делали. Там ещё тонкости есть, но мы их пока не проходили. Ясно?

Последнее слово он рявкнул, пытаясь вывести девчонку из ступора.

— Кошмар, — прошептала Кира, — я ж теперь лечить кого-то побоюсь…

— Ты идиотка? — изумился Аурен. — У вас диагностические сети, которые не могут нанести никакого вреда, большинство практик основано на работе руками и аптечными средствами, а не силой. Тебе не светит делать сложнейшие операции, используя только магию, уровень не тот, банально силы не хватит. Я говорил о магических преступлениях, а не о повсеместном — больной умер под ножом хирурга от кровотечения. Другое дело, если целитель использовал свою силу, чтобы кого-нибудь убить. Да мало ли, месть или ещё что. Сердце остановил или закупорку какую устроил.

— Так вроде при инициации закладывается что-то подобное, — девушка поёжилась. Смертей видела достаточно, не всегда удавалось спасти пострадавших в посёлке. — Ограничение, не позволяющее вредить.

— Ты наивная, — хохотнул парень, переходя на кровать и вытягиваясь во весь рост. — Представь себе операцию — целитель при помощи силы чистит раны, удаляет сгустки, собирает обломки кости или, как у меня, снимает полностью поражённый участок кожи. Как провести грань между необходимым и уже наносящим вред?

Вопрос был интересным, и Кира задумалась, закусив губу. Получалось, что их либо пугали заранее, чтобы были максимально аккуратными, либо предусматривались всякие допущения.

— Такой умный! — протянула девушка, поворачиваясь к лежащему некроманту. — Аж тошно. Чего ж отмену-то не сделал, когда в тебя рикошетом угодило?

— А память начисто отшибло, — отозвался тот, поглаживая больную руку. — Вот прямо пустота-пустота наипустейшая. Спроси чего в тот момент — так имя бы своё не вспомнил.

Кирсана закрыла тетрадь, хотела было ещё что-то уточнить, но потом махнула рукой. Что говорить, бывает такое, когда из головы моментально вылетают все знания.

Четыре руны обращения — единственная разница. Конечно, преподаватель дал им совершенно верную формулу. Зачем писать концовку, когда она не применима большинством целителей? Нет смысла.

Но в памяти строчка отложилась чётко, словно когда-то она её уже видела. Вот только когда?

— И сколько тебе здесь валяться? — она кивнула на руку.

— Поражённую кожу сняли, бальзам наложили, плюс сеть ускоренной регенерации, к ночи повязку снимут. Уже сейчас чешется — спасу нет, — пожаловался он, с неожиданным интересом разглядывая девчонку.

Некромантов не особо жаловали, из-за специфического мрачного юмора и сырого запаха земли, поскольку основным местом работы являлись кладбища. А здесь гостья, которая пришла сама, которую никто не звал и не ждал. Хотя, чего удивляться, лекари не реже сталкивались с мёртвыми, да и к запахам относились с философским равнодушием.