Глава 11

Колдунья воздуха Этлинн, мать Луга, предпочитала ткани шоколадного цвета, выгодно оттеняющие ее светлую кожу и рыжеватые светлые волосы, традиционно сплетенные в характерные для кельток косы (да и платье было кельтского фасона). Сидящая напротив нее на лавке красивая женщина была полной противоположностью своей собеседницы: выше ростом, с потрясающе женственной фигурой, кожей цвета слоновой кости и золотыми кудрями, выгодно оттеняющими черные брови и ресницы; одета же дивная гостья была в короткую светло-серую, почти белую тунику. Возле девушки лежали на лавке лук и колчан.

— Как хорошо, что ты прибыла с братом, — сказала Этлинн, — я хотела попросить об одолжении.

Прекрасная Повелительница магии Артемида устремила на колдунью спокойный взгляд огромных глаз цвета полночного неба (именно цвет глаз говорил о том, что они с Аполлоном не близнецы, плюс ее пол, конечно же).

— Даже не так, — поправилась Этлинн, — я бы хотела попросить тебя стать наставником моей внучки.

— Я слышала про маленькую Эмму, — на эллинский манер назвала Эмбер Артемида, — о том, какие страсти закипели вокруг ребенка, я тоже знаю. Скажи, она и правда так уникальна?

— Плазма, — коротко отозвалась Этлинн.

В огромных с поволокой глазах отразилось легкое недоверие: по-настоящему хорошими колдунами плазмы были только Семаргл с сыном, лишь они умели обращаться в живое пламя, приобретая таким образом полную неуязвимость на время трансформации. Киан и его сын Луг обладали более скромными способностями, а вот гибрид плазменного колдуна и Странника (самоназвание ангирас), пусть и потерявшего часть способностей, мог стать чем-то принципиально новым. Хорошо, если Внутренний Круг не успел заметить наследие девочки.

Разумеется, находясь в измерении Олимп, Артемида сумела бы скрыть и защитить девочку, а значит, в интересах Этлинн просить об этом, не считаясь с возможными последствиями. Семье уникальной полукровочки вход на Парнас, да и в само измерение, будет строго заказан, а самой опекунше предстоит выдумывать новое имя и биографию «приемыша». Перспектива весьма интересна.

— Учти, я же мастер животных, — заметила прекрасная эллинка.

— Учла, — отозвалась колдунья.

В сад вышла седовласая эльфийка со златокудрой девочкой в золотистом платьице на руках — Артемида прямо-таки замерла на месте, увидев эту пару. Казалось бы, что особенного в няне с ребенком, но у Повелительнице никогда не было своих детей… сердце подпрыгнуло в груди, и это решило дело.

— Я беру ее, — отозвалась она на незаданный вопрос, озираясь в поисках компаньонки. — Сиринга! Сиринга!

Артемида помчалась искать младшую колдунью.

Этлинн чуть улыбнулась: все же в чем-то Повелители магии сами остаются детьми на всю жизнь, но это тоже прекрасно и удивительно, а иначе они бы не справились с теми потоками силы, которые делают их теми, кто они есть. Артемида не моложе нее самой, но она одинока и никогда не знала мужчин, а потому до сих пор смотрится совсем юной девушкой. Завидует ли воздушная колдунья прекрасной эллинке?

Пожалуй, нет, зависти быть не может, ведь у кельтки есть ее Луг, а это такое счастье, что есть родной сын, да еще настолько красивый и талантливый; его любимая женщина тоже чудо красоты, а уж внученька насколько хороша… глаза предательски защипало, но сетовать не время, Этлинн понимала, что поступает правильно именно сейчас.

Какая жалость, что ее магия слаба! Но и в меру своих сил волшебница уже сумела поставить на внучки все охранки, какие только можно — их поддержит знак Луга на плечике девочки, пусть его никто и не видит. Артемида будет просто замечательной учительницей и хранителем-опекуном, в ней Этлинн не сомневалась.

Молодая Повелительница как раз вернулась с подругой, очень похожей на нее фигурой, только волосы этой девушки были почти темно-русыми, черты лица другими, а глаза походили на темно-кофейные озера.

— Сиринга, ты взяла амулет? — на ходу спросила Артемида.

Застигнутая врасплох колдунья беспомощно пожала плечами.

— Понятно. Извини, Этлинн, это необходимо.

Артемида нарисовала в воздухе силуэт лани — с руки сорвался рисунок татуировки. Знак Артемиды коснулся вен на правом запястье спящей Эмбер (татуировка Луга была на правом же плече), ярко вспыхнул и тут же погас, однако боль разбудила девочку, и та разревелась прямо на руках своей эльфийской няньки. Повелительница природной магии тотчас подхватила ребеночка и ласково начала успокаивать; Эмбер, в свою очередь, восхищенно уставилась на красивую девушку, чем-то напоминавшую ее мать.

Маленькая телепатка говорила всего пять слов, а потому словарного запаса явно не хватило, она только протянула ручки к Артемиде, обхватывая ее стройную шею — перед глазами магички возникло огромное поле, в изобилии заросшее почему-то лесными цветами (такие картинки девочка показывала с рождения, используя в самом начале общую память с матерью, но только тем, кто ей нравился). Затем ручка коснулась тонкой золотой цепочки на шее Артемиды — кулон с гиацинтом сделал и заклял их лучший артефактор Гефест, — глазки Эмбер восхищенно расширились:

— Дай!

— Дам, — улыбнулась Артемида, — только другой, еще лучше, тебе дядя сделает, очень хороший дядя.

— Дя… дя, — задумчиво повторила маленькая волшебница, — тетя! Ты — тетя?

Магичка согласно кивнула — надо же девочке как-то ее называть.

Сиринга умиленно смотрела на повисшую на старшей подруге малышку, которая, к слову сказать, в два годика была далеко не пушинкой, но Артемида легко удерживала ее навесу. Этлинн подошла поцеловать внучку на прощание, удостоившись ласкового «баба!», а затем отошла. Все, отныне драгоценное дитя в гостях у очень хороших друзей, а потому в безопасности.

Сиринга сделала быстрый пасс, открывая портал и пропуская Артемиду, уже успевшую перед тем, как забрать ребенка, повесить на спину оружие. Сама нимфа подхватила вещи и шагнула следом.

«Даже Луг не должен знать подробности», — подумала Этлинн.