8

Дорога вниз прошла спокойно. Никто не встретился путникам. Эти места действительно пустовали. Только ливень, разразившийся не вовремя, когда они преодолевали особенно крутой склон, доставил им трудности. Вокруг не нашлось ни одного малейшего укрытия, и они промокли до нитки.

Мертвая Долина ничем не отличалась от той страны, что лежала по ту сторону приграничных скал. Леса, горы, озера, реки. Только не было тракта и деревень. Ильдара поразил вид долины. Он ожидал увидеть пустыню, выжженную солнцем или каменные джунгли, стёртые с лица земли прошлыми магами города, но увидел настоящий оазис. Встретившись взглядом с Аэлин Ильдар понял, что она тоже восхищена увиденным. Ясмира же долина ничем не удивила, что показалось ему странным. Ильдара не удивит, если окажется, что воин уже бывал здесь, только скрывает. У каждого — свои тайны.

Впереди вырисовывалась длинная горная гряда, за невысокими вершинами которой белело маленькое яркое пятно.

— Это Храм Жизни, — сказал Риул.

— И сами поняли, — буркнул Ясмир недовольно.

— Сквозь ту гряду проходить сквозная пещера. Там жить наши враги, враги гоблина. Тролли. А нам идти через пещеру. Нам добираться четыре дня. Потом два или три дня идти по пещере, если не встретить врага. Потом семь дней до Храма.

Все трое — Ильдар, Ясмир и Аэлин вздохнули, кто тихо, кто громко. Они оседлали лошадей и ринулись в путь. Впереди пролегала поросшая молодым лесом долина. Вокруг ни единой души. Поистине, Мертвые земли.

— Риул, твои сородичи живут где-то здесь? — спросил Ильдар, оглядывая тихую местность.

— Я не сказать тебе это, — прошипел Риул. — Тайна, но не я придумать ее. Таков закон гоблинов.

— Понимаю, — кивнул Ильдар, — а кто еще здесь обитает?

— Много всяких. Помимо гоблина и тролля, здесь жить орки, горы и карлики. Карлики жить в лесу и служить любой, кто им заплатить. Они очень коварный народ. Их опасаться. Они прятаться в лесу, их трудно приметить. Шустрые злые карлики.

— Ну и местечко, — проворчал Ясмир. — Все друг другу враги. Сюда бы тысячу гвардейцев или наемников, они бы навели тут порядок.

Риул промолчал.

— Не думаю, что тысяча воинов справится, — сказал Ильдар. — Здесь повсюду магия. И местных намного больше тысячи. Не суди по кажущейся тишине. Одного арларина наверняка будет достаточно, чтобы уничтожить любого на подходе.

Ясмир махнул громадной рукой и закатил глаза — мол, не пугает.

Идти по лесу ночью было опаснее всего. Риул выбрал для привала укромное, защищенное деревьями местечко рядом с небольшим озерком и тотчас ушел обследовать тропы. Ясмир, получив запрет разжигать очаг, некоторое время ворчал, затем плюхнулся на землю и заснул. Аэлин захотела освежиться, Ильдар провел ее на песчаный берег. Вид озера и тихой глубокой воды умиротворял. Окруженное плотным кольцом деревьев, оно походило на гладкое сверкающее зеркало, полное облаков и бесчисленных звезд.

Ильдар оставил Аэлин на берегу и вернулся в лес, не отходя, впрочем, далеко. Он бродил по диким тропам, рассматривал следы зверей. Где-то поблизости ползал Риул и принюхивался к каждому запаху, прислушивался к каждому звуку… Ильдару стало не по себе, когда он представил крадущегося гоблина. Он оглянулся — между деревьями виднелась водная гладь. Сердце омыло беспокойство. Аэлин там одна. Какие твари рыскали в этом лесу?.. Так тихо. Слышалось далекое уханье совы. Но опасение его возрастало. Страх за Аэлин сводил с ума. Вернуться на берег? Что она подумает о нем? Можно стоять спиной и таким образом быть рядом. Ильдар скривился и мысленно укорил себя за подобный бред. Сорвав травинку, вставил в рот. Нервы от напряжения почти слышно скрипели, будто натянутые струны.

Переход в эти земли омрачил его. Аэлин всегда была рядом, это успокаивало. Одна ее улыбка ободряла, окрыляла, являлась глотком чистого воздуха, когда дышать приходилось грустью и отчаянием. Но в душе сидела черная скорбь. Ильдар не хотел признаваться себе, однако его сердце уже оплакивало девушку. Она еще юная, не осознавала, на что шла. Или умело скрывала свои страхи. Ильдар хотел кричать, рушить, крошить. Неизбежность разъедала душу. Возле Храма Жизни человека не ждет ничего, кроме смерти. А ей предстоит войти туда. Орден выбрал ее как жертву на алтарь, как ягненка. Иначе произойдет что-то страшное. Хаос, гибель, разрушения… Дикая тоска одолевала Ильдара. Кроме того, он чувствовал себя плохо с тех пор, как они спустились в долину, и чем ближе к Храму, тем хуже ему становилось.

Со стороны озера послышался приглушенный крик. Ильдар метнулся к воде и увидел тонущую Аэлин вдали от берега. Она не барахталась, как обычно это делали утопающие. Он сорвал с себя плащ, бросился в озеро, сильными махами рук проплыл к середине и нырнул, вытянул Аэлин и приподнял над собой. За считанные секунды он вынес ее на песок, положил на бок и несколько раз ударил по спине кулаком. Поток воды вырвался из ее рта, она рвотно закашляла. Слезы лились из голубых глаз. Ее трясло. Плотное платье прилипло к коже и холодило тело. Ильдар подобрал свой плащ и закутал в него девушку.

— Все хорошо, все позади, — шептал он дрожащим голосом.

Она подняла голову и устремила на него испытывающий, полный невыносимой боли взгляд. Ильдар едва выдержал его.

— Ты что, Аэлин? — он гладил ее плечи сверху плаща и невольно укачивал.

— Я… купалась и… — она всхлипнула и разрыдалась, не в силах объяснить.

— На тебя напали?

— Нет, — ее голос посуровел. — Я сама.

— Сама? Зачем, Аэлин? Зачем?

Его как громом поразило. Как она могла? Что с ней случилось?

— Ты думаешь, что я глупая, да? — вновь всхлипнула она.

— Нет, что ты. Прекрати. Тебе следует успокоиться.

— Не нужно идти на смерть нам обоим, если можно прекратить все здесь и сейчас, — проговорила она. — Я не хочу жить… все пытаются меня убить, так зачем тянуть? Если я умру, тебе не придется идти к Храму Жизни. Все закончится… Ты освободишься.

— Нет, нет, — Ильдар мотал головой и судорожно хватал ртом воздух, — если ты умрешь, моя жизнь превратится в прах. Не делай этого, Аэлин. Я не хочу, чтобы ты умерла. Помнишь, ты сказала, что, кроме меня, у тебя никого не осталось? Так знай, у меня то же самое. Кроме тебя — никого. Ближе тебя никого нет. Мы выберемся из этого места, слышишь? У меня есть тётушка Эллия, очень добрая. Она примет тебя, как дочь и никто, слышишь, никто не причинит тебе вреда. Только живи. Мы будем вместе до конца, до конца, слышишь? Мы будем хвататься за каждую минуту отведенного времени. Не обрывай его, не обрывай!

Они смотрели друг на друга. Она была так близко, вот она, в его руках, и так далеко… Он слышал биение ее сердца, частое дыхание. Она наклонилась к нему ближе… Нет! Он отпрянул. Не заклятие пронзило его. Разум. Его остановил разум. Он опомнился.

В безмолвии он помог ей встать и плотнее закутал в плащ. Она смотрела на него непонимающе.

— Прости, — прохрипел он.

— Тебе больно? Тот приступ?

— Нет. Просто не нужно. Не нужно этого. Может быть, ты поймешь потом.

— У тебя секреты от меня, да?

Он горестно усмехнулся.

— Ты сама все знаешь. Я уже говорил тебе об этом.

На ее губах заиграла озорная улыбка.

— Ты благородный, Ильдар. Я не встречала таких, как ты.

Когда они вернулись, Ясмир точил ятаган. Он смерил их недовольным взглядом: в этих глухих местах не следует отлучаться надолго. Ильдар и сам знал это, но лишь развел руками. В душе его светилось ликование — он навсегда запомнит это озеро и песчаный берег.