Глава 7

По сравнению с тем, что решения о начале военных кампаний всегда давались нелегко, нынешний план королевы был предельно прост, и для его осуществления хватило одной только силы Аполлонии.

Прошло очень много лет с момента последнего посещения королевой — тогда еще не взошедшей на престол — измерения Тир-нам-Бео, в котором тогда ее будущий муж только-только завершил обучение магии леса; сейчас стоящий рядом с матерью принц-менестрель восхищенно рассматривал вышедшего навстречу пришельцам белого единорога. Зеленые холмы, яркие цветущие долины, блестящий белым мрамором замок вдалеке — все так и дышит беспечной красотой вечно юного и спокойного места.

Аполлония потянула за собой Нийю, сделав знак Игорю тоже следовать за ней, а, точнее, за тем самым единорогом, на которого королева посадила принцессу, уже сейчас заходящуюся от восторга. Да, это прелестно, а ведь они еще не видели фей и эльфов, забавных милых гномов и величественных грифонов, зловеще красивых мантикор и ярко искрящихся драконов. Увидят… на это отпущено много времени.

Первая стайка эльфят обнаружилась на подходе к замку, что несказанно удивило Аполлонию: эльфы не походили на местных, едва уловимый оттенок волос выдавал в них народ, находящийся в родстве с эльфами Драгопира, а уж неподдельный восторг долгое время сидящих взаперти вообще не характерен для местных. «Неужели бывшие рабы?», — подумала королева.

— Мам, можно поиграть? — заёрзала на спине единорога Нийя.

— Ну иди, — мать ссадила ребенка на траву, — Игорь, присмотри за ней… и да, сыграй эльфятам на лютне.

Юный принц проводил взглядом быстро удаляющееся янтарное платье матери, затем сел на траву.

Аполлония спешила, ее план следовало осуществить как можно скорее, ведь нельзя надолго оставлять столицу, пусть даже на собственных мужа и сына: Артур и Влад, при поддержке Владимира Киевича, все-таки должны начать кампанию против Эйриан (тем более, что достоверные источники сообщили, что Внутренний Круг все же получил весомый щелчок по носу и теперь дезориентирован, но долго сие не продлиться). Королева практически на крыльях пронеслась по мраморной лестнице и вбежала в замок.

— Мерлин!

Учитель ее любимого мужа был совершенно таким же, каким она его и запомнила: высокий симпатичный мужчина, крепкий телом и сильный духом. Когда-то он и ей дал несколько уроков, причем отнюдь не только магии.

— Дорогая Ло! — маг принял ее в объятия. — Ты становишься все прекраснее. Чем обязан приятностью нашей встречи?

Достаточно древний колдун относился к королевской чете Фир-Йолданах как к собственным детям, ведь родных детей у него, к слову сказать, не было (одна из причин, побудившая королеву пойти на этот шаг). Аполлония чуть опустила голову:

— Мудрый мастер, я пришла со смиренной просьбой обучать и защищать моих детей.

Мерлин помедлил, затем помог королеве сесть за стол и хлопнул в ладоши — возникла ваза с фруктами и вино.

— Да, о твоей беде я наслышан, — негромко сказал он.

Это можно было трактовать как упоминание грядущей войны, но королева все поняла верно.

Разумеется, Мерлин знал о ее опасениях: сильный и волевой, Владислав невольно смотрелся на фоне брата ярко выраженным мужчиной-воином, взрослым и самостоятельным; мягкость же и некая «изнеженность» принца-менестреля, не приемлевшего зла и насилия, серьезно пугала его родителей. Отроки, при дворе воспитанные, с пеленок постигают не только истинно королевские науки, но и искусство остаться в живых, даже если против тебя интригует весь вышеупомянутый двор. Игоря сия наука обошла.

Мерлин был мудр, умом прекрасно понимая и необходимость закалить характер и сердце юноши (однажды королевский дом уже погиб почти в полном составе), но сердцем древний маг этого не принимал. Судьба менестреля, столь чистого и, возможно, в силу возраста, немного наивного, с троном вязалась слабо.

Но ведь Владислав тоже не злодей, он всего лишь умеет постоять за себя и сохранить королевство, защитив от врагов его жителей. Видимо, стоит научить этому и второго мальчика.

— Сколько лет сынишке? — мягко спросил маг.

— Четырнадцать, — со вздохом отозвалась несчастная мать.

— А дочери, стало быть, восемь… ну, хорошо…

Боится… испугана тем, что, если не привить любимому сыну твердость, он просто погибнет. Не бойся, маленькая, он справится.

— Что ж, пусть гостят у меня — в соседнем замке у Этлинн тоже маленькая гостья, да и эльфята скучать не дадут.

Аполлония благодарно прижалась к старому другу.