Живой пример (отклик на "Человек озеленённый")

— Он жив?! — выдыхает Гайат. Рвет ворот кителя и стремительным шагом доходит до двери. Белой, гладкой двери медотсека, за которой может быть все. Или ничего. — Но полгода! И все показатели на его корабле!..

Он боится поверить еще больше — ведь разочарование будет тяжким вдвойне.

— Ну-у-у… Голове его и правда досталось. Но особых отклонений от нормы нет.

Гайат морщится. Это может значить что угодно.

— Мозг поврежден на сколько?

— О, исключительный случай! — космоктор лучится счастьем. — После данных о смерти — полное выздоровление. Да вы подождите, подождите!

Гайат собирает себя в кулак. Сверлит взглядом красную кнопку. Анализирует сладковатый запах — словно кто-то принес цветы. Настоящие цветы!

— Как известно, на планете несомненно есть форма жизни. Она несколько отличается от привычной нам, что не означает…

— Эти ваши разумные зеленые колобки?

— Язык бы оторвал тому, кто их так назвал! — горячится космоктор. — Да у них такие города под землей! А какой фотосинтез! А… Да стойте, подождите, я вас еще не подготовил!

Красный цвет сменятся на зеленый, и Гайат врывается в медотсек.

Алекс. Ну точно же Алекс. Щеки запали еще сильнее, о скулы можно порезаться, на голове какая-то шапка…

— Алекс! — рвется Гайат к другу.

Тот отвечает на объятие и смущенно натягивает шапку поглубже.

— Ты с Шенни связался? Она за полгода… — тут Гайата ударяет нехорошей мыслью. — Ты не можешь говорить?

— Нет, дорогой Гайат, — привычно тихо отвечает Алекс. — Говорить я как раз могу! И я пока ни с кем не связался.

— Да, Гайат, вы будет первым, на ком, так сказать, будет поставлен опыт, — складывает ручки на животе космоктор.

— Да что тут, глубокий космос вас всех возьми, происходит?

— А мы знаем, что пилот Гайат неоднократно был замечен в нецензурных и нетолерантных высказываниях относительно некоторых рас, — еще с более довольным видом замечает космоктор.

Алекс опускает голову.

— Алекс, — встряхивает его за плечи Гайат. — Да что же не так?

— Ты понимаешь, это колоб… эти зеленоградцы меня спасли. И вылечили. Ну, ты понимаешь, они вылечили как смогли.

Шапка стягивается с головы и Гайат моргает. Цветами пахнет сильнее. Даже не цветами, а…

— Я могу обходиться без еды, — хихикает Алекс нервно. — Ты понимаешь, если солнца достаточно. Боюсь, к весне могут появиться ромашки. Я и возвращаться не очень хотел, но эти колобки… зеленоградцы…

Гайат провел рукой по зеленому затылку друга. Трава, весенняя мягкая трава. Вот откуда запах!

— Я не могу это сбрить, — виновато сказал Алекс. — Больно. Понимаешь, они немного телепаты. И сказали, ты скучаешь. И Шейни. А я… Но я могу вернуться к ним…

— Ты! — орет Гайат, как только в легкие вновь поступает воздух. — Возвращаться он не хотел! Зеленый придурок! На мне без разницы, какого цвета у тебя волосы и есть ли в них ромашки! Если кто слово вякнет — месяц зеленые будут ходить! Все! Ты — живой! Живо-о-ой!

Космоктор торопливо надиктовывает результаты.

Чего, Гайат знать не желает.