Глава 3

Удар в челюсть был неожиданным.

Тем прохладным вечером ничто не предвещало такого поворота событий. Мы с Юлей уютно повисели в нашем любимом заведении недалеко от моего дома, а потом… потом…

Взрыв адреналина в крови выстрелил разрядом по всему телу и набатом ударил в голову.

Время как будто замедлилось. Вот я медленно оседаю, отброшенный инерцией удара. Рефлекторно переношу вес на одну ногу, освобождая вторую для толчка. Тело слушается — это хорошо. Значит, сотрясения нет. Привычный нырок под туловище соперника. Он не особо сопротивляется, видимо решив, что наш спор закончится одним ударом. Я был с этим не согласен.

Время начинает ускоряться.

Мышцы спины будто лопаются от напряжения, когда отрываю его тело от земли. Задней мыслью проскакивает, что проход в ноги вышел «грязным» — за такой тренер не похвалит. Амплитуда броска доходит до верхней точки, и сила притяжения, форсированная инерцией, стремительно толкает нас вниз. На мокрый от дождя асфальт. Пытаюсь, будто на тренировке, подстраховать рукой падающего противника. Проскакивает ядовитая мысль: «А зачем?».

Убираю руку.

Удар об асфальт не сравнить с мягкостью тренировочных матов. Я привычно занимаю позицию сверху и начинаю методично размазывать его физиономию. Всё будто во сне: кулаки кажутся такими лёгкими, а плоть под ними такой мягкой.

Его лицо как вата. Его лицо как тесто.

В какой-то момент мне становится страшно. Он уже не сопротивляется, а я всё продолжаю его бить. Остановись! Хватит! Но мои демоны не согласны. И я всё продолжаю его уродовать.

Слишком поздно замечаю силуэты, выбежавших из заведения напротив людей. Но нас не пытаются разнять. Меня сбрасывают с него и начинают ритмично избивать ногами.

Пытаюсь хоть что-то предпринять, но все мои попытки хотя бы подняться гасят в самом начале, сбивая обратно на землю. На тренировках нас к такому не готовили. Повсюду мелькают ноги, отбивающие почки, рёбра, всё до чего могут достать. Пытаюсь хотя бы прикрыть голову.

На тренировках нас к такому совсем не готовили…

— Вот я одного понять не могу, — проговорил Андрей, некоторым временем спустя ощупывая мои рёбра, — куда Юля во время этого инцидента делась?

— Я её за углом оставил: отдал очки и сказал, чтобы никуда не уходила. — Сдавленно отвечаю, когда лёгкие всё же позволяют набрать воздуха.

Андрей озадаченно хмыкнул:

— Обычно девушки в таких ситуациях гасят конфликт. Ну, типа голосить начинают, отговаривать… и так далее. Когда мы с ребятами на скорой у клубов дежурили, сотни раз видел, как так качели тушевались.

— Да не хотел я, чтобы она вмешивалась. Этот козёл реально чуть на пешеходном нас не раздавил! — восклицаю — А потом еще опустил стекло и начал её материть. Ты-то хоть понимаешь, что я не мог поступить иначе?

— Иначе всегда можно поступить… — задумчиво пробормотал он и продолжил осмотр.

Андрей не так давно закончил медучилище и подрабатывал на жизнь медбратом. Так вышло, что судьба свела нас соседями по лестничной клетке. Он периодически стрелял у меня то чайник, то угли от кальяна. Так и сошлись.

— А вдруг у него бы был нож, Яра? Что тогда?

— Что-что — буркнул я, — не знаю.

— Мне хватает и тех жмуриков, что у клубов по дурости заканчивают. Да и новый сосед мне вряд ли простит, если я ему так же чайник спалю… Блин. Ты и подрался… Я уже ничему не удивлюсь наверно. — Он принялся обрабатывать рассечённую бровь. — Вот скажи, а если бы Юли рядом не было, то как бы ты тогда поступил?

Я задумался. Но ответ был очевиден:

— Да никак бы не поступил. Проигнорил и пошел бы дальше. Мало ли дебилов по улицам ездят?

Андрей несколько секунд многозначительно так смотрел на меня.

Но, не увидев в ответ никакой реакции, вздохнул и продолжил обмазывать мою физиономию какой-то вонючей дрянью.

— Эх, бабы… — многозначительно протянул он напоследок.

А я, чтобы абстрагироваться от боли, попытался думать о приятном. Перебирать память не пришлось: в голове раз за разом прокручивалось одно и то же свежее воспоминание.

Хромая тащусь домой. Она идёт рядом, держит меня под руку и сильно её сжимает, будто пытаясь приподнять. Такая поддержка со стороны, вероятно, выглядит весьма комично, учитывая нашу с Юлей разницу в весе. Прохожие шарахаются в стороны: видок тогда у меня был не ахти. А она всё продолжает меня костерить на чём свет стоит: «Зачем ты в это ввязался?!», а потом вдруг резко замолкает и начинает гладить по руке: «Не делай так больше…». Но через секунду истерика снова повторяется: «Какого вообще хрена, Ярослав?!»

Но я не слушал. Я смотрел по сторонам и удивлялся. Тогда всё вокруг казалось таким ярким, будто кто-то пролил краску в пасмурные цвета дождливого дня.

Кровь стекала по лицу. Она капала с подбородка на почерневшую от грязи футболку, окрашивая её в бурые цвета. Эти цвета насыщали, дополняя палитру того дня.

«Ну зачем ты в это ввязался?!» — звучало где-то на периферии внимания.

А я иду счастливый и улыбаюсь.

— Ну вот и всё. Вроде как целый — сказал Андрей, торопливо накидывая куртку — Мне на работу пора. Не закисай тут.

Я закрыл за ним дверь и остановился у зеркала в прихожей. Оттуда на меня смотрела расплывшаяся во все стороны физиономия. Один глаз совсем оплыл и скрылся за складками кожи. Второй пока еще мог наблюдать происходящее через тонкую щелочку. Распухший нос. Такие же губы.

Это месиво вместо лица смотрело на меня и улыбалось.

Эх, бабы…