Глава 10

Один из Повелителей магии всегда может попросить помощи у другого, поэтому Мерлин счел нужным послать весточку на Олимп — старый знакомый откликнулся почти мгновенно, но когда зашла речь о принце менестреле, в ореховых глазах собеседника явственно отразился скепсис:

— Мерлин, поправь меня, если я ошибаюсь — ты считал, что подбираешь мне хороших учеников, а они оказывались бездарны.

— Было, — признал маг, тем не менее глядя мастеру музыки в глаза, — но этот мальчик особенный.

— Чем же?

Пришлось повести рассказ с самого начала, а именно, с того, как его лучший ученик Артур полюбил принцессу Эрина, случайно увидев ее в Гардарике, а затем попросил Мерлина помочь ей занять трон. Мерлин сумел достаточно быстро передать хорошо образованной огненной колдунье все свои знания и навыки в области боевой магии (из головы в голову это вообще легко, ограничивает только способность восприятия и объем рабочей памяти), после чего будущая королева и ее верные сторонники отбыли к цели на предоставленном им Мерлином же корабле. Тогда маг впервые почувствовал, что потенциал этих двоих, если он будет сложен и приумножен, может дать многое.

Надежда и опора родителей и страны старший принц Владислав был великолепен как воин и политик, очень силен как маг земли, но в отношении научной магии послужил разочарованием, оказавшись не теоретиком, а практиком. Обладать всем невозможно, и юноша все равно хорош в том, чему он обучался (порой государственный муж должен уметь именно действовать, а не разводить говорильню).

А вот его брат, принц-менестрель Игорь, оказался, как любят говорить, слабохарактерным, то есть, мальчик не переваривал насилие и жестокость, зато уже сейчас был прекрасным сочинителем баллад. Стихия воды повиновалась ему как шелковая, а в музыке явно присутствовал пока еще легкий, но уже очевидный гипноз — да, маг он не боевой, но не развить такой потенциал просто преступление, ведь для страны важны не только воины и политики.

— Ты поэтому и вспомнил меня? — поинтересовался златокудрый олимпиец.

— Не только, смотри сам.

Мерлин вынул кристалл с записью и показал собеседнику.

Юный принц сидел и сочинял очередную балладу, как вдруг его взгляд стал будто бы пустым, а перо же, напротив, замелькало с бешеной скоростью, выводя ровные строки на подвернувшемся тетрадном листе. Писал мальчик словно бы в трансе.

— Если, очнувшись, он помнит свои стихи наизусть — пророчество сбывается.

— Пророчество?! — Аполлон буквально подпрыгнул. — Что же ты раньше молчал, старый хрыч?

— Сам не моложе, — поддел его Мерлин, смотревшийся крепким мужчиной не старше сорок лет.

Темпераментный эллин, ставший Повелителем магии почти пять тысяч лет тому назад, моментально вскочил как пружиной подброшенный и почти что забегал по кабинету старого приятеля. Нет, упустить такой самородок нельзя, прав, трижды прав Мерлин! А если он еще и превзойдет самого Аполлона? Вот это был бы сюрприз, но прекрасный: в совете магов, который собирался со всех магических измерений, заседать надоело до такой степени, что хоть беги, а тут можно воспитать преемника и наконец-то пожить для себя.

Будем надеяться, что это хороший мальчик, умный и послушный, как подобает ученику не обязательно великого, обычного мага. Вот только застрять тут лет так на десяток… хотя что он теряет? Обретет длительный отпуск, что тоже хорошо, и сестренка тоже тут (может, и сама учеников найдет, хотя сила повелителя животных редка). Да, надо решаться.

Остановившись наконец, Аполлон кивнул Мерлину: мол, знакомь нас.

Заставлять себя упрашивать маг не стал, он просто повел гостя в покои, отведенные принцу — те граничили с рассадником драконят и комнатой маленькой принцессы Нийи. Эллин уже нетерпеливо рассуждал про себя, с чего же начать…

…Игоря просто поразил маг, которого привел с собой Мерлин — таких красивых людей ему просто еще не приходилось видеть: высокий, как отец, атлетически сложен (туника нисколько не мешала разглядеть игру литых мышц под чистой кожей цвета слоновой кости), вдобавок ко всему золотой блондин, но глаза темные, да и брови темнее волос по крайней мере на два тона.

— Вот, юноша, прошу любить и жаловать Аполлона, Повелителя магии измерения Олимп, маг музыки и пророчеств.

Принц-менестрель учтиво поклонился, робко пробормотав приветствие, что только что добавило ему еще несколько очков в глазах потенциального учителя, любившего скромных и учтивых мальчиков (образованные и воспитанные олимпийцы не переносили варварства).

— Спой вчерашнюю балладу, мы послушаем, — Мерлин уселся в кресло.

Юный принц тотчас настроил лютню, сел спиной к своему рабочему столу, взял пару аккордов (Аполлон одобрительно склонил голову), а затем заиграл и запел:

— Зазвенела звезда под копытом,

Серебром рассыпается пыль.

Для него все дороги открыты

И покорен полночный ковыль

На скаку вновь трава не согнется,

Лишь блеснет под луной витой рог —

Тенью мимо тебя пронесется

Белым пламенем единорог.

Этот бег одинок, но он вечен,

И движение остановить

Ради тех, кто в ночи этой встречен

Волен он, но не выйдет пленить

Это чудное ветра созданье —

Сам захочет, — с собою возьмет.

Если ж ранишь, тебе, в наказанье,

Никогда больше не повезет.

Он один лишь увозит по звездам

В дальний край, где живут чудеса,

И в дорогу собраться не поздно

Если бьются любовью сердца.

Увлеченный песней, менестрель прикрыл глаза, а потому мог только чувствовать то, что происходит в комнате.

Знакомая аура, принадлежащая Мерлину, светилась ровным светом одобрения, легкой гордости и поощрением на дальнейшие подвиги на поприще стихосложения; аура другого мага, прежде замаскированная, отдавалась всполохами нетерпения и какого-то странного азарта. Сомнений не было: это экзамен, только цель его не ясна.

Сам Аполлон впервые почувствовал наслаждение чуждой ему по определению балладой, а еще ему хотелось — впервые! — обучать молодого певца. Да, все прекрасно — слова, слух, мелодия, голос… мальчик и правда молодец, не соврал Мерлин.

— Юноша, — дождавшись окончания, сказал он, — учителя вправе гордиться тобой, и я хотел бы быть одним из них.

— Да, сэр, благодарю вас, сэр…

Маг музыки засмеялся и погладил мальчика по льняным волосам:

— Не стоит сэркать, я тебе теперь просто учитель, а значит, меня зовут Аполлон. Договорились?

— Да, — прошептал в восторге Игорь.

Менестрель уже чувствовал, что эта встреча судьбоносна. Возможно этот красивый, сильный и умный Повелитель магии поможет ему выправить дар, и пророчества принца не станут столь непредсказуемы, и, что еще важнее, сделаются более четкими и регулярными. Магия, если ей занимаешься по науке, может стать сильнее.

Одно Игорь, несомненно, угадал — его судьба определилась.