Глава 2. Не шути с менестрелем

Виго вел своих спутников через лес всю ночь, не дав им времени на передышку. Объяснил он это тем обстоятельством, что задерживаться на месте опасно, пока они не уйдут достаточно далеко от осажденной территории. Летисия, как по какому-то внутреннему механизму, по прошествии каждой мили спрашивала, достаточно ли далеко они отошли. Виго меланхолично отвечал "нет", и процессия двигалась дальше, к величайшему неудовольствию принцессы. Она морщила лобик и дулась, разозленная тем, что какой-то недотепа смеет противиться ее воле. Не смотря на то, что она была одета самым подходящим для длинных переходов образом, ей было тяжело. Ведь она никогда раньше не совершала таких длинных прогулок. Бард же никак не проявлял себя: спокойно шел позади всех и что-то тихо напевал себе под нос. Это затишье слегка настораживало и принцессу, и охотника, бывших свидетелями темперамента певца. "Ну хоть пока молчит", — радовался Виго.

К утру отряд вышел из леса. Перед ними расстилалась равнина, спускающаяся к Мэрилэндскому лесу. Виго прибавил было шагу, обрадованный пейзажем, но выдержка принцессы исчякла, и она гневно обратилась к охотнику:

— Послушай, смерд! Я тебе ни какая-нибудь борзая, чтобы день и ночь гонять меня туда-сюда по лесам и лугам! Я — Принцесса, а значит, я тут главная! Требую привал!

Виго оторопел от такой наглости девчонки, а идущий позади Гарлен захохотал:

— Смерд! — он разошелся не на шутку, даже за живот схватился. — Тонко подмечено! Хотя где тут вымыться, когда все время по болотам на брюхе ползаешь!

Летисия активности барда не оценила и переключилась на него:

— А ты чего смеешься, дурень? Смерд — это значит простолюдин.

— Выходит, ты тоже смерд, — съязвил Виго, слегка запав на букве "р".

Гарлен одарил охотника вредным взглядом прищуренных глаз, его усы смешно топорщились:

— Кажется, я понимаю, почему ты молчишь все время. Лучше бы ты и дальше молча шел, картавый!

— Что ты сказал? Я — картавый? — повысил голос охотник, но, к своему неудовольствию, обнаружил, что "р" у него действительно западает.

— Ну, не я же! — обрадовался бард.

Охотник понял, что с коротышкой спорить бесполезно, махнул на него рукой и пошел дальше. А Гарлен топал позади и дразнил охотника, прося его сказать "варвар".

Продвигались они медленно, в угоду Летисии, а над ними собирались облака неприятного темно-синего цвета. Принцесса забеспокоилась:

— А если дождь пойдет? Как же моя прическа?

— Не пойдет, — монохронно ответил Виго, — видишь, какой ветер? Тучи отнесет от нас в сторону.

Ветер и правда был довольно силен.

— А я говорю — пойдет, — встрял певец.

— Да что ты понимаешь в погоде, лютнист? — возмутился охотник.

В это время раздался удар грома.

— А я дождь музыкой вызову, — ощерился Гарлен.

Он достал лютню, ударил по струнам и важным голосом продекламировал: "Раз, Два, Три! Ну-ка дождик снизойди!"

Второй удар грома прокатился по небу, и на путников хлынул ливень.

Под брань Виго и торжествующий смех барда вся троица понеслась к стоящему на склоне раскидистому дереву. Разумеется, они до нитки промокли еще до того, как скрылись от дождя под плотной кроной старого дуба.

— Гарлен, сумасбродный ты коротышка! Ну, кто тебя за язык тянул? — негодовала принцесса. Ее серая шляпа не защитила принцессу от воды. Произошло ужасное — ее белоснежные космы вымокли до последнего волоска. Сейчас она сидела в корнях дерева и выжимала косу. Вода текла с нее ручьем.

— А по-моему, — заухмылялся бард, — тебе так даже больше идет. Теперь ты точно как крестьянская пастушка! Только мордашку в саже вымазать осталось!

— Какая мордашка? Какая крестьянка? — голос принцессы перешел на визг. — Я — дочь короля! И ты, бродяга, не смеешь так со мной разговаривать! Вот вернемся — отец тебя живо на кол посадит!

— Хватит собачиться! Не хватало нам только переругаться, не успев и за день отойти от замка, — вмешался Виго.

Гарлен лишь улыбался и настраивал лютню, не обращая никакого внимания на слова обоих, да и принцесса успокоилась, пробубнив только что-то вроде "раскомандовался тут". Она посмотрела на охотника, и отметила, что у Виго карие глаза, и сразу же отвернулась. Так они и сидели: под ветвями дуба, надежно укрытые от буйства стихии, а перед ними стеной лил дождь. Шум его действовал умиротворяющим образом на всех троих, никому не хотелось ругаться.

А барду захотелось попеть. Он наладил наконец свою лютню, нежно погладил ее, вдохнул полной грудью удивительный, насыщенный влагой воздух, и обратился к сидящим около него людям:

— Знаю я одну песенку под стать случаю. Вам понравится, — улыбнулся он и запел, наигрывая на лютне в такт словам:

С неба падает вода,

Это, братец, не беда,

Просто в дождь все чудеса

Лучше различимы.

Мокрый я и мокрый ты,

В поле красные цветы

Набирают красоты

От чудесной влаги.

Если выше посмотреть,

Можно чудо разглядеть

В вышине небесной сини

Буйство грез неповторимых

В сердце радость к нам несется,

Радугой оно зовется,

Истинное чудо!

Когда отзвучали последние слова песни, дождь утих, и в небе появилась радуга. Она была прекрасна, переливаясь всеми возможными оттенками красного, синего, зеленого и фиолетового. Как будто неловкий художник выронил на небо ведерки с красками.

Принцесса и охотник уставились удивленными взорами на Гарлена, а тот лишь пожал плечами, улыбаясь:

— Волшебство песни. Ну что, идем? — позвал он спутников, первым выбираясь из-под раскидистой кроны.

— Ба, да с нами не бард, а повелитель дождя! — воскликнула принцесса.

Смеясь, они пошли вниз по склону, в направлении зеленеющих просторов Мэрилэндского леса. А старый дуб, бывший только что пристанищем трех веселых и шумных существ, снова остался наедине с собой. В его корнях одиноко лежала мятая шляпа цвета дорожной пыли...

***

— Ты что? Как такое вообще можно вытерпеть? — с ужасом на лице произнесла принцесса.

— Я бы так не смог, — пораженно произнес Гарлен. — Ты в порядке?

— В полном, — блаженно выдохнул Виго. Он стоял посреди ручья, сняв сапоги. Ледяная вода из ручья омывала его ноги и приятно холодила мозоли на ступнях.

— И все-таки этот привал не отменяет того факта, что мы заблудились! — продолжал стоять на своем бард. — Мы ходили по зарослям битых три часа, потом вышли к этой речушке и теперь стоии и смотрим, как ты тут мочишь ноги? Ты просто не знаешь, куда нам идти, вот и тянешь время. Иначе чего мы тут торчим? И не говори мне, что ты так моешься, — ехидно добавил Гарлен.

— Глупый, — улыбнулся Виго. — Ничего мы не заблудились. Мы идем точно по плану. А у ручья можно запасы воды пополнить.

— После того, как ты там ноги извозил? Да там небось вся рыба передохла!

Виго нехорошо покраснел, а Летисия, скрыв улыбку, прикрикнула на барда:

— Чего ты завелся на пустом месте? Привал нужен мне, я не могу долго ходить, я устаю. А если ты думаешь, что мы заблудились, так полезай на дерево и посмотри, где мы находимся. Глядишь и дорогу найдем.

— А что, это мысль, — согласился Гарлен.

Он подошел к ближайшему высокому дереву, скинул сумку, и, поплевав на руки, полез наверх. Земля оставалась все дальше внизу, и скоро совсем скрылась за толщей листвы. Скоро прочных ветвей, на которые можно было ступать, не осталось, и бард остановился. Окинув взглядом открывшуюся панораму он присвистнул: перед ним разлилось настоящее зеленое море. Ветер гонял по нему волны, по крайней мере так казалось, когда он проносился по простору и раскачивал ветви. Куда идти — было совершенно непонятно.

— Сейчас слезет и пойдем. Чего ждать? Нам нужно еще прилично пройти до темноты, — говорил между тем охотник.

— А он флягу, кажется, забыл наполнить, — всполошилась принцесса.

— Я не стану, пускай терпит до следующего привала, — буркнул Виго.

— Ничего, я наполню, так мы и времени не потеряем, — весело отозвалась Летисия, и зашагала к дереву, у которого лежала сумка барда.

Услышав это, Гарлен припустил вниз, ломая ветки. Он успел слезть как раз во время, чтобы преградить принцессе дорогу к сумке.

— Это излишне, — сказал он ничего не понимающей Летисии.

— Чего это ты так перепугался? — осведомился охотник. В глазах его горели искорки любопытства. Принцесса тоже не сводила с него взгляда.

— Я? Да так, ничего, — скороговоркой выдал бард, одевая сумку. — Нам в ту сторону, — указал он в направлении чащи, и зашагал вперед, не дожидаясь остальных.

— Гарлен, послушай, — говорил охотник, — а расскажи-ка нам, зачем ты ввязался в эту авантюру?

— Да, зачем? — поддакивала принцесса.

Бард шел, насупившись. "Эти двое что, сговорились? Допрос устроить решили?" — нахмурился Гарлен. Это ему совершенно не нравилось.

— Гулять люблю, — ответил он.

— Гулять все любят, — парировала принцесса, — но не с риском для жизни. Тебе ведь награды не предлагали. И более того, чуть жизни не лишили за инициативу, — ухмыльнулась она.

— Что за дурацкие вопросы? — возмутился певец. — А вы зачем ввязались?

— А вот это действительно дурацкий вопрос, — прогнусавил охотник. — Мы не зачем не ввязывались. Нам пришлось. Ее, — он кивнул на Летисию, — вообще никто не спрашивал. Как и меня, собственно.

— Аяяй, врать барду нехорошо, — осклабился Гарлен. — Я знаю, что ты сам вызвался.

Охотник на секунду замялся, но потом ответил:

— Так-то оно так. Но если бы я не вызвался, меня все равно бы выбрали. Я лучше всех знаю эту местность. Это было неизбежно.

Он немного помолчал, затем добавил:

— Судьбу не выбирают, Гарлен.

— Это точно, — устало согласилась принцесса.

— Что за глупости? — возразил поэт. — Еще как выбирают.

Виго посмотрел на спорщика, и в глазах его на секунду промелькнула странная искорка, смысл которой ускользнул от понимания Гарлена.

— Нет, — упрямо повторил охотник. — Мы делаем то, что нам уготовано. Мы с самого рождения подчинены судьбе. И никому не дано ее изменить. Я родился охотником, и всегда им буду. Да чего спорить, спроси у Летисии. Она-то лучше нас обоих знает, что такое покорность судьбе.

Принцесса печально кивнула, вспомнив все обязанности и ограничения, наложенные на нее по долгу рождения. Ей никогда не быть хозяйкой своей жизни.

— За принцессу все решает король. Сначала отец, потом муж, — грустно подтвердила она. — Кто мы, чтобы противиться течению судьбы?

— Знаю я одну легенду, ребятки, — вздохнул бард. — Вам не помешает ее услышать. Глядишь и наберетесь уму-разуму.

Голос Гарлена зазвучал по-другому. Сейчас в нем не было обычной надменности, хитрости и веселости. Он был серьезен, неспешен и немного таинственен:

— В одном городе жил бедняк, не верящий в себя. Все свои неудачи он сваливал на судьбу, на предопределенность, на все, кроме самого себя. Дела его шли плохо, и в один прекрасный день он разорился окончательно. Он пошел в таверну и на последние гроши купил пинту дешевого эля, чтобы залить горе. К нему подсел богатый купец и спросил, о чем он печалится. Бедняк ответил ему, что судьба обошлась с ним так жестоко, что у него нету даже веревки, чтобы удавиться. Купец посмеялся над бедняком и дал ему веревку, что была при нем.

"Видать, твоя судьба такая, удавиться" — сказал он и вышел из таверны.

Бедняк взял веревку и пошел в сарай. Накинул он ее себе на шею, встал на бочку и хотел уже отправиться на тот свет, но так ему обидно стало, что тот купец посмеялся над ним. И бедняк решил не вешаться на веревке, данной ему купцом. Он слез с бочки, снял веревку и расплел ее. А веревка оказалась из шерсти. Бедняк решил продать шерсть и купить другую веревку. Тогда, мол, с чистой совестью можно будет и умереть. Отнес он шерсть в лавку к ткачу, а шерсть оказалась хорошего качества. И ткач купил ее за приличные деньги. Обрадовался бедняк, и решил пока не сводить счеты с жизнью. Раз все так удачно пошло, то почему бы не попробовать еще? Вскоре дела бедняка наладились, и перестал он быть бедняком, а стал зажиточным торговцем. Он понял, что его жизнь в его руках, что все зависит от него. В один прекрасный день он зашел в таверну и увидел у лавки нищего в лохмотьях, пьющего дешевый эль. Наш знакомый подошел к нему, а нищий-то оказался тем самым купцом, что когда-то дал ему веревку. Засмеялся тогда бывший бедняк. А бывший купец, узнав об этом, попросил у него денег. Тогда торговец дал ему веревку со словами "Все в твоих руках". Бывший купец тем же вечером повесился в конюшне, а бывший бедняк жил-поживал, да добра наживал...

Повисла пауза. Виго, долго морщивший лоб, наконец спросил:

— И в чем мораль твоей басни? Что всем тем, кто не торгаш — судьба повеситься?

— Нет, Виго, — покачал головой Гарлен, — мораль в том, что человек — сам творец своей судьбы.

Вскоре стемнело, и путники устроились на ночлег. Мерно трещал костер, едва слышно шумел ветер. Виго занялся приготовлением печеной картошки, принцесса же вздрагивала от каждого шороха. Гарлен, осмотревшись по сторонам, заинтересованно отметил:

— Любопытно.

— Что именно? — спросила принцесса.

— Место, в котором мы находимся.

— Мы в чаще Мэрилэнда. Лес лесом — ничего особенного, — возразил охотник.

Гарлен раздраженно хохотнул:

— Про Мэрилэнд, чтоб ты знал, легенд больше, чем про всех охотников королевства вместе взятых. При чем легенд правдивых, — таинственно улыбнулся он.

— Валяй. Если расскажешь хоть одну правдивую легенду, я тебя милю на закорках протащу. Если нет — ты меня.

— Готовь седло, — ухмыльнулся поэт. — Я как раз вспомнил одну. А расскажу я вам, друзья, про медведя Нанди.

Виго прыснул со смеха, но принцесса заставила его замолчать, ткнув локтем под ребра.

— Ты хочешь сказать, что медведь Нанди существует? — в ее расширенных глазах было поровну наивного любопытства и детского страха.

— О, да. Медведь Нанди столь же реален, как наш картавый проводник.

Поэт уже настроился на рассказ, и поэтому не обратил никакого внимания на протестующие возгласы Вига. Голос его стал исполнен торжественно-устрашающих интонаций, как у детей, которые рассказывают друг другу ужасы перед сном:

— Одни говорят, что Нанди — выдумка, но иные утверждают, что он существует, что они сами видели его. И, скажу вам, неподдельный ужас в их глазах, служит лучшим доказательством их искренности. Его еще называют керидом, или чемосидом. Описывают его, как крупного медведя, с широкой грудью, коренастыми лапами и толстой шеей. Керид имеет вытянутую морду и маленькие уши, а шерсть его белая с коричневым. Мало кто видел Нанди, из-за чего о нем ходит больше вымысла, чем правды, но доподлинно известно, что это хитрый и умный зверь.

— Почему? — шепотом спросила принцесса.

— Потому, что иначе его многие видели бы. По историям Нанди — ночной хищник, он запугивает жертв своим ужасным ревом и преследует до тех пор пока не поймает и не съест...

Повисла тишина. Летисия по-детски испуганно озиралась по сторонам, словно боясь увидеть, что Нанди подкрадывается к ней. Гарлен, видя, что его история произвела впечатление, довольно заулыбался.

— Ну, положим, — скептически начал Виго, — рассказал ты историю. А как доказывать собираешься? В лес позовешь Нанди искать?

Принцесса протестующе замотала головой, показывая, что она на это не подписывалась, когда соглашалась на путешествие.

— Зачем же его искать? — усмехнулся бард. — Он сам нас найдет.

— Как, найдет? — остолбенела принцесса.

— Что ты мелешь? — Виго начинал выходить из себя.

— Лучший способ поверить в легенду — встретиться с ней, не так ли? Я раз во время одного из своих путешествий по лесам встретился с одним бывалым охотником. Тебе, кстати, до него, что сараю до крепости! Так вот, он мне рассказал эту легенду, а я, понятное дело, заинтересовался. И он мне описал условия, соблюдая которые, можно вызвать медведя Нанди. Это что-то вроде магического обряда. Условия эти весьма незатейливые. И они, как вы сейчас убедитесь, соблюдены все до единой, — бард принялся загибать пальцы. — Во-первых, мы должны быть в чаще Мэрилэнда, во-вторых, должно быть полнолуние...

— Они что, оборотни по-твоему? — насмешливо перебил охотник.

— Фаза активности выше, — серьезно ответил Гарлен, — сейчас как раз полнолуние.

Принцесса и охотник синхронно подняли головы, и увидели сияющий диск полной луны.

— В-третьих, — продолжал поэт, — должен быть туман.

Виго огляделся, вокруг стоянки, как на зло витал густой дымчатый туман.

— Четвертое и последнее — нужно шесть раз прокричать "керид, выходи".

— Гарлен, ты же не будешь этого делать, правда? Он же нас съест, — ныла принцесса.

— Прости, душечка, но уговор — есть уговор.

— Летисия, ты что, правда веришь в этот бред? — засмеялся Виго. — Он же просто над нами издевается. Как всегда.

— Зря ты так думаешь, — ухмыльнулся Гарлен и принялся орать на всю чащу "керид, выходи".

Ситуация доходила до абсурда: принцесса металась в страхе, охотник тщетно пытался ее успокоить, а бард от души веселился и орал "заклинание".

— Керид! Выходи! — прокричал он, и остановился прислушиваясь.

— Ну вот, это был шестой, — устало сказал Виго. — Никто, как видишь не пришел, так что выбирай, как меня повезешь: на четвереньках или...

— АГРРРР! — донеслось вдруг из чащи.

Принцесса затряслась мелкой дрожью, Виго заткнулся тут же и вскочил, как ошпаренный. Его лицо сейчас было не менее бледно, чем лицо Гарлена, явно не ожидавшего такого поворота.

— Что это за...

— АГГГРРРХХ!!!

Вслед за этим путники увидели белый силуэт, стремительно приближающийся к ним из чащи, шумя ломающимися ветками.

— Ну, что, волшебник, доколдовался, твою мать! — испуганно воскликнул Виго.

— Что… Что же н-н-ам делать? — прошептала принцесса.

— Бежиим! — не своим голосом крикнул бард, и все трое бросились наутек.

Однако, все их усилия были тщетны. Шум все не стихал, а наоборот, наростал. Что бы там ни было — оно их догоняло.

— Отзыв! — Крикнул на бегу Виго.

— Что? — не понял поэт.

— Ритуал отзыва! Ты же его призвал? Так значит можно и отозвать?

— Я… Я не помню, — виновато крикнул Гарлен.

— Как это, блин, не помнишь? — орал охотник.

— Вылетело из головы, и все. Никак не могу вспомнить.

Силы бегунов были уж на исходе. Первой выдохлась принцесса.

— Я больше не могу, — выдохнула она, останавливаясь.

— Черт побери, Летисия! Да мне за тебя голову отвинтят, — кричал охотник.

— Сердце из груди сейчас выпрыгнет. Больше не могу.

Выругавшись, охотник подбежал к принцессе, и закинул ее к себе на плечи, как мешок с зерном.

— Держись крепче, — посоветовал он. — Бежим!

Так они пробежали еще несколько сот ярдов, пока не уткнулись в бурелом.

— Все, отбегались, — пропыхтел охотник, обессилено падая на траву.

— Все кончено, — простонала принцесса.

Треск сучьев становился все ближе, чудовищный рык преследующего их зверя пробирал душу насквозь.

— Еще несколько секунд, и он будет здесь. Тогда нам конец! — обреченно сказал Виго.

— Может и нет, — заговорил бард.

— Что? Как — может и нет? — хором спросили охотник и принцесса.

— А ну, делайте, как я, — заорал бард, падая на колени.

— Ты что, сбрендил от страха? — недоумевал Виго.

— На колени быстро, коли жизнь дорога! Иначе погибнем, — голос Гарлена был полон решимости.

Принцесса и охотник спешно упали на колени по обе стороны от барда.

В это самое мгновение на поляну выскочило ОНО. Это был огромных размеров медведь, покрытый белой шерстью с красными полосами. Его рычание было подобно грому небесному.

— О Нанди, молим тебя, смилостивься! Прости глупцов, что пали пред тобой, оставь им их жалкие жизни! — дрожащим от благоговения голосом проговорил поэт. — Впредь мы клянемся не тревожить твой покой. Все трое!

— Клянемся, — прошептал охотник.

— Клянемся, — повторила принцесса.

Так они и стояли — на коленях, с низко опущенными головами, боясь лишний раз вздохнуть.

Нанди не двигался. Он величественно замер перед людьми. Это продлилось несколько мгновений, что показались людям вечностью. Медведь не отрывал от них взгляда своих совершенно черных глаз.

Наконец он что-то проворчал себе под нос, развернулся и исчез в чаще. Вскоре стихла и его шаркающая походка. Спустя некоторое время люди пришли в себя. Летисия в изнеможении упала на траву и принялась обнимать землю, не веря в свое счастье. Виго же обалдело смотрел на Гарлена и ничего не мог сказать.

— Ну, и кто теперь дурак? — ехидно спросил бард.

***

Когда все окончательно пришли в себя, решили развести костер и подкрепиться. Постепенно все оклемались, и наладился разговор.

— После такого я тебя хоть до Ветряного Дола понесу, — смущенно сказал охотник. — Как только спина болеть перестанет, — добавил он, покосившись на принцессу. — А то мне тут кое кто всю спину отбил своими костями.

Приключенцы нервно рассмеялись, радуясь возможности разрядить обстановку.

— Черт побери, — продолжал Виго, — никогда бы не поверил в такое, если бы не...

— Никогда не говори никогда, — ухмыльнулся бард. — Жизнь она такая, всякое может произойти.

— И все-таки ты не сплоховал, — радостно заговорила принцесса. — Вспомнил все-таки заклинание отзыва, когда он нас почти догнал! Молодчина!

— Какое заклинание? — засмеялся Гарлен, — Вы что, ничего не поняли?

Летисия и Виго переглянулись.

— Чего мы не поняли? — настороженно спросил охотник.

— Не было никакого заклинания. Тот охотник мне рассказал, при каких условиях Нанди чаще охотятся. Они обитают в глухих чащобах, любят холод. А особенно активны в полнолуние, — улыбнулся бард.

— Но ты же его отозвал… Как?

— Да никак я его не отзывал, — пожал плечами поэт. — Когда понял, что выхода нет, решил, что терять нечего, и сделал первое, что в голову пришло.

Летисия и Виго так и застыли с открытыми ртами.

— Но почему он тогда не… — промямлил наконец ошарашенный охотник.

— А кто его знает? Нанди, как я уже говорил, животные умные...

Костер приятно потрескивал, пуская искорки в черное ночное небо.

— Ну, теперь вы убедились, что человек — сам хозяин своей судьбы?

— Да-да убедились. Только больше не выманивай из леса никого, колдун ты наш!

Когда смех поутих, Гарлен неожиданно предложил:

— А хотите, я вам спою свою любимую песню? Не бойтесь, — улыбнулся он, — Нанди не прийдет.

— Ну хорошо, давай, — согласилась принцесса.

Бард повозился со струнами, потом взял несколько пробных нот, откашлялся, и наконец запел, растягивая слова:

Время к вечеру, но нет покоя в сердце.

Мальчик шел из дома, хлопнув сильно дверцей.

И стоял он в поле в поисках совета,

Ждал он очень долго. Ждал до рассвета.

Наконец полем мимо странник проходил,

Что же мне делать? — робко мальчик вопросил.

Улыбнулся странник: ровно на три метра

Три монеты брось ты вдоль по линии ветра.

Первая, чтобы солнце нам и дальше светило,

Нас лучами грело, и не заходило.

А вторая, чтобы люди в мире жили,

Чтобы не грустили, чтоб друг друга любили.

Развернулся странник, его ждет дорога.

Но окликнул мальчик, в сердце его тревога.

Ты постой дружище, погоди-ка, не спеши,

Для чего же третья? — Ну, а третья для души...

Принцесса и охотник слушали песню барда и погружались в мечтания, каждый в свои. Тревога окончательно ушла из их сердец, уступив место теплу и радости. Воистину, слова и музыка могут творить чудеса...